- Дурость, бабушка, - с раскаянием призналась я. - Я ошиблась, потому что он производил великолепное впечатление. И если бы я вышла за него замуж, то, видишь, все это преступление свалилось бы на меня.
- Мне кажется, оно уже и так на тебя свалилось, - язвительно вмешалась тётка Иза.
- Это только потому, что мне не повезло…
- Вот именно, - снова заговорила бабушка. - Я желаю знать, что у тебя общего с этим делом. Ты утверждаешь, что ты его не убивала?
- Ну зачем мне было его убивать? Спустя четыре года?
- Это можно было бы объяснить долговременным аффектом, - расстроенным голосом вмешался дядя Филипп.
Бабушка не стала его полностью игнорировать, а жестом попросила долить ей вина, что дядя и сделал так старательно, что уронил в её бокал неплотно всунутую пробку, которую забыл извлечь. Вино расплеснулось во все стороны. Я бросилась за тряпкой и другим бокалом, благодаря чему вспомнила о воде, в которую следовало высыпать бобы. Она уже во всю кипела, я всыпала замороженные зёрна, вспомнила, что не посолила воду, и вместо того чтобы нормальным образом воспользоваться ложечкой, схватила солонку и от расстройства и спешки слишком сильно ею тряхнула.
Солонка была большая, в неё входило целых сто пятьдесят граммов соли, крышка с неё свалилась, и все содержимое полетело в кастрюлю. Некоторое облегчение я почувствовала лишь при мысли о том, что это был не суп, но и так дуршлаг вылетел у меня из рук, когда я производила необходимые манипуляции с бобами. Я заново поставила проклятые бобы, соль отмерила ложечкой и сорвала с вешалки полрулона бумажных салфеток…
Я вернулась в гостиную с клубком салфеток и рюмкой для бабушки, свято веря, что надо мной довлеет какое-то проклятье и к концу их пребывания я успею разрушить весь свой дом. А на наследстве уже можно поставить крест. Так что нечего мне голову морочить, и пусть они уезжают ко всем чертям как можно скорее, чтобы я могла взяться за работу и как-то компенсировать потери.
Бабушка была непреклонна.
- Я желаю знать, почему ты с ним рассталась, - сухо сообщила она, стряхивая тряпкой капли вина с платья и заставляя меня пожалеть о том, что я не высыпала соль на неё. Соль поглощает красное вино. - С твоим сожителем, который, как я понимаю, не годился на роль мужа. Я тебя слушаю.
Учитывая, что мне уже действительно было все равно, я решила ничего не смягчать и выложить им все напрямик. Да шут с ними, пусть себе думают обо мне, что хотят!
- Потому, бабушка, что я поняла, какая это обыкновенная свинья. Нет, что я говорю, не обыкновенная, а редкостная. Лгал так, что земля стонала, а я по глупости ему верила. К тому же он был деспотичным, эгоцентричным, не терпел никаких возражений и плохо ко мне относился. Не с начала, конечно, вначале-то он был любящий, заботливый, к тому же страшно красивый, на это я и купилась. Лишь спустя пять лет он проявил себя с худшей стороны, и тогда его отрицательные качества перевесили.
- Он тебя содержал?
Я даже не оскорбилась на этот глупый вопрос, менты вылезли с ним первыми. Я пожала плечами.
- Вот именно, бабушка, в том-то все и дело, что нет. Я вполне самодостаточный человек, мой муж не осыпал меня золотом, я привыкла сама работать. Если бы он упёрся, что будет меня содержать, я бы даже не знала, что с этим делать.
- Как что? - ехидно вмешалась тётка Иза. - Ты бы стала выливать шампанское в туалет?
- Какое шампанское?
- То, которое ты заказывала бы доставлять тебе домой.
- Да вы что, тётя, скажете тоже… Не такая уж я мотовка, шампанское я бы выпила с удовольствием.
- Иза, прошу тебя, не отходи от темы, - упрекнула её бабушка. - То есть после того, как ты с ним рассталась, ты беднее не стала?
- Наоборот, я разбогатела. Я могла больше работать, а заказов у меня было много. Мне удалось сменить квартиру. И заплатить за неё наличными, а не в рассрочку.
К моему полному изумлению бабушка обвела полным торжества взглядом всю семью, за исключением дяди Филиппа. Дядя Филипп выглядел в этот момент, как невероятно довольная тихая мышка.
- Так что этот аргумент отпадает, - с достоинством произнесла бабушка. - Перейдём к следующим…
В это мгновенье меня словно подбросило, так как одним ухом я уловила знакомый звук. Проклятые бобы выкипели. Я бросилась в кухню.
- Ещё десять минут, - сообщила я, вернувшись. - Уже почти готовы.
Несколько мгновений они смотрели на меня так, словно не могли вспомнить, что именно почти готово, но выяснять этого не стали. Дядя Игнатий потянулся за следующей бутылкой вина и ужасно быстро нашёл штопор.
- А ты не крала? - жестоко спросила бабушка, совершенно меня этим оглушив.
- Господи помилуй, что я должна была красть?..
- Что угодно. Вроде бы в этой стране все крадут, особенно те, что занимают высокие посты…
- Да ведь я, слава богу, не занимаю никакого высокого поста!
- Другие тоже. До нас дошли слухи, что крадут даже люди, заслуживающие, казалось бы, всяческого доверия, разные там президенты компаний, советники, кураторы имущества, работники складов, медики, машинистки…
Я с большим трудом попыталась собрать мысли.
- Погоди, бабушка, секундочку. Двадцать лет тому назад - да, те, кто печатал на машинке, вынуждены были красть бумагу, так как её невозможно было достать. Да и врачам тоже, если нужно было сделать пациенту капельницу на дому, приходилось тащить необходимую жидкость из больницы, другого выхода у них просто не было, ни за какие деньги. Я даже не уверена, можно ли и сейчас все это купить… Президенты - те да, крадут аж со свистом, но ведь не я же! Обычные воры тоже крадут совершенно безнаказанно, но это тоже не я!
- Значит, ты зарабатывала на жизнь честным трудом и тебя не содержал никакой мужчина. Прекрасно. Ты разбила какую-то машину?
- Да у меня её и не было, так что нечего было разбивать… Хотя нет, был у меня "фольксваген", но он развалился от старости.
- Чужую.
Моё одурение начало проходить.
- Я не ездила на чужих машинах. В этой стране никто не рвётся одалживать кому-либо свою машину.
Так что у меня не было никаких шансов разбить её.
- У тебя есть долги?
Мне подумалось, что после этого визита они у меня точно появятся.
- Нет. Когда-то давно были, но я уже все выплатила.
- Ты употребляешь наркотики?
- Какие ещё наркотики?
- Марихуану, героин, ЛСД…
- Я что - на самом деле выгляжу такой идиоткой? - удивилась я. - Чтобы хотя бы попробовать эту дрянь, у меня и в самом деле должна была крыша поехать. С какой стати у тебя появились такие дурацкие идеи, бабушка?
- Мир стал очень маленьким, - вмешался дядя Филипп, как бы оправдываясь.
- И сведения доходят до самых дальних его уголков, - нехотя подтвердила бабушка. - Анонимные письма можно презирать, но нельзя оставлять полностью без внимания. Если в них нет ни слова правды, это значит, что у человека есть враг.
- А на врага можно не обращать внимания, но, по крайней мере, о нем нужно знать, - поучал всех дядя Игнатий.
- Ну так что? - издевательски спросила тётка Иза. - Какой такой у тебя враг?
- Я лично одного знаю, - сладким голоском заявила тётка Ольга, бросив в её сторону быстрый взгляд.
Нужно было быть полностью недоразвитой, чтобы все ещё ничего не понять. Так какая же гангрена поганая мазала меня грязью в письмах в Австралию, это - во-первых, а во-вторых, что от меня нужно этой холерной тётке Изе? Хорошеньких гадостей они там обо мне начитались, если всем стадом приехали меня проверять. Хорошо ещё, что я сдалась, смирившись с этим проклятым невезением, иначе я могла бы очень прилично разнервничаться, а кстати, интересно, что за проблема за всем этим скрывается?..
- Я не знаю, бабушка, какой у меня есть враг, - сказала я с лёгким нетерпением, - если бы я прочла те анонимные письма, которыми он вас обрадовал, может быть, я бы и смогла угадать, кто это. Что кретин, это точно. А о скачках там ничего не было?
- О каких скачках? - подозрительно спросил дядя Игнатий, который по мере убывания вина становился все более разговорчивым. - Конских? - Конных, - недовольно поправила его бабушка. - А что может быть не так в конных скачках? - это уже ко мне.
Что может быть не так в наших конных скачках, я могла бы рассказывать ей целую неделю напролёт, однако предпочла промолчать, так как это показалось мне как-то не слишком патриотично.
- Ничего, - согласилась я с нечистой совестью. - Но это - единственное предосудительное развлечение, которому я время от времени предаюсь.
- Почему же предосудительное? - возмутился дядя Филипп.
Дядя Игнатий также выразил своё возмущение, ограничившись покашливанием, хрипом и маханием рукой, так как от эмоций даже поперхнулся. Обе тётки и бабушка смотрели на меня с изумлением и обидой. Я вспомнила, что в Австралии дерби является национальным праздником.
- Я имела в виду игру на скачках, - деликатно пояснила я.
- Вы только послушайте! - фыркнула тётка Иза. - Какой вздор!
- А что же ещё можно делать на скачках, как не играть? - удивилась тётка Ольга.
- Лошадь, девочка моя, - это благородное животное, - с достоинством заговорила бабушка. - Никто в здравом уме…
Дядя Игнатий снова обрёл дар речи.
- Только дураки!.. - взорвался он. - Только дураки не пользуются!.. Я не понимаю!.. Проигрывают!.. Знатоки никогда!.. Знатоки всегда!.. Всегда!..
Знаток - это о-го-го!..
- Тоже мне нашёлся знаток, - презрительно прошипела тётка Иза.
- Я попрошу не переходить на личности! - набросилась на неё тётка Ольга.
Бабушка пыталась гнуть свою линию.
- Недооценивать важность критерия отбора при разведении…
- У каждого может разок подвернуться нога, - бросился в атаку дядя Филипп. - Это ещё ни о чем не говорит…
- Разок?! Как же! А одиннадцать раз не хочешь?..
К моему полному изумлению все вдруг переругались друг с другом. Я воспользовалась отсутствием интереса к моей персоне и подала на стол уже несколько переварившиеся бобы. Они начали есть, почти не замечая этого.
Из их ссоры я сделала дальнейшие выводы. Этот враждебный анонимщик явно имел представление об Австралии, коль скоро оставил в покое моё единственное увлечение с сомнительной моральной репутацией, так как трудно было допустить, что он о нем ничего не знал. Все мои знакомые и друзья были полностью в курсе того, что я бываю на бегах, играю там, разбираюсь в лошадях, иногда даже знакомые журналисты спрашивали меня о шансах. И я давала им довольно неплохие советы, так как я с детства знала лошадей, сама, будучи ещё худенькой девятилетней девчонкой, ездила на годовалых жеребятах у друга моего отца, лошадника, который очень радовался моему энтузиазму, так как вес в двадцать с небольшим килограммов жеребёнку не повредит, зато тот привыкает к всаднику. Мы всегда дружили, кони и я. С некоторыми предками лошадей, которые сейчас бегают на скачках, я была лично знакома…
Я вернулась мыслями в настоящее время. Таким образом, этот анонимный корреспондент, несомненно, с болью в сердце удержался от комментариев на тему моего азартного увлечения, зная, что Австралия увидит в этом скорее достоинство, чем недостаток, заслуживающий осуждения. То есть совершенно уж законченным дебилом он не был. Ну, ладно, но откуда же он взял наркотики?..
Семейство упрекало друг друга в каких-то грехах и ошибках, а я интенсивно размышляла. Неужели что-то могло когда-либо…
Я чуть было не издала страшный крик, этакое пронзительное "ааааааааааа!!!", так как внезапно вспомнила! Словно гром с ясного неба, усиленный молнией во весь горизонт. Ну конечно же, Томск принёс!..
На самом деле мои дети вовсе не такие уж и глупые. Одиннадцатилетний в то время Томек принёс домой и показал мне кокаин в порошке. Невероятно гордый только что приобретёнными знаниями, он сообщил мне, что это нужно нюхать, то есть втягивать носом, никаких там уколов или иных мучений, одно удовольствие, а потом - просто райское наслаждение. Так говорили те, кто пробовал, из старшего класса, а один по доброте душевной даже отсыпал ему чуть-чуть. Нет, сам он ещё не нюхал, он что-то слышал о том, что это штука вредная, поэтому хотел бы удостовериться, а раз я до сих пор всегда говорила правду и не слишком придиралась, то он ждёт, что и на этот раз я все честно объясню. Я постаралась достичь вершин материнского понимания, вначале попробовала чуточку на язык - явно не сахарная пудра, да и не соль, я ещё допускала тальк, муку, возможно, также извёстку со стены, но на всякий случай приняла, что это кокаин. Оставив порошок в бумажке на столе, я вместе с ребёнком зарылась в книги и первым делом открыла судебную медицину, а также специальное издание о наркоманах, недавно мною приобретённое, поскольку я, разумеется, делала корректуру чего-то такого на эту тему.
Я безжалостно показала ему картинки. Очень деловито описала последствия, отнюдь не скрывая моментов эйфории, после чего поставила его перед выбором: пять процентов обманчивых восторгов и девяносто пять процентов мучений и в целом двадцать процентов жизни или же надолго и в полной мере сохранить человеческий облик. Пусть сам выбирает - хочет ли он быть человеком или тряпкой. Ребёнок любил математику, проценты его убедили, он решил пригласить того Весека из восьмого класса и попросил, чтобы я и ему все это показала. Кажется, Весек ещё не совсем впал в зависимость, так что он довольно легко из неё выпал.
Это был единственный случай, когда у меня дома находились наркотики. В едва заметном количестве и не слишком долго, так как потом мы с Томском коллективно утопили все это в туалете, но именно в этот момент появился Доминик. Кася впустила его, когда мы с Томском все ещё копались в литературе.
Он осмотрел белый порошок, попробовал, ни слова не сказал, но выражение лица у него было такое, что я должна была бы распластаться на полу или даже ещё ниже. Не знаю, что там находилось под моим полом, возможно, бетон, а может быть, пустое пространство, вроде бы под самыми разными полами имеют место быть какие-то балки, под свой я не заглядывала, но даже если бы я лежала на бетонном перекрытии, элементарная порядочность заставила бы меня там и исчезнуть. Я попыталась объяснить ему, в чем дело, но он не стал слушать и ушёл, распространяя вокруг себя атмосферу осуждения.
А семья в Австралии узнала, что я - наркоманка…
Нет, это просто невозможно. Доминик - и вдруг пишет анонимные письма, направленные против меня? На какой же паштет это ему понадобилось, чего, черт побери, он хотел этим достичь? Ну, хорошо, он мог меня уничтожить, тоже мне пожива…
Я честно обдумывала, кто ещё мог бы подбросить мне подобную гадость, но ничего в голову не приходило. Я перестала гадать, тем более что семейство позабыло о ссоре и снова взялось за меня.
- Таким образом, инсинуации не имели под собой никого основания… - снова заговорила бабушка.
- Это голословное отрицание! - зашипела тётка Иза.
Тётка Ольга подскочила так, что даже кресло ойкнуло.
- Это потому, что ты для своего сыночка хочешь!..
- Оленька! - возмущённо осудил её дядя Филипп.
Бабушка держалась, как скала посреди морских волн.
-..что вовсе не означает, будто все в порядке.
Лично у меня есть ещё много претензий. Что тебе известно об отношениях в семье? - обратилась она ко мне.
- Абсолютно ничего. Я и понятия не имею, сколько в семье человек. Признаюсь, я даже собиралась при случае расспросить тебя, бабушка, ведь это глупо - ничего не знать о своей родне.
- О, сейчас я не стану тебе всех перечислять.
Это не так уж важно. Существенно то, что хотя ты и не совершила вменяемых тебе поступков, то и наших ожиданий полностью не оправдала…
Холера! Интересно, какие же это были ожидания. Ну, скажем, хлестанье дяди Игнатия растрёпанным париком по морде к ним явно не относилось…
-..ведёшь, пожалуй, излишне сумбурную жизнь.
Так что до того момента, когда твоему сыну исполнится двадцать один год, а девочке - восемнадцать, на тебя невозможно возложить ответственность за все состояние…
- Не известно ещё, будут ли и они этого заслуживать! - снова зашипела тётка Иза.
- Зато твой-то уже себя показал! - упрекнула её тётка Ольга с ядовитым удовлетворением.
-..о браке со Стефаном не может быть и речи, - неуклонно продолжала бабушка. - Вместе вы образовали бы прямо-таки клоунский конгломерат…
С каким ещё Стефаном, господи, помилуй?!
- К тому же Стефан уже раньше продемонстрировал отсутствие элементарной порядочности…
Тётка Иза издала лишь продолжительное шипение, без слов.
-..поэтому он наследовать не может. Разумеется, все это при условии, что ты будешь полностью очищена перед законом от подозрений в преступлении. Подобного рода преступления абсолютно исключают твоё участие в наследстве.
- Но, может, нам стоило бы посмотреть на этих детей? - не успокоилась тётка Иза.
Она меня наконец разозлила.
- Они есть на фотографии. Стоят в моей спальне. Снимок совсем недавний, два месяца назад, могу показать.
- Я не настолько любопытна.
- А я с удовольствием посмотрю, - вызвался дядя Игнатий, откупоривая очередную бутылку, наверное, четвёртую или пятую.
- Я желаю послезавтра поехать туда, где они сейчас находятся, - сухо сообщила бабушка. - Поедем все. Надеюсь, что ты сумеешь обеспечить транспорт для Изы и Филиппа.
Дядя Филипп сидел тихонько, теперь уже как расстроенная мышка. Тётка Иза наконец замолчала, тётка Ольга во весь рот зевнула. Совещание было окончено, компания начала расходиться, однако дядя Игнатий проявил настойчивость.
- Пожалуйста, - обратился он ко мне, вставая со стула с бокалом вина в руке. - Покажи мне фотографии твоих детей, я хотел бы их увидеть. Пожалуйста.
Ради бога: хочет посмотреть - пусть смотрит.
Никто не протестовал, но быстренько выяснилось, что на самом-то деле он хотел поговорить со мной с глазу на глаз. Мне это было очень кстати.
- Вот видишь, - вполголоса начал он, едва переступив порог моей комнаты. - Иза строит интриги…
- Дядя, а кто такой Стефан? - прервала я его с лёгким беспокойством.
- Как, разве ты не знаешь? Её сын.
- Чей сын?
Дядя прицелился на стул, но вспомнив о его неудобстве, осмотрелся и сел на мою тахту, несомненно, гораздо более широкую. Рюмку он поставил на ночной столик на расстоянии вытянутой руки.
- Сын Изы. Безотцовщина. Ей тогда было семнадцать лет, она овдовела через три месяца после свадьбы, он примерно твоего возраста.
- И что? Он должен был на мне жениться?
- Были такие проекты. Твой дед… постой, подожди-ка, это ведь твой двоюродный дедушка?
Если бабушка была моей двоюродной бабкой, то и принадлежавший ей дед тоже имел право быть двоюродным. Я подтвердила это.
Вино ослабило у дяди все моральные тормоза.
- Твой двоюродный дедушка чувствовал себя ответственным за обеих сестёр и поклялся, что позаботится о второй, той, которая осталась в коммунистической стране, так что половина его состояния принадлежала его свояченице, твоей родной бабушке. Условно. Из-за Изы.
Я наконец поняла, что наследство шло от двоюродного дедушки, наверняка происходившего из богатой семьи. И он поделил своё состояние, очень мило с его стороны. А вот продолжение показалось мне мало понятным.
- А почему из-за Изы?