Ядвига не поняла, "капитан" это звание и прозвище, впрочем, сейчас это было абсолютно неважно. Дверь приоткрылась и в дверь просунуло мордочку "нечто." Оно, будем пока для удобства называть явившего так, поскольку Ядвига не смогла определить навскидку к какому полу можно отнести этого человека, имело ярко-рыжие волосы, завитые на крупные бигуди, длинные ресницы, тщательно подкрашенные терракотовыми тенями глаза, румяные щеки с россыпью веснушек. В ушах были вставлены маленькие сережки в виде якорьков на тоненьких цепочках. Существо было в шортах, в беленьком кружевном передничке, футболке и белых по локти перчатках. На ногах, красовались здоровенные кеды с фиолетовыми шнурками. В руках это чудо-юдо держало поднос, накрытый белой салфеткой. Явление было невыского росту, худощавого телосложения. Поднос, который оно держало в своих тоненьких, как стебельки руках казался просто невероятных размеров.
- Заноси, Колокольчик. - коротко ответил хозяин.
На смышленой мордочке Колокольчика появилось выражение преувеличенной торжественности. Он с важным видом ловко расставлял перед Капитаном содержимое подноса. Ядвига невольно принюхалась, ароматы от стола доносились божественные. Запах свежесваренного хорошего кофе, ваниль только что испеченных булочек, абрикосовый джем.
Колокольчик взмахнул руками и повязал вокруг шеи хозяина белоснежную накрахмаленную салфетку. Налили кофе, намазал булочку джемом, и замер сзади, ожидая дальнейших распоряжений. Прячась за спиной Капитана оно во все глаза разглядывал Ядвигу и Роберта.
Ядвига вот уже несколько минут обдумывала план побега. Она заметила, что Колокольчик оставил дверь незапертой. А что если взять и… В этот момент на полу, рядом с девушкой зашевелился приходящий в себя Тюфяков.
- Яна, Яна, - тихим шепотом позвал он девушку.
- Я здесь, все в порядке, - шепотом произнесла она, успокаивая Тюфякова.
- Ну, это положим, сильно преувеличено, - произнес Капитан тщательно пережевывая булочку крепкими белыми зубами (за исключением двух передних, на их необычный цвет Ядвига обратила внимание еще накануне), - вы оба, далеко не в порядке. Даже не знаю кому из вас не повезло больше, ей или тебе?
Тюфяков медленно приходя в себя, поискав глазами дипломат, сел, прислонившись спиной к стене. Он еще туго соображал, но воспоминания потихоньку возвращались в его ноющую от ударов голову.
- Ты кто? - спросил он, уставившись на пожирающего завтрак мужика.
- Конь в пальто, - пошутил он и заржал, довольный тем, что пошутил так удачно.
Ядвигу передернуло, самовлюбленный придурок, только этого не хватало.
Видя, что его шутка на "гостей" должного впечатления не произвела Капитан икнул, сплюнул на пол, вытер руки о передник стоявшего рядом Колокольчика и произнес:
- Я между прочим, администрация этого острова, губернатор если хотите. Потрудитесь встать и доложить по всей форме с какими целями и каким образом проникли на мой остров.
Ядвига и Роберт встали, девушка попыталась улыбнуться и сделать шаг по направлению к столу, тут же лязгнули затворы короткоствольных автоматов охранников. Ядвига отступила назад.
- Мы, собственно, совершенно случайно попали на ваш остров, потерпели аварию. Все чего мы хотим - выбраться на большую землю. У вас есть какая-нибудь связь?
Слово "связь" произвело на Капитана и охранников совершенно другой эффект, они похабно заржали, а Колокольчик покраснел и визгливо захихикал.
- Будет, будет… га-га-га… у нас связь… га-га-га… попозже, а сейчас… га-га-га… не видишь я кушаю, - сквозь смех проговорил Капитан, - а там уж от тебя зависит. Понравишься будет только со мной, не понравишься, пойдешь по поселку…
- Ублюдок, - рявкнула Ядвига, она ловко сняла с ноги кроссовку и со всего размаха засандалила в Капитана. Кроссовка перевернувшись в воздухе шмякнулась прямо в тарелку с завтраком, фонтаном разбрызгивая манную кашу. Спружинив, как гимнаст, он отскочил и стукнулся о кофейник, горячая коричневая жижа выплеснулась на голое брюхо губернатора, окрасив русалок в цвет кофе.
- Ой, б…!!!.. Мать…!!!.. Мать!!! (Капитан быстренько прошелся по родственникам Ядвиги, толково объяснив, чтобы он с ними сделал).
Гоблины заржали, не сумев сдержать эмоции. Морда Капитана перепачканная манкой была и в самом деле забавна, даже Роберт, не смог сдержать улыбки. За это и пострадал. Капитан схватил поднос и запульнул им в угол хижины, где сидел Тюфяков. Роберт не успел увернуться, поднос проехался ему по лбу, и несчастный снова потерял сознание.
Капитан, обтерев лицо передником Колокольчика, не глядя на пленников, приказал:
- В подвал, запереть. Завтра я с ними потолкую. Жрать не давать, а то смешливые очень.
Гоблины подхватили Ядвигу и Роберта и потащили на улицу, нисколько не заботясь о комфорте передвижения последних. Бездыханное тело Тюфякова стукалось по ступенькам, а на руке Ядвиги четко проступила пятерня охранника. Под улюлюкание и свист толпы, несчастных протащили по пыльным улицам поселка. Особо усердствовали "девицы", они швыряли куски грязи, кричали непристойности, касающиеся всего женского рода, от бедняжки Евы до всех дочерей Адамовых.
Они свернули в узкую и такую же грязную улочку, к небольшому одиноко стоящему сараю. Дверца распахнулась, и Роберта с Ядвигой впихнули внутрь. Роберт шмякнулся на пол, как тряпичная кукла. Ядвига упала на колени, выставив вперед руки. Один из охранников дернул здоровенное чугунное кольцо в полу и открыл люк.
Роберта просто спихнули вниз, а Ядвиге предложили спуститься по лестнице. Судя по звуку падения, здесь было не очень глубоко.
- Давай, детка, поработай ножками, - произнес один из гоблинов, хлопая ее пониже спины.
- Руки, - огрызнулась она, лягнув его ногой.
По булькающим звукам Яна поняла, что попала именно туда, куда метила. Лягалась она, конечно, зря, отмщение последовало мгновенно, ее пихнули вниз по лестнице и тут же захлопнули крышку люка, едва не задев по голове. Ядвига не удержалась на шаткой лестнице, оступилась и полетела вниз. Приземление было почти удачным, спасибо Роберту. Ядвига ушибла только коленку, все остальные части тела не пострадали. Роберту же все равно хуже не будет.
В подвале было ужасно темно и неприятно пахло мышами, миазмами и гнилым сеном. Девушка протянула руку и уперлась в холодную влажноватую шершавую стену, она инстинктивно отдернула руку и поежилась. Обогрева здесь не предусматривалось, как и других чудес комфорта. Да, посидишь в этом каменном мешке и заработаешь ревматизм или сума сойдешь от темноты.
Ядвига села рядом с Робертом, обхватив голову руками. Что делать? Этот риторический вопрос требовал разрешения. Но ответа не было.
Взорвать эти катакомбы, к чертовой матери! Да не чем, рюкзачок и оружие остались в хижине у Капитана. Сделать подкоп! Руками копать долго, времени нет, это не Бутырка. Да и бульдозера под рукой подходящего нет. Да что там бульдозер! Даже ложки нет.
Впору в чудеса верить начинай, левитация, медитация, "переход Суворова через стены". Ядвига застонала от бессилия. Она злилась на придурка Тюфякова, не внявшего ее просьбе бежать с острова, на урода Хрюкина, надумавшего перевозить камни таким образом. Злоба душила ее, необходимо выплеснуть эмоции, иначе ее разорвет на части. Ядвига пнула ногой стену, резкая боль тут же привела ее в чувство. Так, теперь нужно посчитать до десяти и успокоиться. Девушка посчитала сто раз по десять, спокойствие так и не пришло. Она попрыгала, поприседала, сделала штук тридцать отжиманий. Не помогло. Кружась в полной темноте в замкнутом пространстве, она чуть не споткнулась о лежащего на полу Тюфякова.
- Роберт, Роберт, - позвала она Тюфякова, пытаясь нашарить в темноте его тело.
Рука наткнулась на что-то мягкое и теплое, значит, живой. Ядвига провела рукой предположительно в том месте, где у Тюфякова должна была находиться голова. Пальцы запутались, кажется, в волосах. Она никогда не замечала, что у Роберта такие длинные волосы, к тому же они как-то странно растут, вниз или он так лежит?…
Сердце Ядвиги похолодело, лежащий рядом был вовсе не Тюфяков. А кто тогда рядом с ней и где Роберт?
- Ой, мамочки! Тюфяков, ты где?! - завопила она в темноту.
- И чего так орать? - произнес кто-то ворчливым, хрипловатым голосом, явно принадлежащим не Тюфякову.
Волосы на голове Ядвиги встали дыбом и зашевелились. Однако, Ядвига была бы не Ядвигой, если бы она верила во всякую хренотень, типа мистики, вампиров, упырей и вурдалаков. Голос принадлежал живому человеку, а раз так, то с ним она могла справиться.
Ядвига протянула руку, но "этого" рядом не оказалось, успел отползти на безопасное расстояние.
- Эй, ты где? - тихонько позвала она его.
- А драться не будешь? - боязливо отозвался неизвестный.
- Посмотрим, - усмехнулась девушка.
- Тогда не скажу, - обиженно произнес он.
- Поговори у меня, сейчас найду и накостыляю, мало не покажется, - пригрозила девушка.
- Ну вот, сразу драться. Между прочим, невежливо лупить хозяина дома, - нравоучительным тоном произнес незнакомец.
- В смысле? - не поняла девушка.
- Это не смысл, это - дом. Я здесь живу, непонятливая какая.
Ядвига совершенно запуталась, она полагала, что их бросили в подвал или что-то в этом роде. Нормальный человек в этой дыре жить не может, тем более называть ее своим домом. Одно из двух: либо он такой же заключенный, свихнувшийся от тягот одиночного заключения, либо он свихнувшийся, обрекший себя на тяготы одиночного заключения… В голове Ядвиги все перемешалось, она запуталось окончательно.
- Слушай, у тебя спички или огонь есть? - взмолилась Ядвига. - Не могу я разговаривать с человеком, которого не вижу. Это меня раздражает!
"Хозяин" подвала закопошился, завозился и через минуту в углу замерцал едва видимы огонек. В колеблющемся свете огарка свечи девушка с трудом разглядела своего таинственного собеседника. Худой, смахивающий на скелет, обтянутый кожей, с длинной-предлинной грязной, спутанной бородой, он смахивал на злого тролля из сказок Гофмана. В другом конце подвала, на грязной куче того, что когда-то было соломой, лежал Роберт. Ядвига бросилась к товарищу по несчастью, нащупала пульс, оттянула веко. Живой! Слава богу. Она пошарила глазами в поисках дипломата и нигде его не увидела. "Черт, его же отобрали в хижине у Капитана", - вспомнила она. Ядвига подняла голову Роберта, подложила под нее побольше соломы и поколебавшись сняла с его шее веревку с ключем.
"Кто знает, как события обернутся, может, ему уже и не…" - она дала себе приказ не думать о самом печальном.
Хоть Тюфяков и был полным придурком, лохом, но она как-то привыкла к нему за время приключений. Иногда он и вовсе удивлял ее своими героическими действиями, как тогда в битве с муренами.
- Мертвяк? - поинтересовался гном, неслышно подкравшись к Ядвиге.
Она вздрогнула от неожиданности и оглянулась. При ближайшем рассмотрении гном оказался еще страшнее. Изможденное лицо, безумные глаза, всклокоченная голова, с копошащими в ней насекомыми.
В этот момент Роберт зашевелился, застонал и, не открывая глаз, начал бредить.
- Не-е-е, не мертвяк, жалко, - разочарованно произнес он.
Ядвига сделала предостерегающий жест, требующий молчания. Она надеялась, что в бреду Роберт скажет шифр и код. Но он звал маму, рыбку, и Бенедиктова…
- Почему? - снова обратилась Ядвига к гному, когда поняла, что и в бреду Роберт будет хранить свою тайну.
- Мертвяки, они хорошие, они полезные, - терпеливо разъяснил он. - Они не дерутся, еду не отбирают и, потом, с них можно одежду снять. Вон у твоего ботинки хорошие, рубашечка… А у тебя нет конфетки? - вдруг жалобным голосом произнес гном.
- Нет…
Гном разочаровано вздохнул и сгорбившись, зашаркав ногами, поплелся в другой угол подвала. Ядвига захлопала по карманам, сейчас уйдет, Господи, чем же его удержать? Она запустила руку в карман брюк Роберта и нащупала там тверденькую пластинку кускового сахара. Остатки аэрофлотовских пожертвований.
- Постой, у меня сахар есть, кусковой, - крикнула она.
Гном развернулся и засеменил к ней, протягивая руки.
Ядвига помахала перед ним пластинкой и спросила:
- Мужик, ты кто?
- Я? Тут живу, - ответил он.
- У тебя имя-то есть? - теряя терпение, спросила она.
- Крот.
- А наверх ты как выходишь? - решила зайти с другой стороны Ядвига.
- Дай сахар, дай сахар, дай сахар, дай сахар, - заканючил гном Крот.
Девушка развернула упаковку и кинула в протянутую руку белый кусочек.
Крот торопливо, боясь, что отнимут, запихал сахар в рот, блаженно сощурился и закивал головой.
- Еще! - требовательно произнес он.
- Как ты отсюда выбираешься? - жандармским тоном рявкнула Ядвига.
Крот, на умственную деятельность которого, вероятно, подействовал сахар, совершенно нормальным тоном произнес:
- А у меня тут лаз есть, норка, вон под кучей соломы, где немертвяк лежит. Я днем гуляю, ночью домой прихожу… У меня редко гости бывают… А ты добрая… Дай сахару, - снова заканючил Крот дебильным тоном, вероятно, минута просветления прошла.
Ядвига бросила ему остатки сахара и кинулась в тот угол, где был лаз. Она отодвинула Тюфякова от стены и, преодолевая брезгливость, начала разрывать свалявшуюся гнилую солому, молясь, чтоб здесь не было мышей, змей, пауков. Ядвига, конечно, была девушкой выносливой, тренированной, с железной нервной системой, но мышей не любила.
Лаз действительно был тут, в этом месте. Но был он такой узенький, что протиснуться в него мог только Крот. Ядвига могла бы попробовать, но транспортировка Тюфякова заметно осложняла дело.
Откуда он появился в этих каменных стенах, с какой целью его соорудили?
Снова застонал Роберт, она склонилась над ним, пытаясь привести в чувство.
- Тюфяков, Тюфяков, очнись, очнись… ну очнись же, придурок! - (слово "придурок" выскочило у нее помимо воли и получилось почти нежным и ласковым).
За спиной Ядвиги снова что-то зашуршало, она оглянулась. Крот протягивал ей консервную банку с водой:
- На, плесни ему водички, может, полегчает.
Водичка попахивала тиной, плесенью, но выбирать не приходилось. Яна оторвала полоску ткани от рубашки, смочила ее и принялась обтирать лицо Роберта, стирая запекшуюся кровь. В тусклом свете огарка Роберт выглядел ужасно, краше в гроб кладут. Серое лицо, темные круги под глазами.
- А, может, того, придушим его, чтоб не мучился? Чего он стонет? - робко высказался гном. - Поможем, а одежду поделим, а?
- Я тебе помогу, я тебе поделю! - рявкнула девушка.
В этот момент Тюфяков открыл глаза, его лицо исказила гримаса боли:
- Ты чего так кричишь? Оглушила, - слабым голосом произнес он.
- Очнулся… - радостно произнесла Ядвига. - А я уж думала все, отгулял.
- Где это мы? - пытаясь разглядеть что-нибудь в полумраке, поинтересовался Роберт.
- Мы, Робенька, в подвале, в казематах, так сказать. Говорила я тебе, сваливать надо, а ты… Ну, да ладно, чего уж там.
- За что это нас? - спросил ничего не помнящий Тюфяков.
- За сопротивление властям, за незаконное вторжение на территорию поселка, за защиту чести и достоинства. Список длинный. Между прочим, выражаю тебе большое дамское спасибо, ты действовал "аки тигр".
Пока Яна посвящала Роберта в события прошедшего дня, участником коих он был, но очевидцем, в силу потери сознания, не являлся, Крот испарился. Покинул свое убежище через дырку в стене. Сделал он это тихо, по-английски, не предупредив своих "гостей", не попрощавшись. Узники только тогда поняли, что они одни, когда Крот не отозвался на зов. Огрызок свечи, любезно предоставленный "хозяином", давно потух, темень была такая, что не видно было собственных рук у самого носа.
- Крот, Крот, Крот, - с каждым разом больше повышая голос, звала Ядвига.
В ответ - тишина.
- Тьфу, придурок, сбежал, - в сердцах проговорила девушка, которая не успела получить и половину нужной информации от этого добровольного узника.
Роберт, который о существовании гнома еще ничего не успел узнать, спросил:
- Яна, ты чего, у тебя с головой все в порядке?
- У меня? У меня все в порядке, а вот у Крота, очевидно, нет.
- Яна, успокойся, разве кроты могут быт сумасшедшими?
Девушка, до которой дошло, почему голос Роберта стал напряженным, засмеялась:
- Ой, Роберт, ты меня уморишь, честное слово. Я не сдвинулась, не надейся. Крот, этот местный житель, отшельник так сказать, диссидент или диггер, называй как хочешь. Живет в этом самом подвале, с жителями поселка почти не контачит. Я когда на него в темноте наткнулась, чуть не обделалась… Думала все, кердык! Вампиры, вурдалаки на ум полезли, все жутики, которые когда-нибудь смотрела.
- Я думал у тебя нервы железные, - произнес Тюфяков.
- Я тоже так думала, да только свяжись с вами и не в такое поверишь, - ворчливо отозвалась девушка, - Короче, Крот показал мне выход отсюда. Только мы с тобой в эту дыру не пролезем. Как говорил Винни: "Это все потому, что у кого-то слишком узкая дверь…", на что другой персонаж этой же сказки отвечал: "Это все потому, что кто-тот слишком много ест"…
- Где, где выход, - перебивая девушку спросил Роберт.
- Ты возле него лежишь, - произнесла она, - не веришь мне на слово? Попробуй. Только лезть в него не советую, я тебя доставать из этой дыры не собираюсь…
Роберт разгреб солому и руками нащупал отверстие. Оно на самом деле предназначалась для дистрофика взрослого или худенького подростка. Даже если их продержат ту без пищи пару дней, в отверстие они не протиснуться.
- Что будем делать? - спросил Роберт, после неудачной попытки воспользоваться лазом.
- И почему это ты у меня раньше не спрашивал, - съязвила девушка, - тогда бы мы с тобой не сидели в этом гребаном подвале, улетели бы как белые люди, сейчас бы сидели в кафе с видом на океан и пили бы холодное шампанское… Я бы в ванной, среди душистой пены…
Фантазии на тему цивилизации были прерваны, раздавшимся сверху скрипом, открываемого люка.
- Эй, ты, - крикнули сверху, выйди на свет.
Роберт и Ядвига поднялись и вышли на середину подвала, куда падал столб дневного света.
- Да не ты, - крикнул охранник, побряцивая оружием, Роберту, - Баба.
Сверху сбросили подобие лестницы, ветхое, скрипящее сооружение.
- Она никуда не пойдет, - собрав все свое мужество, как можно непреклоннее произнес Роберт (получилось правда неубедительно из-за дрожащего голоса).
- Да ну? А с Калашом поговорить не хочешь? - загоготал второй охранник, щелкая затвором.
- Я не собираюсь разговаривать ни с каким Калашом, - произнес Роберт в ответ, оттаскивая Яну в дальний, темный угол подвала.
- Пусти, - вырываясь, тихо произнесла девушка, - Совсем спятил, в Рембо играешь? Калаш - это автомат Калашникова, пристрелят тебя сейчас, как куренка и все. С этими гоблинами надо по другому говорить. Ты, вот что,… попробуй как-нибудь лаз расширить…
- Ну, что, заснула что ли. Считаю до трех. Три! - проявлял нетерпение "приятель" калашникова.
- Иду, иду мальчики, дайте одеться… в порядок привести себя, - игривым голоском произнесла Ядвига.
- Можешь не одеваться, все равно раздеваться придется… Га-га-га, - загоготали гоблины.