- Даже не идиотом, а… как бы это сказать, маленьким человеком, который варится в своем мирке. Мне тогда показалось, что я стою рядом со старцеммудрецом, прожившим огромную жизнь, который все видит и все знает: твои достоинства и недостатки, хорошие дела и ошибки, и ты ничего не можешь возразить ему.
- Интересно! - Воронов задумчиво покачал головой. - Ты, Саша, открыл для меня Савку с совершенно неизвестной стороны.
- Никто не может до конца понять человека, разве что Бог, - заметил Зелинский.
- Трудно не согласиться с этим. Но у меня сейчас промелькнула одна мысль: мне кажется, что главные изменения произошли с ним в то время, когда он бежал из плена.
- Из плена? - нахмурился Зелинский. - Я чтото об этом слышал. Ты можешь рассказать поподробнее?
- Почему бы и нет, - улыбнулся с грустным вздохом Воронов, но в этот момент машина остановилась. - Мы что, приехали? - Воронов посмотрел в окно и увидел, что их "Волга" стоит перед зелеными деревянными воротами. - Что, выходим?
- Подожди, - улыбнулся тот и хотел что-то объяснить, но за маленьким окошечком слева от ворот мелькнуло чье-то лицо, и почти сразу же они стали автоматически открываться. Только сейчас Воронов заметил, что ошибся: ворота были не деревянными, а цельнометаллическими, но окрашены под дерево. Перехватив его взгляд, Зелинский смущенно пояснил: - Хотел, чтобы деревянные были, но, оказывается, не положено - техника безопасности, вот и пришлось пойти на компромисс - расписать их под дерево. Дача-то служебная. - Поэтому и охраняется? - Приходится мириться, - вздохнул он. - Ты напрасно смущаешься, Саша, - решительно заявил Воронов. - Время-то какое! А у тебя профессия и должность опасные для жизни. Так что все нормально. - Он хитро подмигнул: - Я бы и сам с удовольствием так жил!
"Волга" въехала внутрь, и ворота сразу же закрылись. Участок был довольно большой, соток шестьдесят. Огромные многолетние сосны росли по всей территории, но был там и довольно внушительный дуб, и три березки, похожие на деревенских сплетниц, сбежавшихся в кучку, чтобы обсудить какую-то новость.
К бревенчатому гаражу вела асфальтовая дорога, единственная на участке. Везде пролегали тропки, но вряд ли в сырые дни здесь было грязно: сосновые иголки, налетевшие с сосен за много лет, образовали мягкий ковер, и под ногами приятно пружинило.
- А это что за строение? - спросил Воронов, кивнув в сторону какого-то домика.
- А это… - Зелинский многозначительно причмокнул губами. - Догадайся!
Воронов машинально потянул носом и тут увидел чуть заметный, поднимающийся кверху белый дымок. - Неужели банька? - обрадовано воскликнул он. - А как же без баньки на даче? - улыбнулся довольный Зелинский. - Ты, выходит, тоже любитель? - Почему тоже?
- Краем уха слышал, что ваш Бешеный - большой любитель.
- Савка не любитель, Савка - профессионал, - поправил Воронов. - Если бы ты хоть разок с ним попарился, то понял, что такое париться по-настоящему. Высший пилотаж! Он к бане готовится как к священнодействию: тщательно выбирает веники, колдует над различными настойками… - Настойками? - удивился Зелинский. - Это еще зачем? Я бы не сказал, что пить и париться - совместимые вещи.
- Да не пить, - рассмеялся Воронов. - Настойки для раскаленных камней. Какой запах он делает в парной! - Андрей восторженно покачал головой. - Это нечто! После его парилки так легко дышится, а тело такое невесомое, что кажется, еще немного - и взлетит.
- Ты так здорово рассказываешь, что и мне захотелось попариться вместе с ним, - с завистью проговорил Зелинский.
- Это с кем тебе захотелось попариться? - раздался за их спиной женский голос.
От неожиданности Воронов даже вздрогнул и быстро повернулся: перед ними стояла довольно крупная миловидная женщина. Она приветливо улыбалась.
- Зинаида Сергеевна, здравствуйте! - радостно воскликнул Воронов, подхватил протянутую руку и поцеловал ее в полупоклоне.
- Какой галантный мужчина! - смущенно сказала она и, чтобы как-то скрыть смущение, шутливо бросила своему мужу: - Вот, Зелинский, учись, как нужно с дамами обращаться.
- Между прочим… - начал он, но его тут же перебила Зинаида Сергеевна:
- Между прочим, ты так и не ответил на мой вопрос: с кем это тебе так хотелось попариться?
- С кем? Никогда не догадаешься! - Он исподтишка подмигнул Андрею.
- А тут и догадываться нечего, - усмехнулась Зинаида Сергеевна, - вероятнее всего, речь идет о Савелии Говоркове.
- От тебя ничего не скроешь. Как это ты догадалась?
- Методом дедукции! - Она напустила на себя важный вид и пояснила этаким менторским тоном: - Все очень просто, дорогой Ватсон! Кого мы видим перед собой? Мы видим перед собой капита… простите майора Воронова, братишку Савелия Говоркова. О ком еще может идти речь, если вы столько времени не виделись? Конечно же о Говоркове! А он - ты мне это сам рассказывал - заядлый парильщик. Так с кем тебе хотелось бы попариться?
- Сдаюсь, уважаемый Холмс! - Зелинский поднял руки вверх. - Сразу видно бывшего майора внутренней службы.
- Еще бы. - Она хитро подмигнула. - Как-никак, а долгие годы проработала помощником министра внутренних дел, который курировал уголовный розыск, другими словами - сыщиков всего Советского Союза.
- Ты нам зубы-то не заговаривай! Люди, можно сказать, с работы, голодные, уставшие, а она тут воспоминаниями потчует. Хороша хозяйка!
- укоризненно проговорил Зелинский и покачал головой. - Как думаешь, Воронов?
- Не по адресу вопрос, - заметил он. - У меня есть правило: в чужой монастырь со своим уставом не хожу. А вдруг у вас заведено так, что перед тем, как сводить в баньку и угостить чем-то, принято сначала угощать разговорами? - Он проговорил это таким серьезным тоном, что Зинаида Сергеевна попалась на удочку и растерянно повернулась к мужу за помощью, но Воронов не выдержал и рассмеялся.
- Да ну вас… обоих! - добавила она, потом шутливо скомандовала:
- Быстренько в дом, переодеваться и в баньку. Все уже готово: веники, квас, пиво, простыни, шапки. - Золотце ты мое!
- Скажешь тоже… Подхалим несчастный! - Было видно, что она сейчас на седьмом небе, ее глаза светились особым светом, какой бывает только у счастливых людей.
Разморенные после парилки, они посидели в предбаннике, потом не спеша оделись и пошли в дом, где их ждал накрытый стол.
- Дорогой Андрюша, вы со своим братишкой всегда самые желанные гости в этом доме! - взволнованно начала Зинаида Сергеевна, когда все наконец уселись за стол. - Мне хочется, чтобы вы знали: здесь никогда не забывают о вас. Как жаль, что обстоятельства мешают нам видеться почаще! Сейчас выпьем за здоровье отсутствующего Савушки, а потом вы нам все расскажете о нем, договорились?
- Естественно! - улыбнулся Воронов, и все с хрустальным звоном соединили бокалы, наполненные шампанским.
- Зинаида Сергеевна, - начал Андрей, когда все выпили, - Чем вызвана ваша печаль?
- Мне кажется, что с Савелием что-то случилось, - после небольшой паузы ответила она. - Это было, но прошло, - улыбнулся Воронов. - Рассказывай, рассказывай, - вмешался Зелинский.
- Ну, если вы оба настаиваете… - Он взглянул на Зинаиду Сергеевну, и та сразу же согласно кивнула головой. - В таком случае, слушайте… Насколько я знаю, вы потеряли из виду Савелия Говоркова, когда его, не без вашей помощи, реабилитировали.
- Несколько позднее! - возразил Зелинский. - Я еще помогал ему снова вернуться в Афганистан. Пришлось Богомолова подключать… - Он с тяжелым вздохом махнул рукой. - Извини, что прервал, продолжай, пожалуйста!
- Я не буду вдаваться в подробности, остановлюсь только на основных жизненно важных моментах. Так вот, судьба распорядилась так, что мы снова служили вместе. Но вернулся он в Афганистан какой-то странный, сначала я даже не совсем понял, что с ним, почему он ищет смерти.
- А сейчас тебе известно? - спросил Зелинский. - Нет, он так и не захотел ничего объяснить. Может, тюрьма, несправедливое обвинение заставили его так измениться?
- Нет, Андрюша, все гораздо проще и сложнее! Если не возражаешь, я смогу тебе многое объяснить и восстановить недостающие звенья. - Буду очень благодарен. - Скажи, он тебе рассказывал о Варваре? - Да, немного, но всякий раз сразу же уходил в себя и ничего уже не слышал вокруг. Что у них случилось? Она что, бросила его, как и Лариса?
- Нет, не бросила… - с грустью проговорил Зелинский чуть ли не шепотом. - Я знал Варю. Она была необыкновенным человеком. Представляешь, когда медведь задрал ее любимого мужа, она ждала ребенка. Родилась девочка, и Варя назвала ее в честь своего погибшего мужа - Егоринкой.
- Так вот почему Савка часто называл это имя! - воскликнул Воронов. - Какое чудесное имя - Егоринка! Журчит, переливается…
- Варя же была из Питера, а приняла решение заменить своего мужа в тайге: он егерем заповедника был. Девочку оставила на первое время у мамы, а сама - одна в тайгу. И вот она натыкается на почти бездыханное тело Савелия, бежавшего из колонии, чтобы отомстить Воланду.
- Да, это я знаю. Но почему он оказался в таком состоянии?
- Бежал он с еще двумя уголовниками, которые были засланы в зону, чтобы отправить его на тот свет. При побеге один погиб, а другой был ранен. Савелий тащил его на себе несколько дней, пока тот не отдал Богу душу.
- Послушай, Саша, у меня такое впечатление, что ты хочешь написать обо всем этом книгу, - улыбнулась Зинаида Сергеевна.
- Эх, если бы я умел это делать, - грустно вздохнул Зелинский. - Это такой богатый и поучительный материал, что грешно было бы оставить его в памяти лишь нескольких людей. Ладно, пошли дальше. Савелий остался один. Без пищи, без оружия, если не считать финки. А до ближайшего населенного пункта сотни километров. Обессилевший от голода и изнурительного скитания по тайге, он решил влезть на дерево, чтобы осмотреться, и сорвался с него, ломая кости и раздирая кожу.
- Видно, тогда он получил шрамы на лице, - покачал головой Воронов. - Ему повезло: на него наткнулась Варя, которая делала обход заповедника. Подобрав его и доставив на свою заимку, она несколько месяцев выхаживала его и наконец поставила на ноги. Мы предприняли все меры, чтобы разыскать беглецов. Первого погибшего мы нашли почти сразу, второго - недели через три-четыре. Савелий исчез, но потом вновь вернулся на заимку к Варе. Постепенно между ними возникло сильное чувство, но нельзя жить нормальной жизнью с человеком, находящимся в бегах. Это они хорошо понимали и приняли решение: он возвращается в колонию, а она будет терпеливо ждать, пока он не отсидит свой срок. Но случилось так, что они столкнулись с посланцами Воланда, которые должны были уничтожить Савелия Часть группы захватила девушку прямо в ее доме и устроила засаду Савелию, пошедшему сдаваться властям, другая пошла по его следу. Савелий расправился с ними, но один из них проговорился, что Варю "порвут на куски". Савелий бросился назад, чтобы спасти свою любимую, но опоздал: бандиты жестоко изнасиловали Варю. Она лишилась не только здоровья, но и ребенка, которого зачала от Савелия. В схватке с бандитами Савелия тяжело ранили, и я отправил его в госпиталь. После выздоровления я сообщил ему о реабилитации и передал последнее письмо Вари.
- Как последнее? Ты же говорил, что он успел спасти ее от смерти!
- Да, успел, но когда она вышла из больницы и вернулась на свою заимку, то покончила с собой, не сумев жить с таким страшным грузом.
- Да, теперь мне понятно его стремление вернуться в Афганистан и найти там свою смерть! - тихо проговорил Воронов. - Примерно за полтора месяца до вывода наших войск Савелий участвовал в выполнении одного секретного задания, но об этом позднее, просто запомните этот факт. С этого задания он вернулся один, остальные погибли, по крайней мере, так считало командование. А вскоре мы с ним попали в такую заваруху, что еле выбрались. Он получил ранение, спасая меня. - Воронов нахмурился, разлил водку по рюмкам. - Я хотел кое-что предложить, но вспомнил, что это второй тост и говорить его должен хозяин, а уж третий… - Он вздохнул.
- Не продолжай, Андрюша, в нашей семье третий тост - святой: за погибших "афганцев"! - вздохнула Зинаида Сергеевна, потом повернулась к мужу: - Говори, Саша!
- А что тут говорить: за самую прекрасную из дам! За тебя, милая!
- Да ладно тебе, - засмущалась Зинаида Сергеевна.
- От всей души присоединяюсь! - воскликнул Воронов и подошел к ней, чтобы чокнуться, но тут Зинаида Сергеевна вдруг встала и поцеловала его в щеку: - Спасибо, Андрюша!
- Ну вот, тост говорю я, а поцелуи достаются ему, - с шутливой ревностью произнес Зелинский.
- И тебе достанется, милый! - Она быстро подошла к нему и поцеловала его в губы.
Они выпили, и Воронов сразу же наполнил рюмки. Все встали.
- Ребята, вы лежите в земле, а мы остались в живых. Мы всегда будем помнить о вас! Спите спокойно, пусть земля будет вам пухом! - с тихой грустью проговорил Воронов, и все выпили, не чокаясь. Немного помолчав, сели, и он продолжил: - Тащу я его, значит, на себе к месту прилета "вертушки", а потом показалось, что сбился с пути. Оставляю ему автомат, а сам отправляюсь в разведку. Спустился метров на сорок вниз и слышу какой-то подозрительный шум, поворачиваюсь, а Савелий взят в кольцо несколькими "духами". Бросаюсь к нему на помощь, но… - Он с болью поморщился, словно заново пережил то, что произошло с ним.
- Но срываюсь вниз… Очнулся через несколько часов, доковылял до того места, где его оставил, а там, кроме следов крови, ничего нет. То ли убили, то ли в плен взяли, поди узнай! Думал, что он погиб, а через два года встречаюсь с ним на одной мафиозной базе.
- Этот эпизод можешь опустить: мы с Зиночкой довольно подробно знаем о вашей с Савелием эпопее с подземной базой, - улыбнулся Зелинский. - Богомолов? - догадался Андрей. - Да, Богомолов. Расскажи-ка лучше, что произошло с Савелием после того, как он попал в плен.
- О, это достойно целого романа, - усмехнулся Воронов. - Представляете, в воздухе он, тяжело раненный, умудрился захватить "вертушку"! Если бы он был в порядке, то на ней бы и вернулся к своим. Но она рухнула в воду. Савелию удалось чудом выплыть, как он добрался до берега, не помнит: очнулся через много дней среди каких-то монахов.
- Слава Богу! - воскликнула Зинаида Сергеевна. - Как же его испытывает судьба на прочность! На его теле, видно, живого места нет. Хорошо еще, что Бог всякий раз посылает ему хороших людей.
- Да, именно там Савелий и нашел Учителя, который сумел достучаться до самых глубин его сердца, передать ему то, что дается только самым лучшим ученикам. Около двух лет он провел среди этих монахов, закаляя Волю, Дух и Веру. Учитель допустил его до обряда Посвящения. Я плохо понимаю, что это такое, но скажу так, как понял. Когда пройден курс ученика, Учитель принимает решение, и ученик как бы сам становится учителем. Так у Савки появился на руке знак удлиненного ромба - знак Посвящения. Он научился такому, что даже мне, повидавшему кое-что, плохо верится в это.
- Фантастика! - недоверчиво воскликнула Зинаида Сергеевна. - Извини, Андрюша, а что ты видел такого, что тебе до сих пор кажется неправдоподобным?
- Ну то, что он может вырвать у человека сердце, пробив грудь голой рукой!
- Жуть! Когда мне Саша рассказал об этом, я целую ночь не могла заснуть: все кошмары мерещились, - призналась хозяйка.
- А вы можете представить, что Савка, вырвав у человека сердце, потом поводил над телом рукой и закрыл рану?
- Когда Богомолов рассказал мне об этом, у меня волосы на голове зашевелились. Честное слово. Но я до сих пор в это не верю! - твердо сказал Зелинский. - Но это происходило на моих глазах. Он и мне заживил рану. - Воронов встал, расстегнул рубашку и обнажил грудь: - Вот сюда меня ранили из автомата! Вы видите какой-нибудь шрам, отметину? Нет? Как он это сделал? А шут его знает! Порой кажется, что мне это все приснилось. Не было ранения, не было того, что делал Савелий. - Он покачал головой и вдруг ударил себе в грудь: - Да было, черт меня побери! Было!
- Но почему же он не может убрать свои шрамы? - спросил Зелинский.
- Видно, себе не может, только другим. Хотя… не знаю. Как-нибудь спрошу его об этом. Если захочет, расскажет…
- Ты знаешь, Саша, после того как ты мне рассказал о способностях Савелия, я стала интересоваться специальной литературой и вычитала, что люди, обладающие уникальным даром лечить других, не могут напрямую использовать его по отношению к себе, только через другого человека, который служит для отражения этих способностей.
- Вроде зеркала, что ли? - усмехнулся Зелинский. - Напрасно усмехаетесь, товарищ Зелинский, - укоризненно заметила Зинаида Сергеевна. - Допустим, что ты не поверил Богомолову, что врач, произведя вскрытие убитого… кажется, Четвертого, так ты говорил?
- Да, Зинаида Сергеевна, именно Четвертого он убил, вырвав из его груди сердце. Так было вскрытие? - переспросил Воронов.
- Ну да. К сожалению, все им казалось таким неправдоподобным, что они не пригласили на вскрытие специалистов, а потом было поздно: доказать, что сердце было вырвано, а потом рану заживили без швов, оказалось невозможным.
- Да, в такое просто невозможно поверить, - заметил Зелинский.
- Ты не поверил Богомолову, это точно, но сейчас перед тобой сидит человек, который видел все это собственными глазами, и что - ты снова не веришь?
- Даже и не знаю, что сказать, - смущенно ответил Зелинский, словно не желая обижать гостя.
- Ничего страшного. Это все действительно звучит фантастически, - улыбнулся Андрей. - А что вы скажете о способности Савелия читать мысли? Или видеть в абсолютной темноте?
- Ну, это хоть как-то можно попытаться объяснить… - неуверенно начал Зелинский. - Вряд ли он читает мысли, просто угадывает их, а видит в темноте… Просто ощущает тепло человека. Скорее всего, обладает обостренной чувствительностью.
- Может быть, может быть, - задумчиво повторил Воронов. - Как все-таки мы еще мало знаем о самих себе. Мы словно слепые котята тычемся, набиваем себе шишки, пока не натыкаемся на что-то такое, что заставляет нас воскликнуть: "Господи, как это оказывается все просто! И почему мы до этого не додумались раньше?" Но мы немного отвлеклись…
- Да-да, слушаем! - с интересом воскликнула Зинаида Сергеевна.
- Мы остановились на том, что Савелий стал Посвященным. Учитель отпустил его в мир, но у него не было документов, средств к существованию и он, шатаясь по заграницам, перебивался случайной работой, пока не встретил некоего Григория Марковича, который, представившись сотрудником КГБ, помог ему вернуться на родину.
- Судя по твоей интонации, он никакой не сотрудник КГБ, я прав? - спросил Зелинский.
- Да, ты действительно прав: этот Григорий Маркович входил в одну из структур российской мафии, а руководил ею, точнее сказать руководит, тоже русский, находящийся за границей. А дальше вы знаете, что произошло. Поэтому вернемся к эпизоду, связанному с секретным заданием, о котором я говорил выше. Сейчас об этом задании снова вспомнили: оказывается, в тех контейнерах находится очень важный для нашей страны груз.