– Да не я, а Эсмеральда…
– Кто такая Эсмеральда? – переспросил Маркиз. – Подруга, что ли?
– Да нет, львица моя. Очень способная. Ты ее не помнишь, она у нас недавно… с первыми родами осложнения были, так теперь вот в Лондоне в специальной клинике… дорого, конечно, но зато высший класс! Слушай, обратись к Феликсу Францевичу, он все устроит! Чудный дядька! Ой, родился! Мальчик! Такой хорошенький… Хочешь, в твою честь Леней назову?
– Лучше Маркизом! – не утерпела Лола.
– Аглая Тимофеевна в обезьяннике! – сообщил Маркизу тщедушный молодой человек, кативший по дорожке тележку с морковью и подгнившими яблоками. – Это вот там, слева, за парнокопытными!
Леня миновал вольер, по которому прогуливались несколько крупных баранов с круто заломленными рогами. Один из баранов проводил Маркиза пристальным неприязненным взглядом, как будто подозревал его в каких-то скверных намерениях.
Рядом с этим вольером находилось приземистое бетонное здание, из которого доносились истеричные крики обезьян.
Толкнув облезлую дверь, Леня оказался в жарко натопленном и очень шумном помещении. Вытянувшиеся вдоль прохода клетки были населены нашими ближайшими родственниками по животному миру. Здесь были совсем маленькие тропические обезьянки, опасливо жавшиеся к задней стенке, подальше от посетителей, и шустрые мартышки, висевшие на решетке и визгливыми криками привлекавшие к себе внимание в расчете на угощение. Дальше по проходу размещались крупные обезьяны – похожие на собак, мрачные и агрессивные павианы и гамадрилы, оживленные, сообразительные шимпанзе.
В самом конце обезьянника, в отдельной просторной клетке, сидел огромный грустный орангутанг. Он ел вареные овощи из большой алюминиевой миски, посматривая вокруг с такой тоской во взгляде, как будто только что из достоверных источников узнал, что на следующую пятницу назначен конец света.
Только приглядевшись к здешним обитателям, Маркиз заметил в глубине помещения высокую женщину средних лет в сером ватнике и резиновых сапогах. Лицо ее было обветренным, как у морского волка, но в данную минуту на этом лице играла нежная материнская улыбка: женщина кормила молоком из бутылочки с соской маленькую обезьянку. Детеныш обнимал ее свободной лапой, или рукой, и с жадным урчанием поглощал молоко.
– Вы Аглая Тимофеевна? – осведомился Маркиз, приближаясь к "кормилице".
– Тсс! – отозвалась та, покосившись на него. – Видите, он наконец начал есть!
– По-моему, с аппетитом у него все в порядке…
– До этого три дня ничего не ел! Ну я Аглая Тимофеевна! А вы кто – журналист? Так вот, напишите, что без нового зимнего помещения мы потеряем всех антилоп…
– Очень вам сочувствую, – отозвался Маркиз. – И еще больше сочувствую антилопам, но я, к сожалению, не журналист…
– А кто же вы тогда? – подозрительно уставилась на него Аглая Тимофеевна. – Вы из городской администрации?
– Нет, упаси Бог! – Леня замахал руками. – Меня зовут Леонид. Леонид Марков. Мне рекомендовал обратиться к вам Феликс Францевич Зайончковский…
– Ах, какой замечательный человек! – Лицо Аглаи Тимофеевны потеплело. – Надеюсь, у него все в порядке?
– У него – да, – поспешно ответил Леня. – Но вот у меня возникла небольшая проблема. Личного, можно сказать, плана. И Феликс Францевич сказал, что только вы сможете мне помочь…
– Не представляю чем… – протянула Аглая Тимофеевна, осторожно отнимая у обезьяныша опустевшую бутылочку. – А в чем заключается ваша проблема?
– Видите ли, у меня есть сын, – начал вдохновенно врать Маркиз. – И он очень хотел завести какое-нибудь домашнее животное…
– Крокодилов не принимаем! – выпалила Аглая Тимофеевна, помрачнев. – Даже по знакомству!
– Крокодилов? – переспросил Маркиз. – Каких крокодилов?
– Никаких! – отрезала женщина. – Ни нильских, ни гребнистых, ни аллигаторов, ни кайманов… заводят, понимаете ли, новые русские крокодильчика, а он, понятное дело, вырастает, становится опасным и просто неудобным в быту… ну, они бросаются ко мне – примите животное в дар! А крокодил, между прочим, хищник, и прокормить его стоит недешево! Да и помещения у нас не резиновые, сами видели! Так что о крокодиле не может быть и речи!
– Да нет, не волнуйтесь! – поспешил успокоить ее Маркиз. – У меня проблема совершенно другого характера…
– Тигров тоже не берем! – отрезала женщина. – С тиграми еще больше проблем, чем с крокодилами! Даже если прежние хозяева берут на себя обязательство кормить и содержать тигра на свои средства! Я уже ученая, у нас такое не один раз было! Сначала деньги аккуратно переводят, а пройдет несколько месяцев – и все, прошла любовь! Навожу справки – а фирма, которая переводила деньги на содержание животного, закрылась! А тигр этого не понимает и ежедневно требует мяса! Причем не меньше двадцати килограммов, у него аппетит ого-го!
– Да нет, не волнуйтесь, Аглая Тимофеевна, я никого вам не собираюсь дарить! Ни тигра, ни льва, ни слона…
– Вот как раз слона мы бы приняли… – мечтательно проговорила служительница зоопарка. – А то как-то несолидно: крупный зоопарк, а слона нет… Так в чем же тогда заключается ваша проблема?
– Понимаете, как я уже сказал, мой сын очень хотел завести какое-нибудь животное, – начал объяснять Маркиз. – И это ко всему прочему не родной мой сын, а приемный… а с приемными детьми особенно важно найти взаимопонимание…
– Да, вы совершенно правы! – Лицо Аглаи Тимофеевны неожиданно посерьезнело, и она взволнованно прижала к себе наевшегося обезьяныша. – Я вас очень хорошо понимаю! Продолжайте!
– Так вот, я хотел пойти ему навстречу, но сначала стал наводить справки, узнавать у специалистов, какое животное лучше иметь дома… ведь это серьезный шаг…
– Да, вы правильно подошли к вопросу! – одобрила Аглая Тимофеевна. – К сожалению, многие родители пускают его на самотек…
– Так вот, пока я занимался этим вопросом, Вовочка, – так зовут моего сына – сам решил его. То есть принес откуда-то животное…
– Какое животное? – живо заинтересовалась Аглая Тимофеевна.
– В том-то и вопрос! – протянул Маркиз. – Оно спряталось под диван и не выходит оттуда!
– Странно, – удивленно проговорила женщина. – Под диван?
– Именно! Я хотел узнать у Вовочки, кого же он принес, но он только плакал и не мог ответить ничего связного… тогда я попытался выманить его, поставил перед диваном блюдечко с молоком – никакой реакции, положил несколько бананов – тоже ничего… тогда я попытался вытащить его из-под дивана, полез туда, попытался его ухватить – но оно вырвалось, оставив у меня в руке только это… – И Маркиз показал своей собеседнице несколько странных волосков. – Я обратился к своим знакомым, и мне рекомендовали вас. Сказали, что если кто-то и сможет определить, какое животное прячется под диваном, то это только вы!
– Ну что ж. – Аглая Тимофеевна взяла волоски. – Пойдемте ко мне в кабинет, я попытаюсь вам помочь… ведь это действительно серьезный вопрос… вы должны знать, кто прячется у вас под диваном! Вдруг это редкое и ценное животное, и оно может пострадать от неправильного ухода и кормления…
Они вышли из обезьянника, прошли мимо знакомого вольера с парнокопытными, мимо площадки молодняка и огромной клетки с хищными птицами и наконец вошли в небольшое скромное здание с табличкой "Дирекция".
Аглая Тимофеевна открыла кабинет, села к столу. Своего обезьяныша посадила рядом и дала ему коробку карандашей – поиграть. Сама же выдвинула на середину стола громоздкий старинный микроскоп, положила на стекло загадочные волоски и прильнула к окуляру.
– Под диваном, говорите? – пробормотала она через минуту. – Большой у вас, наверное, диван…
– Да, довольно большой, – подтвердил Маркиз, – испанский…
– М-да… все-таки вряд ли такое крупное животное может поместиться под самым большим диваном…
– Да что вы говорите? – Леня изобразил испуг. – А оно там, под диваном, не пострадает?
– Оно уже пострадало, – проворчала Аглая Тимофеевна. – Причем давно!
– Давно? – переспросил Маркиз. – Насколько давно?
– Да уже лет сорок прошло со дня его безвременной кончины! Видите, как потускнели волоски?
– Да что вы говорите! – ужаснулся Леня. – Никогда бы не подумал! Шумело оно, как живое!
– Зря вы предлагали ему блюдечко с молоком, – продолжала Аглая Тимофеевна. – И вряд ли оно могло поместиться под вашим диваном… Эта шерсть принадлежит занзибарскому полосатому водосвину, а его взрослые экземпляры достигают полутонны веса!
– Удивительно! – воскликнул Маркиз. – Как же Вовочка сумел дотащить его до дома?
– Это и в самом деле удивительно! – согласилась с ним Аглая Тимофеевна. – Особенно если учесть, что последний раз живого водосвина ученые-натуралисты видели на берегу реки Лимпопо примерно в тысяча девятьсот восьмидесятом году. Правда, промелькнуло сообщение еще об одном экземпляре, встреченном туземцами десять лет спустя, но это вряд ли достоверная информация! Туземцы уверяли представителей прессы, что водосвин пробрался в помещение для выборов племенного совета и съел целую пачку избирательных бюллетеней, почему выборы были признаны недействительными…
Обезьяныш, который до этого был занят карандашами, переломал их все до одного и принялся нетерпеливо теребить хозяйку за плечо, пытаясь привлечь ее внимание.
– Сейчас, мой маленький! – ласково проворковала та и взглянула на часы: – Так что ничем не могу вам помочь! Вряд ли у вас под диваном находится вымерший водосвин!
– Что, и в зоопарках не осталось ни одного?
– Конечно, ни одного! – уверенно ответила Аглая Тимофеевна. – Если только в Зоологическом музее…
– В Зоологическом музее? – переспросил Маркиз.
– Ну да! Там ведь есть чучела вымерших животных, а поскольку ваш водосвин давно уже умер… может быть, он именно оттуда? По крайней мере это единственное достоверное объяснение!
– Боже мой! – Маркиз округлил глаза. – Неужели Вовочка притащил в дом чучело из музея? Тогда я действительно зря предлагал ему молоко… но хотя бы одно хорошо: если это чучело, то оно, несомненно, не представляет никакой опасности…
Михаил ехал в машине, внимательно глядя на дорогу. С некоторых пор он ждал от жизни только неприятных сюрпризов. Жизнь и раньше его не слишком баловала, а уж теперь-то, когда после смерти отца с ним начали происходить странные события…
Конечно, он чересчур поддался эмоциям, когда выбросил письмо отца сразу возле конторы семейного адвоката. Это поступок глупого неуравновешенного мальчишки, но никак не взрослого человека. И часы не следовало продавать, уж как-нибудь вывернулся бы тогда с деньгами. Однако теперь, когда незнакомый голос по телефону так настойчиво домогался часов, Михаила одолело упрямство. Он знает за собой это качество: когда в работе что-то не получается, он может сидеть за компьютером сутками.
Но невезение продолжает его преследовать, судя по разговору с тем знаменитым специалистом, которого нанял он по рекомендации очень серьезных людей. Специалист на вопрос о местонахождении часов отвечал уклончиво, просил еще времени. А времени-то как раз у Михаила и нет, потому что тот тип с противным голосом, что то и дело звонит по телефону, не остановится. Что еще он придумает? Михаилу наденут мешок на голову, привезут на заброшенную дачу и станут пытать, пропуская через него электрический ток? Или наденут на голову полиэтиленовый пакет и будут душить?
Вечно он представляет всякие ужасы, тут же одернул себя Михаил, прямо как какая-нибудь мнительная старая дева.
И совершенно не с кем посоветоваться. Маме он рассказать эту историю не может. Вряд ли она знает что-нибудь про часы, а услышав, что на него напали, разволнуется, будет переживать. Не стоит этого делать. Друзья у него, конечно, есть, вернее, не друзья, а приятели, сотрудники. Настоящие друзья образуются в детстве, а в детстве Михаил очень трудно сходился с людьми. То же и с женщинами. При знакомстве с девушкой ему все время кажется, что это – не то, что настоящее ждет его впереди. Может быть, и правда он зануда и ипохондрик, как однажды в сердцах заявила ему одна знакомая, когда они расставались? Надо сказать, что и девушки-то бросают его без всякого сожаления, никто не пытался устроить ему сцену, ревновать, никто не угрожал, что покончит с собой в случае разлуки… Смешно, конечно, женщины говорят это не всерьез, но все же приятно, наверное, быть объектом такой страсти…
Михаил тяжело вздохнул и остановил машину у супермаркета, чтобы купить готовой еды.
"Что-то я совсем расклеился, – думал он, идя между рядами, – аппетита нет, ничего не хочется, ем только потому, что надо поесть".
Он бросил в тележку две пачки пельменей, упаковку котлет, которые можно просто разогреть на сковородке, пакет замороженной картошки и еще больше расстроился. Каждому, кто посмотрит на этот набор холостяка, сразу же станет ясно, что перед ним – потенциальный неудачник. Ибо, если молодой и прилично выглядящий мужчина покупает вечером такие продукты, ясно, что дома его никто не ждет с ужином. И вообще никто не ждет, даже собаки у него нет, тогда был бы в наборе корм для животных. Хорошо бы завести собаку или кошку, но он часто не бывает дома, животное будет скучать и зачахнет с тоски.
Иногда он скучал по своей юности, по тихим вечерам, которые они проводили вдвоем с матерью, он – с книгой, она – со своей работой. Он скучал даже по запаху лака.
В последнее время виделись они редко, он приезжал к ним летом, да мама навестила его после смерти отца, чтобы поддержать.
"Тебе плохо одному, – сказала она на прощание, – женился бы…"
На него напал приступ откровенности, он довольно резко ответил матери, что не хочет жениться только потому, что в дом нужна хозяйка. Это скучно и унизительно. И он верит, что есть на свете женщины, от которых в доме будет не только уютно, но и светло, такие, как его мать, например.
"Может быть, хватит сокрушаться о своем трудном детстве? – Мама грустно улыбнулась, чтобы смягчить резкость своих слов. – Все было не так плохо, уж я-то знаю. Ты сам придавал слишком большое значение тому, что у нас неполная семья, в конце концов, никому из твоих друзей не было до этого дела…"
"Прости меня! – Он поцеловал мамину руку, огрубевшую от постоянной возни с садом. – У меня трудный характер, я знаю. Но все будет хорошо, я верю…"
– Кого я вижу! – послышался сзади хрипловатый, удивительно знакомый голос.
Михаил осознал себя стоящим посреди магазина с нарезным батоном в руке и растерянно оглянулся. Несомненно, молодая женщина была ему знакома – высокая стройная брюнетка. Волосы распущены по плечам, но лежат гладко, волосок к волоску, живые темные глаза, большой насмешливый рот.
– Неужели меня так трудно узнать? – спросила брюнетка. – Ну, Миша, от тебя я такого не ожидала.
– Вета… – протянул он, улыбаясь. – Вот так встреча!
Сколько же они не виделись? Больше года, это точно. Как она ему нравилась в свое время… Красивая, эффектная, темпераментная, острая на язык. Ему нравилось бывать с ней на людях, они очень часто куда-то выбирались. Нравилось с ней разговаривать, иногда она поражала его остроумными, меткими замечаниями. Порой насмешки ее были довольно обидны, Михаил невольно мысленно ставил себя на место мишени и поеживался.
Ему нравилась ее оригинальность, непохожесть на других девиц. Даже имя у нее было не такое, как у всех, – Вета. Он звал ее Веточкой, она смеялась и благодарила его за то, что он единственный при знакомстве не процитировал слова классика: "Она прошла мимо меня, как ветвь, полная цветов и листьев…"
Потом ей стало с ним скучно. Он не слишком огорчился, потому что еще раньше осознал, что эта девушка – тоже не та, единственная. Понемногу он перешел в объекты ее насмешек. Но поскольку не обижался, так как решил для себя, что все равно они расстанутся, то разрыв произошел почти безболезненно. Она назвала его занудой и ипохондриком, сказала, что с таким настроением он никогда ничего не добьется в жизни, и ушла, прихватив немногочисленные мелочи, случайно оказавшиеся в его квартире. Ни с одной женщиной не доходило у него до того, чтобы Михаил предложил ей переехать к нему.
– Ветка, как я рад тебя видеть! – неожиданно для себя сказал Михаил.
– Лиза, – сказала она, – меня зовут Лиза.
– Ты изменила имя? – удивился он. – Зачем?
– Отнюдь. – Она улыбнулась одними глазами. – Меня зовут Елизавета, и с детства мне это имя не нравилось. Лиза-подлиза, а Лизавета – слишком просто. Дедушка в детстве дразнил – Лизавета, Лизавета, ты прости меня за это… или как там дальше… Вот я и придумала, что буду называться Ветой. А уж если кто замуж позовет, тогда паспорт покажу!
– Ты замуж вышла? – с испугом спросил Михаил, отчего-то ему очень не хотелось положительного ответа.
– С чего ты взял? – Она негромко рассмеялась. – Просто надоело оригинальничать.
– Ты изменилась. – Он отступил чуть в сторону, вглядываясь, толкнул толстую тетку с тележкой, та зашипела что-то сердито.
Михаил пробормотал извинения машинально, тетка зашипела еще сильнее, однако, увидев, что двое смотрят друг на друга не отрываясь, поняла, что скандал устроить не удастся, и укатилась вместе со своей тележкой.
Лиза действительно изменила не только имя, думал Михаил, волосы раньше вились пышными кудрями, а теперь лежат гладко. Помада стала более скромной, естественной, одежда… в женской одежде он никогда не разбирался, хотя не сомневается, что на его собеседнице все самое модное и дорогое.
– Я изменилась к худшему? – спросила Лиза, и глаза ее лукаво блеснули.
– Ты прекрасно выглядишь! – Михаил вспомнил, что женщинам полагается говорить комплименты. – А что ты тут делаешь?
– Иду к друзьям на вечеринку. – Она показала бутылку вина.
Михаил подошел ближе, заглянул в темные искрящиеся глаза и совершенно неожиданно для себя сказал:
– Не ходи на вечеринку, пойдем ко мне!
Он тут же пожалел о необдуманных словах, ожидая от Лизы резкой отповеди – мол, кто я тебе, девушка по вызову, что ли? Учитывая ее острый язычок, его ожидали неприятные минуты. Но она только удивленно подняла брови, помолчала немного, а когда он уже пожалел о своем порыве, спросила:
– Ты серьезно? Ты правда хочешь, чтобы я пошла к тебе?
Он представил себе, как входит один в темную неуютную квартиру, как зажигает свет и видит неубранные остатки завтрака на столе, разбросанные вещи, а самое главное – одиночество выглядывает изо всех углов, высовывает свой неприглядный лик из-за занавесок, прячется в ванной, строит ему рожи в зеркале.
Михаил осознал, что, если он проведет этот вечер один в пустой квартире, он сойдет с ума от тоски.
– Очень хочу, – сказал он и взял Лизу за руку.
– Только пельмени я есть не буду. – Она заглянула в тележку. – Надо выбрать что-то получше…
– Все, что хочешь… – От счастливой улыбки лицо его неуловимо похорошело, так что худенькая девушка, укладывающая на стеллажи пакеты с крупой согласно правилам мерчендайзинга, оглядела его очень внимательно и спросила себя, где были ее глаза раньше.
Этот парень ходит в магазин часто, видно, живет здесь поблизости, и всегда у него такой унылый вид, и взгляд потухший. А когда улыбается, так очень даже ничего…
Тут девушка перевела взгляд на его спутницу и тяжко вздохнула. Интересная девица, что уж тут скажешь! Понятно, отчего парень так радуется… Что ж, совет да любовь, счастливо вечерок провести…