Ораторы и гости стали рассаживаться на сцене. Верная своему обещанию, Дюбретта называла самых именитых. Скрюченная старушка лет восьмидесяти, тяжело опиравшаяся на трость, - это Розмари Рэдли, автор "Бутона страсти". Неуклюжий длиннорукий громила, смахивающий на гиббона, - Руби Граустарк, автор семнадцатитомной саги о Токевилях, в которой история проклятого судьбой семейства прослеживается от средневековой Англии до Мексики девятнадцатого века.
- Руби? - переспросила Жаклин. - Имя-то женское...
- Среди авторов любовного романа затесалось несколько мужчин, - с усмешкой заметила Дюбретта. - Это одна из немногих профессий, где принадлежность к мужскому полу является недостатком. Ведь читатели - на девяносто восемь процентов женщины, и, по мнению издателей, они предпочитают книги, написанные женщинами.
- А как же он? - Жаклин кивнула на мохнатогрудого красавца.
- Фон Дамм? О, это одна из самых блестящих идей Хэтти! - неохотно признала Дюбретта. - Она решила, что красивый, сексапильный мужик будет хорошо продаваться, - и оказалась права. На самом деле его зовут Джо Кирби. Эге... А вы двое, часом, не родственники?
- Рядом не лежали. Хотите верьте, хотите нет.
- Я верю только показаниям, данным под присягой, да и то не всегда. - Дюбретта что-то пометила в своем блокноте. - Джо - безработный актер, которого Хэтти взяла на эту роль. А его так называемые книжки строчат всякие-разные скучающие домохозяйки из Бруклина.
Она даже не потрудилась понизить голос, и несколько дам из предыдущего ряда обернулись, дабы пронзить ее взглядом. Одна из них заявила с хорошо поставленным бостонским выговором:
- Прошу прощения, мисс, но вы ошибаетесь. Виктор знает женское сердце и душу как мало кто из мужчин, и он сам, до последней запятой, пишет свои замечательные книги.
Лицо Дюбретты расплылось в широкой лягушачьей ухмылке.
- Уяснили картину? - обратилась она к Жаклин.
- Начинаю потихоньку, - весело отозвалась та.
Тут на сцену торопливо забралась Хэтти. Гул голосов разом стих. Дюбретта принялась рыться в кармане:
- Черт, и куда я задевала сигареты?
В ходе поисков на пол вывалились всевозможные предметы - мятые салфетки, визитные карточки, талоны на кофе и мыло, розовая бирка в форме сердечка. Жаклин нагнулась, чтобы помочь собрать все это, и уже хотела вернуть вещи хозяйке, как вдруг взгляд ее упал на розовое сердечко, Это была не запасная бирка, как она предполагала. На сердечке было нацарапано послание: "Прекрати, грязная сука, а не то пожалеешь!"
И рядом рисунок, столь же корявый, как буквы на плакате поклонниц Валери Валентайн. Похоже на крест...
Глава 2
Хэтти начала тронную речь. Легонько подтолкнув Дюбретту, Жаклин прошептала:
- Это что, шутка?
Дюбретта глянула на розовое сердечко и досадливо поморщилась:
- Малолетка чертова. Как только умудрилась... Ерунда, потом объясню.
Жаклин нашла семинар еще более увлекательным, чем ожидала. Она-то думала, что выступать будут литературные агенты, редакторы и издатели, А вместо этого публику услаждали модный фотограф, стилист, представитель известной косметической линии и модельер. На роль подопытного кролика из зала выбрали оцепеневшую от восторга девушку, и мастера принялись над ней колдовать. Когда они закончили, девицу было не узнать: щедро нагримированная, в парике и золотой парче, она напоминала восковой манекен. На тот случай, если у кого остались сомнения насчет цели этой демонстрации, Хэтти пояснила:
- Дорогие мои, никогда не выходите из образа - романтика, вечная романтика! Нет-нет, не оглядывайтесь на меня - для старой тети Хэтти поезд давно ушел, так что не берите с меня пример, но прислушайтесь к тому, что я говорю! А уж если ничто не помогает, так у нас есть мистер Джонсон, который фотографирует всех знаменитых красавиц, и он-то вам расскажет, как сделать ваши снимки более выигрышными.
Мистер Джонсон поведал о хитростях освещения, грима и - в безнадежных случаях - помощи аэрографа.
- Драгоценные мои, все хотят видеть ваши глаза, так что смотрите прямо в объектив! И думайте при этом: "Я люблю тебя, камера!"
Не считая спорадических смешков, Дюбретта почти не обращала внимания на речи; временами она что-то строчила в блокноте, но глаза ее так и стреляли по сторонам, перебегая от зрителей к гостям на сцене. Среди последних была и несчастная Валери Вандербилт, лицо которой почти целиком закрывал парик. Едва семинар закончился, Валери-Джин рысью устремилась к выходу, и Дюбретта вскочила на ноги. Жаклин вцепилась в ее руку:
- Так что насчет этой писульки с угрозой?
Дюбретта попыталась освободиться, но Жаклин не отпускала. Пожав плечами, Дюбретта капитулировала.
- А-а... Девчонка - президент клуба почитателей Валери Валентайн. У нее не все дома: вбила себе в голову, что я стремлюсь уничтожить ее кумира, вот и подсовывает мне идиотские записочки.
- С Лори я уже познакомилась, - сообщила Жаклин. - А вы разве не хотите развенчать ее кумира?
- Иконоборство - моя работа и... - Выдержав паузу, Дюбретта со зловредной улыбкой добавила: - Мое истинное наслаждение. Если в я раздобыла компромат на Валентайн - уничтожила бы ее за милую душу, можете не сомневаться. Пойдемте, познакомлю вас с красавчиком Джо.
Она направилась к сцене, где стайка воздыхательниц окружила Джо, он же Виктор фон Дамм. Автор попеременно целовал ручки и раздавал автографы.
Жаклин последовала было за Дюбреттой, но ее перехватила холеная дама из Бостона:
- Простите, вы подруга этой особы?
- Дюбретты? Только сегодня с ней познакомилась.
- Что ж, тогда буду откровенна. Вам незачем с ней знаться. Это беспринципная и глубоко непорядочная женщина - неподходящая компания для леди.
- В самом деле?
- Вы же слышали, что она сказала про Виктора! - Пухлое лицо в мгновение ока превратилось в злобную маску горгоны Медузы. - Это гнусная ложь! Не верьте ни одному ее слову. Единственное чувство, ведомое этой подлой твари, - ненависть, Ей следует заткнуть рот! Пусть даже силой!
Жаклин ошарашенно молчала. В следующую секунду перекошенное лицо дамы смягчилось. Она ласково улыбнулась:
- Поймите, дорогая, я ведь о вас беспокоюсь.
- Очень мило с вашей стороны. Не хотите познакомиться с мистером фон Даммом? Кажется, он раздает автографы.
- Ну что вы, разве можно! - Пухлые щечки порозовели от смущения. - На мой взгляд, это ужасно грубо - навязывать свое общество людям, которым вас даже не представили.
- Кое-кто получает удовольствие от подобной назойливости.
- Возможно. Но только не Виктор - он такой застенчивый, такой ранимый. Разве вы не видите, как ему неловко?
Жаклин с сомнением посмотрела на фон Дамма. По ее мнению, механическая отлаженность движений Виктора объяснялась не робостью и скованностью, а откровенной скукой. Когда Дюбретта вытянула его из плотного кольца обожателей, он заметно расслабился.
Мужской красотой вкупе с обаянием юности Жаклин было не удивить, тем не менее она ощутила слабый, но четко локализованный трепет, когда Виктор фон Дамм очутился рядом. Она вдруг почувствовала себя мелкой и незначительной, и не только потому, что Виктор был на несколько дюймов выше, - просто он умел подавлять. Возможно, ежедневно упражнялся в этом искусстве, равно как и в целовании ручек, ослепительных улыбках и испепеляющих взглядах. Ей вдруг стало противно, и, когда он взял ее руку, Жаклин пресекла попытку красавца поднести ее к губам. Последовало нечто вроде раунда армрестлинга. Победила Жаклин, но лишь потому, что Виктора невольно отвлекла Дюбретта:
- Джо Кирби - Жаклин Кирби. А вдруг вы все-таки родственники?
- Дюбретта не может без своих шуточек, - произнес Виктор сочным баритоном и одарил Жаклин пламенным взглядом. - Хотя я был бы счастлив оказаться вашим родственником, прекрасная дама.
- Да брось, Виктор, Жаклин не из поклонниц! - фыркнула Дюбретта. - Она подруга Ви-Ви.
- Всего лишь знакомая, - поправила Жаклин. - Я без ума от ее книг. И сочла нужным сказать ей об этом.
- М-да? А назвать-то хоть одну книжонку можете? - скептически спросила Дюбретта.
- "Раб страсти"! Особенно мне нравится эпизод, где Блейз спасает Ланса от кастрации. Эту страшную участь ему уготовила эмиресса Баллахули. Она, то есть эта самая эмиресса, жаждет превратить его в свою забаву, и единственный способ заполучить его в свой гарем - это...
- Боже правый! - с чувством воскликнула Дюбретта. - С меня довольно. Пойду поохочусь за другими жертвами. Увидимся. - И мелкой рысью устремилась прочь, зажав блокнот под мышкой.
- Дюбретта ваша приятельница? - осторожно справился Виктор.
- Всего лишь знакомая, - повторила Жаклин. - Вряд ли мне бы хотелось стать ее подругой. Лучше не путаться под ногами, когда кто-нибудь пальнет в нее из засады.
- Да, всеобщей любимицей Дюбби не назовешь, - согласился Виктор, машинально скребнув по волосатой груди. - Извините, - спохватился он, поймав взгляд Жаклин.
- Чешется, да? - участливо спросила Жаклин. - Я про клей.
Деланая улыбка вмиг покинула лицо Виктора.
- Как вы догадались?
- Левый верхний уголок чуть-чуть отходит. И потом, в прочих местах вы не отличаетесь волосатостью. Держу пари, чтобы отрастить бороду, вам потребуется несколько месяцев.
- Черт, - досадливо буркнул Виктор, прикрывая отклеившуюся поросль гладкой загорелой рукой.
- Рада была с вами познакомиться, мистер фон Дамм. - Жаклин сделала шаг к дверям.
- Не уходите!
- Вас наверняка ждут дела. По-моему, Хэтти вас ищет...
- А с чего еще, думаете, я к вам жмусь? - с обезоруживающей откровенностью прошептал Виктор. - Пойдемте-ка отсюда. Потом навру Хэтти, что вы хотели взять у меня интервью, или еще что-нибудь. Вы ведь писательница?
Обняв Жаклин за плечи, он повел ее к выходу.
- Я библиотекарь.
- Когда-то я тоже хотел стать библиотекарем, - с грустью поведал Виктор.
- И что же стряслось?
- Моя смазливая физиономия, будь она неладна, - вот что стряслось. Это прямо проклятие какое-то. Заезжий искатель талантов с киностудии выбрал меня для маленькой роли в кино. Фильм с треском провалился, Но я оказался в Голливуде и затерялся в местной тусовке, без гроша в кармане, даже на автобусный билет до дома денег не было.
- Значит, вы актер.
Виктор резко остановился и уставился на Жаклин.
- Что это со мной? И что с вами? Неужели гипнотизм? Вам что, все подряд изливают душу и делятся тайнами?
- Это мое проклятие, - со вздохом призналась Жаклин. - Я вовсе не стараюсь вызвать людей на откровенность. Если честно, мне есть чем заняться, помимо выслушивания чужих исповедей. Джо... Виктор... мне без разницы, как вас по-настоящему зовут, и, если вы скажете, что ваши книги на самом деле пишет команда дрессированных мартышек, я лишь пожму плечами. А теперь, с вашего позволения, я хотела бы выпить.
Несмелая и чертовски обаятельная улыбка превратила Виктора фон Дамма в Джо Кирби, безработного актера. Если прежде он был обольстителен, то теперь стал просто неотразим. Жаклин помимо воли улыбнулась в ответ.
- Вы и правда прекрасная дама! - сказал Джо; его натуральный голос был на несколько тонов выше, чем у Виктора.
- Ах, оставьте! Я слишком стара и цинична. - Тем не менее позволила взять себя под руку.
- Вы поистине прекрасны в сравнении с этим сборищем старых ведьм, с которыми я общаюсь, Все в них фальшиво, от размалеванных физиономий до вымышленных имен.
- В театре все притворство, - заметила Жаклин. - Если вы так это презираете, значит, выбрали не ту профессию.
- Согласен. А трудно выучиться на библиотекаря?
- Шутите?
Джо испустил стон, достойный пафоса Виктора фон Дамма.
- Хотел бы я говорить серьезно! Как я мечтаю послать ко всем чертям этот вонючий бизнес. Устроиться на работу в школу где-нибудь на Аляске или в Юте...
- Что же мешает?
Они вышли в фойе. Джо напрочь позабыл о своей роли. Черная накидка жалко обвисла на поникших плечах, походка сделалась шаркающей, как у старика.
- Не могу. Я не могу даже рассказать вам... Хм. Дюбретта вроде бы говорила, что вы подруга Ви-Ви?
- Говорила. А я отрицала.
- Да, но... Вот что я вам скажу, - задумчиво произнес Джо. - Поболтайте с Ви-Ви. Она ведь так несчастна, знаете? Скажите ей, что я... Поговорите с ней. Пойдемте, угощу вас коктейлем.
- Боюсь, не получится. - Разговор напомнил Жаклин, что надо встретиться с Джин. Они не успели назначить рандеву, и Джин не знала, где Жаклин остановилась, так что разумнее всего подождать ее в вестибюле. Но подойдет ли она, если Жаклин будет не одна?..
Жаклин уже собралась было распрощаться с Виктором-Джо, когда услышала знакомый голос, который сейчас срывался от волнения:
- Но это слишком дорого! Я не могу платить сто десять долларов в сутки! Вы же обещали, что...
Клерк за стойкой прервал поток возражений Сью; он говорил вполголоса, но Жаклин уловила несколько слов:
- ...скидки строго лимитированы... ошибочно забронирован... ничем не могу помочь.
Подбородок Сью задрожал; прозрачная слезинка образовалась в уголке глаза и скатилась по гладкой округлой щеке.
- Посмотрите на эту слезу, - тихо сказал Джо. - Она словно алмаз. И даже следа не оставила на ее гриме. Кто эта девушка?
- А кто интересуется - Джо или Виктор фон Дамм?
- Я. - Джо глядел как зачарованный. - Еще во время обеда ее заметил. Она сидела неподалеку от сцены. Словно роза среди сорняков. Или породистый котенок в окружении бродячих кошек... В чем дело?..
- Рядом с ней сидела я, - невозмутимо сообщила Жаклин.
- Да? - рассеянно отозвался Джо. - Черт, она плачет! А этот мерзавец клерк...
Рыдающие женщины были не внове служащему отеля. Пожав плечами, он равнодушно отвернулся. Джо решительно шагнул вперед.
К своему ужасу, Жаклин услышала собственный голос:
- Сью, если вам негде остановиться...
Лицо девушки, только что поникшее и грустное, вмиг засветилось от счастья, на щеках заиграли ямочки. Это преображение окончательно сразило Джо. Жаклин его не представила, а он и не пытался привлечь внимание Сью - лишь молча стоял в сторонке и смотрел, пока Сью не отошла.
- Черт! - досадливо ругнулась Жаклин. - Вот за что я себя ненавижу. И кто меня за язык дергал?
- Не знаю, но это был вероломный трюк. Я как раз собирался...
- Видимо, это и решило дело, - сухо обронила Жаклин.
- Что вы имеете в виду? Да у меня были самые благородные намерения! Девушка явно не местная, она... Похоже, она... Наверное, из Юты или с Аляски... - Джо мечтательно вздохнул. - Так с чего же вы кинулись ей на помощь? Ведь явно не от доброты душевной.
- Нет, конечно. Из экономии, В моем отеле всем наплевать, один или два человека проживают в номере. Сью заплатит половину, так что выгода очевидна.
Джо уже потерял интерес к разговору.
- Пойду-ка лучше прослежу, чтобы она не попала под машину.
- Даже если она из Юты или с Аляски, ей хватит ума самостоятельно перейти дорогу.
- Да, но... вы только послушайте, что там творится. Прямо бунт какой-то. Еще увидимся, мисс... э-э...
- Кирби! - прокричала Жаклин. - Надеюсь, вы запомните.
Джо бросился следом за Сью, его черная накидка картинно воспарила и, к огромному разочарованию Жаклин, почему-то не застряла во вращающихся дверях.
Проклиная себя за неискоренимую склонность совать нос в чужие дела, Жаклин заняла пост у одной из золоченых колонн, украшавших вестибюль. Долго ждать ей не пришлось. Джин уже давно пыталась привлечь ее внимание: светлый парик то и дело мелькал за толстым стеклом сувенирного магазинчика, между книжным стеллажом и полкой со стопкой футболок. Как только Жаклин дала понять, что заметила бывшую подругу, парик исчез.
Забившись в дальний угол магазина, Джин сгорбилась под прилавком с сувенирами и, когда Жаклин коснулась ее плеча, вздрогнула.
- Тебе не помешает выпить, - посоветовала Жаклин.
- Только не здесь!
- А где?
- Где угодно, только не здесь. - Джин нервно заламывала руки.
- Мой отель - через дорогу.
- У тебя отдельный номер?
- Нет, только что обзавелась соседкой. Возможно, сейчас она как раз там. Но, ей-богу, это же нелепо! Ладно, пошли в бар моего отеля. Ну же!
Ухватив подругу за руку, Жаклин потянула ее к выходу. Под опекой Жаклин несчастная слегка ожила, но на улице обнаружилось, что упоминание Виктора-Джо о бунте было не лишено оснований. Поначалу Жаклин решила, что тетушка Хэтти устроила еще один парад. Но оказалось, дорогу перегородили вовсе не машины, а люди. Толпа заполонила и тротуары. Повсюду пестрели плакаты и слышались возгласы, сливавшиеся в нестройный хор:
- Позор любовным романам! Насилию - нет! Ненавидим любовные романы, потому что в них любят насиловать женщин!
- Для лозунгов тяжеловато, но в напоре не откажешь.
Джин, которая была на несколько дюймов ниже Жаклин, все еще пребывала в неведении о цели демонстрации. Жаклин услужливо прочла ей несколько надписей:
- "Долой похоть!", "Долой Валентайн, насилие и секс!", "Пишешь любовные романы - унижаешь женщин". Ага, вот еще один: "Все Валери, руки прочь от любви!" По-моему, этой к тебе относится.
Тут до Джин дошло.
- Господи! - пролепетала она. - Я должна выбраться отсюда! О боже, боже, боже!
- Успокойся, они тебя даже не видят. - Жаклин привстала на цыпочки. - Ого! Глянь-ка - это случайно не Бетси Маркхэм?
Оказавшись между молотом и наковальней (где-то позади притаилась коварная Дюбретта, впереди - и вовсе кошмар), Джин прямо-таки оцепенела от свалившейся новости. Женщина, на которую указывала Жаклин, и правда была их однокурсницей. Высокая, стройная, с короткими седеющими волосами и худощавым, довольно симпатичным лицом. Либо Бетси услышала голос Жаклин, что маловероятно, - либо обладала завидным шестым чувством, столь свойственным всем революционерам, но она вдруг в упор посмотрела на Жаклин, расплылась в улыбке и опустила свой плакат прямо на голову полисмену. Плакат Бетси советовал всем Валери убираться восвояси.
Бетси вместе с полицейским исчезли в водовороте борющихся тел. Жаклин поторопилась увести свою очумелую подопечную.
Джин вышла из ступора, только когда они уселись в кабинке полутемного бара.
- Итак? О чем сыр-бор? - поинтересовалась Жаклин, после того как официант принес выпивку.
Джин как следует приложилась к своему мартини. Затем срывающимся голосом произнесла:
- Ты бы не спрашивала, если в почитала мои книжки.
- Я читала. "Раба страсти". Не далее как сегодня утром, в самолете.
- "Раба стра..." - Джин передернуло. - О господи!
- До того отвратительно, что просто дух захватывает, - вдохновенно продолжала Жаклин. - Изумительно, неподражаемо ужасно. Не говоря уже о том, что половина - чистейшей воды плагиат, особенно подробности мужской анатомии. Неужели думаешь, что я когда-нибудь смогу забыть "Страстного турка"? Джин кисло улыбнулась и, сдвинув парик на затылок, отхлебнула мартини, а затем, уже более спокойно, сказала:
- Никто, кроме тебя, не заметит. Разве что еще полдюжины замшелых специалистов по викторианской порнографии.