Фрина не отрывала взгляд от дороги.
– Проедем вдоль реки, потом где-нибудь остановимся. Посмотри назад, Дот, они едут за нами?
В кильватере великолепной "Испано-Сюизы" старательно ползущее такси марки "Моррис" казалось маленькой точкой. Фрина сбросила скорость, и они покатили по грунтовой дороге вдоль реки, у берега которой было пришвартовано множество небольших суденышек, в основном яхт и прогулочных лодок.
По другому берегу, насколько простирался взгляд, тянулись сады и огороды. Дот заметила плоские плетеные шляпы китайцев, работавших на грядках с белокочанной капустой и брокколи.
– О, мы едем в чайный сад! – воскликнула Дот, когда "Моррис" поравнялся с ними, и обе машины последовали дальше на вполне пристойной скорости.
Сады были хорошо спланированы, плодородная почва возле реки использовалась для выращивания экзотических растений, добавлявших прелести растущим рядом эвкалиптам и австралийской акации. В мае в садах было тихо и немного неопрятно. Даже вечнозеленые растения зимой выглядят печально, подумала Фрина. Она остановила машину и сообщила Дот, что та теперь в полной безопасности. "Моррис" затормозил и, казалось, осел на колесах, а из-под его капота вырвалось облако пара.
Обитатель садов павлин оглядел незнакомцев, обдумывая, стоит ли разворачивать перед ними свой хвост, но решил этого не делать.
Из "Морриса" послышался голос:
– Сес! Помоги мне, что ли!
– В чем дело? – заспанным голосом спросил Сес.
– Чертова дверь опять слетела с петель. У тебя есть проволока?
Повозившись немного, Сес нашел кусок проволоки и закрепил дверь. Приятели вылезли наружу и осмотрели свою колымагу.
– Думаю, ей пора на свалку, приятель, – грустно заметил Сес.
Берт снял шляпу, вытер пот со лба и водрузил шляпу на место.
– Нет, дружище, она еще побегает. Надо только немного поколдовать над ней. На обратном пути нужно залить в нее воды – в реке полно воды.
Они приблизились к Фрине, которая сидела на корточках и пыталась напоить Дот коньяком.
– Она напугалась, да? – поинтересовался Берт. – Да, капля горячительного – лучшее лекарство. Мне всегда помогает, верно, Сес? Машина хороша, хотя мчится, как… я хочу сказать – быстро ездит. Повезло, что мы не наткнулись на копов.
Дот выпрямилась, отказалась от коньяка и объявила, что она в полном порядке.
– Сейчас мы устроим пикник, джентльмены. Где бы нам расположиться? – спросила Фрина, убирая фляжку в машину.
Берт посмотрел на Сеса.
– Тут есть этот… как его… – Он указал на бельведер, выглядевший так, словно когда-то являлся частью Брайтонского королевского павильона.
– Верно, там есть крыша, ведь в машине мы все не поместимся, – вздохнула Фрина, которая терпеть не могла архитектуру рококо. – Идемте.
Берт и Сес подхватили корзинку, а Дот забрала полость и сумочки. Когда они относительно комфортно расселись с тарелками, полными фазаньего мяса, ветчины и салата оливье, Фрина завела разговор о деле.
– Мне нужна ваша помощь, джентльмены, а вам нужна моя, – заявила она. – Еще салата?
Для Берта салат оливье оказался новинкой, к которой он не прочь был привыкнуть, поэтому водитель кивнул и подставил тарелку.
– Где вы познакомились? – спросила вдруг Фрина.
Берт проглотил еду и ухмыльнулся.
– Сначала в армии. Потом я работал в доках и Сес тоже. Мы с Сесом стали приятелями, потому что работали в одной бригаде. Нас прозвали "красными". Большие боссы не очень-то любят таких, поэтому в один прекрасный день нас перестали вербовать у Стены Плача, щеголи нас в упор не видели.
– Стена Плача? – озадаченно переспросила Фрина. – Щеголи?
– Стена Плача – это место сбора наемных рабочих, а щеголи – бригадиры-вербовщики, – пояснил Берт. – Вот мы с Сесом и бросили это гиблое дело. Один приятель дал нам напрокат машину, и теперь мы зарабатываем наш хлеб на такси. Непростая это штука, – грустно заметил Берт. – Все эти "да, сэр" и "нет, сэр" нам не по нутру. Но все-таки жить можно, – заключил он. – Там еще осталась эта курятина? Да, мисс – так что вы от нас хотите? Что у вас за игра? Я старался быть вежливым, понимаете?
– Наполните бокалы, и я расскажу вам одну историю.
Умолчав об отравлении Лидии Эндрюс, которое Фрина теперь не считала злодеянием, она рассказала таксистам про русских танцовщиков, про бани мадам Бреда, про обыск в своем номере и пакетик с настоящим кокаином. Фрина выдала и свою единственную зацепку: Литтл Лон, семьдесят девять.
– Литтл-Лонсдейл-стрит! – воскликнул Берт. – И вы думаете, эти контрреволюционеры сами не дотумкали?
– Думаю, нет, – чуть помедлив, ответила Фрина. – Тогда они не стали бы просить кого-то еще, а они посчитали, что Литтл Лон – чье-то имя. Хотя, это может быть и ловушка. Я думаю, Герда подыгрывает княгине, чтобы вытрясти из нее хоть что-нибудь. Против мадам Бреда у меня нет улик; правда, Саша уверяет, что следил за ней, когда его ударили ножом. Это случилось в ту ночь, когда вы подобрали нас в Тураке.
– Да, и вы приставили пушку к моему уху, – усмехнулся Берт, ничуть не смущенный этим воспоминанием. – Вы бы узнали этих бандитов, мисс?
– Да, – ответила Фрина. Отвратительные рожи Головореза номер один и Головореза номер два прочно врезались в ее память. – А вы их видели?
– Нет, но могли встречаться с ними раньше. Ты же видел Коки Биллингса, да, Сес?
– Когда и где? – спросила Фрина. Сес потер подбородок.
– Около половины первого на той же улице. С Джентльменом Джимом и Быком.
– Кто они такие?
– Скверные люди, мисс. Коки Биллингс никогда не работал с нами в доках, он карманник, обчистит любого без зазрения совести. А с недавних пор готов на все ради кокаина. Дантист дал ему немного, чтобы выдрать зуб, и с тех пор он как помешался. Джентльмен Джим – гениальный мошенник. Его прозвали Джентльменом, потому что он вечно повторяет: "Джентльмен не должен вращаться в низах общества", и все такое. Раньше при нем всегда была заточка, и он мог пустить ее в дело, если что, – похоже, у него в роду были итальяшки. А Бык – здоровый парень, настоящий гигант, но туп, как полено. Сила есть – ума не надо! Он скорее сорвет дверь с петель, чем сообразит, как открыть ее ключом. Совершенно безмозглый.
– Коки и Джентльмен Джим похожи на тех гангстеров, – заметила Фрина. – Но те были вооружены. Интересно, зачем они пырнули Сашу ножом, а не пристрелили его?
– Заточка под ребро – и дело с концом. И никакого шума. Когда Саша сбежал, они рисковали пережить очередную Бойню в День святого Валентина. Если мы пойдем против них, нас ждут большие неприятности. Скверные люди, я уже сказал.
Поскольку Берт, похоже, называл "скверными людьми" только закоренелых убийц, Фрина была с ним согласна.
– Я хочу отправиться на Литтл Лон, семьдесят девять и посмотреть, что и кто там. Вы знаете это место?
– Да, прямо за синагогой. Недалеко от пересечения со Спринг-стрит. Там в основном пансионы. Ты знаешь семьдесят девятый дом, Сес?
Сес осушил бокал и с величайшей осторожностью поставил его на место.
– Темное каменное здание, приятель, в нем еще магазин есть. Там продаются всякие лекарства, пилюли Бичема и все такое. Прямо по соседству с "Мамашей Джеймс".
– Удивительный парень этот Сес. У него в голове карта города! Только спроси его – и он тут же опишет любое место. Это аптека, – зачем-то прибавил Берт. – Как будто она кому-то нужна на Литтл Лоне.
– Да, Литтл Лон – настоящий бардак. Заточки, кирпичи, ботинки, разбитые бутылки – все мельбурнские банды ходят туда выяснять отношения. Вам туда нельзя, мисс.
– Это еще почему? – с угрозой в голосе спросила Фрина. – Разве в Литтл Лоне нет женщин?
– Да, шлюх там полно, но они не похожи на тех, что показывают в кино. Вряд ли на этой улице найдешь проститутку с золотым сердцем. А как они дерутся, эти девки, как мартовские кошки, – вцепляются друг другу в волосы, царапаются, орут! Смотреть тошно.
– А что происходит в "Мамаше Джеймс"? Это бордель?
– Нет, мисс, не совсем. Мамаша Джеймс приторговывает кофе, чаем, супами, сосисками с картофельным пюре и нелегальным спиртным. И пирогами, если кому-то придет в голову их купить.
– Похоже, она замечательная женщина, – вежливо и строго заметила Фрина.
Берт отличал упрямых женщин с первого взгляда.
– Ладно, мисс, что мы с Сесом должны делать?
– Быть моими проводниками и охранниками, – сказала Фрина, когда Дот достала десерт – пудинг с малиной.
– Мисс, мы с Сесом не собираемся ни с кем враждовать, кроме капиталистов.
– Попробуйте пудинг. В этой фляге чай. Подумайте еще немного. Я должна попасть в это место, но Дот не станет сопровождать меня – она приличная девушка. Там опасно, вы сами только что сказали. Я заплачу вам столько, что вы сможете купить новую машину. Мне очень нужна ваша помощь, джентльмены.
– Спасибо, но ничего не выйдет, – ответил Берт.
Сес промолчал.
– Тогда подумайте вот о чем. Кокаин – ужасная отрава. После трех-четырех доз наступает привыкание, и тогда кокаина нужно все больше и больше. Он разрушает мозг и, если его вдыхать, наносит вред глазам и горлу. Отказаться от него ужасно трудно: люди зевают, потеют, бьются в конвульсиях и судорогах, кричат от боли, страдают галлюцинациями, потом начинают чесаться и могут разодрать кожу в клочья, если их не остановить. Это страшная штука. А в это время где-то в зеленом пригороде, вдалеке от шума и криков, в чудесном доме толстяк с сигарой в зубах купается в золоте и смеется над целым миром. Какой-то капиталист, весь в кокаиновых деньгах, в собольей шубе, с личным шофером и тремя служанками. И потом, я вам тоже нужна. Услуга за услугу. Что скажете, Берт?
Фрина налила себе чаю, который, она, как ей казалось, заслужила.
Сес взглянул на Берта. От уставился в землю и долго молчал. Дот подлила ему чаю. Берт глядел вглубь дымящейся чашки, переживая мучительную внутреннюю борьбу между коммунистическими принципами и инстинктом самосохранения.
– Ладно, – пробормотал он. – Мы с Сесом в деле.
– Хорошо. Встретимся в полночь на том же месте, что и сегодня. А теперь вернемся к другому делу. Я решила, что лучше звонить с футскрейcкой почты, там автоматическое соединение и не придется объяснять оператору, кому и зачем мы звоним. Сколько у вас номеров?
– Три, – ответил Берт, протягивая Фрине спичечный коробок с нацарапанными на нем цифрами.
– И еще один у меня, – отозвалась Дот. – Правда, Мюриэль сказала, что это медсестра.
– Отлично поработали. Вот увидите, я выполню свои обязательства, Берт. Мы найдем этого Мясника Джорджа. У кого-нибудь есть мелочь?
Сес ухмыльнулся, полез в карман и высыпал в ладонь Фрины целую горсть монет.
Машины проделали небольшой путь и подъехали к почте. Фрина припарковала "Испано-Сюизу" и оставила машину на попечение Дот.
– Если понадобится помощь – жми на клаксон, – проинструктировала она взволнованную девушку и зашла в красную телефонную будку, прихватив с собой спичечный коробок и монеты.
Следующие десять минут были самыми тяжелыми. По первому номеру долго никто не подходил, и только после двенадцатого гудка в трубке послышался учтивый женский голос:
– Да?
– Я попала в беду, – прошептала Фрина, изо всех сил стараясь говорить с австралийским акцентом.
На другом конце провода воцарилась тишина.
– Я совсем недавно переехала сюда, – сказала женщина. – Вам нужна госпожа Смит?
– Да, – подтвердила Фрина. – У нее была частная лечебница.
– Совершенно верно. К сожалению, она уехала и не оставила новый адрес. Извините. – Женщина повесила трубку.
Фрина набрала следующий номер.
– Да, – ответил другой женский голос.
– Я попала в беду, – снова сказала Фрина.
– Правда? – в голосе послышалось сочувствие. – Мы попробуем что-нибудь сделать. Сколько уже?
– Два месяца.
– Это будет стоить двадцать фунтов. Доктор оперирует каждый вторник. Все аккуратно и чисто, моя дорогая, эфир и прочее.
– Доктор? – спросила Фрина.
– Конечно, дорогая, ведь нам не нужны осложнения, – оживилась женщина на том конце провода. – За сутки до операции ничего не ешьте. Вы запишете адрес?
– Нет, я еще подумаю, – нерешительно ответила Фрина. Это место было не похоже на заведение Мясника Джорджа.
– Хорошо, дорогая моя, но не тяните слишком долго. Доктор ничего не сможет сделать на четвертом месяце.
– Спасибо, – ответила Фрина и повесила трубку.
Чуть дрожа, она набрала третий номер, написанный на коробке.
Трубку взял мужчина.
– Я попала в беду, – снова проныла Фрина.
– А мне какое дело? – огрызнулся мужчина. Фрина внезапно поняла, что нужно сказать:
– Мне нужен Джордж.
– Неужели? Так бы сразу и сказала. Встретимся под часами завтра в три. Прикрепи к платью красный цветок. И прихвати с собой десять фунтов. Как тебя звать, девочка?
– Джоан Бернард, – ответила Фрина.
– До завтра, Джоани, – сказал мужской голос, ставший вдруг отвратительно слащавым.
Джордж повесил трубку.
Фрине стало дурно. Она сделала глубокий вдох и бросила в автомат еще одну монетку.
– Это Фрина Фишер. Позовите доктора Макмиллан. Да, это важно. Да, я подожду. – Она постучала в стекло Берту и Сесу. Берт ухмыльнулся. Фрина снова повернулась к телефону: – Элизабет, я назначила встречу нашему мяснику. Напомните мне имя вашего душки полицейского. Да, Робинсон. Я позвоню ему. Конечно, я буду осторожна. До свидания.
Фрина прикурила сигарету и с помощью последней монеты позвонила на Рассел-стрит.
После некоторых пререканий она добралась-таки до инспектора.
– Если женщина-полицейский нацепит на одежду красный цветок и появится завтра в три часа под часами, к ней подойдет Мясник Джордж. Так я договорилась с ним по телефону. Я сказала ему, что меня зовут Джоан Бернард. Вы поняли? – Фрина нетерпеливо выслушала увещевания инспектора и в конце концов решительно прервала их: – Мною руководил здравый смысл. Вы могли бы поступить так же. Не понимаю, чего вы ждали. Если хотите узнать подробности, позвоните мне в "Виндзор". Но лучшего случая поймать его вам не представится. Кстати, его услуги стоят десять фунтов, – добавила она и повесила трубку.
Фрина вышла из телефонной будки и во всех подробностях рассказала Берту и Сесу о своих переговорах.
– Это был твой номер, Берт. Ты помнишь, откуда он у тебя? – спросила Фрина.
Берт опустил глаза. Фрина вздохнула.
– Ладно, скажи своему источнику, что этот номер больше не работает.
Берт рассмеялся.
– Когда вы хотите поехать на Литтл Лон, мисс?
– Ах да, завтра вечером. Сегодня я ужинаю у депутата парламента и не хочу пропустить концерт Мельбы.
– Ну конечно, – согласился Берт. – Концерт Мельбы.
– Сержант! – закричал старший инспектор Робинсон из-за дверей своего кабинета. – Кто завтра дежурит из женщин?
– Только констебль Джонс, сэр.
– Пришлите ее ко мне, – пробурчал он.
Сержант вызвал констебля Джонс, недоумевая, что такое нашло на его шефа.
– Джонс, завтра нужно прийти в обычной одежде и выглядеть как беременная девушка из бедной семьи. Мы вышли на след Джорджа, убийцы всех тех женщин.
– Мясника Джорджа, сэр? Вы наконец-то его выследили? – с воодушевлением спросила Джонс.
Женщин в полиции терпели только потому, что они были незаменимы в случаях с брошенными детьми и проститутками, попадавшими в полицию штата Виктория. Джонс знала, что ей никогда не получить офицерского звания и зарплата ее всегда будет меньше, чем у клерка, но сейчас представился реальный шанс для повышения. На поимку нелегального акушера нельзя было послать мужчину-полицейского. Джонс ненавидела Джорджа. Ей довелось увидеть поруганное и изувеченное тело Лил Маршан. Проститутка или нет, воспоминания о ней не давали Джонс покоя, и Мясник Джордж еще узнает, что Лил не такая уж легкая добыча.
Однако детектив-инспектор, вопреки соображениям констебля Джонс, не испытывал радости от перспективы поимки печально известного убийцы.
– За фургоном будет следовать наша машина, – сказал Робинсон. – И еще несколько человек отправятся туда пешком. Необходимо лишь иметь жалкий вид и заплатить ему десять фунтов. Запоминайте все, что он будет говорить, – добавил детектив-инспектор, – и будьте осторожны. Если почувствуете опасность – бегите.
– Так точно, сэр. Как вы его нашли?
– До нас дошли некоторые сведения, Джонс, – смиренно вздохнул инспектор. – Некоторые сведения…
Глава одиннадцатая
Не знаю, что выбрать -
Красоту звучаний
Или красоту умолчаний,
Песенку дрозда
Или паузу после.
Уоллес Стивенс "Тринадцать способов смотреть на черного дрозда"
У Фрины было много дел, и, проезжая на огромной скорости по Футскрей-роуд, она мысленно расставляла их в порядке срочности.
Дот сначала закрыла глаза руками, а потом начала время от времени подглядывать сквозь пальцы. "Когда-нибудь я к этому привыкну, – думала девушка. – Может, лет через сто". Ветер отчаянно трепал ее волосы.
Старенькое такси, теперь похожее на муравья, осталось далеко позади, с трудом поспевая за "Испано-Сюизой".
– Сперва мы поедем за покупками, Дот. Где в этом городе продают самую дешевую одежду?
– В "Пейнс", – крикнула в ответ Дот. – Там все дешево и ужасно. Вы такое ни за что не наденете, мисс!
– Увидим. Потом мне нужно мчаться в Турак, чтобы навестить Лидию, а затем я должна быть на ужине и концерте, которые организует господин Сандерсон. И только после этого домой, спать.
Фрина свернула за угол Спринг-стрит, остановилась возле отеля, бросила ключи швейцару и, поднявшись до середины лестницы, вдруг поняла, что говорит сама с собой.
– Дот, – крикнула она, – можешь открыть глаза!
Дот покраснела, поспешно и не слишком грациозно выкарабкалась из "Испано-Сюизы" и побежала вслед за Фриной.