* * *
Торговля закончилась около семи часов вечера. Люди на пляже еще оставались, они пили различные прохладительные и горячительные напитки, дышали свежим воздухом, но у нас уже не было сил впаривать им свою продукцию. Мы устали как бурлаки с легендарной реки Волги. Оттащив в кафе непроданные остатки, сдали выручку, получили свои проценты и поползли к остановке маршрутного такси. У нас не было сил даже пересчитать деньги.
– Девчонки, стойте!
Мы остановились и обернулись, нас догонял дочерна загорелый парень, торговавший на пляже копченой рыбой.
– Вот, возьмите на ужин, – он протянул Тае кое-как завернутую в бумагу рыбину средних размеров.
Мы едва не зарыдали от такой благотворительности. Судя по всему, наша трагическая история уже стала достоянием общественности.
Усевшись в маршрутку, мы со стоном вытянули ноги. Отдохнув минутку, Тая полезла в сумочку на поясе, желая все-таки узнать, сколько же мы заработали тяжким трудом под палящим солнцем. Оказалось, почти триста гривен!
– Опаньки! – Тая радостно засунула деньги обратно в сумочку. – Я думала, цифра будет гораздо меньше!
А я, если честно, надеялась, что она будет гораздо больше… Но, произведя в уме кое-какие подсчеты, я пришла к выводу, что если мы будем зарабатывать примерно столько же каждый день и ничего, совсем ничего при этом не покупать, то дней через пять-шесть сколотим и на обратные билеты и на скромное безделье. Ведь должны же мы хоть сколько-нибудь отдохнуть, в самом-то деле!
* * *
Произошло так, как я и предполагала – шесть дней мы въяривали как бобики, но все-таки скопили небольшой капиталец. Отложив и тщательно спрятав деньги на билеты, мы пересчитали оставшуюся наличность и поняли, что вполне еще можем наверстать упущенное. На радостях Тая побежала в магазин за шампанским.
– Пожалуйста, только не покупай больше копченой рыбы! – крикнула я ей вслед. – Я никогда в жизни больше не смогу ее не только есть, но даже нюхать!
– Я тоже! – донеслось со двора в ответ.
Тая принесла колбасы и неизменный салат из морской капусты, к которому у меня тоже постепенно возникало стойкое отвращение. Распечатав шампанское, Таисия разлила ледяное вино по кружкам и мы уселись за столиком во дворе.
– За нас, Сенчурия, все-таки могучие мы с тобой люди, имеем мы волю к победе.
Это уж точно.
– Вот что я подумала, – Тая двумя пальцами взяла с тарелки толстый кусок колбасы и положила на хлеб, – чего сидеть остаток отпуска безвылазно в этой Евпатории? Смотреть тут особо не на что. Лично я уже сыта по горло и пляжем, и морем, хочется каких-нибудь новых впечатлений.
– И что ты предлагаешь? – я немного напряглась. Лично мне впечатлений хватило уже выше крыши.
– Поехали куда-нибудь на экскурсию, посмотрим интересные места на побережье, достопримечательностями полюбуемся, как культурные туристы.
– Ах, вот оно что, – я с облегчением улыбнулась, – только-то! Да, конечно, с удовольствием.
Не откладывая дело в долгий ящик, мы отправились на набережную, где на каждом шагу располагались столики под зонтиками, за которыми сидели тетеньки и продавали билеты на экскурсии.
У первого же столика мы притормозили и принялись ворошить рекламные буклеты, выбирая, куда бы отправиться. Приятная пожилая женщина принялась всячески расхваливать все без исключения маршруты.
– О, смотри, Сена, какая красота, – Тая ткнула пальцем в фотографию каких-то каменных сосулек. – Поехали туда!
– А что это? – я взяла буклет, чтобы рассмотреть получше заинтересовавшие подругу сосульки.
– О, это красивейшая пещера Эмине-Баир-Хосар, ее сталактитам и сталагмитам миллионы лет… – и тетушка пустилась в красочные описания пещеры.
Мы развесили уши, раззявили варежки и возжелали поглядеть чего же там с потолка накапало за миллионы долгих лет. Цена за экскурсию оказалась волне приемлемой, прямо скажем, гораздо дешевле всех остальных, к тому же нам предлагалось осмотреть не одну, а две пещеры: Эмине – тра-та-та – тра-та-та и Мраморную. Мы получили билетики, инструкции на тему удобной обуви и отчалили довольные собой. Все-таки отдых отдыхом, а цивилизованному человеку необходима культурная программа.
Глава двенадцатая
Экскурсия начиналась в девять утра. Мы без напряга встали в восемь, напились кофе, позавтракали и отправились к пункту сбора. К сожалению, обуви удобнее шлепанцев у нас не имелось. Тетушка так же предупредила, что в пещере около плюс восьми и порекомендовала потеплее одеться, впрочем, сказав, что при входе выдают напрокат куртки.
Преисполненные бодрого туристического оживления, мы топтались у дороги напротив старинной мечети вместе с небольшой группкой таких же бодрых граждан. То и дело подъезжали большие и маленькие автобусы, из них выглядывали экскурсоводы и выкрикивали номер группы. Наконец дело дошло и до нас. Остановился небольшой автобусик "Мерседес", из него выглянул молодой человек и провозгласил:
– Группа сорок пять, пещеры!
– Мы тут! Мы тут!
Размахивая билетами, Тая поспешила к автобусику. Кроме нас в салоне сидело еще человек семь, мы даже обрадовались, что народу немного, больше, как говориться, кислороду. Как только мы отъехали, молодой человек представился Вадимом, сообщил, что он наш гид и принялся рассказывать о городе Евпатории, его достопримечательностях, озерах и лиманах. Мы с интересом слушали, смотрели в окна и чувствовали себя стопроцентными туристками высшей пробы.
Ехать оказалось довольно далеко, но нам хотелось впечатлений, поэтому расстояние не пугало. Мы чувствовали себя славно до тех пор, покуда автобусик не полез куда-то в гору по такой жуткой дороге, какой мы в жизни никогда не видали. Нас так трясло, качало и кидало из стороны в сторону, что экскурсовод Вадим даже принялся оправдываться и ругать устроителей маршрута, мол, за те деньги, которые огребают пещеры за сезон, могли бы и благоустроить трассу. В ответ мы могли только скорбно мычать сквозь стиснутые зубы, опасаясь растерять по салону все кишки. Дорога смерти длилась минут сорок – никак не меньше. Все наши внутренности практически вытряхнулись наружу, глаза сбились в кучу и почему-то уже совсем не хотелось смотреть на многомиллионные сосульки. Прямо даже и не знаю, почему. Но, рано или поздно любой кошмар кончается, наш гид жалостливо сообщил, что мы уже приехали, автобус судорожно дернулся и затих. Двери открылись и господа туристы стали по очереди выпадать на свежий воздух. Кто-то поспешно уединился в ближайших кустах, кто-то стал глубоко дышать, глядя на небушко, мы с Таисией стояли плечом к плечу и ожидали, пока внутренности вернутся на место, а в глазах прояснится. Когда публика пришла в себя, Вадим повел нас к пещерам, ради которых мы претерпели столько мук.
– За все это нам обязаны дарить на память по золотым часам, – мрачно произнесла все еще бледная Таисия. – Причем каждому и с именной гравировкой.
– Размечталась, – я с трудом проглотила застрявший в горле желудок. – Зато впечатления. Ты же хотела впечатлений, вот и получи, фашист, гранату.
Тая сердито промолчала.
Слава богу, идти пешком оказалось недалеко. По пути Вадим сыпал сладкоголосыми обещаниями, что на обратном пути мы заедем в прекрасное кафе, где нас вкусно и дешево накормят, дадут бесплатно продегустировать всякого разного домашнего вина, которое мы сможем приобрести, коли нам оно понравится. Тая немного оживилась, взгляд ее подобрел.
У входа в пещеру Эмине-Баир-Хосар взяли напрокат куртки-пуховики, и тщательно запаковались в них. Нарядились все, кроме высокого подтянутого мужчины с волнистыми черными волосами, он остался в белой рубашке с коротким рукавом.
– Не замерзнете? – улыбнулась ему Тая.
– Нет, – улыбнулся он в ответ, демонстрируя белоснежные ровные зубы, которые появляются во рту исключительно стараниями дорогущего дантиста, – не хочется надевать эти грязные тряпки, природная брезгливость.
Ты смотри, какая цаца! Ну конечно, с такими зубами можно и покривляться в свое удовольствие. Когда все оделись, Вадим передал нас с рук на руки другому экскурсоводу – самоуверенному мальчику лет восемнадцати по имени Саша. Саша сразу нас предупредил, что фото и видеосъемка в пещере платные, и мы порадовались, что забыли взять фотоаппарат – меньше соблазнов. Держась за металлические тросы, заменяющие перила, мы стали спускаться вниз по каменным ступеням. Саша шел впереди, в руке у него был такая маленькая штучка, дающая красную точку – лазерная указка, этим огоньком он тыкал в различные причудливые сталактиты и сталагмиты, рассказывая, какие ассоциации вызывают эти каменные образы у сотрудников пещер. Это, конечно, было смешно, но совсем не интересно, хотя Вадим представил нам Сашу как супер-пупер специалиста по пещере, знающего о ней абсолютно все. Вскоре мы остановились у лежавшего на песочке скелета какого-то животного. Саша сообщил, что это мамонтенок, зовут его Колей, и в пещеру он съехал вон через ту дыру в незапамятные времена. Посчитав эту информацию исчерпывающей, он повел нас дальше. В пещере было красиво, душно и мокро, разноцветные лампы подсвечивали причудливые каменные образования, и мы пришли к выводу, что не зря поехали, особенно грел душу обещанный ресторан с бесплатной дегустацией домашнего вина.
– Вот это "Шапка Мономаха", – сообщил Слава, останавливаясь у какой-то гладкой штуки, невероятно похожей на немецкую каску.
– А почему это называется "Шапка Мономаха"? – полезла Тая на передний план. – Это же больше на каску фашистскую смахивает.
– Так красивее, – назидательно произнес Саша. – Ну кто пойдет смотреть фашистскую каску? Пойдут смотреть "Шапку Мономаха".
Любоваться на эту штуку пришлось минут десять, Саша отчего-то застрял у этой "каски" всерьез и надолго. Наконец-то он счел возможным двинуться дальше. Заблудиться в пещере с множеством залов, расходящимися во все стороны дорожками было раз плюнуть, поэтому мы старались не выпускать из вида нашего экскурсовода. Двигались медленно, то и дело приходилось кого-то ждать, народ так и норовил отклониться от маршрута и сунуть нос, куда не просят.
– Уважаемые! – надрывался Саша, когда опять не мог кого-то досчитаться. – Не отставайте! Не сходите с дорожки! Вы можете попасть в необорудованные, опасные залы!
Но уважаемые и слушать ничего не хотели, они упорно лезли во все щели, особо отличался зубастый мужчина в белой рубашке, побрезговавший казенной курткой. Он успевал побывать вообще везде, ко всему вдобавок, норовил потрогать все каменюки руками, что доводило нашего экскурсовода до белого каления. Он уже голос сорвал, объясняя, что прикасаться тут ни к чему нельзя, что природа всю эту красоту творила миллионы лет, а туристы способны разрушить своими лапами за один сезон. Но любопытный дядечка словно оглох в одночасье и продолжал упорно вредить природе. Когда мы подошли к небольшому мертвому озеру, красиво подсвеченному фонарями, он так перегнулся через перила, желая получше рассмотреть белесый налет на воде, что едва не рухнул вниз. Экскурсовод окончательно озверел и поспешил увести нас в более безопасное место.
Группа поднялась на площадку, где в импровизированной арке располагалась длинная скамья. Мы с Таей хотели присесть и передохнуть, но Саша стал всех загонять в небольшое угловое помещение, в котором располагались прозрачные витрины с разнообразными желтыми костями. Помещение оказалось сравнительно маленьким, народу было тесно, да и рассматривать обломки чьих-то позвоночников не было никакого интереса, поэтому мы с Тайкой тихонечко выбрались наружу, желая все же передохнуть на скамейке.
– Все-таки не зря поехали, да? – сказала Тая, преодолевая пару ступенек, ведущих к площадке.
– Угу… – неопределенно ответила я, пристально всматривалась вдаль.
У противоположного края арки, в дальнем темном углу что-то белело. Разумеется, мы пошли посмотреть, что же там такое валяется. Это был любопытный мужчина в белой рубашке. Он лежал на животе лицом вниз в довольно корявой позе, а в спине у него торчала пластмассовая рукоятка то ли шила, то ли отвертки, вокруг которой расползлось красное пятно.
– Ты знаешь, Сена, – медленно произнесла Тая, задумчиво глядя на неподвижное тело, – отчего-то мне кажется, что ни в какой ресторан мы сегодня не попадем и домашнее вино дегустировать не станем. Дрянная получилась экскурсия…
– Скорее беги за Сашей, – очнулась я, – еще скажут, что это мы его… того… самого…
– Нам-то это зачем? Он экскурсоводу жизнь портил, не нам.
– Бегом давай! А я тут покараулю!
Тая поспешила обратно в каморку с костями, я осталась дежурить у тела. Надеясь, что может быть все еще и обойдется, я подошла к нему поближе и дрожащим жалким голосом поинтересовалась:
– Господин, вы живы? Господин, скажите что-нибудь, пожалуйста.
Господин не ответил, даже не шелохнулся и надежды на благоприятный исход событий практически не осталось. Минутой позже появилась взволнованно сопящая Тайка, за нею торопливо шел Саша с непонятным выражением лица, следом тянулись любопытные туристы.
– Вот, – Тая широким жестом указала на неподвижное тело, и я посторонилась, открывая обзор.
Кто-то ахнул, кто-то забормотал "господи". Надо отдать Саше должное, юноша не растерялся, в панику не впал, в оброк не звякнулся, а сразу же взял ситуацию под контроль.
– Так, прошу вас, рассаживайтесь на скамейку и ждите меня, я побегу звонить наверх, тут есть телефонный аппарат. Ничего не трогайте, никуда не уходите!
И он помчался куда-то вниз по лестнице. С растерянными лицами народ стал рассаживаться на длинную скамью в каменном эркере. Люди бросали косые взгляды на белую рубашку с красным пятном и поспешно отводили глаза. Нам с Таисией места на лавке не хватило, да мы и не стремились – в нас мгновенно проснулись дремавшие до сей поры детективы. Мы встали так, чтобы никому не мешать, не мозолить глаза и принялись рассматривать туристов. Кто-то из этих людей в безразмерных темно-серых куртках-пуховиках, скорее всего, являлся убийцей. Ближе всех к нам сидела молодая пара с ребенком лет пяти, дальше две подружки лет по семнадцать, затем толстый дядечка лет сорока пяти со своей супругой – такой же толстой, спокойной и непробиваемой, как бронетранспортер татаркой. Этот дядечка все дорогу наливался пивом, даже в пещеру прихватил пару банок и теперь шумно прихлебывал, в полголоса жалуясь жене на сырость и недостаток кислорода. Рядом с ними сидела женщина лет эдак за пятьдесят с густыми темно-русыми волосами, они были уложены в прическу, открывающую высокий лоб, что делало ее похожей на русскую барыню. И у самого края лавочки примостился рыжий парень неопределенного возраста. Он находился ближе всех к трупу и от этого сильно нервничал. Вот, собственно, говоря, и всё. Ну, и мы еще, разумеется.
– Как ты думаешь, кто? – шепнула мне на ухо Тая.
– Может, не из нашей группы? – из всей компании на роль убийцы вообще никто не подходил.
– Тогда форменный абсурд получается, его что, пырнули этой штукой просто так? Ради минутного удовольствия?
– А что, убийца не мог придти с другой группой?
– Думаю, это было бы чудовищно сложно. Ты обратила внимание, что все группы ходят разными маршрутами? Мы столкнулись только с одной, да и та двигалась нам навстречу. Если убийца пришел сюда с другой группой, ему пришлось бы рассчитывать свои действия просто нечеловеческим образом: уловить момент, прибежать сюда, потом бежать отсюда… нет, вряд ли такое возможно, но это следует с Сашей обсудить. Кстати, вон он идет.
Наш экскурсовод, взволнованный и бледный, мчался к нам, перепрыгивая через две ступеньки. Туристы напряглись и выжидательно уставились на него.
– Так, – отдуваясь, начал Саша, – наверх сообщил, вход-выход уже закрыли…
– Вход-выход закрыли? – насторожился дяденька с пивом. – И долго мы тут будем сидеть?
– До приезда милиции и скорой из Семфирополя.
– Да вы что? – возмутилась молодая мама. – Здесь холодно и сыро! К тому же мы хотим есть!
– Не только мы здесь будем сидеть, – Саша сурово оглядел возмущенных туристов, – все остальные группы тоже, никто отсюда не выйдет до приезда милиции.
Я вспомнила, как мы сюда добирались, по какой дороге тряслись до полуобморочного состояния и поняла, что милиция приедет очень нескоро и, скорее всего, товарищи милиционеры будут сильно не в духе после такого мощного сотрясения кишок. Должно быть, допрос с легкими пытками они устроят прямо тут, в пещере. Теперь это творение природы уже не казалось мне красивым, обстановка выглядела мрачной и угрюмой, как в склепе, к тому же здесь наверняка не было ничего похожего на туалет… Народ продолжал возмущаться, никому не хотелось торчать в этой каменной могиле в компании с неподвижным телом. Возмущенный таким поведением масс, юный Саша воскликнул:
– Да вы что, не понимаете?! Совершено убийство! И, судя по всему, убийца это кто из вас! Так что будем тут сидеть до тех пор, покуда не выясним, кто именно!
И тут началось вообще нечто невообразимое…
Глава тринадцатая
Милиция приехала через три с половиной часа. Лично мы с Таисией Михайловной к этому моменту были близки к помрачению рассудка и распада организмов на составляющие. От тяжелого влажного воздуха разболелись головы, от голода тошнило и дико хотелось в туалет. Как себя чувствовал дяденька, под завязку наполненный пивом, я с трудом могла представить. Кроме нас в пещере находилось еще две группы, общая численность народа составляла человек тридцать. И все пребывали в бешенстве. Но, молодые ребята – сотрудники каменного музея, были непоколебимы, входа не открыли, ни одну живую душу не выпустили.
– Ну почему все это происходит именно с нами? – мрачно произнесла Тая, ни к кому не обращаясь. Она сидела на корточках, прислонившись спиной к сырой стене. – Почему мы не можем просто нормально отдохнуть? По-человечески съездить на одну единственную паршивую экскурсию?
Я не знала ответов на эти сакраментальные вопросы.
– Милиция! – внезапно взвизгнул рыжий парень нечеловеческим голосом. – Ну, наконец-то!
К нам на площадку спускались четверо милиционеров, врач и двое санитаров с носилками. Туристы разволновались и оживились, предвкушая скорый выход на свободу. Мало обращая на нас внимание, милиция принялась осматривать труп и фотографировать его.
– А вы в курсе, что тут фото и видеосъемка платные? – трясясь от холода, вякнула Тая.
На эту ее реплику никто не обратил внимания, новоприбывшие были целиком и полностью заняты трупом. Когда из тела извлекали орудие убийства, я подскочила поближе, желая рассмотреть, чем же таким прикончили любопытного господина с замечательными зубами? Это оказалась длинная остро заточенная вязальная спица, намертво вклеенная в пластмассовую ручку от отвертки. Самодельное орудие поместили в прозрачный пакет, и санитары переложили тело на носилки.
– Точный удар, – задумчиво произнес маленький седенький доктор в квадратных роговых очках, – прямо в сердце.