- Что вы! - Экскурсовод печально понурилась. - Единственный вопрос, который он мне задал, - это имеется ли у нас в музее буфет. Ну я, разумеется, ответила, что он находится в культурном учреждении, а не в заведении общепита! - Она выдержала небольшую паузу и продолжила: - Впрочем, как только появилась та женщина… женщина в леопардовом пальто, он совершенно забыл о моей экскурсии. Он вообще перестал меня слушать! И вы знаете… - Анна Семеновна снова понизила голос, - я была уверена, что эта дама не проявит к нему никакого интереса. Просто, как говорится, отошьет его. Слишком уж они были разные. Понимаете, абсолютно разного уровня! Она - такая ухоженная, явно обеспеченная, в этом своем леопарде, а он - вульгарный, невоспитанный и дурно одетый. Но тем не менее, стоило мне отвернуться, как они принялись перешептываться!
- Да что вы говорите! - Леня всячески подчеркивал неподдельный интерес к рассказу.
- Да, и не только перешептываться! - Анна Семеновна округлила глаза. - Когда они думали, что я на них не смотрю, женщина что-то передала этому подозрительному типу!
- Как же вы это заметили? - поинтересовался Леня.
- Я видела их отражения в витрине! Кстати, вот в этой самой! Между прочим, в этой витрине представлены оригинальные рукописи статей Ивана Ивановича Панаева для журнала "Современник", того самого, который они издавали вместе с Николаем Алексеевичем…
- Некрасовым? - уточнил Маркиз.
- А каким же еще?
Анна Семеновна явно намеревалась продолжить прерванную экскурсию, Маркиза же больше интересовал рассказ о двух подозрительных посетителях музея.
- А тот мужчина… он был высокий худой блондин? - прервал Маркиз экскурсовода.
- Какой мужчина? Иван Иванович? Напротив, Иван Иванович был крупный, представительный мужчина…
- Нет, тот посетитель, который перешептывался с дамой в леопардовом пальто!
- Ах вы о нем… - Анна Семеновна незаметно поморщилась. - Нет, он был такой… плотный, невысокий, рыжеватый… с длинными руками и короткой шеей… знаете, самый настоящий уголовник! Встретишь такого в темном переулке - бросишься наутек… Так что меня очень удивило, когда он нашел общий язык с той женщиной! Честно говоря, я ее совершенно не понимаю! Но мы с вами отклонились от темы нашей экскурсии. В то время, когда Иван Иванович Панаев жил и работал в этой квартире, им было написано несколько чрезвычайно важных статей для журнала "Современник", довольно много очерков, замечательный рассказ о жизни провинции…
Анна Семеновна говорила громко, убедительно, но Маркиз ее совершенно не слушал.
Кто бы ни был этот мужчина, с которым покойная Маргарита встретилась в музее, он явно не тянул ни на ее любовника, ни на мужа. От Анатолия Маркиз знал, как выглядит Василий Романович Окунь - лысоватый шатен лет сорока пяти, с явственно намечающимся брюшком. Домработница Александра описала внешность любовника Маргариты Сергея Евсюкова - высокий худощавый блондин. И по времени неувязка. Сюда, в музей, Маргарита пришла без пяти шесть. А с любовником договорилась встретиться в пять. Концы с концами не сходились…
От полного бессилия Леня решил съездить в фирму Окуня и попробовать разузнать кое-что на месте. Хоть увидит этого любовника, а может, удастся с ним и словечком перекинуться.
Леня подумал еще немного и решил, что для посещения фирмы ему совершенно необходима боевая подруга и помощница Лола. Предчувствуя уже неприятный разговор, Леня с замиранием сердца набрал номер телефона. Лола ответила не сразу, голос ее был ленивый и сонный. Однако она тут же проснулась от возмущения, когда компаньон предложил ей малость поработать.
- Что я слышу? - завопила Лола. - Ты собираешься расследовать эту подозрительную историю с твоим сомнительным приятелем?
- Уже начал, - невозмутимо сообщил Леня, - так что поторопись.
- А как же наш договор - никогда не работать даром? Твой циркач гол как сокол, он ничего не заплатит.
- Какая ты меркантильная, Лола, - с укором сказал Маркиз. - Нельзя все время думать только о деньгах, от этого портится цвет лица. Но если ты уж так против, то сиди дома, я найду кого-то другого, там работа несложная…
Лола фыркнула, однако, против обыкновения, не стала спорить и согласилась приехать, очевидно, дома невыносимо скучала.
В приемной компании "Бестинвест" было тихо и безлюдно. Клиенты не осаждали компанию, не обрывали ее телефоны, не выстраивались в очередь перед дверью. Очень символично было то, что справа от входа в огромном, ярко освещенном террариуме дремала большая задумчивая черепаха с морщинистой старушечьей шеей. Напротив нее, за высокой синей стойкой в стиле хай-тек, секретарша Людочка, предпочитавшая название "офис-менеджер", делала разом два ответственных дела: покрывала бирюзовым лаком ногти на левой руке и разговаривала по телефону, прижимая трубку плечом к уху.
- Я его ваще больше не хочу видеть, - говорила Людочка, недовольно разглядывая ноготь на указательном пальце. - После того, что он мне сказал в субботу, он для меня больше не существует. Как человек и как мужчина. Что сказал? И не спрашивай! Нет, я тебе это не могу повторить! Нет, и не уговаривай!
Неожиданно дверь офиса распахнулась и в приемную ввалился мужчина лет тридцати пяти - сорока в расстегнутой меховой куртке и сдвинутой на затылок кожаной кепке. Лицо у мужчины было приятное, но какое-то незапоминающееся. За ним спешила молодая девица с волосами, выкрашенными в цвета занзибарского флага. Собственно, секретарша Людочка не знала, какой флаг у Занзибара и есть ли у него флаг, но эти красно-сине-зеленые волосы почему-то вызвали у нее именно такую ассоциацию.
Занзибарская девица семенила за мужчиной в кепке, держа перед собой раскрытый блокнот, и что-то в него записывала.
- Здесь нужно стену ломать! Запиши, Свистюкова! - проговорил незнакомец, остановившись рядом с Людочкиным рабочим местом и постучав согнутым пальцем по стене. - Для этих работ подключим Парамонова! Он прошлый раз справился!
- Хорошо, Леонид Петрович! - прощебетала трехцветная девица и застрочила в своем блокноте.
- Я прошу прощения, а вы по какому вопросу? - подала голос удивленная Людочка. Тут же она добавила в трубку: - Это я не тебе, это у меня посетитель какой-то странный.
- А здесь нужно новую стену делать! - Не обращая на нее внимания, незнакомец в кепке вышел на середину приемной и остановился напротив террариума.
Людочка откашлялась, набрала полную грудь воздуха и повторила как можно громче:
- Гражданин, вы по какому вопросу? Вы договаривались о встрече? Вы созванивались?
Мужчина в кепке удивленно уставился на черепаху. Должно быть, он решил, что это она с ним заговорила. Черепаха ответила ему проникновенным философским взглядом и на всякий случай втянула голову под панцирь.
- Или нет, здесь лучше перегородку из стеклоблоков, - произнес мужчина задумчиво. - Запиши, Свистюкова, - стеклоблоков штук четыреста… или даже пятьсот.
- Хорошо, Леонид Петрович! - отозвалась занзибарская особа и снова что-то записала.
- Гражданин, вы меня слышите? - Людочка приподнялась на своем рабочем месте, перегнулась через стойку и постаралась жестами привлечь к себе внимание.
- А потолок сделаем двухуровневый! - Мужчина запрокинул голову, так что чуть не уронил кепку, и уставился в потолок. - Или нет, двухуровневый - это старо, это вчерашний день… двухуровневый сейчас никто не делает… надо сделать потолок со сложным переменным сечением. С эффектом северного сияния. Ничего, привлечем Парамонова, он справится.
- Хорошо, Леонид Петрович. Северное сияние, - прощебетала девица с блокнотом.
- Ну что же это такое, - в голосе Людочки уже зазвучали слезы, - вы меня что, не замечаете?
- А? - Мужчина неожиданно повернулся на сто восемьдесят градусов и уставился в Людочкину сторону, как будто наконец заметил ее.
- Вы по какому вопросу? - в третий раз повторила несчастная секретарша.
- Нет, все-таки ту стену ломать не надо, - мужчина смотрел сквозь Людочку, как будто она была прозрачна, как стеклоблок, - мы ее декоративно обработаем, и будет славно… ну если не хватит яркого пятна - шкуру повесим…
- Какую шкуру? - всхлипнула Людочка.
- Экзотического животного, - охотно ответил удивительный незнакомец, - зебры или, может быть, жирафы… хотя зебры, наверное, лучше… А вы кто такая?
- Я здесь работаю. - Людочка вытерла глаза кружевным платочком. - А вот вы что здесь делаете?
- А почему вы плакали? - поинтересовался мужчина. - Вам жалко зебру? Ну не обязательно зебру. Можно выхухоль. Это будет даже патриотичнее.
- Все-таки вы к кому и по какому вопросу? - снова принялась за старое Людочка.
- А что, Андрей Васильевич вас не предупредил?
- Нет, - Людочка замотала головой, - не предупредил. А кто такой Андрей Васильевич?
- Как? Вы не знаете Андрея Васильевича? - Мужчина оглянулся на свою разноволосую спутницу и удивленно проговорил: - Ты слышала, Свистюкова, она не знает, кто такой Андрей Васильевич!
Свистюкова уставилась на Людочку, приоткрыв рот, как будто та была редким животным вроде выхухоли или удивительным явлением природы. На какое-то мгновение в приемной наступила тишина, и любопытная черепаха снова высунула голову из панциря, чтобы посмотреть, что происходит.
- Как же так, - Леонид Петрович посмотрел на свои часы, - нам сказали, что к одиннадцати помещение освободят, а сейчас уже четверть двенадцатого!
- Вы что, приобретаете это помещение? - догадалась наконец Людочка, и ее лицо жалобно вытянулось. - А как же мы? Как же я? Что с нами будет? Василий Романович нас не предупредил! Он должен был предупредить заранее…
- Приобретаем. - подтвердил мужчина, поправив кепку, - здесь будет элитная стоматологическая клиника!
Жестом циркового фокусника он вытащил из кармана какой-то небольшой блестящий предмет и положил на стойку прямо перед Людочкой. Предмет оказался парой заводных челюстей. Челюсти были очень натуральные. Громко и страшно щелкая крупными белыми зубами, заводные челюсти запрыгали по стойке, явно собираясь укусить Людочку за палец.
- Ой! - Секретарша отскочила в сторону, испуганно следя за страшным предметом.
Челюсти допрыгали до самого края стойки и замерли, угрожающе оскалясь.
- Вот там у нас будет основной стоматологический кабинет, - Леонид Петрович ткнул пальцем в сторону комнаты для переговоров, - а там - склад медицинской техники… - Он солидно кивнул на дверь директорского кабинета.
- А как же мы? - жалобно повторила Людочка и переглянулась с черепахой, ища у нее поддержки и сочувствия.
- Черепаха хорошая… черепаху мы, пожалуй, оставим… в рекламных целях! - раздумчиво произнес Леонид Петрович.
Он почесал в затылке, еще что-то вынул из кармана и принялся надувать. Это оказался огромный надувной зуб, который он привязал за веревочку к террариуму. Черепахе зуб понравился, она еще дальше вытянула шею и с интересом принялась разглядывать украшение. Леонид Петрович склонил голову к плечу, полюбовался результатом своего труда и остался доволен.
- А я? - Людочка поняла, что в лице черепахи лишилась последнего союзника, и окончательно расстроилась.
- А вы кто - стоматолог? Протезист? Анестезиолог? Зубной техник? - Леонид Петрович перевел задумчивый взгляд с черепахи на расстроенную девушку.
- Не-ет… - протянула та. - Я офис-менеджер…
- Свистюкова! - Мужчина повернулся к своей бойкой спутнице. - Нам офис-менеджер нужен?
Та полистала свои записи и наконец сообщила:
- Нет, офис-менеджер нам не нужен… а вот секретарша пригодилась бы…
- Так я и секретаршей могу… - поспешно согласилась Людочка. - Секретаршей еще проще… Компьютер я знаю, и основы делопроизводства…
- Можете, значит? - Леонид Петрович с сомнением уставился на девушку. - Улыбнитесь-ка…
Людочка испуганно улыбнулась.
- Зубы ничего… неплохие зубы… - одобрил мужчина. - Желтоватые, правда… Курите?
- Иногда… - пролепетала Людочка.
- Ну мы вас к Владимиру Степановичу направим, он вам бесплатно отбеливание сделает… Секретарь - лицо фирмы, так что зубы у вас должны быть идеальными…
- Хорошо… - Людочка закивала.
Заводные челюсти неожиданно ожили и еще несколько раз угрожающе щелкнули.
- А как у вас с памятью? - строго осведомился Леонид Петрович.
- С чем? - переспросила девушка.
- Вы что, еще и плохо слышите?
- Нет… я очень хорошо слышу… А почему вы про память спрашиваете?
- Потому что хорошая память для секретаря так же важна, как зубы! - Мужчина оглянулся на черепаху, как будто ждал от нее подтверждения. Черепаха испуганно втянула голову.
- Вот у нас была секретарша с плохой памятью… помнишь, Свистюкова?
- А как же! - подтвердила бойкая девица. - Это которая перепутала Такирова с Закировым?
- Точно! К нам записался клиент Такиров на отбеливание зубов, а секретарша перепутала его с клиентом Закировым, которому нужно было удалить шестнадцать единиц перед установкой имплантатов. Операцию проводили под общим наркозом. Такиров лег в кресло, заснул под приятную музыку, а когда проснулся - во рту почти ничего не осталось… Представляете его реакцию?
- Ужас! - Впечатлительная Людочка судорожно схватилась за свою собственную челюсть. У нее заболели сразу все зубы, видимо, на нервной почве.
- Ну мы ее, конечно, уволили, - продолжил Леонид Петрович, - Такирову, конечно, пришлось вставить имплантаты… но Закиров испугался и ушел в другую фирму. Так что вы понимаете, насколько важна для секретаря хорошая память!
- Я понимаю… - пролепетала Людочка. - Но у меня с памятью все в порядке… можете проверить…
- Шестью шесть? - выпалил Леонид Петрович.
- Сорок шесть… - отозвалась Людочка. - То есть тридцать пять… извините, у меня с математикой всегда не очень было…
- В каком году было восстание Спартака?
- Но я вообще-то болею за "Зенит"…
- "Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог…" - продекламировал Леонид. - Помните, как дальше?
- В наследство дядя мне оставил резной из бруса теремок… - машинально продолжила секретарша. - Ой, там, кажется, не совсем так… то есть совсем не так…
- Ну ладно, попробуем что-нибудь другое… - Леонид Петрович откашлялся. - Вот, например, вы помните, что происходило у вас в офисе три дня назад?
- Три дня назад? - переспросила Людочка.
- Ну да! Конкретно - двадцать девятого марта, с пятнадцати до семнадцати часов?
Леня прикинул, что если Евсюков договорился встретиться с Маргаритой в пять часов, то из офиса он всяко ушел пораньше.
- Так… сейчас я вспомню… - Людочка уставилась на черепаху, как будто ждала от нее подсказки. Черепаха молчала, тогда девушка наморщила лоб и затараторила: - В пятнадцать пришел Алоизий Макарович…
- Кто? - переспросил мужчина.
Занзибарская девица за его спиной торопливо делала в блокноте какие-то записи.
- Алоизий Макарович - это поставщик канцтоваров, - пояснила Людочка, - частный предприниматель. Он к нам приходит каждую пятницу и приносит офисную бумагу, ручки, скрепки, папки, ежедневники… ну, в общем, всякую мелочевку. Если что-нибудь особенное нужно, он заранее принимает заказы.
- Понятно. - Леонид Петрович кивнул и обменялся взглядом со своей спутницей.
- Ну я у него взяла две пачки бумаги для ксерокса, рулон для факса, коробку скрепок и ежедневник. Потом двадцать минут выражала сочувствие…
- Что? - удивленно переспросил Леонид Петрович.
- Алоизий Макарович раньше был начальником, - ответила Людочка, - а когда случилась перестройка, его должность сократили, и теперь он разносит по офисам бумагу. Ну и очень по этому поводу расстраивается, так что мне приходится его выслушивать и сочувствовать. Это занимает ровно пятнадцать минут…
- Как я вас понимаю! - покачал головой Леонид Петрович. - А не проще ли поменять поставщика?
- У него бумага очень хорошая и недорогая. Я заместителю директора несколько раз говорила, а он сравнил цены у разных поставщиков и приказал терпеть.
- Понятно, - кивнул Леонид Петрович, - значит, этот Макар Алоизиевич ушел в шестнадцать двадцать…
- Нет, Алоизий не ушел! - возразила Людочка. - Просто к нам пришел один человек, тоже из бывших…
- Из бывших? - заинтересованно переспросил Леонид. - Это из каких таких бывших?
- Ну из бывших начальников… которые любят вспоминать, какие они раньше были крутые. При советской власти. Ну и они с Алоизием Макаровичем друг друга узнали. И пока тот человек дожидался шефа, они разговаривали о своих прошлых великих временах. А я смогла заняться делом…
Людочка взглянула на незаконченный маникюр и печально вздохнула.
- Понятно! - Леонид Петрович переглянулся со своей помощницей. Та кивнула и что-то приписала в блокноте.
- Потом, примерно в половине четвертого или чуть раньше, шеф освободился и хотел принять того клиента, который разговаривал с Алоизием, но в это время пришла Сандальская…
- Это еще кто такая?
- О! - Людочка выразительно подняла глаза к потолку. - Инна Власьевна Сандальская - большой человек из районной администрации. Когда она приходит, шеф запирается с ней в кабинете, никого не принимает и не отвечает на телефонные звонки. Так что тому человеку пришлось еще подождать. Но он не очень-то и расстроился, потому что разговорился с Алоизием…
- Так… и долго у шефа пробыла эта Босоножкина?
- Не Босоножкина, а Сандальская! - поправила Людочка Леонида. - Как обычно, минут пятнадцать. Потом шеф вышел, проводил ее до двери и наконец принял того, кто ждал.
- А Алоизий?
- А Алоизий посмотрел на часы, ахнул и сказал, что его уже давно в другой фирме дожидаются. Подхватил свои сумки и убежал… даже дверь за собой не закрыл…
- А тот, второй бывший начальник, с которым беседовал Алоизий, долго пробыл у вашего шефа?
- Совсем недолго, минут пять, только конверт ему передал, такой большой, желтый, когда уходил, я этот конверт у шефа на столе видела. Даже непонятно, чего он так долго ждал, оставил бы мне. Но шеф сказал, что это письмо регистрировать не надо, и крикнул в кабинет Сергея Николаевича.
- А Сергей Николаевич все это время что делал? - оживился Леонид Петрович.
- А он у себя был, по телефону разговаривал и что-то чертил или с бумагами разбирался.
Леня подумал, что хоть один человек в фирме занимался своим непосредственным делом.
- А дальше что было?
- А дальше, уже около четырех, они кабинет закрыли и уехали на презентацию проекта "Квартал "Карелия"".
"Все сходится, - подумал Маркиз, - именно туда направил Окунь Анатолия. Значит, пошли они туда вместе с Евсюковым, однако ни один там не был. Окунь прикрылся Анатолием, а его компаньон просто слинял, потому что в пять у него была назначена встреча с любовницей. Интересно где? И почему они разобрались так быстро, если без пяти шесть она уже была в музее писателя Панаева? Ехать тут, конечно, недалеко, однако вечер, пробки…"
- А потом что было? Вы когда ушли?
- А я почти сразу же, меня Василий Романович отпустил, мне надо было эпиляцию делать, так что я офис закрыла и сразу за ними…
Маркиз внимательно слушал секретаршу, но в то же время невольно наблюдал за черепахой.