В небольшом городке жизнь спокойна и скучна. Даже телерепортаж не о чем сделать. Разве только о чудо-борще бабушки Агафьи или о том, как содержать домашних животных. Так считает тележурналистка Василиса Никулина - и глубоко заблуждается. Во-первых, за пару месяцем в городе обнаружено пять трупов. Во-вторых, Никулину любезно предупредили, что на нее началась охота. Так что у Васи просто нет выбора. Или она разоблачает чокнутых "охотников", или упускает шанс прославиться с репортажем о них на всю страну. В пылу расследования Василиса как-то забывает о реальной опасности...
Фаина Раевская
Анекдот о вечной любви
- …Бурачок для борща нужно брать упитанный. Хилый бурак - сплошная туфта. От него никакого цвета, вонь одна… - почетная пенсионерка нашего провинциального городка Агафья Назаровна Петухова, девяностовосьмилетняя, но очень бойкая старушка, свои слова сопровождала действиями, и небольшая свекла мастерским броском, достойным Шакила О’Нила, была отправлена в мусорное ведро. Проследив взглядом за полетом корнеплода, я растянула губы в дежурной приветливой улыбке:
- Потрясающе! Продолжайте, пожалуйста! Телезрителям не терпится узнать рецепт классического украинского борща от бабушки Агафьи. Кстати, ваш омлет с провансальской горчицей и лимонным соком очень понравился всем, кто его попробовал. В редакцию прислали массу писем!
Бабулька, просияв, горячо залопотала слова благодарности, а я тем временем пыталась оправдаться перед собственной совестью за столь откровенную ложь. Письма от зрителей действительно были, но в основном ругательные: народ недоумевал, как бабе Агафье удалось смешать яйца, горячее молоко, горчицу и лимонный сок?! У них почему-то все сворачивается!
Зовут меня Василиса Ивановна Никулина. Коллеги кличут меня Васькой, Василисой Никулишной и, самое гадкое, Василием Ивановичем. Я не имею ничего против легендарного командарма и героя анекдотов, но все же обидно!
Примерно два с половиной года назад наше городское телевидение в лице главного редактора Виктора Викторовича Сокова приняло меня в свой дружный коллектив. Начинала я с коротеньких репортажей о разных мелочах провинциальной жизни, затем епархия моя расширилась. Теперь я не только делаю большие тематические репортажи, но и заведую рубриками "Кулинарные секреты", "Четыре лапы" и "Голос разума", где представлена вся мелочевка - от аномальных явлений, если таковые случаются в нашем городе, до профи-лактических бесед с молодежью о вреде алкоголя и пользе здорового образа жизни.
Службу на местечковом ТВ я считаю первой ступенькой в своей карьере блестящего тележурналиста и верю: однажды мне подвернется тема для сногсшибательного репортажа или расследования, а то и полнометражного документального фильма. После чего все московские телеканалы будут умолять, чтобы я перешла на работу в их штат, а там, глядишь, и до ТЭФИ рукой подать…
Бабушка Агафья отправила в кастрюлю все необходимые для борща ингредиенты. Теперь предстояло самое сложное: дождаться, когда чудо-супчик будет готов, а потом снять пробу. Оператор Володя, он же по совместительству водитель редакционной "Газели", выключил камеру и уставился на меня тоскливым взглядом, в котором читалась хроническая усталость от процесса дегустации готовых блюд героев кулинарной рубрики. Наши граждане все усерднее осваивали рецепты приготовления экзотических блюд: в супермаркетах сейчас можно купить любые продукты, а те, которые нельзя, горе-кулинары заменяют чем-нибудь другим - по вдохновению. Консоме с пашотом, например, отличается изысканным вкусом, но только в том случае, если оно приготовлено в строгом соответствии с рецептурой.
А если в этом самом пашоте имбирь заменить ядреным российским хреном, как это сделал один из героев нашей передачи, то блюдо превращается в настоящий кошмар. Перед камерой-то мы с Вовкой честно изображаем полный восторг, а потом втихаря плюёмся…
- Ты выключил свою машину-то, сынок? - поинтересовалась Агафья Назаровна, косясь на камеру. Получив положительный ответ, она предложила: - Тогда пойдемте в комнату, покуда борщ доходит, я расскажу вам о своем героическом прошлом.
- Делать репортажи о кошечках и попугайчиках мне нравится намного больше, - пробормотал Володька.
Я согласно вздохнула: это верно, птички и кошечки, к счастью, тщательно скрывают свое прошлое.
- …А борщ у бабульки знатный вышел. Да, Василь Иваныч? - сыто икнул Володька.
Наелись мы с ним от пуза. Борщ Агафья Назаровна случайно сварила великолепный!
Я разомлела на соседнем с водителем сиденье, поэтому свой очередной вопрос Володьке пришлось повторить трижды.
- Что? - сонно пробормотала я.
- Я говорю, куда едем?
По плану нам следовало посетить главу местных байкеров по кличке Акела. Он обещал поделиться с телезрителями рецептом салата с загадочным названием "Харлей крейзи". Затем - визит в ветеринарную клинику, где нас ждал дежурный доктор Сережа, который должен был дать ряд советов владельцам братьев наших меньших о том, как их питомцам перезимовать без вреда для здоровья. Однако после угощения бабушки Агафьи загружать в себя байкерский салат не хотелось: кто знает, может, Акела в качестве ингредиентов использует запчасти от мотоцикла "Харлей", а машинное масло идет в качестве заправки? Набег на ветклинику я тоже отвергла - на дворе декабрь, а зимы все еще не наблюдается. Природа явно сошла с ума, о чем ежедневно сообщает Ленка Сорокина в конце выпусков местных новостей. Температура воздуха не опускается ниже плюс десяти градусов, на деревьях набухают почки, коты женятся сутками напролет, а в ближайшем лесочке недавно обнаружились грибы. Решив, что Серегины советы могут подождать, я сонно пробормотала:
- Поехали в контору, Вов. Смонтируем Агафью с ее борщом, если монтажная свободна. В случае чего, дадим вечером запись с гинекологом…
- Хи-хи… Это фондю в шоколаде? - хрюкнул Вовка.
- И ничего не хи-хи! Меня потом три дня изжога донимала.
- А как быть с молодежью? - не унимался дотошный оператор. - Ты утром говорила, что сегодня обязательно нужно сделать репортаж о тусовке в ночном клубе. Дескать, наша молодежь дружно отказалась от пива и других слабоалкогольных напитков и перешла на кефир. В массовом порядке!
Краска стыда залила мои обычно бледные щеки. Внутренний голос твердил, что репортаж из ночного клуба на ТЭФИ никак не потянет. Я разозлилась и упрямо повторила:
- В офис, а репортаж о молодежи будем делать ночью. Сейчас в клубе все равно никого нет.
Коридоры редакции городского телевидения "Сфера" каждые сорок минут наполняются жутким гвалтом. Это происходит с завидным постоянством почти круглый год, исключая летние месяцы. Собственного телецентра в нашем городе пока нет, вот и приходится Вик Вику, главному редактору, арендовать левое крыло обычной школы. Дети к нам не забредают, но шум, без которого не обходится им одна нормальная школьная перемена, все равно сюда проникает.
- Как успехи? Чем сегодня кормили? - поинтересовался высокий, чуть сутуловатый парень, первый, кто встретился нам в редакции.
Петька курил на лестнице, уныло созерцая бесснежный зимний пейзаж. Он работает по криминалу - ведет на ТВ "Милицейскую хронику". По долгу службы ему приходится ежедневно выезжать на происшествия. В ментовке Петька уже давно стал своим человеком, ему даже выдали удостоверение внештатного сотрудника органов. Ежедневное созерцание человеческих трагедий сделало Петра философом-пессимистом, он смотрит на жизнь как на карточную игру и, подобно Воланду, уверен, что "человек смертен, причем иногда внезапно смертен".
- Нормально. Кормили украинским бортом, - буркнул Володька и поскакал в монтажную, а я притормозила возле Петра. Он молча протянул мне початую пачку "Парламента".
- Вик Вик лютует, - с мрачной усмешкой сообщил Петр.
- Что так? - с наслаждением затянувшись канцерогенами, поинтересовалась я. Шефу положено лютовать, на то он и шеф! Вик Вик отличается скверным характером и по крутости нрава может заменить десять исламских террористов: угодить ему невозможно в принципе.
- Хочет от меня заполучить часовой репортаж, - нервно дернул щекой Петр, выщелкивая из пачки очередную сигарету.
Часовой репортаж - вещь серьезная, требующая от его создателя напряженной работы - с бессонными ночами, литрами кофе и прочей атрибутикой, присущей гениям. Но, с другой стороны, такой репортаж автоматически делает автора элитным журналистом, которому сами собой открываются ворота в светлое будущее. Я втайне позавидовала везунчику и полюбопытствовала:
- А в чем проблема?
- Проблема в материале.
- Менты всю преступность в городе искоренили?! - ахнула я.
- Наоборот. Ты, Вась, разве не слышала о пяти трупах?
- Слава богу, нет! А что?
- В течение последних двух недель, - заунывно начал Петька, - в разных частях города найдено пять трупов…
- Маньяк?!
- Хуже, - покачал головой Петр. В моем понимании хуже маньяка может быть только стоматолог. Я заинтересовалась Петькиной проблемой и, выудив у него еще одну сигарету, заметила:
- Хорошие у тебя ответы, информативные! Как инструкция по пользованию туалетной бумагой. А если подробнее? Только без кровавых деталей, пожалуйста.
- Могу подробнее и без деталей.
По словам Петра, жить стало не просто опасно, а смертельно опасно. В течение последних двух недель в разных частях нашего юрода было обнаружено пять трупов. Логичную версию о маньяке пришлось оставить как несостоятельную - по нескольким причинам. Во-первых, все жертвы были убиты разными способами. Во-вторых, среди погибших - трое мужчин и две женщины. Для серийного убийцы это тоже нехарактерно. В-третьих, деньги, ценные вещи, украшения - все было на месте.
- Единственное, что пропало у всех жертв, так это мобильные телефоны, - печально закончил Петр, закуривая третью сигарету.
- Может, их и не было вовсе? - неуверенно предположила я.
- Не смеши меня, Василь Иваныч! Сейчас разве что у грудных младенцев нет мобильника, да и то - только потому, что они говорить не умеют. И потом, из пятерых покойников четверо были достаточно обеспеченными людьми, а один так и вовсе - бизнесмен не из последних. Как думаешь, мог он без трубы обходиться? Он небось и спал с ней, и в туалет бегал.
- Н-да, верно, - я задумчиво погрызла ногти. - А что же ты жалуешься, что материала нет? Тут такое спецрасследование можно забабахать!
Петруха печально вздохнул - ему, должно быть, тоже приходила в голову мысль о спец-расследовании.
- Менты не разрешают, - скривился Петька. - Не хотят раньше времени народ пугать. Придется Вик Вику часового репортажа дожидаться сто лет, а мне - всякую мелочь в эфир пускать, типа милицейского рейда в ночной клуб. Опять будут наркош отлавливать.
- Это в какой такой клуб? - обеспокоилась я.
- В "Подводную лодку".
- Сегодня? - упавшим голосом уточнила я. Как раз туда я и собиралась! Вот тебе и кефир… пополам с травкой!
- Ага.
- Ясно, - настроение у меня испортилось окончательно. Ох, как же долог и тернист путь к вершине журналистской карьеры! Я уже предчувствовала тоскливый вечер перед телевизором в компании с моей хвостатой подружкой, белой крысой Клеопатрой, как вдруг неожиданно для самой себя брякнула:
- Петь, возьми меня с собой, а?
- Куда? - опешил коллега.
- Ну… На рейд… В клуб.
- Адреналину захотелось? - усмехнулся Петруха.
- Адреналину, конечно, тоже, - я не стала спорить. - А в основном просто дома сидеть не желаю.
- Ладно, поехали. Я дам тебе знать…
Остаток дня прошел в обычном рабочем режиме - в полном сумасшествии. Монтажная, как всегда, была занята - то новостной группой: у них имелись горячие новости, которые следовало дать в эфир немедленно, то репортером Томочкой с актуальным интервью с главврачом инфекционной больницы. Потом Вик Вик устроил экстренное совещание, на котором разнес всю нашу братию за плохую работу - словом, день прошел не зря! Когда я добралась до монтажной, часы показывали половину девятого вечера, а настроение упало ниже плинтуса. Я с чувством, но неумело материлась, чем здорово веселила Володьку.
- Василь Иваныч, - расхохотался оператор после моего очередного перла, - ты зачем ругаешься? У тебя так неловко получается… Может, не надо, а?
- Надо, Вова, надо! Русский язык без мата превращается в доклад, - глубокомысленно изрекла я и после недолгих раздумий добавила: - Иначе мои эмоции выразить просто невозможно.
- А ты попробуй, - хитро прищурился Володька. Я добросовестно напыжилась в надежде обрисовать языком Пушкина, Толстого и Чехова свое душевное состояние в данный момент, но вспомнила "Гавриилиаду" и "Сказ о царе Никите и сорока его дочерях". Владимир с хитрым выражением лица наблюдал за моими мучениями.
- Не получается! - с чувством воскликнула я.
В этот момент в дверь монтажной просунулась лохматая голова Петрухи.
- Василиса Никулишна, карета подана! - прошептал "криминалист". Я с мольбой посмотрела на Вовку. Работы был еще непочатый край, сидеть в монтажной предстояло часов до трех ночи…
- Иди уж, горемычная! - великодушно разрешил оператор.
До отделения милиции мы добрались на Петькином выкидыше отечественного автопрома - старой "копейке" - и пересели в милицейский транспорт.
Грузовик трясло на колдобинах. Мой организм сотрясался в такт, но даже тени недовольства я не проявляла: сидела на жесткой скамье со счастливой улыбкой на бледном лике и с монашеской покорностью принимала испытания, на которые сама напросилась. Мне очень хотелось оказаться дома… или в Петькином "лимузине"… или в монтажной рядом с Володькой. Это все-таки лучше, чем сидеть в компании десятка крепких мужиков в камуфляже! Один вид форменной одежды вызывает во мне ужас. Если Господь хочет наказать, он исполняет наши желания: адреналин в моей крови уже зашкаливал за максимальную отметку. Я мысленно пожалела Петруху: какая же у него нервная работа!
Фургон с омоновцами остановился у служебного входа в ночной клуб. Хлопцы посыпались из машины, как горох. Они ловко прыгали на землю и, повинуясь безмолвным знакам командира, занимали одним им известные позиции. Совсем как в крутом боевике! Я залюбовалась слаженностью их действий и даже ощутила гордость за родную милицию - могут же, черти! Гордиться дальше помешал Петька.
- Ты отсюда будешь наблюдать или все-таки с нами в клуб пойдешь? - раздраженно прошипел он. Вид у коллеги был крайне сосредоточенный, словно это именно он был начальником и идейным вдохновителем отряда омона.
- Извини, - пробормотала я, сообразив, что, если стану ловить ворон, могу и не увидеть главное действо. - А это что? - я ткнула пальчиком в миниатюрную кожаную сумочку, висевшую на плече Петрухи.
- Цифровая видеокамера, - пояснил он, вылезая из фургона и помогая выбраться мне. Я благополучно приземлилась и снова проявила любопытство:
- А зачем?
Петька обиделся:
- В отличие от некоторых, у меня нет ни персонального оператора, ни личного водителя. Все приходится делать самому!
- Не сердись, Петь!
Петр фыркнул.
- Пошли, что ли? - робко спросила я.
Петька откликнулся с преувеличенным энтузиазмом:
- Ага, пойдем, а то все самое интересное пропустим!
Наверное, то, что происходило дальше, в его понимании и было самым интересным. По-моему, это был провинциальный Армагеддон.
Обошлось без выстрелов, но и без того ребята из ОМОНа наделали много шума. Когда они ворвались в клуб и грозно рявкнули: "Всем оставаться на местах!" - началось нечто невообразимое. Никто из "клубящихся" отроков оставаться на местах и не подумал - наоборот, они принялись метаться по просторному помещению. Девицы верещали, парни матерились, и все это сопровождалось грохотом убойной музыки, которую в суматохе забыли выключить. Кое-кто из посетителей клуба попытался прорваться к выходу, но стоящие там омоновцы вежливо попросили их вернуться, сопроводив свою просьбу тычками и пинками.
Петруха снимал это безобразие и выглядел при этом абсолютно счастливым. Я старалась держаться поближе к коллеге, опасаясь, что в суматохе могу запросто угодить под раздачу. Наконец, кто-то сообразил выключить музыку. Тишина навалилась внезапно. Отроки, к ней не привыкшие, угасли и дальнейшие указания руководителя группы захвата выполняли безропотно, хоть и пытались сохранять при этом независимый вид.
- Ну, детки, как дела? - поинтересовался главный омоновец. - Веселитесь?
Детки хранили молчание, но на их лицах отражалась целая гамма чувств: от откровенного испуга до холодного презрения. Веселья не наблюдалось вовсе.
- Добре. Ну что, наркоту сдавать будем? - продолжал процесс воспитания дядя-милиционер. - Давайте-ка, мальчики, девочки, добровольно, тихо, мирно… Наркотики - это плохо, вред здоровью, да и срок хороший вырисовывается!
- Вот, блин! - выругался Петька. - И чего он рассусоливает?! Мне экшн нужен, а он лекции читать удумал, Макаренко хренов!
Я опасливо покосилась в сторону ближайшего омоновца - не слышал ли? Вряд ли: боец тщательно обыскивал карманы хилого паренька. На лысом черепе юноши красовалась татуировка огромного паука. Жутковатое зрелище! Создавалось впечатление, что паук запустил свои лапы прямо в мозг молодого человека. К горлу внезапно подкатила тошнота.
Шепнув Петрухе, что отлучусь по срочной надобности, я поспешила в дамскую комнату.
В туалете витал какой-то противный аромат. Пахло чем-то кислым и тухлым одновременно. С тошнотой быстро справиться не удалось, а мне вдруг приспичило и по малой нужде. Я рванула на себя дверцу ближайшей кабинки.
Сперва я даже не сообразила - что я вижу. Просто стояла и смотрела на человеческую фигуру, скрючившуюся рядом с унитазом. Ни фигуре были старенькие джинсы, огромные ботинки на толстой подошве и безразмерный свитер. И на свитере, и на джинсах, и даже на ботинках имелось множество дырок разного диаметра - по моде. Определить по одежде, кто передо мной - парень или девица, не удалось. Хотя по логике фигура должна быть женского пола. Я перевела взгляд на лицо…
А вот лица-то у нее и не было! Вместо него… Даже не знаю, как описать то, что я увидела. Помнится, в школьном учебнике анатомии было схематичное изображение мышечной системы человека. Примерно то же самое я увидела и сейчас - в натуре. Содержимое моего желудка обрело свободу. Я заголосила на запредельных децибелах…
Чья-то рука зажала мне рот, перекрыв доступ кислорода в глотку. Мне это не понравилось: я принялась брыкаться, лягаться и даже попыталась укусить руку, мешавшую дышать.
- Ай! - раздался за спиной голос Петрухи. - Ты чего зубы распускаешь?
Вместо ответа я издала слабое сипение, успев заметить, что пара омоновцев застыла над унитазом, вглядываясь в жуткую фигуру.
- Василь Иваныч, приглашаю тебя на шашлыки! Это супер! Бомба!!! - прошептал Петька.