- Ну что касается возраста, то не надо преувеличивать. Но вот вы говорили, что пан Доминик сам ничего не умел и пользовался чьей-то помощью. Ну, в фотографии и механических устройствах. А у вас не появлялось каких-либо подозрений - кто это мог быть? Может, какая-то фамилия?
- Понятия не имею. Никакого. Как раз это-то он всеми силами и скрывал. А меня больше интересовали американские идиомы, чем помощники Доминика. И скорее его внутренний мир, чем внешнее существование.
Майор немного помолчал и грустно вздохнул.
- Должен извиниться, но я вынужден задать вам этот вопрос. Пан Доминик был человеком богатым.
Он вам помогал материально?
- Помогал. Один раз заплатил за мафиозное такси, ещё вывез меня за свой счёт в коротенький отпуск на польское побережье, и один раз - на неделю в Ниццу. Платил в кабаках, хотя и редко: мы не увлекались развлечениями. Остатки из этих кабаков я для своих детей не забирала, кормила их собственным промыслом. Приносил мне цветы. Получила я от него и несколько подарков на именины и Новый год, самым ценным из них были пассатижи, но многофункциональные, в которых имелся даже штопор, действующий по принципу рычага, гениальная вещь, вроде бы он сам её сделал. И это, собственно, все, возможно, были ещё какие-то мелочи, но я их не помню.
- А деньги, драгоценности?..
- Да вы что?!. Я человек работающий, а не куртизанка девятнадцатого века. Живу за свой счёт, а не за счёт мужчин. Да и не материальные соображения были для меня главными.
- Так на что же он тратил свои деньги?
- На качество. Если кабак, то самые лучшие блюда, если шампанское, то "Тейтингер" какого-то там года; если уж он одевался, то шикарней, чем принц Уэльсский в начале века, если автомашина, то с наворотами, если самолёт, то первый класс, и так далее.
А больше я не знаю. Иногда у меня создавалось впечатление, что все это просто напоказ.
- Тогда зачем ему были нужны деньги?
- А черт его знает. Деньги - это власть. Он обожал власть. Хотя, с другой стороны, он утверждал, что власть - это знание. Может, он платил за знание?
- А как по вашему мнению или… ну, не знаю, ощущению… скажем так, интуиции… Кто мог его убить? И почему?
- Я и сама об этом думала, - озабоченно ответила я. - Может быть, кто-то, кто изо всех сил стремился сделать карьеру, а Доминик был для него опасен, так как что-то о нем знал? Единственный выход - убить гада, убить знание. Причём это должен быть человек хитрый, ловкий… Минуточку, а как он, собственно говоря, погиб? Ведь он был прямо-таки патологически острожен, не может быть, чтобы он близко подпустил к себе убийцу. Как это на самом деле было?
- А вот как раз и подпустил, - сказал майор со вздохом. - Действительно, застрелен с близкого расстояния. Не то что бы в упор, но с расстояния меньше метра.
- Это невозможно, - остолбенело выговорила я.
- Может быть, и невозможно, но это факт. И какой вы из этого сделали бы вывод?
Он ошеломил меня, мне нужно было подумать.
- Тогда уж договаривайте до конца. Я так понимаю, что произошло это где-то в той самой Лесной Тишине. Как это выглядело, я там никогда в жизни не была? Что это было: дворец, шалаш? Обыкновенный дом? Оружейная палата там у него была или как?
- Нет. Салон. Спальня. Личный кабинет, в котором находилось оружие. Его нашли в этом кабинете, ружьё было его собственностью и после убийства висело на стене. А в салоне он кого-то принимал.
И что вы на это скажете?
Я попыталась все это себе представить. Доминик встретился с кем-то, чем-то там его угощал, выпивка, чай, кофе…
- А что значит, что кабинет был недоступным ни для кого? Никто туда не входил?
- Абсолютно никто. Даже уборщица. Всегда был заперт на все замки.
Я начала думать вслух, - Если оружие в кабинете, а гость - в салоне…
Ему пришлось бы вынести эту двустволку и тому, неизвестному, показать. По двум причинам, на выбор.
Похвастать: возможно, она была как-то оригинально обрезана, или же посоветоваться: может, в ней что-то испортилось. Возможно, что-то усовершенствовать.
Значит, или новая фигура, дрессируемая на роль обожателя божества… возможно, обожательницы - не будем спорить из-за пола, - или тот самый, который все за него делал. Негр. Велел ему посмотреть, что-то заменить, исправить?.. Проблема точности боя, способа заряжания?.. Я в этом не разбираюсь, возможно, он хотел заряжать её чем-то другим и показал негру, дал ему в руки, чтобы тот придумал какой-то необычный способ, а негр впал в амок, и привет…
- Вы считаете, что это мог быть внезапный порыв?
Неожиданно я представила себе эту картину с другой стороны.
- Минутку, - нетерпеливо заговорила я, занятая своими собственными переживаниями и не обращая внимания на замечания майора. - Новый человек отпадает, но это мог быть такой, кто уже немного там освоился. Ну, предположим, я. Как бы это объяснить… я вроде бы не дура, скорее глупела при Доминике, но потрясена внезапным разрывом, вне себя от ненависти и желания отомстить. Шоры на глазах, бездетная, потому что дети в таком случае страшно мешают… Симулируя покорность, раскаяние, обожание - женщины способны на все, - всячески его превозносит и морочит ему голову. Доминик приносит и демонстрирует ей своё новое достижение, она же до такой степени изображает из себя кретинку, что он позволяет ей зарядить… или даже сам заряжает, ведь её слабые ручки с этим не справятся… И тут истина вырывается наружу; она целится в него и стреляет. Наконец-то! Только это ей и нужно было! Она убила несчастье всей своей жизни, и ей даже жаль, что уже все кончено, она охотно убивала бы его ещё и ещё, раз тридцать… ну, не тридцать, я преувеличиваю, раза три-четыре. Потом она чувствует облегчение и приходит в себя, детективы она читала, поэтому вытирает ружьё… Она ведь была вытерта? Я имею в виду двустволку. Отпечатки пальцев?
- Идеально стёрты.
- Ну вот, она её с удовлетворением и торжеством вытирает, вешает на стену… И привет, уходит. Как жаворонок в небесах.
- И ещё все за собой запирает…
- Что?
- Запирает. Сложный замок кабинета, входную дверь…
Мне снова пришлось подумать.
- Но ведь, черт побери, этот замок в кабинете не баба же ему делала! Наверняка он запирался очень просто, одним движением?
- Нет. Ключом.
- А ключ где?
- Нету. Пропал.
- И наверняка был всего один ключ. Насколько я знаю Доминика, он берег его, как зеницу ока. Нет, в таком случае женщина отпадает. Это могут быть кто-либо из дипломатично шантажированных, те архивные документы, собранные пани Колек. А может, и не только пани Колек, мне лично представляется, что Доминик добрался до каких-то компрометирующих материалов, только вот человек я аполитичный и понятия не имею, кого они могут касаться.
Нынешних государственных деятелей? Бизнесменов?
Высших уровней управления? Министры и президенты наши сменяются так, что у меня только в глазах мелькает, откуда я могу знать, не приложил ли Доминик к этому руку? Кто-то из них… Но ведь, Боже милостивый, никому из них он не дал бы в руки ружьё!
По всей видимости, я смотрела на них вопросительно, так как они обменялись многозначительными взглядами, после чего майор принял мужественное решение.
- В таинственном кабинете пана Доминика, наполненном многочисленными документами, половина была в состоянии полного беспорядка. Кто-то там усиленно что-то искал! И, по всей видимости, нашёл, коль скоро вторую половину оставил в покое. Это вам что-нибудь говорит?
- Конечно. Убил его тот, кто искал там своё, - вновь пустилась я в рассуждения. - На мой взгляд, если принять, что это был тот самый человек, которому надоело работать негром, значит, он работал негром не без причины. Шантаж. Доминик его шантажировал, поэтому негр и позволял себя использовать, что-то там на него было, какие-то серьёзные вещи, не могли же это быть какие-нибудь мелочи, которые через три года устареют. Убил, поискал, нашёл своё и исчез с горизонта. Видимо, он обладает большими актёрскими способностями, если ему удавалось скрывать от Доминика свои подлинные чувства и до самого последнего момента изображать его почитателя. Да и Доминик тоже должен был притворяться, вероятно, без этого типа он бы чего-то лишился. Репутации гения механики? Частицы власти? Доходов от фотографий? В последнем я сомневаюсь, у него, пожалуй, и без фотографии хватало, хотя я целых пять лет верила, что он только за их счёт и живёт. Ну, скажем, четыре с хвостиком…
Я несколько угасла, так как вначале воспоминания о Доминике добавили мне адреналина, а теперь все это начало мне надоедать. Точно так же, как и он сам.
Майор с поручиком некоторое время сидели в полной неподвижности, и я даже слегка забеспокоилась, не подумывают ли они достать наручники. Утешала меня лишь мысль о том, что в камере наконец-то со мной не будет родни. Потом я вспомнила о детях.
- Господа, я вас очень прошу, не сейчас, - сказала я довольно нервно, - я никуда не убегу, но от семейного наследства зависит материальное будущее моих детей. Невинных, клянусь Богом. Как только все они уедут с убеждением, что я человек законопослушный и так далее, можете сажать меня, сколько хотите, но, ради всего святого, не сейчас!!!
Майор ожил.
- Да что вы! Никто вас не намерен сажать, напротив, вы нам очень помогли. Возможно, мы при случае зададим вам ещё парочку вопросов, вы же сами понимаете, нам все это нужно обдумать. А пока мы хотели бы вас сердечно поблагодарить…
К собственному удивлению я оказалась совершенно свободной, исполнительные власти уехали, я поставила машину в гараж и вернулась домой, даже позабыв о том, что меня там может ожидать.
22
- А я ей верю, - решительно сказал Гурский, сворачивая в Вилановскую аллею.
- Я тоже, - согласился с ним Бежан. - На этот раз она говорила правду и ничего не скрывала. Похоже, что женщины на самом деле дуры.
- Смотря с какой точки зрения. Когда какой-либо тип заморочит ей голову, она действительно последний разум теряет. Но бывает, что и она так заморочит голову мужику…
- И тогда он тоже теряет остатки разума. Ладно, о чувствах мы поговорим как-нибудь в другой раз.
А сейчас стоило бы найти этого, как там его, Мариуша Выгнанного…
- Влечоного…
- Один черт. Того, которого волочили. Головой ручаюсь, что Михалина Колек прекрасно его знала… Постой, постой! А ведь у неё там был какой-то Мариушек…
Роберт спешно покопался в памяти.
- О господи, был! Только никакая не выволочка, как же его… Холера, не могу вспомнить, от этого волочения у меня в голове все перемешалось. Но что Мариуш, это точно! Вот черт, не расспросили мы её как следует обо всех фамилиях…
- Я что-то сомневаюсь, что она всех этих людей знала. Она и вспомнила-то всего три штуки. Но мы их все равно найдём.
- Едем на фирму?
Бежан постучал себе по лбу.
- Сейчас? У тебя совсем крыша поехала? Хотелось бы время от времени поспать, завтра ведь тоже день будет. Причём вполне возможно, что трудный.
Не успеем оглянуться, как у нас отберут всю эту макулатуру, старик мне уже сегодня что-то там намекал. Нужно ещё фотографии просмотреть, у меня из головы не выходит описание того мужика из ресторана…
23
В доме царила тишина. Я слегка прислушалась к ней в передней, затем открыла дверь холла, из которого можно было войти во все остальные помещения.
И тут, черт бы его побрал, пронзительным звоном разразился старинный серебряный колокольчик для прислуги, которым я обычно пользовалась, чтобы позвать детей обедать.
Меня чуть удар не хватил - откуда, ко всем чертям, взялся здесь этот колокольчик и почему он звонит сам по себе? Он же лежал в ящике буфета, что ему - надоело там, что ли? И в тот же момент я увидела дядю Филиппа, пробуждающегося ото сна в глубоком кресле посреди холла и протирающего глаза. Звонок был привязан к его руке и звенел, как сумасшедший.
Я бросилась к нему и зажала в кулаке это громкоголосое паскудство, но было уже поздно. Прежде чем я успела произнести хоть слово, я услышала движение во всем доме: заохала и завозилась в гостиной тётка Ольга, кто-то затопал наверху, что-то там лопнуло и рассыпалось, наверняка из имущества моих детей.
Я застонала.
- Дядя, боже милостивый!.. Зачем?..
Дядя Филипп старался высвободить руку, привязанную к колокольчику, в чем я ему изо всех сил препятствовала, так как тот снова начал бы звенеть.
Какие-то верёвки болтались у меня под ногами, я посмотрела, куда они ведут. Одна, естественно, шла прямо от двери к звонку, вторая соединяла дядю Филиппа с ручкой двери, а третьей дядя был связан с инструментом, хотя и не совсем музыкальным. Во всяком случае, децибелы он издавал вполне приличные, то есть, понятное дело, инструмент, а не дядя сам по себе. Я поискала взглядом ножницы, поскольку узлы производили весьма солидное впечатление.
Дядя начал бормотать какие-то объяснения.
- Видишь ли, девочка моя… Столько подозрений…
Я хотел лично… Бабушка… Нужно было… Ну, в общем…
- Не шевелите пока рукой, дядя, - в отчаянии произнесла я. - Я сейчас все это обрежу. Нужно вас оторвать от дверной ручки.
Однако ножниц нигде поблизости не было. Я вспомнила, что они в моей рабочей комнате, а вторые наверняка у моих детей, заваленные хламом. Едва я успела найти в ящике единственный острый нож, как все семейство объявилось в холле.
Первой показалась тётка Ольга.
- Нееееет!!! - страшным голосом заорала она, видя, как я с ножом в руке бросилась к дяде, и защитным жестом вытянула перед собой руки. Дядя снова энергично зазвенел.
- Нет, нет! - поддержал он её протест, хотя и совсем другим тоном. - Это не то, что ты думаешь…
Я понимаю… Я согласен…
Острый нож оказался скорее тупым, чем острым, так что мне не удалось выполнить все одним движением. Я схватила верещащий звонок и, перепиливая толстую верёвку - и где это они отыскали такие толстые верёвки? - вспомнила, что собиралась перед приездом родни наточить все ножи. Точнее говоря, я хотела попросить Рысека сделать это для меня, но идея как-то вылетела у меня из головы.
Остальные путы я пилила уже не так нервно, держа проклятый звоночек в руке, чтобы он больше не звенел. В холле все уже были в сборе, последней величественно прошествовала по лестнице бабушка.
Тётка Ольга держалась за грудь, с трудом переводя дух, дядя Игнатий пытался её успокаивать, хотя и довольно странно - похлопывая её по всем возможным местам. Мера эта подействовала, когда он попал ей по заднице. Тётка Иза выговорила лишь:
"Ну и ну!" и застыла у стены в наполеоновской позе, дядя Филипп же терпеливо пережидал перепиливание. Наконец, заговорила бабушка.
- Значит, тебя все-таки выпустили, - с горечью сказала она. - Мы поняли, что тебя вызвали, опасались обыска и решили к этому подготовиться.
Филипп сам вызвался. Это дело нужно выяснить до конца, и я не потерплю ни малейшей отсрочки.
Я наконец отвязала дядю от дверной ручки.
- Но ведь уже поздно, бабушка, - осторожно заметила я. - Завтра все не выспятся…
- Сегодня, - поправила меня бабушка. - Уже почти половина третьего. Это не имеет большого значения, мы на отдыхе. А спать в атмосфере подозрений просто невозможно.
- Если бы это был какой-нибудь приём… - увлечённо начал дядя Игнатий.
- В такое время приём был бы уже в полном разгаре. Время подавать горячие закуски…
Ничего не поделаешь, пришлось мне её перебить, чтобы не пробуждать излишних надежд.
- Но у меня сейчас нет никаких горячих закусок, бабушка. Мне очень жаль, я не знала, что у нас будет ночная забава. Могу предложить солёные пальчики с красным вином… а! И ещё бобы. Но на бобы нужно сорок минут.
- Не важно. Не думаешь ли ты, что мы закончим разговор раньше?
Оставь надежду… Ничего не поделаешь, высплюсь как-нибудь в другой раз.
Я поставила воду, вытащила из морозилки мороженые бобы и уселась в гостиной в часами в руке.
Бабушка не стала терять времени даром.
- Почему ты не вышла замуж? - сурово спросила она.
Этот вопрос невероятно поразил меня.
- Как это?.. Я же вышла! Восемнадцать лет назад, мои дети рождены в законном браке!
- Во второй раз. После развода. Почему ты ещё раз не вышла замуж?
Вот тебе и на, и что я должна была ей отвечать?
А собственно говоря, почему я не вышла замуж во второй раз? Потому что это никому не было нужно.
Доминик моей руки не просил и вовсе не рвался жениться, а я предпочитала избегать всяческих осложнений. Супружество, общий дом, а в этом доме - мои собственные дети… Мужчина страшно мешает профессиональной деятельности, требует, чтобы ему регулярно готовили еду, а уж тем более такой ценитель качества и педант, как Доминик… Пошло бы раздражение, недовольство… Да и, в конце-то концов, чей бы это был дом, его или мой? И кто его должен был содержать? Мне пришлось бы просить у Доминика денег, стать целиком и полностью зависимой от него? Кошмарная идея!..
Я решила открыть вторую половину правды.
- Потому что у меня было слишком много работы. Муж дома - эта огромная ответственность, я предпочла приходящего сожителя. Такому не нужно стирать рубашки и пришивать пуговицы, он не сидит у тебя непрерывно на шее и не требует завтраков, обедов, ужинов…
- А дети? - возмущённо перебила меня тётка Ольга.
- Что дети?
- Они ведь тоже должны завтракать, обедать и ужинать?
- Дети у меня самостоятельные. Руки у них растут откуда следует, они вполне могут сами вынуть из холодильника и разогреть любую еду. Томек вообще очень любит готовить, стирка в машине - тоже не проблема, а глажка их как-то не трогает. Зато муж требовал бы полного обслуживания, а у меня на это нет времени. И места тоже нет. Где бы он здесь уместился?
Теперь возмутилась бабушка.
- Не понимаю, девочка моя, о чем ты говоришь.
Мужчина должен позаботиться о доме соответствующих размеров, наверняка он смог бы обеспечить необходимое пространство.
- И что? И я должна была бы жить у него?
- Это естественно, не так ли?
- Для кого как, - вырвалось у меня. - Хотя, впрочем, вначале - да, первое замужество, общие дети… Но и оно, как мы видим, не выдержало проверки временем… Дом был мой, точнее говоря, моей матери, так что мой муж просто-напросто съехал, не создавая проблем с квартирой. А сейчас… Случись что, что мне было делать? Идти с детьми жить на Центральном вокзале?
- Что случись? - с нажимом спросила тётка Иза.
- Ну… в случае… осложнений. Он, этот муж, вполне мог со мною не выдержать. Или я бы с ним не выдержала.
- Глупости, - резко возразила бабушка. - К каждой ситуации можно приспособиться. Ну и выдрессировать мужчину…
Я вдруг представила себе дрессированного Доминика. Наверное, с таким же успехом можно было бы выдрессировать носорога или асфальтовый каток.
Или лавину. Это он дрессировал меня, что у него в конечном итоге тоже не очень-то получилось.
-..только нужно найти подходящего, - поучающее продолжала бабушка. - Боюсь, что ты сделала не лучший выбор. Тот, кто позволяет себя убить при подозрительных обстоятельствах, не может считаться приличным и ответственным человеком. Можно узнать, что тобой руководило?