* * *
Легок на помине! Игорь вспоминал о своем разговоре с Олегом, когда раздался телефонный звонок.
– Костиков слушает.
– Это Малышев, – услышал знакомый голос, – у тебя есть время?
– Да, – удивился Игорь, – а в чем собственно дело?
– Приезжай сейчас ко мне, все узнаешь, – Малышев не пожелал раскрывать карты.
– А у меня нельзя? – поинтересовался Игорь.
– Ты все поймешь на месте, – сказал Малышев и положил трубку.
Интересно, что еще такое задумал Малой? Игорь быстро собирался. "Ирина может позвонить, – подумал он, – ничего, я быстро. Она всегда звонит попозже, да я и сам ей вечером смогу позвонить". Игорь проверил ключи и захлопнул за собой дверь. Бабуся тоже появится только к вечеру. Прочно же она обосновалась в своем Доме. "Внедряется", – с усмешкой подумал он, выходя на улицу. Бабкино "внедрение" немного затянулось, но как только Ирина вернется, он будет настаивать, чтобы Бабуся почаще была дома. Незаметно, она стала для них каким-то ходячим талисманом.
Где находится кабинет Малышева, Игорь прекрасно знал. Поднявшись на второй этаж, прошел мимо дежурного, зашел в приемную и оказался возле нужной двери. Пока он раздумывал стучать или нет, дверь распахнулась, и Малышев возник на пороге.
– Заходи, – кивнул он, – располагайся, а я сейчас.
Быстрым уверенным шагом пересек приемную и вышел в коридор. Игорь посмотрел ему вслед. Майор как всегда тщательно выбрит, подтянут, уверен в себе. Что за срочное дело заставило его обратиться к Костикову? Мало к Костикову, к своему сопернику, и в некотором роде, конкуренту.
Игорь ходил по кабинету. Отметил новый стол с компьтером, телевизор Sony в углу, видеомагнитофон той же марки, небольшой передвижной бар. В прошлый его визит здесь все было гораздо проще. Стены тоже обновили. Они и раньше не были такими уж обшарпанными, но теперь сияли свежей краской. Кремовые стены и темно-серый колор занавесок и мебели. Что и говорить, хозяин кабинета имел хороший вкус.
Игорь присел возле стола. Что-то Малой задерживается. Или к начальству побежал с докладом, или разнос дает своим подчиненным. Хлопнула дверь. Вернулся Малышев.
– В чем дело, Олег? – спросил Костиков, – сорвал меня с места, а сам пропал. Я жду объяснений.
– Текст прямо из дешевой мелодрамы, – поморщился Малышев, – а объяснения тебе будут, прямо целый воз. И не стал бы я срывать тебя с места, то есть с удобного пролежанного дивана, если бы не обстоятельства.
Игорь хотел уже было обидеться или разозлиться по поводу упоминаний его дивана, но Малышев остановил его жестом и показал на диван.
– Давай-ка сядем с тобой рядышком и потолкуем.
– О чем, Малой? – Игорь однако отправился к дивану и устроился поудобнее.
– Все о том же самом, Пижон, все о том же, – Малышев устроился рядышком и положил возле себя две небольшие папки. Мы с тобой говорили не так давно об убийствах бизнесменов.
– Как же, помню, – Игорь кивнул, жалея о том, что в спешке забыл свою трубку, – есть что-то еще.
– Полным-полно. Помнишь, я сказал, что банкир получил бумажку с таким же предупреждением, что и владелец автосалона?
Игорь кивнул.
– Так вот на банкира было совершено покушение.
– Убили? – Игорь взглянул на Малышева, – а как же охрана?
– Охрана, как всегда. облажалась. Я в тот день разговаривал с банкиром, потом он отъехал. Подумал я над его словами, вроде все ясно, но кое-что хотелось бы уточнить. Стал ему звонить, не отвечает. Поехал к нему. На дороге стоит машина странно развернувшись, Возле нее кто-то копается. Я туда. Мне орут, руками машут, мол, нельзя. Остановился. Пошел к ним. Оказывается какая-то сволочь специальные острия на дороге расставила, вот все колеса и оказались проколотыми. Пока охранники эти колеса меняли, банкир рядом стоял, цветочки, что называется, нюхал.
– Дальше, – поторопил Игорь.
– Что дальше. Посмотрел вокруг. Место просто идеально выбрано для засады. Тишь, гладь, божья благодать. Охранники делом заняты, банкир в сторонке стоит. Бери его, если хочешь, тепленьким.
– И что?
– К нему рванулся. Еле успел на землю повалить. Но пуля все равно плечо задела. Так он, урод, еще орать начал, что я не вовремя спохватился, он ведь предупреждал меня об угрозе его драгоценной жизни.
– Понятно, – Игорь усмехнулся, – а охрана?
– Стояли мордовороты и только ушами хлопали. Банкира я в больницу отвез, поместили его в отдельную палату. Охрану свою выставил, теперь тот отдыхает, как на курорте.
– Думаешь, что его попытаются убить?
– Попытаются. Но это ладно. Вот посмотри, что я у себя обнаружил сегодня утром.
Игорь взял протянутую ему бумажку и прочитал: "Не вмешивайся, будешь следующим".
– Не слабо! – с шумом выдохнул он, – коротко и ясно. Будешь лезть и тебя порешим. Вот они волчьи законы капитализма. Каждый сам за себя, а кто мешает того в расход.
– Это все, что ты можешь сказать? – Малышев забрал у Игоря бумажку.
– А что я должен сказать? – уставился на него Игорь, – мол, очень тебе сочувствую и прочую чепуху?
– Сочувствие, Пижон, между прочим, может быть весьма конкретным.
– То есть?
– Сыграем на пару. Я делаю вид, что вроде все понял, и больше ничего не хочу предпринимать, а ты все проверишь и вычислишь невидимку, который занимается этими фокусами.
– Кстати, о фокусах – Игорь потянулся к бумажке, – а как у тебя это оказалось? Не по почте же прислали?
– Представь себе не по почте. Я прихожу сюда в своем костюме, а здесь уже переодеваюсь в форму. Вон она вся в шкафу висит. Пришел как обычно, переоделся, потом сунул руку в карман и достал вот это.
– Записка неизвестно каким образом попала в запертый кабинет.
– Представь себе.
– У тебя есть ключи, это понятно, а еще у кого?
– У дежурного. У начальника. Еще одни должны быть у уборщицы.
– В принципе, мог сделать любой из этих трех.
– Нет, не мог. Дежурный не станет отвлекаться, чтобы идти и открывать мой кабинет, своих дел хватает. Начальник, тем более.
– Уборщица?
– Знаешь, это настолько стервозная бабенка. Никогда слова лишнего не скажет. Моет быстро, молча. Я с ней практически не разговариваю никогда. Но если, что не по ней будет, может скандал закатить. У меня от ее кислой рожи всегда оскомина.
– У нас сейчас время такое, Малой, что в принципе за энную сумму это мог сделать любой. И тот же дежурный, и начальник, и тем более уборщица. Кстати, коли бумажка так легко залетела тебе в карман, может еще какое устройство подсоединили.
– Ладно тебе, Пижон, – отмахнулся Малышев, – не играй в шпионов. Скажи лучше, ты берешься за это дело?
– Конечно, мои расценки ты знаешь. Устраивает?
– Деваться все равно некуда, – развел Малышев руками, – нет, ты посмотри, как причудливо может повернуться жизнь. Я майор милиции обращаюсь к тебе частному детективу, чтобы поймать преступника, который мне угрожает. В дурном сне такое не приснится.
– Во сне, может и не приснится, а в жизни всякое бывает, как говорит Бабуся.
– Кстати, как поживает наша добрая старушка?
– Прекрасно. Нашла себе круг общения. Ходит в какой-то Дом и общается с такими же стариками.
– Старикам тоже о своем поговорить охота, – ответил задумчиво Малышев, – интересно, а какие мы будем в старости?
– Нашел о чем думать, – фыркнул Игорь, – давай-ка лучше мне все материалы, и я пойду.
Малышев протянул ему папки, Игорь взял и направился к двери.
– Как только что-то узнаю, позвоню.
Малышев махнул ему рукой и взялся за трубку телефона.
* * *
Игорь разложил на столе папки с делами Малышева. Ему еще предстояло изучить опросы свидетелей, показания потерпевшего банкира, просмотреть заключения медэкспертизы. Но он медлил и не открывал эти папки. Все ждал, что Ирина позвонит. Потом взял трубку.
– Алло, – услышал Люськин нахальный голос, – кто говорит?
– Ирину позови, – сказал Костиков.
– А вы представьтесь, пожалуйста, а то она с незнакомыми мужчинами не разговаривает.
Похоже она поставила задачу вывести его из себя.
– Позови я сказал, – резко оборвал он девчонку.
– Кто звонит? – послышался голос Ирины.
– Какой-то нахал ошибся номером, – сказала Люська в трубку и быстро положила ее.
Определенно девица заслуживала хорошей порки. Игорь снова набрал номер.
– Да, я слушаю, – ответила Ирина.
– Наконец-то, котенок, – обрадовался Игорь, – никак не мог к тебе дозвониться.
– Привет, Игорь, – ответила Ирина, – у тебя все в порядке?
– Нормально. А у тебя как? У мамы?
– Тоже, нормально. На вторник наметили операцию.
– Не переживай, котенок, вот увидишь все будет хорошо. И мама поправится.
– Хотелось бы так думать, – вздохнула Ирина. – Чем сейчас занимаешься?
– Новое дело наметилось, – ответил Игорь, – угадай с чьей подачи?
– Не знаю, – призналась Ирина, – скажи сам.
– Нашего общего знакомого Малышева.
– Олега? – удивилась Ирина, – с чего это вдруг?
– Представь, ему понадобилась моя помощь, и он подкинул мне дело.
– Надеюсь, интересное.
– Обычное. Думаю, что быстро во всем разберусь. Это не главное. Главное, что я все время думаю о тебе. Представляю тебя. Ирина, мне так хочется увидеть тебя хоть на минутку, поговорить с тобой не по телефону.
– Мне сейчас не до встреч, Игорь, пойми меня.
– Я понимаю, котенок. Мне просто без тебя очень одиноко. Но я понимаю и не настаиваю.
– Хорошо. Как только маме станет немного лучше, мы обязательно встретимся. А пока звони.
– Обязательно. Завтра поговорим, котенок. Целую тебя.
– Я тоже, – проговорила Ирина, – это твое новое дело не опасное?
– Нет, пустяки, – соврал Игорь, а сердце сжалось от радости, значит, она все-таки о нем беспокоится. – Я позвоню.
– Пока.
"Могла бы сказать что-нибудь ласковое на прощанье, так ведь не стала", – думал Игорь. Это неприятно задело его, осталась какая-то царапина в душе. Хоть бы Бабуся побыстрее возвращалась.
А Бабуся не заставила себя слишком долго ждать. Она скрежетала дверным замком, шуршала за дверью, наконец-то появилась. Но что у нее был за вид! Игорь и не предполагал, что Бабуся может носить такое тряпье.
– Баба Дуся, – начал он изумленно, когда способность говорить вернулась к нему, – что это… это на вас… такое?
– Подожди, Горяшка, – отмахнулась Бабуся, стараясь прошмыгнуть в свою комнату, – я вот шоболы только свои скину, а потом кое-что тебе расскажу.
Игорь остался топтаться в коридоре. Через некоторое время Бабуся показалась из комнаты в своем обычном виде. Она с заговорщицким видом поманила Игоря в кабинет.
ГЛАВА 5
– Чего это вы так вырядились? – спросил Игорь, входя за Бабусей в кабинет.
– А это я, Горяшка, версию одну проверяла.
– И какую же это версию? – засмеялся Котиков.
– А такую, – Бабуся нисколько не обиделась на смех, – о каких старичках больше всего заботятся в Доме.
– И о каких же? – спросил Игорь.
– О состоятельных. О тех, кто квартиру или деньги имеет. Вот ты спрашиваешь, чего это я так вырядилась. А я специально тряпье напялила и отправилась на рынок. Взяла да и уселась под то самое дерево, где как-то летом отдыхала. Меня ведь люди за нищенку какую принимали и даже денежки кидали.
– Да ну? – удивился Игорь и сделал грандиозное усилие, чтобы не рассмеяться.
– Вот тебе и "ну", – сказала бабка, – сижу я так и жду. Смотрю знакомая моя из дома с какой-то чистенькой старушонкой разговаривает. Но та от нее отмахнулась и ушла. Потом к деду одному пристала, все ему о чем-то рассказывала. Потом к пожилой женщине, что книги на лотке выбирала пристроилась. Та ее слушала, слушала, потом достала очки из сумки, ручку, стала записывать. Видно, ей адрес Дома диктовали. Потом разошлись они в разные стороны, а я поднялась и поплелась себе за женщиной из дома.
– Подайте, – говорю, – сколько сможете. А она губы поджала И отвечает, что у нее никаких денег нет. Я ей давай жаловаться, что второй день не евши, что голову-то мне приклонить негде. Не найдется ли у нее какого местечка, где я могла бы перебиться пару дней. Мол, не по своей воле скитаюсь. Она возьми и спроси по чьей. Я ей стала рассказывать, что была у меня хорошая однокомнатная квартира, но потом дочь свою и мою квартиры обменяла. Себе взяла поменьше, а меня с сыном своим поселила и невесткой. А молодые меня выписали, и осталась я ни с чем. Хотела к сыну съездить, так меня в дороге обворовали. Хотела домой вернуться, меня туда не пускают. Мол, хочу в деревню на родину свою податься, а пока поесть бы мне…
– Никогда не знал, что вы можете сочинять такие истории, – сказал Игорь, – прямо для программы "Моя семья".
– Если бы сочинять, – Бабуся махнула рукой, – я эту историю своими собственными ушами слышала. На другом, правда, рынке. Старушка одна плакала и рассказывала. Так ей добрые люди помогли. Кто-то денег дал, а какая-то женщина с собой увела.
– Может, в такой же Дом как у вас она и попала, – предположил Игорь, – а вас-то она накормила?
– Где там! – Бабуся затрясла головой, – выслушала она меня и говорит, мол, ступай, бабка в свою деревню, нечего тебе по городам шляться. Денег нет, так пешком доковыляешь. Голодная, ничего, мол, не помрешь, в войну еще не так голодали.
– Вот как оказывается! – Игорь был заинтригован, – а дальше, что было?
– А я сама за ней потихоньку пошла. Она впереди, я за ней. Подошли к Дому, я давай ее опять просить. Так что ты думаешь она сделала?
– Что же? Не велела вас пускать?
– Она забежала за ограду, позвала здоровых студентов и те меня отогнали. Вернее, я сама отбежала, кому же охота тычки от таких орясин получать.
– Отошла я подальше, села на травку и сижу. Тут какой-то человек идет. Смотрю, а форма у него военная. Подошел ко мне и спрашивает:
– Вы не скажете, это "Дом для всех"?
– Для всех, – говорю, – только не всех туда пускают.
Он посмотрел на меня, на Дом и говорит так задумчиво:
– Меня, скорее всего, пустят.
– И пошел себе по дорожке, – продолжала Бабуся, – я ему долго вслед глядела. Военный, видно, бывший и не старый еще. Зачем же он в этот дом пошел? И ведь точно, пустили его туда. Так за дверью и скрылся. Пока я там сидела, он оттуда не появился. Но тут уж и я устала ждать и домой решила вертаться.
– Дела, – протянул Костиков, – а теперь что думаете делать?
– Как что? – удивилась Бабуся, – продолжать наблюдение. Пойду завтра в Дом в своем обычном виде. Только теперь точно знаю, что не для всех он открыт. Если у тебя денег или квартиры нет, а ты в заботе нуждаешься, то в Доме ты этой заботы не получишь. Не про всех она.
– Ладно, – Игорь встал, – продолжайте свое наблюдение, – а будет что-то интересное, рассказывайте.
Старушка кивнула и быстро шмыгнула за дверь кабинета. Игорь остался один.