Всякий раз при виде Пуссена у меня подскакивает артериальное давление. Я ведь не Берни Мэдофф, чтобы агенты ВНС вились вокруг меня как пчелы. Страховые следователи являются очень низким звеном в цепочке питания - даже амебы и то зарабатывают больше. Даже если я и пыталась бы уклониться от налогов, мою недоплату можно смело не принимать в расчет. Из затребованных квитанций разыскать удалось только несколько штук, поэтому предстоящая встреча не обещала ничего приятного - по крайней мере для меня.
Я включила душ и запрыгнула в кабинку. Холодная, резкая струя вернула меня к жизни. До новой встречи с Дэвидом требовалось все хорошенько осмыслить. Пока я насухо вытиралась, мистер Кот занимался вылизыванием своей персоны. Не берусь судить, тяготит его жара или нет - этих кошек так трудно понять.
- Оставайся здесь, я скоро вернусь, - распорядилась я, будто Кавалер когда-нибудь слушался.
Кафельные плитки пола на кухне приятно холодили ноги. Я открыла холодильник и извлекла из него свой бюстгальтер. Как раз нужная температура после вчерашней операции с ледяными кубиками. Это сработало у Мэрилин Монро в "Зуде седьмого года" - фильм крутили по ночному ТВ на прошлой неделе - так почему не сработает у меня? Я захлопнула дверцу в тот самый момент, когда на пороге появился Кавалер, слишком любопытный, чтобы не последовать за хозяйкой.
- Видишь? - я с вызовом потрясла в воздухе замороженным бюстом. - Говорю тебе, это сработает!
Покопавшись в шкафу с вещами, я остановилась на светло-желтом жакете с юбкой, без колготок. Потом скользнула в пару своих "Найн Уэст" на высоких каблуках и пошла, стараясь не смотреть в зеркало. Нет, я вовсе не дурна собой - очевидная заслуга моей бабушке из Мейсонов, по материнской линии. Ее мне стоит благодарить за длинные ноги, белокурые волосы и голубые глаза, вкупе позволяющие привлекать более чем среднее внимание со стороны мужчин. Но во мне имеется изрядная доля генов, полученных от шотландских Бьюкененов, предков отца, и именно они в ответе за врожденный пессимизм. Меня всегда тянет рассматривать вещи с плохой стороны: вот я дожила до тридцати девяти, не нажив миллионов на банковском счете, не получив "нобелевки" и не заимев прекрасного принца в спальных покоях. После смерти Фрэнка я порвала с миром науки, а вместе с ним с большинством своих друзей и знакомых. "Падший академик" - так зовет меня лучшая приятельница, Лорен. Она сетует, что мои страховые расследования поглощают слишком много времени. Признаться честно, после жуткого происшествия с Фрэнком я сделалась довольно нелюдимой, и исчезновение Скотти только усилило эту черту. Меня давно уже не тешит мечта, что добрая бабушка-фея взмахнет волшебной палочкой и все станет как раньше, типа как в сказке про Шалтая-Болтая. Мне нравится моя работа, и я достигла в ней определенных высот. Я сама себе начальник, и далека насколько возможно от прежнего университетского мира. Да, денег не слишком густо, но на корм Кавалеру хватает.
Выдавив в миску питомца порцию "Могучего кота", я глотала свой собственный завтрак из витаминных подушечек, когда услышала, как в телевизоре упомянули имя Хемингуэя.
Сюжет занял шесть минут эфирного времени. Корреспонденты вели беседу с владельцем аукционного дома, профессором Северо-Западного университета, который отстаивал подлинность рукописей, и другим профессором, который ставил ее под сомнение. В последнем я узнала парня, который играл Хемингуэя во вчерашней постановке. Потом другой надутый телеведущий усадил в кресло напротив еще одного знатока Хемингуэя, и они пустились разглагольствовать, как писатель обвинил свою первую жену, Хедли Ричардсон, в утрате рукописей. Литератор заявил, что Хедли специально упаковала и оригиналы и копии и, завидуя успеху мужа, избавилась от них. Утрата произведений, продолжал он, сделала глубокую зарубку в браке Эрнеста и Хедли, приведшую в итоге к разводу. Заканчивался сюжет спекуляциями на тему, что стоимость рукописей на аукционе может достичь пятнадцати, а то и двадцати миллионов долларов - в условиях нынешнего кризиса! - и это есть результат сильнейшего интереса, проявляемого в мире ко всему, связанному с Хемингуэем.
Едва я выключила телевизор, зазвонил телефон.
- Ди Ди, ты сидишь? - раздался голос лучшей моей подруги, Лорен. - Ты не поверишь, по ящику только об этом и говорят - кто-то нашел наконец утраченные рукописи Хемингуэя!
- Знаю.
- Я боялась, что ты пропустишь новость.
- Нет, и даже более - я встречалась вчера с Дэвидом Барнсом.
- Шутишь! Это ведь было… Сколько лет прошло с тех пор, как эта гнусная крыса бросила тебя? Чтоб ему провалиться! Погоди-ка, Ди Ди: не хочешь ли ты сказать, что именно он нашел эти рукописи?
- Не совсем нашел, но заполучил. По его словам, кто-то прислал их ему.
- По почте? Господи, Ди Ди, если использовать этот ход как сюжет для романа, ни один издатель не станет его печатать. Полная несуразица.
- Но, похоже, это так.
- Тогда почему о нем не упомянули в новостях?
- Дэвид намеренно сохраняет инкогнито.
Я знала, что могу доверять Лорен.
- Боже, Ди Ди…
- Знаешь, я сейчас очень тороплюсь.
- Постой. Как там Дэвид? Все такой же красавчик? Надеюсь, ты отшила его - поделом ему будет за ту выходку.
- Мне надо идти, Лорен, не то я опоздаю на встречу. Увидимся сегодня попозже.
- Попозже ты меня уже не застанешь. У Ника турнир по бакгаммону в Висконсине, мы улетаем сегодня. Говори сейчас.
- Летите на его самолетике?
- Ага, ведь альтернатива - пять часов трястись в машине, - в динамике раздался шумный вздох. - Ну ладно, я отключаюсь, но дождаться не могу, когда мы обо всем поговорим. Такой поворот!
Я положила трубку, радуясь, что она не спросила, есть ли новости про Скотти. Мы с Лорен подруги с университетской скамьи. Девчонка росла в эпицентре конфликта между обожающим японцем-отцом, который дал дочери имя в честь Лорен Бэколл и поощрял ее усваивать западный образ жизни, и прекрасной японкой-матерью Ико, не желавшей отступать от феодальных традиций самураев. Просто чудо, что Лорен сумела вырасти цельной личностью, и с годами мы все чаще стали доверять друг другу свои секреты.
Я схватила портфель, помахала на прощание Кавалеру и заперла дверь. Потом, пройдя по коридору, постучалась в квартиру 3 "а", где живут Гленди и Люсиль. Это мои престарелые соседки-двойняшки. Они мне словно приемные матери, хотя и родной хватает.
Гленди, старшая из сестер - на две минуты - приоткрыла дверь и выглянула наружу.
- Это Ди Ди, - сообщила она Люсиль и впустила меня. - Есть время для чашечки чаю и пары печений?
- Запах просто изумительный, прямо слюнки текут, но надо бежать.
- Вечно ты бежишь, - проворчали они в унисон.
- Собиралась спросить, не присмотрите ли вы за мистером Котом после матча "Кубз". Я на игру сегодня не иду, но вернусь поздно, дел много.
Бабульки, истинные уроженки Юга, даже на девятом десятке каждое утро едят домашние печенья и вместо поликлиник предпочитают бегать на стадион, смотреть "Кубз". Живут они на крошечную пенсию и не могут позволить себе покупать билеты. Поэтому время от времени я анонимно посылаю им несколько. Они с ума сходят, пытаясь угадать имя тайного благодетеля. На сегодняшний день список сузился до семи приятелей из Армии спасения и партнера по бинго из клуба "Сент-Майклз".
- Надо понимать, что у тебя наконец свидание? - с улыбкой поинтересовалась Гленди. - Пора, пора, Ди Ди. Нам всем нравился Скотти, ты же знаешь. И мы жалеем о нем. Но его нет, а жизнь продолжается.
- И не будь так строга с мужчинами, - внесла свою лепту из кухни Люсиль.
- И не волнуйся за Кавви, - заверила Гленди. - С удовольствием приглядим за котом - мы ведь в нем души не чаем.
- Да, вот еще специальный корм для кардиналов, про который я вам говорила, - произнесла я, доставая из сумочки пакетик с темными семенами и протягивая его Гленди. - Появились у вас записи о каких-нибудь необычных птицах?
- Помимо голубей - хочешь сказать? - со смехом переспросила Гленди, опуская пакетик в ящик комода.
Обе старушки являлись членами общества Одюбона и имели на вооружении по биноклю. С тех пор как с моей помощью у них на балконе была подвешена кормушка, у окна на кухне обосновался наблюдательный пост. Мистера Кавалера тоже включили в штат наблюдателей. Не знаю, в курсе ли близняшки, что им движет не столько научный, сколько гастрономический интерес, они не говорят. А я не спрашиваю.
Помахав им ручкой, я отправилась через четыре квартала к месту парковки моей "мазды-миаты" с откидным верхом. Свою машину я просто обожаю. Прыгнув за руль, я опустила крышу и поехала по Лейк-Шор-драйв к Лупу, отчаянно стараясь не дать разгуляться сладким воспоминаниям, как на соседнем кресле сидит Скотти. Сначала я потеряла Фрэнка, теперь вот Скотти. Отмахиваясь от горьких мыслей, я гадала, когда же все-таки начну забывать. Потом вспомнила про Дэвида и прошлую ночь. Мне до сих пор не хотелось думать об этом.
Всю дорогу по Лейк-Шор-драйв я любовалась чайками и красочными парусными яхтами, прыгающими на волнах у причалов. Вопреки сильной уже в утренние часы жаре, заядлые бегуны рысцой трусили в направлении пляжа Оук-стрит.
Сменив полосу, я свернула на Иллинойс-стрит, промчалась мимо Военно-морского пирса и пересекла реку Чикаго, потом свернула к съезду в Нижний Уокер-драйв. Дорога раздваивалась, уходя ответвлением в туннель, и мне пришлось включить фары. Обожаю сюрреалистичное мерцание зеленоватых огней, превращающее Нижний Уокер в иную вселенную. Здесь всегда на несколько градусов прохладнее и машин не так много, так как большинство водителей плутают в лабиринтах Нижнего Уокера, а навигатор тут не помощник - GPS не работает в трех измерениях.
Осталась позади Башня Трампа, в прошлом часть старой резиденции "Сан-Таймс". Мне вспомнились бригады голых по пояс грузчиков, швыряющих пачки газет в кузова машин, и я даже пожалела о полных приключений временах, когда надо было уворачиваться от этих грузовиков, вылетающих на дорогу на бешеной скорости. Туннель проходил и мимо "Таверны Билли-Козла", излюбленного местечка чикагских журналистов. Оно прославилось после известного эпизода в передаче "Субботний вечер в прямом эфире" с Дэном Экройдом и Джеймсом Белуши и криком "Чизборгер! Чизборгер!". Еще в связи с ним вспоминают о Проклятии Билли-Козла. Это произошло пятого октября 1945 года, во время четвертой игры Мировой серии. Владелец "Таверны", греческий иммигрант Уильям Сианис, известный под прозвищем Билли-Козел, пришел на стадион со своим козлом Мерфи, поболеть за команду. Владелец "Кубз" П. К. Ригли отказался пускать животное на трибуны, хотя у того имелся билет. И тогда Сианис проклял команду, сказав, что та никогда не выиграет Мировой серии. Так что с тех пор все настоящие чикагцы - даже не из шотландцев - свято верят в силу проклятий.
Резко затормозив, я повернула к Верхнему Уокеру и вскоре вынырнула на свет божий. Пришлось немного поморгать, прежде чем глаза привыкли к ярким лучам солнца. Попутно я обдумывала планы на день. После встречи с Филом надо связаться с Томом Джойсом, моим приятелем-антикваром. Хоть я и злилась на него за тот билет, мне хотелось задействовать его мозг в работе над Хемингуэем. Возможно, Тому известно про Дэвида Барнса нечто, чего не знаю я.
Усталость все еще чувствовалась, но убойная доза витаминов начала действовать, и во мне зарождалось ощущение, что грядущий день будет не так уж плох. Я воткнула в магнитолу диск с "Временами года" Вивальди, прибавила громкость и волшебные аккорды смыли видения Дэвида Барнса, Эрнеста Хемингуэя, агента ВНС и всех прочих, хотя бы на время пути до офиса Фила.
5
Когда с тобой говорят, слушай до конца. Большинство вообще не слушает.
Эрнест Хемингуэй
Мы с Филом давние знакомые. Именно с его подачи я стала страховым следователем. Некоторое время спустя после смерти Фрэнка у клиента Фила, из одной крупной чикагской организации, называть которую мы не будем, пропал бесценный средневековый манускрипт. Фил, выступая поверенным от лица университетской страховой компании, обратился ко мне с просьбой найти его. По его мнению, мои академические знания могли в этом здорово помочь. К тому времени я отчаянно нуждалась в деньгах, чтобы платить по долгам Фрэнка, и согласилась. Менее чем через сутки я обнаружила реликвию в задрипанной квартирке на Гайд-парк. Проживавший там аспирант намеревался продать манускрипт через eBay. Филу удалось решить все тихо-мирно: ни полиции, ни газет, ни, что самое главное, - никаких требований об уплате страховки со стороны упомянутой выше организации не последовало. Он щедро рассчитался со мной и с тех пор регулярно давал мне заказы.
Контора Фила, занимаемая им совместно с тремя другими адвокатами, располагалась в скромном здании в западной части Лупа. Я поднялась на четырнадцатый этаж и налегла на тяжелую двойную дверь на три минуты раньше назначенного срока, что для меня, с точки зрения статистики, сильное отклонение от нормы.
Гильда Фоун, одна из двух секретарш, работающих в приемной, уставилась на настенные часы.
- Это конец света? Невиданное дело!
Я зыркнула на нее, но сдержалась - не мне одной дан острый язык. Гильда неровно дышит к Филу и видит во мне соперницу, поэтому норовит подвести петарду при любом удобном случае. Холодно улыбнувшись, я проскользнула мимо ее стола, стараясь не вдохнуть приторный аромат духов, которыми она злоупотребляла.
- Здравствуйте, мисс Макгил, - приветствовала меня Мэнди Моррисон, вторая секретарша. - Простите, но придется подождать - он говорит по телефону.
- В последний раз прихожу раньше назначенного, - буркнула я.
- А также и в первый, - громогласно съязвила Гильда, поправляя на носу гигантские очки в черепаховой оправе.
Не в силах оспорить обвинение, я молча прошла в комнату ожидания. Там пахло пластиковыми стульями и старым кофе, а кондиционер будто еще сильнее нагнетал жару и влажность. Единственное предлагаемое чтение состояло из пары номеров "Лоу Дайджест". Изрядно злая, я уселась и стала глядеть на стены и вспоминать про ночь с Дэвидом.
Дверь кабинета распахнулась.
- Гильда, Ди Ди еще не приехала? - раздался голос Фила.
Не обращая внимания на Гильду и Мэнди, я встала и направилась в святая святых Фила. Как любая истинная шотландка, я всегда иду в бой с открытым забралом.
Фил перегнулся через стол, чтобы пожать мне руку, и по пути столкнул на пол груду папок.
- Хэйя, Ди Ди! - выдавил он в качестве приветствия, наклоняясь за упавшими в мусорную корзину бумагами.
- Я уже ждала - не всегда же мне опаздывать. Что за работенка? По телефону ты не сообщил никаких подробностей.
Фил уселся обратно в скрипучее коричневое кресло.
- Мэтт Кинг прилетел поздно вечером из Нью-Йорка, - заявил он, избегая встречаться со мной взглядом. - И хочет встретиться с тобой.
- Мэтт здесь, в Чикаго?!
- Угу, - Фил кивнул, крутя в пальцах карандаш - еще один верный знак, что он нервничает.
"Черт!" - выругалась я про себя.
- И чего ему от меня надо?
- Не знаю, Ди Ди. Я думал, ты мне скажешь. Мэтт Кинг никогда не посещает такие захолустья, но он здесь. И особо подчеркнул, что желает видеть на встрече тебя, - проговорил Фил, наконец посмотрев мне в глаза. - Есть что-нибудь, о чем мне стоит знать?
Мэтт - большая шишка из "Америкэн Иншуренс", и в последний раз я его видела на большом международном семинаре по страхованию в Вашингтоне. Мы тогда были в его номере в отеле, голые. Мне как-то не улыбалось встречаться с ним снова.
- Так что? - настаивал Фил.
С момента гибели Фрэнка, черт его дери, у меня проблемы по департаменту сердечных дел. И до появления Скотти по нему проходил Мэтт. Мне казалось, что Мэтт - именно тот, кто нужен. Я была с ним так безудержно счастлива, что почти забыла про Фрэнка. А затем узнала, чисто случайно, что у него есть замечательная жена, бывшая королева красоты штата, и две очаровательные девочки, трех с половиной и двух лет. Расстались мы с Мэттом не вполне дружески. Однако недюжинные мои дедуктивные способности подсказывали, что Филу об этом говорить еще не время. Исповедь бывает полезна для души, но не для карьеры.
Пауза затянулась.
- Ди Ди, прошу тебя, в чем дело? - не выдержал наконец Фил. - Ты же знаешь, я всегда на твоей стороне, но "Америкэн Иншуренс" наш самый крупный клиент, и я не вправе потерять его.
Загудел телефон. Фил схватил трубку.
- Да, Гильда, - проговорил он, не сводя с меня пристального взгляда. - Пусть войдет.
Трубка со стуком опустилась на рычаг. Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Мэтт Кинг - решительный, важный и чертовски привлекательный.
Фил встал, намереваясь представить нас друг другу.
- Мэтт, это…
- Не надо представлений, Фил, - проговорил Мэтт своим низким, убедительным голосом и протянул мне крепкую ладонь. - Мы с Ди Ди уже знакомы.
Я поймала себя на мысли, что невольно тянусь к Мэтту словно цветок к солнцу. "О да, - подумалось мне, - мы уже познали друг друга, именно в таком, библейском смысле".
Фил сел, Мэтт тоже, а я затаила дыхание, ожидая, когда грянет гром. Вся наша жизнь состоит из взлетов и падений, но на этот раз я всерьез испугалась, что подняться уже не смогу. Возможно, сейчас я лишусь работы. Ошибаться свойственно человеку, но интересы компании способны преградить путь прощению.
- Мэтт, - начал Фил. - Если у "Америкэн Иншуренс" есть претензии к Ди Ди Макгил, то спешу заверить, что я более чем удовлетворен всеми ее расследованиями, проведенными для меня. Она умна, надежна…
- А еще честна, правдива и заботится о матери, - прервал его Мэтт. - Мне все это уже известно.
- Так в чем же проблема?
Мэтт склонился над столом, обращаясь исключительно к Филу и демонстративно игнорируя меня.
- Я приехал сюда, потому что "Америкэн Иншуренс" попросили выполнить весьма и весьма деликатную работу, и мне кажется, Ди Ди способна помочь нам.
- Что?! - воскликнула я слишком громко.
Мэтт повернулся и одарил меня одной из своих сексуальных улыбок. Спору нет, эта хитрая крыса очень привлекательна. В глазах у него плясали веселые искорки, а от тела исходил возбуждающий аромат. Элегантен как… Ну, дальше вы знаете.
- Слышали в новостях сообщение о найденных рукописях Хемингуэя? - поинтересовался Кинг.
Глаза Фила распахнулись.
- Не собирается ли "Америкэн" предоставить страховку аукционному дому? - спросил он.