- На чьем конкретно? - усмехнулся Петр.
Возле джипа Волков отдал кейс Адашеву, они забрались в машину и отъехали от гостиницы. В полном молчании проехали по набережной Невы, потом - мимо Смольного собора, потом опять выехали на набережную, переехали по Троицкому мосту, вблизи Петропавловской крепости, через Неву и покатились по Каменно-островскому проспекту.
- Поехали на острова? - предложил Гурский.
- Туда и едем.
Проехав станцию метро "Петроградская", Волков с визгом шин заложил в запрещенном месте левый поворот, пролетел на Чкаловском проспекте под два красных светофора, затормозил у круглосуточного магазина и вышел из машины. Гурский сидел и безучастно смотрел прямо перед собой. Петр вернулся с двумя большими пакетами, бросил их на заднее сиденье и сел за руль. Машина тронулась с места.
- А я все ждал, честно говоря, - задумчиво сказал Гурский, - когда же нас грохнут? Или арестуют. Или уж кинут, в конце концов.
- Нас, Саша, просто честно купили. Использовали и расплатились. Как с проституткой.
- Ну и как тебе?
- Да так… - Волков пожал одним плечом.
Через Большой Крестовский мост они попали на Крестовский остров, проехали прямо, повернули налево, пересекли трамвайные рельсы и покатили по парку вдоль воды. Потом сквозь какие-то кусты выехали прямо на пляж.
Остановив машину, Петр протянул руку назад, вынул из пакета бутылку водки, с треском отвинтил и вышвырнул пробку, запрокинул голову и, крутанув бутылку, влил в себя больше половины.
- На, - протянул он Адашеву-Гурскому. - Вот оно, настоящее лекарство от всего этого безумия. Истинное.
Гурский сделал несколько глотков и вернул бутылку.
- Пойду дровишек насобираю. Насобирав сухих палок, щепок и каких-то бумажек, Александр, демонстрируя определенные навыки, сложил все это определенным образом и щелкнул зажигалкой. Скоро, шарахаясь от ветерка бледно-желтым, почти прозрачным в свете белой ночи огнем, разгорелся небольшой костерок.
- Что у тебя там? - спросил он, заглядывая на заднее сиденье и открывая пакеты. - Ух ты! Прутиков бы нарезать…
- А сейчас. - Волков вышел из машины, открыл багажник и выташил из него сверток, завернутый в клеенку, в котором оказались четыре стальные рогульки, две перекладинки и пучок тонких шампуров.
- А солька-горчичка?
- А эва? - Петр показал две пластиковые упаковочки.
- И хлебушек черненький?
- Обижаешь…
Вскоре на шампурах у них, шкворча, жарились охотничьи колбаски, а на расстеленной клеенке лежали порезанный крупными ломтями черный хлеб, огурцы и помидоры.
Водку они налили в пластиковые стаканчики.
- Петя, а ведь радости нету.
- Так ведь нет счастья на свете. Но есть покой и воля.
- Разве что…
Петр Волков и Адашев-Гурский вылили, Петр, предварительно разрезав свежий огурчик вдоль на две половинки и посыпав крупной солью, потер их друг о друга и протянул одну Гурскому. Друзья с хрустом закусили.
- Хоть бы спер кто-нибудь эти деньги, на самом-то деле, что ли… Я специально машину не закрыл.
- Ага… Нас вон, вон смотри! Нас и менты-то за сто метров обходят. Сопрут, губы раскатал… Придется тратить. Не выбрасывать же.
Поспели колбаски.
Адашев, стараясь не заляпаться, аккуратно снял их ножом на картонные тарелки. На тарелки же выдавил и горчицу. Разлил по стаканам водку.
Волков хитро прищурился:
- А футболочка-то - ты говоришь, и на пляже ты в ней валялся, и в морозилке она у тебя комком. А как новенькая, а?
- Так я же, Петя, пока к тебе добирался, ее в химчистку сдавал, в срочную. Потому и опоздал. Уж извини.
- А я знаю.
- Откуда?
- Так от нее же химикатами несло, как… А у тебя же насморк после того, как ты с ней, заледеневшей, всю ночь в обнимку проспал, вот ты и не чувствовал.
- А этот, Ольгерт?
- А я ее, пока ты спал, в машине простирнул. "Омо", - Петр поднял палец, - с липосистемой. Очень хороший порошок. Все химикаты вместе с запахом… к Бениной маме!
- Они посмотрели друг на друга, взяли по помидору, чокнулись, выпили и закусили, брызгая соком.
- Слушай, Петь, а может, хоть пирамидон-то у них получится, а?
- Ай!.. - отмахнулся Волков. Они принялись за вареные колбаски, беря их прямо руками, обмакивая в горчицу, и, стараясь уберечься от капающего жирка, подносили ко ртам, держа над крупными ломтями свежего душистого ржаного хлеба, от которых немедленно и откусывали по большому куску.
Наконец, доев очередную колбаску, Адашев-Гурский тщательно вытер бумажной салфеткой руки. Он наполнил пластиковые стаканчики водкой и, подняв один из них как бы для тоста, склонился к Волкову, протянул в его сторону руку полураскрытой ладонью кверху, как на "Сотворении мира", и негромко напел:
- Чужой земли мы не хотим ни пяди…
- Но и своей, - в тон ему ответил Петр Волков, - вершка не отдадим. - Они чокнулись, выпили и закусили.
Потом переглянулись, и над пляжем Крестовского острова, разносясь далеко окрест, ревуще взметнулось:
- Гр-ремя огнем, свер-ркая блеском ста-а-ли!..
5 августа 1999 г. Санкт -Петербург
Примечания
1
Кокс- кокаин
2
Скроить - утаить в свою пользу.
3
Sure - конечно