* * *
А вот здесь уже наверняка читателю потребуются разъяснения.
Что такого в этом черном котенке? А вот что.
Где-то с неделю назад подполковник Дубов (начальник того самого РУВД, в котором несут свою нелегкую службу герои нашего повествования) вернулся из Главка и немедленно собрал в своем кабинете оперативных сотрудников.
- Значит, вот какая картина вырисовывается, - собрал он кожу лба в складки. - В городе неспокойно.
- А то… - легко согласился с ним капитан Заботин.
- Я не об этом, - отмахнулся от его замечания Дубов, справедливо предполагая, что тот, ссылаясь на тяготы и лишения службы, вновь станет клянчить единовременную материальную помощь. - В Главке нас только что собирали… Есть информация - закрытая! - что в городе объявилась банда. Называют они себя "Черная кошка".
- Ага. И главным у них Горбатый… - кивнул капитан Калинин.
Майор Молодец невольно прыснул, но тут же взял себя в руки.
- И ничего смешного! - взорвался Дубов. - Вам, Молодец, это должно быть понятно как никому другому. И нечего делать такое умное лицо - вы, в конце концов, офицер! И я тут, понимаешь… вами руковожу не для того, чтобы свою дурость показать!
- Виноват, - Молодец осуждающе зыркнул на Калинина.
- Ну вот, - Дубов потер лоб. - Смешали мою мысль…
- "Черная кошка", - подсказал начальству старший лейтенант Моргулис.
- Да! Так вот…
- Много за ними эпизодов? - поинтересовался Заботин.
- Нет, - качнул головой Дубов. - Хитры очень. Пока нам известен только один. Но уж больно дерзкий.
- И что за эпизод? - в свою очередь выказал заинтересованность Лобов.
- Похищение с целью выкупа. Похищен сын Шельмокрутова. Соломона Марковича.
- Это кто такой? - нахмурился Молодец.
- Шельмокрутов - президент правления банка "Фартинвест". Через его структуру проходят все средства, которые из федерального бюджета на городские нужды поступают. А потом уже распределяются… и расходуются. Так вот. Неделю назад был похищен его сын.
- Малолетний?
- Студент второго курса. Финансово-экономического факультета. А на следующий день Шельмокрутовым было получено послание, в котором… короче говоря, угрожающего содержания и за подписью "Черная кошка".
- А что в послании-то? - вновь подал голос Лобов.
- Там они… они говорят, что умудрились проникнуть в компьютерную базу данных банка "Фартинвест". И если, мол, Шельмокрутов за сына выкуп не внесет, они все это… ну, что из банковских компьютеров извлекли, они… как это… скинут все это в Интернет. Чтобы любой и каждый мог заглянуть и… все это прочесть. А это уже серьезно! И даже очень! Нам в Главке прямо так и сказали… Да! Ну и сына, естественно, они убить грозятся. Это уже само собой.
- А выкуп большой они от этого банкира хотят? - потер свой длинный нос Заботин.
- Сто тыщ долларов! - чуть округлив глаза, взглянул на него Дубов.
- Всего-то? И чего ж ему сынишку-то не выкупить?
- "Всего-то"… - иронически прогундосив, передразнил его Дубов. - Ты вообще такие деньги когда-нибудь в руках держал?
- Не только не держал, - печально признался Забота, - но даже и живьем никогда не видел.
- Ну и вот. А у Шельмокрутова они откуда? Ты сам-то посуди? Он же банку не хозяин. Он… типа… как управляющий считается. На законной зарплате. Он так в Главке и сказал, когда заяву писал:
- Ну… - Забота задумчиво побарабанил пальцами по столу. - Мало ли откуда.
- И что на сегодняшний день? - помечал что-то на листочке бумаги Молодец. - Они после этого послания на связь выходили?
- В том-то и дело, что нет. Пригрозили и молчок. Выжидают, видимо.
- Так, а… мы-то тут при чем? - пожал плечом старший лейтенант Страхов. - В чем наша задача?
- Во-от! К этому-то я и веду, - Дубов несколько раз тыкнул коротким твердым пальцем в крышку стола. - Главк перед районами поставил задачу: "Поиск и сбор любой оперативной информации, касающейся этой самой "Черной кошки"". Никто ж не знает, в каком районе она окопалась? Так что… прошу отнестись к этому предельно серьезно и ответственно. Да! И ни в коем случае не забывать, что информация эта - предельно закрытая! Нечего, понимаешь… население будоражить.
- Так… а как же работать? - почесал в затылке Моргулис. - Если никого про эту "кошку", выходит, вообще даже и спрашивать-то нельзя. А?
- А уж это ваше дело, - развел руками Дубов. - За это вам и деньги платят.
- Че-е-го?! - недоуменно вскинул брови капитан Заботин, затем склонился над столом и взглянул на начальника чуть прищуренным взглядом. - Извините, может, я, конечно, чего-то не расслышал или недопонял, но… Чего, вы говорите, нам за это делают?
- Все! - Дубов хлопнул ладонью о стол. - Совещание закончено. Идите, работайте.
Все присутствовавшие в кабинете встали и вышли, оставив начальника наедине с телефоном, на диске которого сиял российский государственный герб. Телефон был предназначен непосредственно для связи с Главком, и потому Дубов, закончив инструктаж сотрудников и оставшись с аппаратом один на один, взглянул на него с нескрываемой опаской.
* * *
Задача всем операм города была поставлена. Дело за малым - приступить к ее решению. А как? Известное дело как - привлечь к работе неофициальных информаторов, а попросту говоря, "барабанов". Информаторами люди становились по-разному. Например, иного урку прихватил опер на какой-нибудь мелочовке и отпустил. Но ведь не за просто же так? Вот тот ему теперь и постукивает потихоньку. А бывает, и сами граждане проявляют инициативу в направлении неформального сближения с оперативными работниками. Сердце у них горит от царящего вокруг криминального беспредела. Вот и "барабанят" по зову сердца. Тем более что корысти в этом занятии самая малость. Расчет с "агентурой" в основном велся через стакан. Ну… еще разве если сам по нелепости куда-нибудь влипнешь, есть шанс, что знакомый опер отмажет.
Короче говоря, вошли опера в контакт со своей "агентурой" и поручили "барабанам" прислушиваться, о чем "на улице говорят". Не промелькнет ли ненароком интересующая Главк информация?
Ну а "барабаны", натурально, пошли в народ. И стали задавать народу наводящие вопросы.
Надо ли говорить, что через пару дней "закрытая информация" о существовании в городе загадочной банды стала достоянием всего города? Не надо, нам думается, об этом говорить. Потому как дело это само собой разумеющееся.
А дальше пошел процесс самый естественный: ограбит кто-то овощной ларек - черную кошку на стенке намалюет; квартиру кто-нибудь подломит - непременно котенка черного подбросит; накакает подвыпившая компания отвязанных подростков в пустом вагоне ночного метро - привет вам от "Черной кошки"!
И пошло, и поехало.
У милицейского начальства просто мозги плавиться начали. А что делать? Словом… хотели, как лучше, а получилось, как всегда. И приходилось каждый подобный случай отрабатывать на причастность к нему реальной и все так же остающейся загадочной банды.
Вот поэтому-то и решили Калинин с Заботиным, обнаружившие во вскрытой ими мастерской черного кошака, информацию эту придержать. Может, он там постоянно проживает, а может… может, и на самом деле обнес кто-нибудь эту мастерскую еще до их проникновения и котенка подбросил. Кто знает? А так - заявы нет, и это дело их как бы и не касается. Кому нужна лишняя головная боль?
* * *
Моргулис со Страховым вошли в кабинет, где носом в пол лежал закованный в наручники неизвестный субъект. Моргулис наклонился и перевернул его на спину.
- Не-а, - обернулся он к Страхову. - Я его не знаю.
Субъект зашевелился, открыл глаза и шмыгнул носом.
- Ты откуда здесь взялся? - недружелюбно поинтересовался Моргулис.
- Меня Молоде-ец посла-ал… - пустил слезу субъект.
- А зовут тебя как?
- Трофи-им… Мышки-ин…
- Ну что, - распрямился Моргулис. - Надо его к Молодцу вести.
- Он тобой интересовался, - кивнул на Трофима Мышкина Страхов.
- Вот и выясним, зачем.
- А эва?.. - Лобов протянул Моргулису стакан самогона. - Может, употребишь сначала?
- Это обязательно, - кивнул Моргулис и взял стакан.
* * *
- Слышь, Петрович, - опера открыли дверь кабинета Молодца и ввели туда зареванного "арестанта". - Это что еще за фрукт?
- А почему он в наручниках? - Молодец удивленно поднял взгляд от каких-то бумаг.
- Так он это… он же по морде меня, - возмущенно объяснил Страхов.
- Почему?
- А хрен его знает. Я сидел в кабинете, он вошел, уселся за стол и колоть меня стал. На причастность к какой-то мокрухе. И еще расчлененку пришить пытался, гад.
- Ага… - сообразил Молодец. - Это значит, он дверью ошибся. Я-то его к Моргулису направил, сказал, что тот ведет допрос. Ну и… суть дела обрисовал в двух словах. Вот, дескать, пусть он посидит, посмотрит, послушает, опыту поднаберется. А он, выходит, не в тот кабинет зашел. А на лбу это у тебя чего? Тоже он?
- Нет, - смутился Страхов. - Это так… при задержании. Подозреваемый сопротивление оказал.
- Задержан?
- А ка-ак же, Петрович! Обижаешь… - не моргнув глазом, соврал Лобов, прекрасно зная, что никто его слова проверять не станет. - В "обезьяннике" парится.
- Это хорошо, - удовлетворенный работой своих подчиненных, кивнул начальник "убойного" отдела. - Значит так… снимите с него наручники.
- А кто он вообще такой? - Страхов освободил запястья пленника от стальных браслетов.
- А это наш новый стажер. Младший лейтенант Трофим Мышкин. Прошу так сказать, любить и жаловать…
- Да что ж это такое?! - возмутился Витя Лобов. - Петрович, у нас тут что - зоомагазин какой, что ли? Полгода назад стажер был, так тот - Птичкин. А теперь вот… Мышкина прислали на нашу голову! Это ж сколько можно?
- Ну… - вздохнул Молодец. - Начальство есть начальство. Ему видней.
- И надолго он к нам?
Молодец посмотрел на стажера, затем обвел взглядом сизые, налитые с перепою хмурые физиономии оперов и философски изрек:
- Время покажет. А пока займите его чем-нибудь. Пусть втягивается.
- Куда? - не понял Страхов.
- В работу, в работу! Куда еще?
- А-а… в этом смысле, - Страхов бросил на младшего лейтенанта не обещающий ничего хорошего взгляд. - Это можно. Это мы запросто.
- Ну и все, - подвел итог беседе Молодец. - Все свободны.
- Петрович, - буркнул Моргулис. - У меня тут пара слов.
- Кроме Моргулиса.
Прежде чем выйти из кабинета начальника, Лобов сунул ему под стол белую полиэтиленовую канистру.
- В конце дня, - понимающе кивнул начальник "убойщиков".
* * *
В коридоре Лобов и Страхов наткнулись на спешащего в кабинет к Молодцу подполковника Дубова.
- Чем заняты? - с ходу огорошил оперов неожиданным вопросом Дубов.
- Да вот… - замялся не нашедшийся вот так сразу что ответить Лобов.
- Вот и хорошо, - не дослушал его начальник РУВД. - Значит, так… там внизу, у Висюльцева в дежурной части, возьмете адрес - и немедленно туда. Быстрым соколом!
- А что такое, Николай Потапыч? Труп? - поинтересовался деталями поставленной задачи Страхов.
- Пока нет. Но может быть, очень много. А что у тебя с головой? - Дубов взглянул на Страхова и подозрительно принюхался.
- Так работаем же, - потрогал тот лиловую шишку на лбу. - Чай не в бирюльки здесь играем…
* * *
Конечно же, подполковник Дубов знал, что его подчиненные… как бы это помягче сказать… короче, "выпивают". Причем непосредственно при исполнении своих служебных обязанностей. И постоянно пытался хоть кого-нибудь в этом деле уличить, чтобы учинить показательный разнос в воспитательных целях.
Но поскольку он и сам в своем кабинете все время потихоньку прикладывался к стакану, то… запаха не чувствовал. А как еще отличить пьяного милиционера от трезвого? Только по запаху. Иначе никак.
Застукал ты иной раз подчиненного спящим на столе. Растолкал. Спрашиваешь: "Это что такое происходит?!" А тот стоит на подгибающихся ногах и, еле ворочая языком, что-то такое неразборчивое лепечет.
Обращаешься за разъяснениями к находящимся в том же кабинете его товарищам по розыскной работе. А те: "Устал Витя, работы-то по горло. Да мы и сами уже прямо с ног валимся".
Смотришь - и правда, людей просто шатает от усталости. А распивать вроде никто и не распивает. Да и закуски на столе нет.
Так и не удавалось подполковнику устроить кому-нибудь показательную выволочку. Никак никого он пьяным застукать не мог. Хоть подозрения в его голове и роились…
* * *
- Висюльцев вам все объяснит, - Дубов взялся за ручку двери кабинета Молодца. - Ему на пульт сигнал поступил. И быстро, быстро! Пока до беды не дошло.
Спустившись вниз, на первый этаж, опера направились к дежурной части.
- Ну? Чего там такое? - спросил Висюльцева Лобов.
- Так это… - тот незаметно катнул ногой подальше под стол опустевшую бутылку из-под розового вермута. - Сигнал поступил. Террорист на нашей земле, оказывается, завелся. Супербомбу какую-то… то ли изобретает, то ли собирает уже.
- А мы при чем? По части террора… это "соседи" у нас. Вот им пусть и сигнализируют. Он же ее пока не взорвал? И никого не убил. Вот если бы убийство случилось, тут к нам. А так…
- Когда взорвет, поздно будет. Если он эту бомбу где-нибудь шарахнет, а начальство потом узнает, что злодейство на нашей земле готовилось… Потапыч говорит, по головке нас не погладят.
- А откуда вообще известно, что он ее взорвать задумал? - без особой надежды в голосе все пытался отбазариться от боевого задания Витя Лобов. - И от кого сигнал поступил?
- А для чего, по-твоему, люди бомбы собирают? - удивился такому его вопросу Висюльцев.
- Ну, я не знаю, - Витя почесал в затылке. - Мало ли…
- А сигнал поступил от доброжелательных граждан. Имени они своего не назвали, очевидно, опасаются расправы. Вот и выходит, что дело серьезное. И отреагировать мы обязаны. И вообще, чего вы от меня лично хотите-то?!
- Ладно, - смирился с очередным подарком злой судьбы Страхов. - Давай адрес.
- Тем более что это рядом совсем, - раскрыл регистрационный журнал Висюльцев. - Пару кварталов отсюда. Пять минут пешком.
- А машина нам разве не положена? - встрял в разговор Трофим Мышкин.
- Это кто такой? - посмотрев на него, Висюльцев перевел изумленный взгляд на Лобова.
- Стажер новый, - вздохнул тот. - Втягивается понемножку.
- Куда? - не понял начальник дежурной части.
- В работу. Куда еще?
- А-а… - Висюльцев еще раз, но уже оценивающе взглянул на стажера. - Ну тогда ладно.
Глава 5
СМЕРТЬ НАСТУПИЛА В РЕЗУЛЬТАТЕ ПРЕКРАЩЕНИЯ ЖИЗНИ
- Ну так чего там у тебя? - взглянул Молодец на Моргулиса, после того как подполковник Дубов покинул его кабинет.
- Да хмырь этот, Плоскопятов… Божится, что не было никакой мокрухи. И, вроде, все у него складно получается. Криминалиста надо бы. Куда ж наш Мудрик подевался?
- Потапыч говорит, что никуда его не командировал.
- А его уже вторые сутки нигде нету? Может, случилось чего?
- А чего этот твой… как его… Плоскопятов? Чего он там тебе такое лепит?
- Он, Петрович, чего говорит…