Тот поднялся, а из кухни вышла Валентина, которая как раз собралась на рынок за продуктами. Увидев знаменитого артиста, она сначала ошизела, потом всплеснула руками и бросилась обратно. Через мгновение выскочила оттуда с большим, вырезанным из журнала портретом артиста, висевшим у неё на стене.
- Дорогой вы мой, любимый, ненаглядный, - затараторила она, подобострастно протягивая гостю фломастер, - автограф поставьте, пожалуйста! Господи, счастье какое привалило! Глазам своим не верю…
- И не верь, Валюша, - опять ехидно бросила я. - Это не он…
- Да ладно, чего уж там, - смутился тот, подписывая свой портрет. - Просто я хотел, чтобы конфиденциальность была.
- Конфиденциальность, мой золотой, - с умилением проговорила Валентина, любуясь милыми чертами, - мы вам обеспечим. И вареники с клубникой, и котлеты с грибочками, и плюшки - все обеспечим…
- Валентина, - грозно процедил босс, - отправляйся на рынок.
- Иду, иду…
Через минуту мы втроём сидели в кабинете босса. Сема начал рассказывать:
- Не знаю, смотрели ли вы мой последний клип или нет…
- Смотрели, - быстро вставила я.
- Тогда, значит, видели девушку с которой я снимался. Она там на заднем плане мелькала, помните?
Я кивнула. В клипе действительно загадочно улыбалась какая-то расфуфыренная краля, которая мне совсем не понравилась, как, впрочем, и все особы женского пола, кому в отличие от меня обломился кусочек звёздной славы и чести подышать одним воздухом со знаменитостью. А может, и не только подышать…
- Увы, я не видел, - вздохнул босс, который терпеть не мог современную эстраду.
- Это и не суть важно. Главное, что вы знаете, о ком идёт речь.
- Да, вы правы. С ней что-то случилось?
- Как вам сказать, - замялся он. - Дело в том, что эта девушка сейчас лежит в моей постели.
Босс понимающе улыбнулся:
- Не можете от неё избавиться? Понимаю. За небольшую плату я могу сделать так, что она забудет даже, как вы выглядите…
- Да нет, - поморщился тот. - Дело в том, что она лежит, как бы это вам сказать… В общем, она мертва.
Родион растерянно заморгал, а мне стало не по себе от мысли, что российская эстрада лишится такого яркого таланта, ибо теперь его непременно посадят в тюрьму за убийство.
- И за что же вы её? - осторожно спросил босс.
Певец поёжился и тихо пробормотал:
- Не помню.
- Как же вы так, голубчик, - с укором проговорил Родион, - убили и не помните, за что? Хоть бы записали где-нибудь перед этим…
- Не помню, как убивал, - чуть слышно бросил тот, склонив голову. - Хоть убей…
Родион озадаченно поскрёб в затылке, поправил очки на курносом носу и вцепился в карандаш, которым тут же стал выводить на бумаге свои каракули. Я во все глаза смотрела на артиста и думала о том, что пьянство и наркотики ещё никого до добра не доводили.
- И что же вы от нас хотите? - спросил босс после паузы. - Чтобы мы избавили вас от трупа? Боюсь, что вы пришли не по адресу. Обратитесь в ритуальную контору или сразу в морг…
- Нет-нет, что вы! - испуганно воскликнул тот. - У меня и в мыслях такого не было! Если это действительно я убил, то ради Бога, пусть сажают. - Он открыто посмотрел боссу в глаза и твёрдо произнёс:
- Вот только я совсем не уверен, что именно я убил Ольгу.
- Почему?
- Потому что я не убийца, это раз. А во-вторых, способ убийства уж больно жестокий, зверский даже, я бы сказал. Не скрою, мне, как и каждому, наверное, приходили в голову мысли об убийстве и о том, как это можно было бы сделать. Я даже различные варианты обдумывал, но даю вам слово - до такого изуверства я все-таки никогда не додумывался.
- Вы были пьяны вчера?
- Так, чуть-чуть, - пожал тот плечами. - Как всегда, пара крепких коктейлей, одна сигарета с марихуаной, потом… Ах, да, потом ещё мы с Ольгой у меня дома бутылку ликёра высосали. Но больше пила она, я только за компанию - мне и так уже было хорошо. Потом мы уснули, где-то уже в четвёртом часу. А утром я проснулся в прекрасном состоянии тела и духа и увидел её рядом с собой… - Он закрыл глаза и побледнел. - Боже, лучше бы я этого не видел…
Мы с боссом молчали и ждали, пока он успокоится. Видит Бог, он не был похож на убийцу. В то же время он был артистом и мог сыграть все, что угодно. Но мне почему-то казалось, что он все же сейчас искренен. Вытащив из кармана сигареты, артист снова закурил, кончики пальцев у него дрожали.
- Кровать у меня огромная, сами понимаете.
Ольга лежала на спине, залитая собственной кровью. Грудь, живот и лицо истыканы моим кухонным ножом, а сам нож торчал у неё изо рта. Жуткая картина. - Беднягу передёрнуло. - От кровати шёл кровавый след к ванной. Видно, её убили там, в джакузи, а потом перетащили ко мне на кровать. Поверьте, даже в самом страшном бреду я не смог бы так разделаться с человеком, и уж тем более с красивой женщиной, с которой всю ночь занимался любовью. И потом, на мне не было следов крови.
- Может, вы помылись после этого? - мрачно предположил босс.
- Уж это я точно бы помнил, - горько усмехнулся тот.
- А сомнамбулизмом не страдаете?
- Нет.
- У вас есть враги?
- А у кого их нет? Конечно, это в подавляющем большинстве скорее завистники, а не враги, но все равно они не подадут мне руку, если я стану тонуть. Впрочем, в шоу-бизнесе это норма. И потом, враги должны были бы, по идее, меня, а не её прикончить.
- Это не факт, - нахмурился ещё больше Родион. - Так чего же вы от нас хотите? Артист глубоко вздохнул и отвёл глаза.
- Сам не знаю. Я ужасно расстроен и напуган, поверьте. Я ещё не говорил никому об этом. Собрался и сразу к вам, а она… там лежит… - Он сглотнул, и кадык его прыгнул по горлу вверх-вниз.
- А почему к нам?
- Я ведь тут недалеко живу, через квартал от вашего двора. Мне моя домработница как-то говорила, что вы пенсионерам местным деньгами помогаете и вообще надёжные, за любые дела берётесь. - Он сунул руку во внутренний карман, вынул фотографию и положил её перед боссом. - Вот. Это тоже явилось причиной моего прихода.
Родион взял снимок, прищурился и, бросив на меня странный взгляд, спросил у певца:
- Где вы это взяли?
- У неё же, у домработницы. Вашу секретаршу один пенсионер тайком сфотографировал, когда она на работу шла. Домработница мне похвасталась - вот, мол, какая красавица у них есть. Я даже хотел её на съёмки пригласить… - Он повернул голову и объел всю меня глазами. - И теперь хочу.
- Ты становишься знаменитостью, Мария. - Бросив мне через стол фотографию, босс опять принялся рисовать, а я взяла снимок. На нем была запечатлена наша замечательная башня со стороны двора, и я, шагающая к ней в облегающем коротком оранжевом летнем платье. Золотистые волосы мои развевались на ветру, лицо было обращено к фотографу, на плече болталась сумочка, и вообще выглядела я очень даже ничего. Жаль только, что я не видела, как меня снимают, а то бы приняла ещё более шикарный вид.
- Понимаете, - снова заговорил клиент, - я не верю, что стал убийцей. А чтобы это доказать, нужно найти настоящего киллера. А чтобы его найти, нужно сделать ход конём…
- Вот как? - Босс заинтересованно поднял брови. - И что же это за ход?
- Элементарно, - оживился певец. - Я уже все продумал. Сегодня после обеда у меня очередная съёмка с участием Ольги. Вы заметили, Что ваша Мария и Ольга чем-то похожи?
Босс неопределённо пожал плечами и ничего не ответил.
- Так вот, я предлагаю выдать вашу секретаршу за неё. Пусть она поедет со мной на съёмки и сыграет роль Ольги. Представляете, что будет, когда настоящий убийца увидит её на площадке живую и здоровую?! Он непременно чем-нибудь выдаст себя или захочет убить её снова, но на этот раз мы с вами будем наготове и схватим его! - Тут глаза знаменитости гневно сверкнули.
Босс задумчиво поглядел на клиента. Затем перевёл взгляд на меня. Я тут же отрицательно покачала головой, сделав страшные глаза - мол, не желаю подставлять своё роскошное тело под нож какого-то мясника. Родион повернулся к певцу.
- Идея хорошая, - проворчал он. - Но почему вы решили, что убийца непременно будет на съёмочной площадке?
- Я почти уверен в этом. Если допустить, что убил не я, то наверняка кто-то из моего окружения решил сделать мне гадость…
- Ничего себе гадость! - невольно вырвалось у меня.
- …и прикончил Ольгу, чтобы посмотреть, как я стану выкручиваться, - продолжал клиент, не обратив на мои слова внимания. - Видимо, он хочет поджарить меня на медленном огне, поэтому и не убил сразу, извращенец! Лучше бы уж прирезал, пока я спал…
Босс спросил:
- А если все-таки это вы?
- Тогда пойду и сдамся, - спокойно проговорил тот. - Я же не ублюдок какой-нибудь. Но мне все-таки кажется, что это не я. Не настолько я был одурманен.
- Ну хорошо, меня устраивает ваш расклад. Теперь насчёт оплаты. - Он осмотрел клиента с головы до ног. - Денег у вашего брата, насколько я знаю, не мерено…
- Они все в обороте, - быстро вставил тот. - Реклама, костюмы, студии и так далее.
- И все равно придётся раскошелиться. Мария! - Босс посмотрел на меня. - Каковы наши расценки?
- Самые обычные: оплата строительства седьмого этажа нашей башни, - без запинки ответила я.
- Какого ещё этажа?! - вытаращил глаза клиент.
- Седьмого, - невозмутимо пояснил босс. - Плюс внутренняя отделка под зимний сад с бассейном для золотых рыбок. По вашим меркам, это копейки - пару раз не покажут по телевизору, и всего-то.
Недовольно скривившись, певец что-то посчитал в уме и нехотя выдавил:
- Согласен. Только рыбок уж сами купите.
- Замечательно. - Босс подобрался в кресле. - Теперь к делу. Вы подпишетесь под стенограммой нашей беседы, чтобы в случае чего мы могли бы располагать вашими показаниями?
- Охотно.
- Отлично. Как вы собираетесь выдать Марию за Ольгу?
- Немного грима, Ольгино платье и побольше глупостей в речах - получится точная копия.
- А что она должна будет делать? Танцевать? Мария, ты умеешь танцевать?
- Ей и не нужно уметь, - пояснил Иван Иваныч. - Режиссёр хоть медведя научит. Ольга тоже, кроме мордочки и ног, ничего не имела, однако…
- Кстати, откуда она взялась у вас?
- Ольга? Черт её знает. - Он стал вспоминать. - По-моему, я её в каком-то ночном клубе снял, а может, сама напросилась. Знаете, как это бывает - фанатки одолевают, липнут, как мухи на мёд, спасу нет. Столько их проходит через нас, что всех и не упомнишь. Не исключено, что мне её и из какого-то агентства прислали. Нужно уточнить у моего продюсера Виктора Голубева.
- Давно вы с ней знакомы?
- Около месяца. Но ко мне в постель она только вчера ухитрилась залезть. На своё несчастье. - Он помрачнел. - В "Утопии", я с ней встретился, тем более что мы сегодня вместе сниматься должны были, слово за слово, то да се, а потом мне стало уже по фигу, с кем, лишь бы… - Он осёкся и опасливо глянул в мою сторону. - Это ничего, что я так откровенно?
- Как вам сказать, - пробормотала я, но босс перебил:
- Нормально. Значит, вы понятия не имеете, чем она занималась в свободное от съёмок время?
- Каких там съёмок. Её всего второй раз пригласили, и то только потому, что первый клип оказался более или менее удачным. Я даже не знаю, где она живёт, - вздохнул тот. - Да и зачем мне это? Менеджер их отбирает, на съёмки приглашает, они работают и исчезают. Если с каждой близко знакомиться, то…
- Все понятно. Фамилию хоть помните?
- Да, кажется. - Он наморщил лоб. - Кириенко, по-моему, но нужно уточнить.
- Вам кто-нибудь угрожал в последнее время?
- Конкретно? Нет. Так, были пьяные разборки кое с кем, но они происходили у всех на виду, и вряд ли после этого кто-то решился бы на такое. Ведь столько свидетелей…
- А ревность не могла послужить причиной убийства? Может, какая-то истеричная завистница прикончила конкурентку?
- Не думаю. Какой ей смысл подставлять при этом меня? Убила бы её в другом месте. И потом, меня нельзя ревновать, я же звезда, мне положено со всеми спать… - Он опять покосился на меня.
- Хорошо, как преступник проник в вашу квартиру?
- Не знаю, - растерянно заморгал Сема. - Как-то не задумывался, честно говоря. Слишком напуган был увиденным.
- Но замок на двери не сломан?
- Нет, кажется. Да, точно нет, я дверь ключом закрыл, когда убегал оттуда.
- У кого ещё есть ключи?
- У домработницы. Она пожилая и совсем не ревнивая женщина, уверяю вас. По средам, к счастью, она не приходит, а то бы уже все увидела.
- А ночью вы ничего не слышали?
- Спал мёртвым сном. Я всегда так, организм такой - пока не выспится, хоть из пушки стреляй, не просыпаюсь. Отрубаюсь подчистую, наглухо.
- А сама убитая ничего странного вам вчера не говорила?
- Она, извиняюсь, туповата слегка, поэтому ничего странного сказать не могла. Несла обычную ахинею про свои идиотские мечты, в любви мне признавалась, голосом восхищалась и все такое. Маразм, в общем, банальная тошниловка.
- Весело вы, звезды, живёте, - завистливо вздохнул босс. - Мне вот никто в любви не признается, - и бросил на меня укоризненный взгляд. - Ну ладно, сделаем так. Вы оставьте мне ключи от квартиры, а сами поезжайте на съёмки или куда там нужно…
- Сначала в гримерную, - подсказал артист.
- Ну да, в гримерную. А я займусь трупом.
- Эй, босс, а если на меня тот тип нападёт? - заволновалась я для виду. - Кто меня защитит?
- Не волнуйся. Я пошлю своих людей, они будут рядом. Только мне нужно знать адрес. И ещё. - Он строго посмотрел на певца. - Если до завтрашнего утра я не найду доказательств вашей непричастности, то мне придётся сдать вас в милицию.
- Воля ваша. - Певец склонил свою красивую голову, и мне стало его жалко.
Певец оставил боссу все свои координаты, ключ от квартиры, усадил меня в свой "неприметный" двухместный "Порше" ярко-малинового цвета и повёз в Останкино, где через два часа в одной из студий должна была проводиться съёмка. Всю дорогу он молчал как рыба, думая о своём, наболевшем, а я припоминала, как вела себя в клипе Ольга, чтобы как можно лучше походить на неё и ничем не выдать себя. Сема заказал пропуск, провёл меня в здание телецентра и потащил по каким-то коридорам, мимо деловито снующих людей, которым, казалось, было наплевать на всех знаменитостей мира и на Сему в частности. А на меня - так тем более. Когда я потеряла счёт поворотам, лифтам, этажам и лестницам, мы наконец остановились у двери с надписью "Гримерная".
- Подожди здесь, - сказал он, почему-то перейдя на "ты".
- Хорошо, только ты недолго, - ответила я тем же.
Он внимательно посмотрел на меня:
- Ну-ка, Оленька, надуй губы. Я капризно надулась.
- Пойдёт. Теперь улыбнись. Я улыбнулась.
- Да не так! - замахал он руками. - Чуть глупее и фальшивее.
Я улыбнулась фальшивее.
- Вот это подходит, - успокоился он, потом, набрав в грудь воздух, словно собирался нырнуть в бездну, без стука открыл дверь и вошёл внутрь, оставив меня в узком коридоре-тупике.
Минуты через три он высунулся и поманил меня пальцем. Я вошла и оказалась в небольшой комнате, напоминающей парикмахерскую. У одной стены перед зеркалами стояли кресла, на полочках лежали всякие гримерные принадлежности, а у другой - громоздились шкафы. Посреди всего этого добра стояла, сложив руки на груди и зажав папиросу в зубах, уже не молодая, но ещё довольно красивая женщина со стройной фигурой, закутанной в шёлковое цветастое кимоно. Сузив глаза, она уставилась на меня сквозь дымовую завесу, а потом прокуренным голосом сказала:
- Эта, что ли?
- Ну да, - волнуясь, откликнулся певец, который, сразу же бухнувшись в кресло, тоже смотрел на меня. - Получится, как думаешь?
- Да получиться-то получится, милый, - усмехнулась та. - Только жалко такую фактуру гримом портить. На твоём месте я бы лучше её взяла, а не эту Ольгу.
- Говорю же, заболела она, - буркнул клиент, отведя глаза. - А Витя именно её хочет. Короче, Люба, не рассуждай давай, а принимайся за дело. И никому ни слова. Даже Голубеву, а то опять распсихуется.
- Не бойся, Сема, все будет в ажуре. Садись в Это кресло, девочка, и приготовься к экзекуции.
Ткнув пальцем в свободное кресло, она скрылась за шкафом, а я покорно опустилась на мягкое сиденье.
Почти час эта мегера, не вынимая папиросы изо рта, мурыжила мои лицо и волосы, убирая и залепливая все, чем я так гордилась и чем щедро наградила меня природа, то бишь мою первозданную красоту. При этом она непрестанно кривилась и вздыхала, словно давала понять, что совершает какое-то святотатство или кощунство. Я молча терпела, с ужасом наблюдая в зеркале, как исчезают знакомые черты моего лица, а из распущенных волос делают какую-то невообразимую конфигурацию в стиле панк. Сема куда-то исчез ещё в самом начале. Наконец, когда я уже совсем перестала себя узнавать. Люба вынула изо рта изжёванный мундштук давно погасшей папиросы, швырнула его в урну и удовлетворённо изрекла:
- Ну здравствуй, Оленька.
- Здрассьте, - буркнула я, рассматривая себя. - Очень похоже получилось?
- Копия. - Она вынула из тумбочки фотографию Ольги. - Смотри сама. Сейчас ещё Сема костюм принесёт, наденешь его, подберём, где нужно, и ни одна собака тебя от Ольги не отличит. Главное, под софитами много не крутись, а то потечёт все.
Она подошла к двери, закрыла её на замок, вернулась к шкафу, вытащила плоскую бутылку армянского коньяка, отвинтила крышку и сделала пару глотков. Потом поставила все на место, зажгла папиросу, с наслаждением затянулась, выпустила облако дыма, окутавшее всю её голову, и задумчиво пробормотала:
- И что это Сема такую тайну из этого устроил? Никогда раньше так не суетился. Подумаешь, заболела… Даже в костюмерную сам пошёл за платьем. Это специально для этого клипа сшили. И туфельки. У тебя какой размер, кстати?
- Тридцать пятый.
- Значит, как раз будут. Тебя-то он где подцепил?
- Нигде. Я сама его склеила, - гордо ответила я. - Полгода около его подъезда продежурила и вот додежурилась, заметил наконец.
- Дуры вы, девки, - вздохнула она. - Об вас ноги вытирают, а вы и счастливы.
- Это ж не кто-нибудь с улицы вытирает, а звезда. Он когда со мной первый раз заговорил, я чуть в обморок не упала.
- Нашла из-за чего, - усмехнулась она. В моей сумочке затрещал сотовый телефон, я встала с кресла и взяла трубку. Это был Родион.
- Ну, как там, на звёздном Олимпе? - проворчал он. - Автографы ещё не просят?
- Уже очередь стоит. А что у вас?
- У нас сплошные неприятности. Такое ощущение, что девчонку решили на мясо разделать, а потом почему-то передумали. Живого места нет. Её действительно убили в ванной, а потом за ноги перетащили на кровать. Часов в семь утра это произошло. Сейчас её в морг увезли, мои ребята из милиции тут осмотрели все, сфотографировали, отпечатки сняли на всякий случай. Похоже, что убийца мог залезть в квартиру через открытое окно на кухне. Она на втором этаже, а под ней козырёк подъезда. Любой может забраться. Но это вовсе не факт. - Он помолчал. - Сдаётся мне, что наш парень все-таки сам её укокошил.
- А зачем он тогда к нам припёрся?