- Стойте! - завопила она и выскочила из электрички.
Двери с шипением закрылись у нее за спиной. Девушка помчалась по платформе вслед быстро уходившей троице.
Она даже испугаться толком не успела. Парни вдруг развернулись и зашагали к ней, призывно раскинув руки и ухмыляясь. Она резко развернулась назад - и нос к носу столкнулась с маленьким белобрысым человечком невзрачной наружности, с остреньким носиком и бесцветными глазками. Одет он был в грязную, рваную под мышками синюю футболку, черные теплые штаны, которые были заметно ему велики, и в большие стоптанные кроссовки - явно с чужой ноги. Всем своим видом он напоминал юродивого.
Наталья взвизгнула. Человечек загугукал, поднимая грязные ладони, и девушка узнала в нем глухонемого бродяжку, ловко снявшего ее шляпу со столба. Девушка удивилась и только успела открыть рот, оттягивая рукой опустевший карман, как он твердо и решительно отодвинул ее к перилам, строго показал указательным пальцем, чтобы она не сходила с места, и, насупившись, поспешно зашагал навстречу похитителям.
Со всего размаху он по-деревенски, смешно, но точно ударил первого парня кулаком в зубы - и тот упал с платформы на рельсы. Двое набросились на него - и глухонемой завертелся юлой, запрыгал, отбиваясь. Вдруг в руках у него откуда-то появился длинный гибкий прут серебристо-стального цвета. С басовитым гудением прут рассек воздух - и один из грабителей выронил нож и осел на шершавый асфальт. Второй бросился бежать. Наташкин спаситель погнался за ним.
Они соскочили с платформы и помчались прямо по шпалам. Сзади с гудением и ревом надвигался состав, но глухонемой этого не слышал и продолжал преследовать негодяя. Наташка побежала по платформе, замахала руками, закричала:
- Уходи! Сойди с рельсов!
Возле самой решетки локомотива глухонемой прыгнул сбоку на свою добычу, и оба покатились в придорожную канаву. Вагоны товарняка тотчас закрыли обзор, и сколько Наташа ни приседала, ничего разглядеть между мелькавшими колесами не смогла. А когда поезд прошел, с той стороны путей медленно и устало поднялся ее спаситель, утирая кровь, бежавшую из разбитого носа, и сжимая в руке кошелек…
III
Женя, несмотря на кажущуюся безалаберность, была слеплена совсем из другого теста, нежели Наталья. Она никогда ничего не забывала, не откладывала и не прощала. Узкая и легкая, как лезвие выкидного ножа, она скользила между людьми, успевая все увидеть, заметить и понять. На свой манер, конечно.
Вот и теперь, когда идея освобождения Дины из плена мелькнула у нее в голове, она тотчас начала прорабатывать детали. Думала она не так, как большинство людей, а с помощью ног. Она неслась, как угорелая, не разбирая дороги, так, что рыжие волосы развевались по ветру, размахивала худыми руками с растопыренными пальцами - и думала. Мыслительный процесс шел туго, и девочка, быстренько забежав в магазин, купила ролики, наколенники, налокотники и защитные перчатки.
На коньках она помчалась вдвое быстрее, и мысли ее тоже побежали быстрее и такими же извилистыми путями. Она выписывала замысловатые кренделя между прохожими, то и дело выскакивала на проезжую часть, ехала на одной ноге и задом наперед, выкидывала разные коленца. Проскакав по ступеням эскалатора в метро, она добралась в свой район и еще часа два нарезала круги по закоулкам родного квартала на потеху городской голытьбе, просиживавшей штаны на ступеньках обветшалых подъездов. Здесь Женя была как рыба в воде.
Когда ей наконец все наскучило, она направилась на рынок, к корейцу Чану, и увидала вдалеке какого-то не по погоде расфуфыренного плешивого типа. Решительно шагавший тип отдаленно напоминал Геннадия Харитоновича…
Чан сидел перед своей палаткой в окружении четырех соплеменников, таких же невысоких, коренастых и чумазых, и с наслаждением курил косячок с травкой. Вожделенный косячок уже дважды обошел по кругу честное общество, и неспешная беседа "за жизнь" текла по-корейски плавно.
- Всем привет! - поздоровалась Женя, кланяясь и морщась, изо всех сил растягивая губы и глаза в щелочки. - Чан, откинься на минуту! Дело есть!
Вызвав приятеля и будущего компаньона в сторонку, она в красках живописала ему мучения несчастной Дины.
- Ай-яй-яй! - сочувственно закивал круглой головой Чан и закрыл желтые, затуманенные глаза. - Ай-яй…
- Ты что? - спросила Женя. - Тебе плохо?
- Поцему плохо? Хорошо!.. Хоцешь пробовать?..
- Хватит мне, только вчера дурканула… Твоя мафия поможет?
Чан задумчиво поцокал языком:
- Мы настоящая мафия… Помогаем только за деньги… У тебя есть деньги?
Женя насупилась. Как все молодое поколение, она очень любила деньги. Но желание выступить в роли спасительницы, услышать от Дины слова благодарности и обещание никогда больше не сваливать на нее, Женю, грязную работу и позволять слегка шерстить столы и полки клиентов, пересилило. Тщеславие - первейшее лекарство от жадности.
Теперь она задумалась, сколько нужно заплатить. За какую сумму, например, русский мужик встанет из-за стола? Скорее, ни за какую. Пожалуй, и самого Рокфеллера он проникновенно попросит заглянуть завтра, с укоризной указав на раскинутую скатерть или газетку, ее заменяющую. И Рокфеллер уйдет с чувством вины, втянув голову в плечи, нервно мусоля в карманах свои миллионы и размышляя о непонятной русской душе…
Пока она размышляла, Чан подошел к приятелям, и те, выслушав его, дружно вскочили на ноги и оживленно залопотали. Вмиг косячок был бережно потушен, и маленький отряд, посмеиваясь и пошатываясь под парами травки, выступил в путь.
- Что ты им пообещал? - подозрительно спросила Женя.
- Что ты заплатишь каждому по сто долларов, - успокоил ее Чан.
- О, блин!..
Веселые корейцы и хмурая Женя быстро добрались до особняка Диггера на Крестовском. Солнце стояло еще высоко, и жизнь казалась такой прекрасной…
Когда Страшила, привлеченный гамом у ворот, открыл кадитку и, пригнувшись, высунул на улицу громадную голову, Чан и вся "мафия" в первый миг оторопели, а потом, не сговариваясь, дружно бросилась наутек. Удивленный громила долго смотрел им вслед. Женя драпала впереди войска, злорадно, с облегчением бормоча под нос:
- Мафия хренова!.. Сто пинков каждому, а не сто баксов!..
За углом Чан остановился, отдышался и сказал:
- Непростая работа. Надо думать.
Все пятеро тотчас сели в кружок прямо на зеленом газоне. Извлеченный косячок задымился, вновь пошел по кругу. Женя стояла над ними, сложив руки на груди, глядя свысока на этот "Совет в Филях".
Через четверть часа пятеро корейцев так же дружно встали и заторопились в путь. Они все делали одновременно, как близняшки. На Апрашке, среди китайских палаток и ларьков они разыскали контейнер, в котором сидел и парил ноги в зеленом пластиковом тазике старый лысый кореец, закутанный в одеяло. В тазике, точно в пруду, плавали две пластмассовые красные уточки с длинными клювами и периодически ныряли головами в мутную жижу, выставляя куцые хвостики. Женя выпучила глаза и не сразу сообразила, что уточки были привязаны нитками за клювы к большим пальцам ног старика.
Окружив его, пришедшие загалдели наперебой. Старик молча их слушал, дергал пальцами, заставляя уточек нырять, склонял голову к плечу и улыбался, как ребенок. Лишь однажды он посмотрел на Женю и забавно скуксился. Дождавшись, когда все умолкнут, он трижды стукнул в стенку контейнера бамбуковой тростью. Вошла девушка - ровесница Жени - в темном спортивном костюме и розовой майке с разводами от пота. Выслушав старика, она кивнула и вскоре принесла маленький аптечный пузырек из темного стекла. Старик протянул пузырек Чану и что-то сказал. "Мафия" бурно зашумела и принялась кланяться, выражая восхищение мудростью старца, но он уже не слушал их и вновь занялся уточками.
- Что это? - насторожилась Женя.
- Это тайский чай, - пояснил Чан. - Старик сказал: добавьте им в питье. Они уснут - и делайте вашу работу.
- А если они… Того? - округлила глаза Женя.
Не то чтобы ей было кого-то жаль, ни в коем случае! Просто ей не хотелось отправлять на тот свет сразу столько народа, и она стеснялась признаться себе в этой слабости. Но Чан заверил ее, что бандиты только крепко уснут, и теперь главное придумать, как использовать зелье по назначению.
- Пиво! - быстро сообразила Женя, успевшая изучить содержимое трех диггеровских холодильников. - У них на кухне упаковка пива!
Тотчас нашлись необходимые приспособления, и работа закипела. Обкуренные ребята приволокли от корейской палатки новехонькую батарею пивных банок, запечатанных в полиэтилен, точь-в-точь такую, как у Диггера. Они иголкой ловко сверлили в дне банок микроскопические отверстия, Чан впрыскивал в них дозу зелья из пузырька. Отверстия затыкали кусочком жвачки, заклеивали для надежности скотчем и закрашивали серебрянкой из старого парикмахерского пульверизатора с грушей. Женя скакала козой вокруг, лезла под руки, командовала и всем мешала. Она была в восторге, чувствовала себя атаманшей и Жанной д'Арк одновременно.
Наступили светлые летние сумерки, когда отряд освободителей вернулся на исходные позиции. В доме уже зажгли огни, слышалась музыка. Бультерьер гулко лаял где-то наверху, в комнатах, и это успокаивало.
Женя проворно скинула туфли и взобралась на тополь. Во дворе, очищенном от мусора и хлама, Страшила, крякая, подбрасывал и ловил старую, облупленную двухпудовую гирю. В открытое окно сквозь жалюзи виден был угол комнаты, освещаемый монитором компьютера. Над клавиатурой склонился Комар. В другой комнате стоял прекрасно сервированный стол с едой и напитками, за которым сидели друг против друга Диггер в белоснежном костюме и Дина в красной футболке "мой-додыров". Судя по всему, они мило беседовали, и Женя даже засомневалась в своей правоте.
Вдруг Диггер вскочил и несколько раз с размаху ударил Дину по затылку, потом схватил за шею толстыми красными лапами и начал трясти и душить, пригибая лицом к тарелке. Женя ящеркой соскользнула вниз. Нельзя было терять ни минуты! Она перемахнула забор, Чан подал ей тщательно упакованные банки. Прижимая к животу прохладную тяжелую ношу, Женя пересекла двор и помчалась к черному ходу…
IV
Дина крепко спала на диване, когда в доме началась суета. Комар, раскачиваясь на длинных ногах, точно кузнечик, пробежал по комнатам в поисках хозяина.
- Сашка! Они клюнули! Есть факс!
Через некоторое время дверь распахнулась, и Диггер, застегивая ворот новой рубашки, подошел к Дине и потряс за плечо:
- Собирайся! Мы едем. В чем дело? Чего нос воротишь?
- Вы бы не могли хотя бы стучаться? - проворчала Дина, недовольная, что ее застали заспанной и лохматой.
Он только хмыкнул в ответ. Наскоро умывшись, она спустилась вниз. Кум-пол, давясь бутербродом, указал ей на просторный гараж. Диггер наблюдал, как Страшила готовит машину к выезду. В гараже царили идеальный порядок и чистота. Дина пошла вдоль сияющих авто, любуясь, осторожно касаясь длинными пальцами капотов и крыльев.
- Нравится? - самодовольно спросил Диггер, подмигнув Страшиле и надуваясь от гордости. - Красная - "ломбарджини", а синяя - "бугатти"… Предпоследняя модель.
- Чего же не последняя? - небрежно поинтересовалась Дина. - Вторым сортом живете?
- Ну, ты! Ты, небось, и слов таких не слыхала! Последняя модель стоит пол-лимона баксов.
- Денег жалко?
- Ты че? Думаешь, я их покупаю?
Дина осеклась. Диггер со Страшилой заржали.
- Выбирай, на какой поедем, - милостиво разрешил хозяин.
- Ни на какой. Мы едем к клиентам, так? И все должно быть как по-настоящему? Где же ты видел, чтобы чистильщики разъезжали на таких тачках?
Диггер и Страшила переглянулись.
- Она права, - вздохнул хозяин. - Подкинешь нас до места, а дальше пойдем пешком, как лохи.
- Надо переодеться, - сказала Дина. - Во что-нибудь… Подешевле. Не такое броское.
- Отстойное? У меня и нет ничего такого… Но ты опять права, поломойка! Молодец!
- Что я делаю? - поморщилась Дина. - Я вам помогаю…
- Зато Комар тебе подходит, - сказал Диггер, взглянув на подошедшего хакера. - На все сто! Как только что из говновоза!
И он захохотал так заразительно, что Дина не смогла не улыбнуться.
Поехали скромно - в белоснежном "феррари". В машине Комар сидел рядом с Диной и беспокойно вертелся, засовывая пальцы под мышки.
- Что ты все чухаешься? - спросил Диггер, сменивший рубашку на безрукавку. - Страшила, как приедем, намажь его бальзамом от блох!
- Остряки самопальные! - обозлился хакер, - У меня там аппаратура! Надо все заснять, а то влетим по полной.
- Тебе-то чего трястись? - прогудел добродушный Страшила, - Это мы под статьей ходим.
- Черта с два! Глава 28 УК РФ, статья 272. Не правомерный доступ к компьютерной информации группой лиц по предварительному сговору. До пяти лет. Нарушение правил доступа к сети - до четырех лет. Создание вредительских программ - до семи. Это, правда, статья 273. Вас не касается.
- Я хочу выйти! - решительно заявила Дина, дергая ручки двери. - Никакого сговора!
- Не суетись, - остановил ее Диггер. - Двери блокированы. Вот так достаются мне бабки, поломойка. Чуть лоханешься - все загребут менты.
Низкая белая машина, порыкивая движком, неслась в потоке, обгоняя всех подряд, пока не угодила в пробку у Болыпеохтинского моста. Страшила, пугая водителей своим видом, пробился в голову пробки. У въезда на мост скопились сплошь крутые тачки, и среди них - кортеж из трех примитивно черных шестисотых "мерседесов", угрюмый и зловещий, как похоронная процессия.
Страшила набычился, головой указал Диггеру на машины, к которым его неотвратимо притирало потоком.
- Вижу, - кивнул Диггер. - Это Влад со своими отморозками. Мы должны проехать первыми.
- Ясен пень, - кивнул громила и согнулся над рулевым колесом, который казался игрушечным в его лапах. - Не в зад же их целовать.
"Феррари" задергался влево-вправо в поисках просвета. Тонированное стекло среднего "мерса" опустилось, в окне показалась белая одутловатая физиономия человека лет сорока с неприятным, неподвижным взглядом. Дина присела пониже на сиденье и спросила:
- А почему так важно проехать первыми? Они же на главной дороге - пусть бы ехали…
- Ты что? - обозлился Диггер, а Страшила только усмехнулся. - Это правило - давить понты. Главная дорога там, где я еду.
Машины сблизились. Влад и Диггер узрели наконец друг друга и кивнули, один небрежнее другого. Страшила извернулся - "феррари" взревел, выскочил из пробки и понесся на мост по самому краю дороги, оставляя соперников позади. Дина устроилась поудобнее.
- Слава богу! Я уж думала, сейчас перестреляете друг друга.
- Всему свое время… - отозвался Диггер в хмурой задумчивости. - У меня еще рука болит… По твоей милости.
Он достал откуда-то пистолет, щелчком выбросил обойму и принялся выхватывать его опухшей рукой и прицеливаться, дергая щекой от боли. Мобильник заиграл "Мурку" - Диггер сменил пистолет на трубку. Смуглое бритое лицо его непроизвольно вытянулось при взгляде на определитель номера.
- Влад звонит!
Страшила сбавил ход и, пока хозяин разговаривал, ехал осторожно, чтобы не помешать важной беседе.
- Ну, что? - полюбопытствовал Комар, едва Диггер отложил мобильник.
- Поздравляет… Говорит, красивую бабу отхватил…
- Черт! - испуганно воскликнула Дина, хватаясь за голову в полном отчаянии. - Этого мне не хватало для полного счастья!
- Это пурга все… Хочет приехать сегодня вечером.
Диггер переглянулся со Страшилой. Тот пожал плечами:
- Пусть едет. Он к нам - не мы к нему…
- Он что-то чует… Дела у него не фонтан сейчас. Ты посматривай, не пасут ли нас. Он любит снимать пенку с чужих кастрюль…
- Я и так смотрю, Саша.
- Все смотрите. И ты, поломойка, тоже. Ты сейчас с нами. А то пикнуть не успеешь про свой клининг! Вот так достаются бабки…
- Приехали! - объявил Страшила, тормознув. - Это за углом.
- Вперед, Диана. Будь естественней. Ты главная. Мы с Комаром - при тебе.
- Ох, черт!.. Вас-то как называть? Не по кличкам же?
- Вова и Коля.
Они стояли на Софийской улице. Между ней и чпбором Невской овощебазы в зеленой зоне красо-нш1ся дворец из красного кирпича, с башенками в мавританском стиле. До него было метров двести.
- В такую даль пешком по жаре пилить! Хорошо, что не видит никто!
- А кому сейчас легко? - злорадно усмехнулась Дина, подхватив папку с бланками договоров и документами. - Пошли работать, разбойнички! Судя по окнам, хозяева только закончили ремонт.
Остановившись перед зданием, задрав голову, она поцокала языком:
- Да-а… Такие объемы моей фирме не потянуть.
- Я дам тебе ребят в подкрепление, - успокоил ее Диггер. - Филю, Кумпола… Шамана, если надо.
- Вот этого не надо! - Она взялась за круглую дверную ручку.
Тяжелая дверь, выходившая прямо на улицу, открылась, и на грудь Дине молча прыгнула огромная московская сторожевая, обрызгав ее слюнями, обдав жарким дыханием. Комар успел только рот открыть. Реакция Диггера оказалась молниеносной. Он плечом сбил девушку в сторону и уже навел прямо в свирепую морду псины пистолет, когда стальной ошейник и толстый поводок отбросили собаку назад, в вестибюль. Рослый мужчина средних лет, в темных очках, с лицом таким же крупным и щекастым, как у сторожевой, оттащил собаку в сторону и поощрительно потрепал ее по загривку.
- Проходите, пожалуйста, - вежливо позвал он. - У нас все демократично… Никаких заборов.
- Развели псов, - проворчал Диггер, поспешно пряча пистолет.
- Вы клинеры? - догадался мужчина, глядя на футболку Дины. - А что, у вас в фирме все с оружием ходят?
- Это газовый! - мило улыбнулась Дина, приходя в себя от пережитого. - Всякое бывает, знаете… Не у всех так демократично, как у вас. Я исполни тельный директор, Диана. Это Владимир, специалист по чистке оргтехники. А Николай, - она указала на хмурого Диггера, - ведает сантехникой, теплотехникой…
- Очень приятно, - поздоровался с ними управляющий. - А что у вас с рукой?
- Прищемил, - неохотно ответил "Николай", поспешно высвобождая руку. - Крышкой от унитаза. А вы всех так долбаете допросом?
- Я просто делаю свою работу. Вероятно, вы захотите осмотреть дом? Охрана вас проводит. Компьютеры на втором и третьем этажах.
- А что, хозяева еще не живут? - поинтересовался Диггер, осматриваясь и скалясь, как волк в овчарне.
- Этот вопрос за рамками моей компетенции, - мило улыбнулся цербер.
- Николай, не задавайте глупых вопросов, - вмешалась Дина. - Осмотрите сантехнику, бойлеры и канализацию.
- Слушаюсь! - прошипел Диггер и показал ухмылявшемуся Комару кулак. - Валяйте! Показывайте, где у вас тут… Толчки, гальюны, сортиры, клозеты…