4
"Ты еще многое можешь, старина, – убеждал себя Ганс Оффенбах. – И тебя не так просто схватить за шиворот".
Две московские явки оказались проваленными, что избавило Ганса от контакта с людьми доктора Хартли.
"Короче говоря, все не так уж плохо, – Ганс едва не хихикнул вслух уходя от дома, в котором находилась вторая явка, а в окне стоял большой цветочный горшок. – Пошел он к черту этот доктор Хартли!"
Железнодорожный вокзал превращал людей в пассажиров. Вокзал делал людей нервными и трепетно бережными по отношению к многочисленным сумкам, чемоданам и картонным упаковкам.
Возле кассы толпилось не так много народа. Ганс Оффенбах занял очередь за старушкой в шортах. Старушка мило улыбнулась на вопрос Ганса "Кто крайний?".
– Я вас устраиваю?
Ганс галантно приподнял шляпу.
– Разумеется, мадам.
Старушка оказалась очень словоохотливой. Она тут же заговорила о погоде и своем ревматизме. Ганс терпеливо слушал.
"По крайней мере, я уверен в том, что это не "красотка" генерала Кошкина", – утешил он себя.
Мысль показалась ему забавной и Ганс улыбнулся. В голове шпиона-дипломата навязчиво крутился мотив старой песенки "Мальбрук в поход собрался…" а вчерашний визит доктора Хартли уже не казался ему таким ужасным.
"Вполне возможно, что генерал Кошкин немного поглупел, – решил Оффенбах. – Или все его легендарные "красотки" – все как одна! – вышли замуж за миллиардеров. Но хороший гонорар за чужую глупость – я имею в виду премию за какую-нибудь зазевавшуюся шпионку – отличная цена".
Третья, последняя явка в городе Серове давала возможность совершить маленькое путешествие за казенный счет.
"Всего одна ночь поездом…"
Очередь к кассе продвигалась, не смотря на жару и сонное состояние кассиров за стеклянными окошками. Сзади Ганса пристроился мрачный верзила с крупным носом. Он тяжело сопел и делал вид, что ему нет никакого дела до чужих карманов. Ганс вовремя перехватил его руку и верзила, охнув, осел на пол.
Если бы не спешка, Ганс с удовольствием побеседовал не только со старушкой в шортах, но и со скучающим милиционером. Но инцидент был исчерпан, как только Ганс ощупал свои карманы – дипломатический паспорт лежал на месте.
Шпион-дипломат торопливо направился к первому пути, оставив сзади удивленную старушку, не менее удивленного горбоносого верзилу и растерянного милиционера с пустым протоколом в руках.
5
"Мальбрук в поход собрался!.. – напевал про себя Ганс Оффенбах. – Тарам-тарам-та-та!.."
В двухместном спальном купе сидела миловидная девушка и смотрела в окно.
"Мальбрук с девицей попрощался… Турум-турум-ту-ту!.." – Ганс шутливо поклонился спутнице.
Девушка охотно и очень мило улыбнулась в ответ.
"И не стоит видеть в каждой случайной молодой фрау очередную "красотку" генерала Кошкина, – решил Ганс. – Тарам-тарам-та-та!"
– Вы тоже в Серов? – Ганс никак не мог справиться с добродушной улыбкой.
Девушка поняла шутку и кивнула в ответ.
Ганс, наконец, уложил нехитрый багаж и сел напротив спутницы.
– Ну, и что там?.. – он тоже посмотрел в окно.
Поезд тронулся… Там, за окном, милиционеры вели по перрону возмущенного горбоносого верзилу. Сзади шла не менее возмущенная толстая дама. Она что-то громко кричала и несколько раз ударила незадачливого вора полураскрытой сумочкой по спине. На асфальт упал кошелек.
Ганс все-таки засмеялся.
– Это не вы потеряли темно синий кошелек? – спросил он девушку.
– Нет, мой кошелек красного цвета в белый горошек, – быстро ответила та.
– Простите, я просто забыл… – механически, но, уже чувствуя в груди противный холодок, продолжил диалог Ганс.
– Мне не за что вас прощать… Вы просто не могли знать этого.
Девушка посмотрела в лицо разведчика доверчивыми, наивными глазами.
Ганс с трудом сглотнул слюну… Капелька холодного пота на его лбу достигла переносицы, на секунду задержалась и покатилась дальше по носу, как и поезд, набирая ход.
Ганс только пошутил… Он в шутку назвал пароль, который должен был сказать человеку на первой, проваленной московской явке. Но отзыв на него был абсолютно верен.
6
– Шел мимо, дай думаю, зайду к старому другу, – доктор Хартли хитро прищурился и с удовольствием пожал протянутую руку генерала Кошкина. – Ну, как вы тут без меня?
– Почему без тебя? – генерал дружески похлопал гостя по спине и кивнул на мягкое кресло. – Без тебя какая там работа. Проходи, садись, Элоиз…
– Шпионим, значит, потихоньку?
– А куда ж деваться?.. Сам все знаешь, – Кошкин присел рядом с гостем за накрытый столик. – Ты-то как?
– По старому… – доктор Хартли осмотрел просторный кабинет. – Неплохо, неплохо устроился… В своем сейфе старому другу порыться не дашь?
– Только в обмен на такую же любезность.
– Ага, от тебя дождешься!
В кабинете едва уловимо пахло женскими духами "Жасмин".
– Чай или кофе? – генерал Кошкин был воплощением самой любезности.
– Лучше немного водки, но не сейчас. Сейчас – только кофе. Теперь о главном, насколько я помню, кто-то обещал меня взять с собой на рыбалку? – доктор Хартли подмигнул.
– Хорошо, что заранее позвонить догадался. Сегодня вечером и поедем.
– Сегодня? Отлично. Кстати, о телефонном звонке. Разве твои ребята не доложили о моем прилете еще три дня назад?
– Ты был всегда очень умным и расчетливым, Элоиз, – генерал отхлебнул кофе и вдруг виновато добавил: – Иначе, сам знаешь…
– Догадываюсь. Иначе я давно валил лес в Сибири. Но учти, что сейчас я только твой гость и на меня не стоит натравливать своих "красоток".
– Да какие там еще "красотки"! – отмахнулся генерал Кошкин. – Нету их.
– А вот ты, в отличие от меня, всегда был очень скрытным, Коля, – наигранно посетовал доктор Хартли. – Но именно поэтому ты всегда был мне интересен. С тобой не просто играть… Впрочем, я кажется опять заговорил о работе? Нет уж!.. Давай-ка лучше поговорим о рыбалке. Какую наживку предпочитают умные русские караси, Коленька?..
7
Туалет был тесным и неудобным. Ганс торопливо запер за собой дверь. Поезд только что покинул Москву и шел по высокой насыпи. Визу, за редкими кустарниками, бежало шоссе.
"Это она!.. "Красотка" Кошкина!!" – Ганс судорожно рванул окно вниз… Пальцы сорвались и под ногти попала старая краска.
Шоссе внизу стало еще более далеким и пугающим. Прохладный ветер приятно освежил разгоряченное лицо шпиона-дипломата и ошалевшие от страха мысли немного успокоились. Паника прошла, Ганс опустился на унитаз.
"Хорошо… Девушка знает ответ на пароль, но тогда почему она сказала его мне и именно сейчас?! – вопрос не был лишен логики. – "Красотка" решила сыграть в открытую? Сто раз глупо, потому что я не нелегал, а дипломат…"
Ганс только сейчас вспомнил о своем статусе и с удивлением посмотрел на распахнутое окно.
"А ведь чуть не прыгнул… Идиот!"
Дипломатический паспорт лежал в правом кармане пиджака. Ганс ощупал его и окончательно успокоился. Но звонок сотового телефона снова заставил его вздрогнуть.
– Да?!.. – Ганс поднес телефон к уху.
– Духи "Жасмин", – коротко сообщил ему спокойный голос доктора Хартли.
В трубке коротко запикало. Ганс сунул телефон в карман и вытер все еще мокрое от пота лицо. Девушка знала пароль, но пользовалась духами "Шанель".
"Так-так, так-так…" – стучали колеса поезда.
"Повторенье – мать ученья", – решил Ганс.
Через пару минут он вернулся в купе.
– Это не вы потеряли темно-синий кошелек? – холодно спросил девушку шпион.
Девушка пожала плечами и молча, недоумевающее улыбнулась.
– Вы уже спрашивали, – ответила она.
Тем не менее, Ганс открыл было рот, чтобы задать следующий вопрос, но вдруг запнулся от удивления – на столике перед девушкой лежал кошелек красного цвета в белый горошек. Расцветка кошелька попутчицы отвечала на его еще не заданный вопрос без слов, потому что она полностью совпадала с той, которая была озвучена в пароле. Мысли Ганса сбились в лихорадочный ком и этот ком полетел в бездну немыслимых вариантов. С одной стороны совпадение расцветок кошелька в пароле и в реальной жизни казалось невероятным, а с другой стороны, Ганса сбивало с толка нежелание девушки вступить в словесную игру.
– Простите… – растеряно забормотал Ганс. – Я просто забыл, что вы не могли знать… То есть я не мог знать, что кошелек… – он окончательно запутался. – Нет, я просто забыл, что…
Ганс Оффенбах замолчал и посмотрел на девушку.
– Что вы забыли? – снова удивилась та.
– Одну вещь…
– Какую?
– Я даже не помню… Склероз! – мрачно пошутил Ганс.
Он осторожно, не отрывая взгляда от лица незнакомки, присел напротив нее.
8
Быстро смеркалось, но доктор Хартли все еще глазел на неподвижные поплавки.
Приятно пахло озером, дымом и ухой. Высокий человек рядом с генералом Кошкиным весело травил анекдоты. Сам генерал ворошил прутиком красные угли костра.
"Я мог взять этого типа в Париже и Гамбурге, – Элоиз Хартли внимательно рассматривал веселое лицо любителя анекдотов. – Но больше шансов было именно в Гамбурге… В Париже я затеял слишком сложную игру, а в Гамбурге он ушел от меня из-за моей нерасторопности".
Генерал Кошкин почерпнул ложкой варево в котелке и, вытянув губы в трубочку, осторожно попробовал его.
– Ну, что?.. – спросил доктор Хартли.
– Каков улов – такая и уха, – резонно заметил Кошкин.
– Есть хочется, – посетовал доктор.
– Еще минут пять, Элоиз…
– Сколько?!
– Ну, три минуты.
– Это уже пытка, Коля! Почему вы, русские, так любите пытать иностранных шпионов?
– Хорошо, две минуты – снизошел генерал Кошкин.
Доктор Хартли сглотнул слюну.
9
Ганс лежал на спине заложив руки за голову и старался уснуть… Но сна не было.
"Один слон… Два слона… Три слона…" – считал он про себя.
Неожиданно Ганс вспомнил, как шесть лет назад ему пришлось удирать от разъяренной слонихи. Саванна казалась бесконечной, а слониха ревела так, словно Ганс попытался пристрелить ее слоненка, а не полковника Нкомбо. Полковник был слишком амбициозен и провозгласил себя президентом Замбези после обильной, но случайной пирушки в одном иностранном посольстве. Это не понравилось политичсеким джентльменам в Лондоне и полковника решили быстро убрать…
Ганс повернулся на бок и свернулся калачиком.
"Одна яма… Две ямы… – продолжил он счет, – а потом, по-моему, была рытвина у реки?.. – Ганс вспомнил, как он переплывал мутную реку. – Раз крокодил… Два крокодил… К тому же еще бегемот потом откуда-то взялся, черт бы его побрал…"
Ганс задремал. Ему снилось, как он карабкается на крутой, скользкий и глинистый берег реки, а сзади него клацают зубами голодные крокодилы.
– Простите, у вас нет сгоревшей спички? – донесся до Ганса из сонного далека женский голос.
Ганс спал и отбивался ногой от распахнутой донельзя пасти потомка динозавров.
– У меня только зажигалка "Зиппо", – не думая, ответил он.
Драка крокодилом на берегу речки Арануи занимала все его внимание.
– Мне нужно что-нибудь длинное и острое, – сказал женский голос.
– Могу вам посоветовать воспользоваться заколкой.
– Спасибо, но у меня короткая прическа…
Теплая вода Арануи вдруг превратилась в холодный душ. Ганс вздрогнул и быстро сел. Диалог сквозь сон оказался точным паролем второй проваленной в Москве явки. Шпион опрометью бросился из купе…
10
Костер догорал под темно-красным слоем пепла.
– Не спишь, Элоиз?
– Нет, я смотрю на звезды. Красиво, правда?..
Генерал Кошкин заворочался под одеялом.
– Луна тоже ничего… – сказал он. – Большая, оказывается, какая!
– Новолуние сегодня, Коля.
– Я и не знал.
– Я тоже…
Между звездами мелькали комары. Они надрывно жужжали и норовили сесть на нос.
– Вот так живешь, работаешь, а потом что?.. – вдруг глухо спросил Кошкин.
– Потом, наверное, звезды, – улыбнулся Элоиз. – Там, понимаешь?..
– Хорошо, если звезды… Только говорят, что шпионов в рай не пускают.
– Глупое, чисто русское поверье, – убежденно заявил доктор Хартли.
– Ты думаешь?
– Уверен.
Разговор на секунду прервался.
– Нет, хорошо все-таки, – облегченно вздохнул Кошкин. – А ночь-то действительно какая!.. Поэзия, понимаешь…
Два телефонных звонка почти слились в один.
– Да?..
– Шеф, она ушла! – услышал в трубке взволнованный голос Гарри Сигала доктор Хартли.
– Кто?
– Девушка в белом платье. Мы вели ее от вокзала Лозини до площади святого Валентина. Потом она просто исчезла…
– Человек не может исчезнуть просто так, Гарри!
– Не может, – согласился Гарри. – Значит, она просто испарилась…
– Где документы?!
Гарри Сигал многозначительно промолчал.
– Гарри, я поговорю с вами потом! – доктор убил у себя на лбу комара. Его голос обещал, что беседа будет более чем неприятной.
Генерал Кошкин сидел спиной к костру.
– Встречайте ее, – сказал он в свою телефонную трубку. – Букет цветов купите. Скажите, что от меня…
Доктор Хартли спрятал телефон во внутренний карман куртки. Генерал Кошкин сделал тоже самое.
– Давай-ка спать, Элоиз, – сказал генерал. – Завтра рано вставать.
– Согласен, дружище.
Доктор Хартли укрылся одеялом с головой и повернулся спиной к генералу Кошкину.
11
Поезд шел на подъеме очень медленно и только благодаря этому Ганс Оффенбах не разбился о железобетонный столб. Он кубарем скатился с насыпи и, попытавшись встать на ноги, вдруг почувствовал острую боль в левой ступне. Ганс со стоном опустился на четвереньки. Наверху плавно проплывали вагоны. Под руками хлюпала вода.
"К черту!.. – мысль в голове Ганса была жгучей, как крапива вокруг лужи. – Да лучше дворником в посольстве работать, чем по ночам в лужи пикировать. Доктор Хартли, видите ли, расщедрился и согласился отвалить бывшему нелегалу пятьдесят тысяч за три визита. Да за один этот прыжок мне бы заплатили в Голливуде не меньше ста!.."
Ганс Оффенбах с трудом встал и осмотрелся. Совсем близко горели огоньки большой железнодорожной станции.
"Девушка могла знать второй пароль, только в одном единственном случае: если она работает на генерала Кошкина, – подумал Ганс. – Таких двойных совпадений просто не бывает!"
Ганс вспомнил спокойное лицо доктора Хартли и плюнул в лужу.
"Разумеется, он не поверит ни одному моему слову, – решил Ганс. – Он скажет, что я просто запаниковал".
Ганс выбрался на сухое место и присел на насыпь. Пачка сигарет почти не промокла, но сами сигареты были влажными, мягкими на ощупь и противными на вкус. Ганс жадно курил, пытаясь разобраться в случившимся. Можно было соврать в отчете о проделанной работе, но доктор Хартли никогда не прощал лжи.
"И он опять напомнит мне о моем дипломатическом прикрытии, – с горечью думал Ганс. – Господи, да лучше бы его совсем не было!.."
Пресловутый паспорт выполнял роль ошейника. Он требовал наглой, белозубой самоуверенности даже в критической ситуации. Но Ганс слишком долго проработал в разведке, чтобы вовремя вспоминать о таких пустяках, как тонкая, бумажная книжица в кармане.
Ганс выбросил окурок и встал. До станции было не больше километра, а стоянку поезда могли и сократить. Ганс шел прямо по бесконечным лужам, припадая на левую ногу. Совсем не кстати он вспомнил "Повесть о настоящем человеке" прочитанную им во время одной из многочисленных отсидок на конспиративной квартире в Москве. Теперь Ганс позавидовал сбитому русскому летчику. По крайней мере, тому не нужно было спешить навстречу абсолютной неизвестности…
12
В купе стоял врач в белом халате. Он заглядывал в широко раскрытый рот спутницы Ганса Оффенбаха.
– У вас прекрасные зубы, – сказал врач. – А одна маленькая дырочка в коренном не такая большая проблема. Я положу вам мышьяк и поставлю временную пломбу.
– Асибо, октор, – не закрывая рта, сказала девушка. – Эсли ы не ы…
– Ваше счастье, что я езжу в отпуск к маме с инструментами. У нее масса подруг и она любит похвастаться профессией сына.
Ганс присел на постель и вытер ладонью грязное лицо.
– Простите, у вас нет сгоревшей спички? – громко и развязно спросил он.
– У меня?.. – удивился врач.
– Нет, не у вас, – Ганс смотрел на девушку.
Та вдруг покраснела.
– Извините, я не хотела вас будить.
– А ковыряться спичкой в зубах крайне не гигиенично, – заметил врач.
– Я хотела положить анальгин, – оправдывалась девушка.
– А зажигалки "Зиппо" у вас тоже нет?! – взорвался Ганс. – Мне нужно что-нибудь длинное и острое, потому что у вас короткая прическа!
– Мир не меняется, – врач улыбнулся. – Как правило, первыми от зубной боли сходят с ума ближние больного, а не он сам. Ложитесь, гражданин, я сделаю вам укол.
– Мышьяка, да? – нервно съехидничал Ганс.
Врач покинул купе через пару минут.
– Вас как зовут? – Ганс хмуро рассматривал лицо девушки.
– Оля… – девушка мило улыбнулась.
– А меня дядя Гена. Будьте так добры, Олечка, разбудите меня только утром, когда мы приедем в Серов. Хорошо?
Девушка кивнула. Она с удивлением рассматривала грязную одежду шпиона.
– Скажите, а где вы…
– Я просто выходил погулять по рельсам, – перебил Ганс. Он мельком взглянул на свои рваные брюки. – Спокойной вам ночи, Олечка.
"Откровенно говоря, я ни черта не понимаю, – подумал Ганс, забираясь под одеяло. – Но в данный момент, это не так уж и важно. И кстати, пятьдесят тысяч долларов за прыжок в окошко на ходу действительно крайне мизерная цена!.."