Сумку Жаклин нашла у третьего по счету подъезда. Как она и предполагала, вор поспешил от нее освободиться - слишком большая, бросается в глаза, а значит, опасна. Жаклин обрадовалась и одновременно удивилась тому, что нашла сумку прежде, чем она попалась на глаза более корыстному воришке. Из сумки не пропало ничего, кроме блокнота и пачки копий.
Жаклин опасливо оглянулась через плечо. Очевидно, вор шел за ней по пятам от самого отеля. Иначе как бы узнал, что свернутые в трубочку листки - копии страниц из блокнота?
Лихорадочно размышляя, она снова нервно огляделась по сторонам и, прихрамывая, побрела к себе в отель. Не будучи склонной к угрызениям совести, Жаклин, однако, не слишком гордилась своим поведением. Мало того что лишилась важной улики, так еще предстояло объясниться с О'Брайеном. Если бы Сью не увидела проклятый блокнот и (скорее всего) не разнесла эту новость всему миру - не без помощи Джо, - Жаклин смогла бы просто отрицать, что вообще держала его в руках. А что, если - мелькнула малодушная мысль - купить другой блокнот, нацарапать там какую-нибудь ерунду и выдать его за тот, что видела Сью?
Может, она бы и поддалась этому постыдному порыву, но судьба не дала ей шанса принять решение. К тому времени, когда она добралась до отеля, ободранные коленки нещадно саднили, а выражение лица услужливо подскочившего швейцара поведало Жаклин, что выглядит она еще хуже, чем себя чувствует. Кое-как она доковыляла до лифта и почему-то не удивилась, заметив знакомый силуэт.
Сегодня на О'Брайене был светло-серый костюм, а галстук, носки и полоска на носовом платке в нагрудном кармане - темно-зеленого цвета. При виде Жаклин его маска невозмутимости на мгновение дала трещину.
- Не может быть... У вас его отняли?
- Без комментариев, - буркнула Жаклин.
Лейтенант проследовал за ней в лифт. В присутствии посторонних он благоразумно помалкивал.
- Отвалите, О'Брайен! - прошипела Жаклин, когда они вышли на ее этаже.
- Вам всегда хотелось это сказать, правда?
- У вас что, нет других дел?
- У меня есть дело к вам.
- Потом. Сами видите, мне надо переодеться.
- Я с вами. - В мгновение ока О'Брайен выхватил у нее ключ и, прежде чем Жаклин успела возразить, добавил: - Думаю, будет лучше, если я войду первым.
Жаклин пожала плечами:
- Нет необходимости - комнату обыскали вчера вечером. А сегодня утром...
- Что утром?..
- Потом.
Лейтенант открыл дверь. Сью задернула занавески, и в комнате царил полумрак. Жаклин включила свет:
- Видите? Все тихо-спокойно. Это Сью. Она спит.
Полицейский покосился на неподвижный силуэт на кровати:
- Вы уверены, что она жива?
- Прекратите свои идиотские шутки! - процедила Жаклин сквозь зубы.
Лицо О'Брайена сморщилось в его фирменной зловещей улыбке. Привалившись к стене, он сложил руки на груди.
- Я подожду в коридоре, миссис Кирби. Если кто-нибудь выпрыгнет из шкафа с топором, просто крикните.
Жаклин захлопнула дверь перед его носом. Сью заворочалась.
- Что такое? - сонно спросила она.
- Спи, спи.
Десять минут спустя Жаклин вышла из комнаты в темно-синем костюме, с полосками лейкопластыря на коленях и кислой миной на лице.
- Быстро вы, однако, - заметил О'Брайен. - Позвольте предложить вам руку?
- Не позволю. - Прижав к себе сумку, Жаклин торопливо зашагала к лифту.
Лейтенант не отставал.
- На пресс-конференцию спешите?
- Я опаздываю. Так что, если не возражаете...
- Такие мероприятия никогда не начинаются вовремя. Неужели вам не любопытно, почему я ждал вас в столь драматический момент?
- Вы хотели со мной поговорить. В номере меня не было. Вы знали, что я буду на пресс-конференции, - похоже, вы все знаете, - поэтому ошивались поблизости, надеясь, что я загляну переодеться. Неужто у вас нет других обязанностей?
- Вы очень проницательны и любезны, миссис Кирби, но меня не так-то просто сбить со следа. Ваши рассуждения в целом верны, но вы упустили одну важную деталь. Блокнот. А теперь, бога ради, не отнимайте у меня время и не отрицайте, что он у вас был. Я это знаю, как и многие другие.
- И все благодаря вам, - злобно прошипела Жаклин.
Лифт спустился в вестибюль. Она вышла, О'Брайен пристроился рядом.
- Здесь я перед вами в долгу, - удрученно произнес он. Жаклин удивленно покосилась на него. - Но отчасти вы и сами виноваты. Я принял вас за романтическую дурочку, которой вздумалось поиграть в сыщицу. Мне и в голову не пришло, что блокнот может иметь значение, но я до чертиков разозлился, что вам хватило наглости удрать вместе с ним. Позднее я подумал...
- Что Дюбретту, возможно, убили?
О'Брайен схватил Жаклин за руку и развернул к себе лицом:
- Погодите минутку. Только одну минутку.
- Ого! - Жаклин поежилась. - Ну, лейтенант, вы меня и напугали. Полагаю, это и есть зверства полиции. Эй, господа, поглядите-ка на этого...
- Миссис Кирби. - О'Брайен ослабил хватку. Ему потребовалось еще секунд двадцать, чтобы овладеть своим голосом. - Дайте же мне сказать, зачем я пришел, и можете идти на все четыре стороны.
- Так уж и быть.
- Я всего лишь хочу...
Странное поведение респектабельной с виду пары не осталось без внимания. На них уже поглядывали, а один дородный джентльмен неторопливо двинулся в их направлении. О'Брайен заулыбался, Жаклин тоже растянула губы. Улыбки были чертовски неубедительны, но здоровяк остановился, смерил О'Брайена задумчивым взглядом и повернул в другую сторону.
- Очень скоро, - вполголоса заметил полицейский, поправляя галстук и по-прежнему лучезарно улыбаясь, - кое-кто свернет вам шею, дражайшая миссис Кирби.
- Ближе к делу, лейтенант! Мне некогда.
- О чем я там говорил? Ах да. Я, значит, задумался. Не о том, что Дюбретту убили, нет, мэм. А о том, что ее блокнот может представлять опасность, - по причинам, никак не связанным с убийством. Дюбретта мечтала устроить скандал вокруг авторов любовных романов. И среди ночи меня вдруг осенило, что я подставил вас под удар, когда обмолвился, будто вы могли украсть блокнот Дюбретты. Вот я и зашел к вам, потому что решил... И судя по всему, - О'Брайен опустил взгляд на заклеенные пластырем колени Жаклин, - был прав. Так?
Жаклин демонстративно глянула на часы.
- Как ни забавны эти словесные поединки, мне пора. Так что буду краткой. Я действительно обнаружила, к своему немалому изумлению, что блокнот Дюбретты каким-то образом оказался в моей сумке.
- И заметили это только вчера вечером, когда вернулись в отель, - любезно подсказал О'Брайен.
- Как вы догадались? Кто-то забрался в мой номер, пока меня не было, и перерыл все там вверх дном. Полагаю, банальный гостиничный воришка...
- Черта с два вы так полагаете.
- ...и, поскольку ничего ценного не пропало, я решила забыть об этом инциденте. Было уже поздно, когда я наткнулась на этот пресловутый блокнот. Не хотелось вас ночью беспокоить, но Сьюзен, моя соседка по комнате, вам скажет - если уже не сказала, - что я собиралась отдать блокнот полиции сегодня утром. По существу, я как раз направлялась в участок...
- Нуда, нуда... - пробормотал О'Брайен.
Жаклин потребовалось усилие, чтобы не взорваться.
- Именно так. Я собиралась перейти Сорок вторую улицу, когда кто-то толкнул меня сзади. К счастью для меня, машины уже остановились, но я налетела на такси и упала на... колени. А когда пришла в себя, сумка моя исчезла. Правда, вскоре я ее нашла, у дверей соседнего здания, но блокнот бесследно испарился.
Она не видела смысла упоминать о пропаже скопированных страниц. Их уже нет, так зачем о них говорить?
- Машины, значит, уже остановились, - повторил О'Брайен.
- Логично мыслите, лейтенант. Мне это тоже пришло в голову. Конечно, нельзя утверждать наверняка, но если подлец не ошибся в расчетах, полагаю, он не собирался меня серьезно калечить. Так, слегка помять, чтобы самому в суматохе улизнуть вместе с уликой.
От этого заключения О'Брайен, к великому раздражению Жаклин, отмахнулся. Очевидно, ему было наплевать, раздавили ее насмерть или слегка помяли.
- Вы прочли... Конечно же, прочли! Что было в блокноте?
- Я не смогла прочесть. Хотите верьте, хотите нет.
- Верю. Личный шифр Дюбретты был чем-то вроде ее торговой марки. Вы хоть понимаете, миссис Кирби, что, если бы этот блокнот попал к нам, мы сумели бы расшифровать ее записи?
- А какая вам разница? - наивно спросила Жаклин. - Ведь речь идет не об убийстве, верно?
Полицейский отступил на шаг.
- Всего хорошего, миссис Кирби.
- Ради бога! - Жаклин уже развернулась к двери, потом остановилась. - Лейтенант!
- Слушаю, миссис Кирби.
- Я хочу заявить о нападении. На углу Сорок второй улицы и Пятой авеню. Кто-то толкнул меня под колеса такси и украл мою...
- Всего хорошего, миссис Кирби! - процедил О'Брайен сквозь зубы.
4
Пресс-конференция с треском провалилась. Прибыли только три репортера и ни одного фотографа. От Жаклин проку было мало. Она сидела в уголке тихо, как мышка, в своем темно-синем костюме, балансирующих на кончике носа очках и с выражением коровьей тупости на лице. Репортеры ее попросту не замечали, в том числе и одна из дамочек, что пыталась накануне взять у нее интервью. А когда Хэтти отрекомендовала ее как знаменитую сыщицу, которая расследует покушение на жизнь мисс Валентайн, у Жаклин сделался такой испуганный вид, что вчерашняя журналистка прыснула со смеху, а остальные скептически заулыбались. Несколько прямых вопросов - и стало ясно, что у Хэтти нет никаких улик в пользу убийства или покушения на убийство. Репортеры захлопнули блокноты и побрели на поиски новых сенсаций - эта овчинка выделки не стоила.
Хэтти устремила злобный взгляд на Жаклин:
- Вы меня подвели, миссис Кирски! Унизили!
Одно в тетушке Хэтти радовало - никогда не приходилось сомневаться насчет своего места в иерархии ее ценностей. В отличие от прочих действующих лиц этой трагикомедии, загадочности в старушке не было ни на грош. И свою враждебность она демонстрировала просто и доходчиво - перевирая фамилию Жаклин. Когда они ладили, тетушка Хэтти произносила ее правильно и без запинки.
- Унизить я вас не могла, - живо возразила Жаклин. - Вы и без того так низко пали, что дальше некуда. Чего вы надеялись добиться этим дурацким спектаклем? И где ваши лошадки? Впечатление было бы куда сильнее, притащи вы мисс Валентайн, томно вздыхающую и заламывающую лилейные ручки.
- Валери слишком расстроена, - буркнула Хэтти. - Если вы думаете, что это всего лишь рекламный трюк...
- И не сомневаюсь, что это рекламный трюк. А где Макс?
- Вместе с Вэл. Ее нельзя оставлять одну. Она...
- Вы появились здесь только в четверть двенадцатого. А где были раньше?
- Ходила по магазинам. У меня кончились...
- Вас кто-нибудь видел?
И без того массивный бюст тетушки Хэтти раздулся до устрашающих размеров.
- Это что, допрос с пристрастием?!
- Где Лори?
- Откуда мне знать? Обычно девчонка околачивается в фойе, поджидая Валери.
- Мне надо с ней поговорить.
- И кто вам мешает, скажите на милость?
Жаклин устремилась к выходу.
- Макс хочет вас видеть, - безразлично обронила тетушка Хэтти.
- Мне некогда. Тороплюсь на обед.
Начни старушенция ее увещевать, Жаклин непременно бы ушла. Но молчание старой шельмы насторожило ее.
- Что-то случилось?
Квадратный подбородок Хэтти обмяк.
- Что за чертовщина? Пытаешься помочь этим детям, отдаешь им всю себя, и что получаешь взамен? Они попросту вонзают тебе нож в спину. Ни в чем понадеяться нельзя!
Ее тон взывал к состраданию, но был насквозь фальшив, как и южный акцент; однако Жаклин уловила непритворную печаль.
- Позвольте я угадаю! Очевидно, мисс Валентайн пришла к выводу, что никто не пытался ее убить. Именно это Макс хотел мне сообщить.
- Когда я думаю, что могла бы из этого сделать... - пробормотала Хэтти с отсутствующим взглядом. - Порой так и хочется задушить юную мерзавку!
- В самом деле?
- Образно выражаясь, - поспешно добавила старушка. - Ведь я люблю эту деточку, как родное дитя.
- Выше нос! - подбодрила Жаклин. - Сейчас вышла осечка, но, думаю, вам будет приятно узнать, что я на вашей стороне. Дюбретту убили. Мы обе это знаем, и я намерена выяснить, кто это сделал.
Для ухода со сцены реплика была хороша, и Жаклин решила ретироваться, не дожидаясь реакции Хэтти, - опасалась, что старуха не оценит ее предложение о сотрудничестве.
5
Кормили в "Алгонкине" отменно, но не только поэтому Жаклин здесь нравилось. Как заметил Джеймс, она страдала литературным снобизмом, а этот старый отель хоть и обтрепался по краям, однако сохранил шарм былых времен, когда здесь устраивали свои знаменитые склоки Дороти Паркер, Тербер и Росс. Роскошного котяру Гамлета сменил другой кот, и он с таким же сознанием собственного превосходства сидел перед газетным киоском, уютно поджав лапки под белоснежную грудку.
Коктейль-бар был излюбленным местом встречи литературных и театральных знаменитостей, а также тех, кто мнил себя таковыми. Жаклин с радостью отметила, что Джеймс занял столик. Он был не один. Прямые седеющие волосы сидевшей рядом женщины бесформенно свисали до плеч, на лице, кроме бледно-розовой помады, не наблюдалось никакой косметики; одета женщина была в строгий темный костюм с наглухо застегнутой белой блузкой.
Джеймс был явно увлечен беседой с этим синим чулком. Жаклин нахмурилась и решительно двинулась к ним. Только когда женщина подняла голову и улыбнулась, Жаклин узнала Джин.
После обмена натянутыми приветствиями Джеймс сказал:
- Вот, пытаюсь уговорить Джин составить нам компанию.
- Мне не хочется вам мешать, - робко заметила Джин, - но я могла бы объяснить... Джекки, почему ты так на меня смотришь?
- Значит, вот так ты обычно одеваешься?
- Ну да. А что?
- По мне, уж лучше Валери Вандербилт. У нее хотя бы есть стиль.
Джин негодующе вспыхнула, и Джеймс тут же поспешил ей на выручку:
- Послушай, Жаклин, оставь при себе свои колкости! Я убедил Джин выбраться из шкафа, образно говоря. Она согласилась рассказать нам о своих делах с Хэтти.
- Давно пора! - фыркнула Жаклин. - Минутку... - Она поймала пробегавшего официанта и заказала мартини. Затем откинулась на спинку стула и выжидательно уставилась на Джин. - Вперед, дорогая!
- Я так глупо себя вела, - начала Джин. - А Джеймс помог мне во всем разобраться. По его словам, проблема эта выеденного яйца не стоит. Я последовала его совету, поговорила с Хэтти, и теперь все в порядке, как он и предсказывал.
Она с обожанием посмотрела на Джеймса, который откашлялся, безуспешно пытаясь выглядеть скромником. У Жаклин чесался язык заметить, что это было очевидно любому, у кого найдется хоть унция здравого смысла, вдобавок то же самое и она сама говорила Джин. Но, видимо, Джин - из тех туповатых баб, которые слушают советы, только когда они исходят от мужчин. Опасаясь, однако, что здоровая критика застопорит поток информации, Жаклин лишь нарочито покашляла и промолчала.
- Расскажи ей о своей беседе с Хэтти, - подбодрил Джеймс.
- Ну... В общем, я сказала Хэтти, что мне надоело писать и я больше не хочу быть Валери Вандербилт. И знаешь что? Она сказала: отлично, если я так решила. Ей жаль меня терять, но главное - чтобы я была счастлива. И она никому не расскажет, что я была Валери Вандербилт!
Судя по восторгу Джин, можно было подумать, будто она выиграла на скачках. Официант принес Жаклин мартини, и вовремя - она очень нуждалась в тонизирующем средстве.
- Минутку, - заговорила она. - Позволь уточнить. Старушка Хэтти тебя освобождает. В обмен на что?
- Ни на что. - Джин растерянно заморгала. - Ах да, я разрешила ей пользоваться именем Вандербилт. Она подберет кого-нибудь еще, кто станет писать под этим псевдонимом. Так в книжном бизнесе все время делают. Вспомни Александра Дюма или серию про Нэнси Дрю...
Жаклин отметила про себя, что у тетушки Хэтти потрясающий талант обосновывать и облагораживать сомнительные сделки. Ей бы в политику...
Джин в эйфории молола какой-то вздор, пока Жаклин ее снова не перебила:
- И сколько процентов она тебе заплатит?
- За что?
- За использование имени Вандербилт. Ведь его придумала ты.
- Ну, не совсем. Хэтти...
- А я-то считала, что научный мир увяз в лицемерии, - пробурчала Жаклин себе под нос. - Давай начнем с начала, Джин. Как ты попала в романтический бизнес?
История была длинная и запутанная, и Джин еще больше ее затуманила, не желая обсуждать сомнительное поведение Хэтти и собственную дурость. Короче, Джин тайком почитывала любовные романы, пока не решила попробовать свои силы. Она уверяла, что сделала это развлечения ради, но под нажимом Жаклин признала, что и о деньгах тоже думала. Кроме того, не последнюю роль сыграл тайный вызов, на который попадаются многие студенты-филологи: дескать, это так плохо написано - конечно, я сумею лучше.
Закончив рукопись - не без помощи нескольких забытых шедевров викторианской порнографии, - Джин решила послать ее Хэтти. Старуха ответила быстро и обнадеживающе. Она, мол, в восторге от книги. Это просто сенсационно! Она сочтет за честь заняться новым шедевром и нисколько не сомневается в успехе.
Хэтти без труда убедила Джин взять псевдоним. Пребывая в благоговейном ужасе от становящейся явью мечты и прельщенная возможностью заработать, Джин подписала контракт.
Опасаясь за свою анонимность, Джин не общалась с другими авторами, а потому не сразу поняла, что подписанный договор был форменным грабежом. Когда же зародились слабые подозрения, она прогнала эти мысли. В общем-то, нормальная реакция - люди готовы на что угодно, лишь бы не признавать, что совершили жуткую глупость. Даже сейчас Джин пыталась отразить нападки Жаклин. Да, в издательском бизнесе не обязательны письменные контракты между авторами и литературными агентами, но некоторые агенты настаивают на них; допустим, двадцать пять процентов - это чуть выше средних комиссионных... Ну хорошо, это более чем вдвое выше средней доли агента. Нет, Хэтти никогда не пересылала ей копии гонорарных ведомостей, но с каждым разом чеки были все солиднее, и нет никаких оснований подозревать...