Он позвонил вечером следующего дня и просто спросил "Как дела?". Вика почему-то принялась рассказывать ему весь свой день поминутно. Он слушал с искренним интересом, советовал, где надо было сделать по-другому. Смеясь, рассказывал, как однажды сам поступал так же, и к какой куче несчастий всё это привело. Через три дня вечерние телефонные разговоры стали неотъемлемой частью жизни Виктории. Выяснилось, что его зовут Александр, что он работает программистом в одной крупной компании. Что они с Викторией несколько раз пересекались в интернете на открытых текстовых конференциях. Именно там Вика и "приворожила" Александра своими остроумными и яркими высказываниями на обсуждаемые темы. Виктория никогда не скрывала в интернете своего настоящего имени. Однажды Александр услышал от своего хорошего приятеля, владельца агентства "Пикантных Услуг" и знаменитого "Клуба Знакомств", что "звонила сама Силенская, и просила романтическое знакомство". Александр тут же напросился на роль исполнителя заказа. Уж очень интересно было ему пообщаться с Викторией. Выяснилось также, что у Вики с Александром масса общих интересов. "Наши с тобой космические сущности, похоже, с одной планеты," - говорил Александр, и Вика легко соглашалась. Ей было неважно, кто с какой планеты, но ей было хорошо с ним.
- Нет, ты только подумай, - Вика рассказывала Александру про Дарью, - это чудище мне сегодня заявляет: "Мам, мне нужна помощь. Я опять проспорила Антончику булочку". Не хочу, чтобы ты расплачивалась за меня. В общем… Найди мне работу, а?" Антончик - это наш одноклассник, большой друг и вечный оппонент в спорах.
- Хм… Думаю, тебе стоит заняться воспитанием этого Антончика. Не очень-то хорошо спорить с девушками на что-то, и уж тем более некрасиво это что-то с них потом требовать, - серьезно начинал Александр.
И Вика, превратившаяся вдруг в сентиментальную дурочку, с замиранием сердца думала: "Вот он какой благородный. И как живо он интересуется проблемами Дарьи…".
Всего за неделю общения барьеры между Викторией и Александром, к коим обязывали светские манеры, почти разрушились. Телефонные разговоры становились всё глубже и откровенней. Вике казалось, что свершилось чудо. Людям, столько видевшим в жизни, очень сложно, уже практически невозможно, всерьез заинтересоваться кем-то, довериться кому-то. Но Вике это было необходимо, и она решила верить. Она буквально жила этими диалогами, считая часы, когда раздастся долгожданный звонок и знакомый голос произнесет: "Как дела?" Сейчас она и сама не могла толком понять, как можно было так серьезно относиться к каким-то телефонным разговорам.
Правда, этот человек не особенно стремился предстать перед Викой воочию.
- Алло!
- Как дела?
- Куда ты пропал? Обычно ты звонишь на час раньше!
- Извини… Я и не думал, что ты заметишь мое отсутствие…
- Не ври. Все ты думал. И не звонил специально, чтобы я нервничала, чтобы…
- У тебя какие-то неприятности?
Сама заботливость.
- Нет… Не знаю. Объяснишь ты мне или нет, что тебе от меня нужно, а?
- Любви.
- Ты ведь даже не видел меня никогда…Эти слова слишком много для меня значат, не играй ими.
- Вик, ты что? Я обидел тебя чем-то? Неужели ты не чувствуешь, что я говорю искренне.
Виктория ощутила, как у нее перехватило дыхание. Но остановиться она уже не могла.
- Ну, конечно. И приходить лично ты отказываешься потому, что у тебя нет передних зубов и лысина на полголовы, - продолжала язвить Вика, - Ты боишься, что я испугаюсь, посему предпочитаешь довольствоваться телефонным общением. И так будет всегда…
- Подожди, я ошибаюсь или ты настаиваешь на большем?
- И не надейся! Просто для меня это единственный способ проверить, существуешь ли ты на самом деле.
- Виктория… Я мыслю - значит существую… Причем мыслю преимущественно о тебе. Прям, навязчивая идея у меня какая-то, - а потом вдруг без перехода Александр перешел на серьезный тон, - Знаешь, я боюсь личной встречи. Боюсь что-то разрушить.
- Отлично. Значит, так и будем всю жизнь общаться по телефону, - деланно безразлично заявляла Виктория, а сама обижалась. Считала, что он не всерьез относится к этим отношениям, раз не спешит налаживать личный контакт.
- Я не желаю, чтобы ты хотела меня видеть лишь для самоутверждения. Чтобы сразить наповал очередного поклонника и спокойно уйти в новую жизнь, - говорил Александр.
- А зачем еще женщина может желать увидеть мужчину? - иронизировала Вика.
- Чтобы улыбнуться, три секунды смотреть в глаза и упасть счастливой в мои объятия. Увидишь, так и будет.
- С чего ты взял?
- Я знаю.
- Ничего ты не знаешь, я никогда не паду в объятия человеку, которого впервые вижу!
- Можно видеть людей десятки раз, и они все равно будут чужими тебе, а можно не видеть никогда, но все же чувствовать, что это самые родные тебе души. Ты - родная. Понимаешь?
Виктория понимала. С каждым разговором понимала всё отчетливее. Это был ЕЁ человек. По складу характера, по мировоззрению, по убеждениям. Однажды он предложил забавную игру. "Мечталки" - так смешно она называлась. Нужно было придумать какую-то ситуацию. И по команде переключиться на эти новые предлагаемые обстоятельства. И разговаривать уже как бы в них. Получалось очень забавно.
- Ну, давай представим, что мы… - Виктория тщетно силилась выдумать подходящие обстоятельства.
- Муж и жена, причем уже очень много лет, - смело перебивал Александр.
- Ой, мы, наверное, уже так устали и тихо ненавидим друг друга…
- Нет! Ты что, относишься к породе людей, считающих, что быт убивает любовь?
- Милый, что с тобой? Неужели за столько лет совместного проживания ты еще не знаешь, к какой породе людей я отношусь? - смеялась Виктория.
- Выкрутилась… Дорогая, я тебе звоню из Парижа… У нас здесь семинар по программированию…
- А ты-то там что делаешь?
- Как, командирован от фирмы. Самолет опоздал, посему я звоню так поздно, в общем, извини, но к ужину и завтраку меня не будет. К обеду постараюсь успеть, ты ведь так вкусно готовишь…
- Ладно, спасибо, что предупредил.
- Эй, не клади трубку, у меня в запасе еще час свободного времени, предпочитаю провести его с тобой.
- Неужели упустишь возможность порассматривать парижанок?
- Что ты. Я нахожусь в гостинице, окна которой выходят прямо на центральную аллею квартала, мне и отсюда их прекрасно видно.
- А я-то думала, ты и по сей день кроме меня ни на кого смотреть не хочешь…
- Ну, зачем же так категорично… Я люблю тебя… Неужели этого мало?
Несмотря на то, что это была игра, от последних слов Виктория ощутила лёгкое головокружение.
- Я такого не говорила. Действительно все еще любишь?
- По-моему, я доказываю тебе это каждый день, и каждую ночь… Слушай, давай две минуты не будем играть, а?
- Ну, давай, на счет три возвращаемся в реальность. Раз, два, три.
- Вика, я просто хотел сказать… Просто всё так хорошо складывается… Ну, в мечталке. Может не поздно еще воплотить это в реальность?
Секунд десять длилось молчание. Вика крепко сжимала трубку почему-то вдруг вспотевшими ладонями.
- Знаешь, мечталки они тем и хороши, что никогда не воплощаются, - не желая выдать своё состояние, задумчиво проговорила она.
- Ты говоришь то, что думаешь?
- Нет. Но лучше давай пока оставим эту тему. Я не хочу принимать опрометчивых решений…
И они снова принимались болтать.
- Слушай, а вот представь, что я умер, явился к тебе в виде привидения и обещаю исполнить три твоих желания. Что бы ты заказала?
- Не надо про такое… Не вздумай умирать! С меня хватит смертей! - испуганно закричала Виктория потом взяла себя в руки и вдруг решилась на признание, ей нужно было открыться хоть кому-то, - Понимаешь, просто у меня после смерти мужа странная мания - я боюсь, что приношу несчастье людям, которые со мной. Я боюсь, что это я довела мужа до самоубийства.
- Что ты такое говоришь? Не вздумай накручивать себя. Между прочим, любой другой на моем месте уже включил бы диктофон. Такое признание! Опомнись.
- Ты просто не знаешь. Мне нужно выговориться, послушай меня. Только, если можно, не нужно диктофонов…
И Виктория рассказала о смерти мужа. "Доверять - так полностью", - считала она тогда. И делилась мучающими её сомнениями, ища спасения в уверенном тоне Александра, убежденно доказывающего, что Виктория не виновата.
- Знаешь, - Вика верила, потому что хотела верить, и успокаивалась, - Вообще мои отношения с мужем носили какой-то мистически - трагический характер. Например, он дарил мне только черные розы. Считал это изыском.
- Хм. По-моему, это и вправду красиво.
- Очень красиво, - искренне соглашалась Виктория, - Это мои любимые цветы. Но это так трагично… Я бы сказала, траурно….
Виктория посмеивалась про себя, представляя, как кто-нибудь случайно подслушает их разговоры, и, конечно же, тут же вызовет бригаду санитаров из психушки. Нормальные взрослые люди вряд ли могли бы так разговаривать. Виктория думала, что никогда ни с кем не делилась таким количеством собственных ощущений и мыслей. Александр тоже открывал в себе умение откровенничать и потребность быть услышанным. "Знаешь, раньше я считал себя личностью самодостаточной. Этаким циником с каменным лицом, не нуждающимся в собеседниках и не зависящим от мнения окружающих. Как лихо все изменилось за время знакомства с тобой. Ты нужна мне", - говорил он, и Виктория чувствовала себя счастливой. Они читали в телефонные трубки стихи, отрывки из интересных статей, даже ставили друг другу какие-то особо понравившиеся песни, прислоняя трубки к колонкам. Тиски телефона становились всё теснее и теснее для их отношений.
Однажды Виктории позвонили из "Агентства пикантных услуг". Знакомый голос начальника смены слегка грассируя, сообщал.
- Пр-рошло десять дней с момента Вашего отказа от наших услуг. Как Вы, навер-рное, уже заметили, мы устр-роили пр-робный сеанс. Так сказать, р-рекламную акцию. Не желаете ли офор-рмить заказ по всем пр-равилам? - Виктория почувствовала, как кровь прилила к щекам.
- Нет, не желаю. - спокойно и холодно ответила она.
- Что ж, тогда с завтрашнего дня мы прерываем всякие контакты.
- Договорились.
Весь следующий час Виктория не отходила от телефона, ожидая звонка Александра и объяснений.
- Эй, что с тобой, ты грустишь?
Александр как всегда угадал состояние Вики.
- Я только что отказалась платить за тебя деньги, - Виктория сама испугалась, вдруг заметив, как дрожат её пальцы.
- Чего!? - не понял Александр.
- Я только что отказалась оформлять договор с вашим агентством. Так значит, всё это было просто демонстрацией возможностей?!
- Господи, а я уже и забыл, что ты собиралась брать меня в аренду.
- Ответь, ты поддерживал со мной общение просто ради рекламы услуг вашего агентства?
Задавать подобные вопросы было до сумасшествия унизительно. Виктория находилась на грани истерики. Молчание на том конце трубки свидетельствовало о замешательстве собеседника.
- Ну что же ты молчишь?! Отвечай, когда потенциальная заказчица спрашивает. Не переживай, - природная Викина гордость брала своё, - Обмороков и истерик не будет. Я с самого начала знала, что это всё просто игра, - Вика и сама не понимала, зачем врёт, - Моя подруга, посоветовавшая обратится в это твоё агентство, предупредила, что, в случае немедленного отказа от услуг, можно нарваться на рекламную акцию… Забавно было попробовать.
- Я не верю тебе, - резко перебил Александр.
- А я тебе! - уже перешла на повышенный тон Вика.
- Послушай, - Александр явно был совершенно сбит с толку, - Я не могу так. Я не знаю, когда ты говоришь, то, что чувствуешь, а когда просто ублажаешь своё самолюбие… Давай встретимся?
- Последняя встреча перед окончанием рекламной акции?! - Вика уже видела всё в мрачных тонах, - Да, мы же прекращаем контакты только с завтрашнего дня… Отчего бы и не встретиться сегодня. Когда?
- Через полчаса. Где тебе удобно?
Безлюдная центральная аллея городского парка катилась из-под ног каменного Ленина в окружающую тьму. Виктория стояла под единственным работающим фонарем и всерьез сомневалась в добрых намерениях Александра и своем психическом здоровье. Почему было не встретиться, как все нормальные люди, в каком-нибудь оживленном месте? К чему этот антураж таинственности? Впрочем, ведь это она сама предложила встретиться подальше от любопытных глаз. Когда чьи-то руки закрыли ей глаза, Вика ничем не выдала своего испуга. Знакомый до мурашек по коже голос попросил угадать, кто это.
- Ни один нормальный человек не станет появляться таким идиотским образом. Следовательно, это ты, Александр, - насмешливо ответила Виктория и обернулась.
Они стояли и смотрели друг на друга целую вечность. И всё было уже хорошо. И оба они вдруг поняли, что не сломались в своих предыдущих жизнях именно для того, чтобы плутающие тропинки судьбы привели их сейчас сюда. Чтобы стоять молча на единственном среди окружающего океана тьмы клочке света, глупо улыбаться, не слышать ничего, кроме гулкого биения собственных сердец и впитывать, впитывать, впитывать глазами любимый образ, оказавшийся именно таким, как и должно, как и представлялось. Ветер сорвал с Виктории шляпу, и подобранные было волосы в ужасе заметались по плечам. Александр уверенно взял Викторию за руку и смело шагнул в окружающую тьму. Они бежали за шляпой и почему-то смеялись. Беззаботно, как дети. Потом долго молча бродили по безлюдной аллее. И Александр ни на секунду не выпускал Викиной руки. И это было так по-юношески трогательно, так необычно для Вики, что капельки слез незаметно катились по её щекам. Виктория чувствовала, как теплая уверенность и вера перетекают в неё сквозь ладонь, жалела себя прошлую, которая, бедненькая, жила без этой аллеи, без этого ветра и без этого человека, и плакала потихоньку. А потом они долго целовались, почему-то опять под фонарем, и губы его становились всё настойчивее, и руки ласкали Викторию всё более требовательно. И они, шутя, удивлялись тогда, что вот им, взрослым обеспеченным людям, совершенно некуда сейчас пойти, потому что он живет с родителями, а она с дочерью, которая не привыкла к ночным гостям. И как только можно было дожить до такого возраста и не заиметь схемы поведения в подобных ситуациях! Уже рассвело, и первые прохожие торопливо выслеживали общественный транспорт, опаздывая на работу, когда Александр подвел Викторию к её подъезду, легко взмахнул рукой на прощание и, улыбнувшись, по-мальчишески перепрыгивая через лужи, отправился ловить такси. По дороге он купил у какой-то ранней бабушки маленький букет ранних подснежников. Вика ехала в своем лифте, уткнувшись носом в этот букет, и никак не могла убрать с губ глупую улыбку. Не могла и не хотела. В конце концов, она тоже имела право быть счастливой.
Утром еще раз звонили из агентства услуг, интересовались, было ли вчерашнее решение Виктории окончательным. Вика раздраженно подтвердила бесповоротность своего отказа и попросила впредь её не беспокоить. Сердце почуяло неладное, но Вика гнала эти мысли. Гнала весь этот день, весь следующий, всю следующую неделю. Александр больше не появлялся. Получалось, что и встреча их тоже входила в плановое мероприятие "демонстрации возможностей". Вика снова превратилась в машину. Она ела, спала, ходила на работу, делала уроки с дочерью, улыбалась клиентам, советовалась с коллегами. Но все это, как бы была и не она, а лишь оболочка, состоящая из повседневных обязанностей. В конце концов, Виктория не выдержала и начала поиски. Нет-нет, она не собиралась завязывать вновь какие-то отношения с этим, как она считала, подлецом. Ей просто хотелось увидеть его в повседневной жизни, узнать, откуда он такой взялся, посмотреть в глаза, понять, как можно было так бессердечно играть чувствами. Впрочем, она и сама не понимала, зачем ей нужно было искать Александра. Оказалось, что у неё нет почти никакой информации о нем. Собственно, в "Клуб Знакомств" Виктория пошла ради поисков. Ведь Александр упоминал когда-то об этом клубе, говорил, что знаком с хозяином. И потом, когда Санька заявил, что тоже знаком с хозяином Клуба, Виктория осталась общаться с ним в надежде выяснить что-то об Александре. Это потом уже она напилась и решила назло Александру поехать с этим случайным знакомым. "Смотри, родной, до чего ты меня довел. Таких, как ты, оказывается, множество. И я не желаю делать никакой разницы между тобой и этим вот ловеласом," - зло шептала она в окружающую тьму, направляясь к такси с ожидающим её первым встречным.
20. Глава двадцатая, в которой дело начинает потихоньку распутываться, а герои, напротив, запутываются окончательно
Виктория говорила, говорила, говорила, уже даже не замечая катящихся по щекам слез, не вытирая их.
- А теперь этот шантаж. Понимаешь, Александру я рассказывала про себя всё. Он очень хорошо меня изучил за эти десять дней. Я сама, дура, открывалась. Похоже, он засек моё появление в Клубе Знакомств и не растерялся. Схватился сразу за фотоаппарат. Возможно, Санька был его сообщником. А может, Александр действовал самостоятельно… Последовать по пятам за увозящим меня такси было совершенно не сложно. Тем более, что, я знаю, у Александра есть машина. Представляешь, он дождался, пока Санька уедет, наделал свои гадкие фотографии, и ушел, хладнокровно бросив меня замерзать! Я рассказывала ему про мужа. Боюсь, он попытается воспользоваться этой информацией, шантажируя меня еще и ею. Черную розу, в данном случае, можно расценивать, как открытое объявление войны. Откуда я знаю, может, он и вправду записывал наши разговоры на диктофон. Боже, как я смогла позволить себе так расслабиться! Господи! Что же это за мир такой, где каждый сам за себя, где надо всегда знать, что, одалживая человеку топор, ты рискуешь остаться без головы! Ведь он предал меня, даже он предал, ради каких-то денег, ради этих, как он сам говорил "дурацких бумажек"!"