Российская мафия и ее зарубежные `коллеги` сжимают гибельное кольцо вокруг Савелия. Он вынужден уйти в подполье, изменить свою внешность. `Новому` Савелию поручают новое опасное задание - на сей раз оно связано с огромными деньгами, спрятанными в заграничных банках...
Содержание:
-
"Гибель" Савелия 1
-
Секрет Григория Марковича 4
-
Опасные игры Пятого 6
-
Странный старик 8
-
Двойник Савелия 11
-
Двойник Волошина 12
-
Савелий срывает план Георгия 15
-
Тучи сгущаются 18
-
Прошлое Рассказова 21
-
Лана 23
-
Пути ведут в Сингапур 26
-
Завещание Волошина 29
-
Двойная ловушка 33
-
Под чужим именем 36
-
Впереди Женева 39
-
Провал операции "Наркобарон" 43
-
Женева 47
-
Золото партии 49
-
Кипрские переживания 53
-
Золото летит в Москву 56
Виктор Доценко
Золото Бешеного
"Гибель" Савелия
Небольшое старинное здание довольно странно смотрелось между современными высотками, однако человек, впервые оказавшийся здесь, ни за что не прошел бы мимо: он обязательно остановился бы и долго рассматривал старинную лепнину, созданную рукой мастера.
Заинтересовался бы прохожий и редкими посетителями, что, взойдя на мраморное крыльцо с огромными дубовыми дверями, не дергают за ручку, а нажимают кнопку звонка и терпеливо ждут, когда им откроют. Как правило, ждать приходится недолго: дверь мягко открывается и на пороге вырастает внушительная фигура дежурного. Он быстро, но внимательно рассматривает протянутое ему удостоверение, после чего делает шаг в сторону и пропускает визитера.
Естественно возникает вопрос: отчего это странное строение столь тщательно охраняется? Может, это государственное режимное предприятие или какая-то коммерческая структура, ревностно оберегающая свой покой от нежелательной публики? На самом деле это просто медицинское учреждение, хотя и не совсем обычное, потому как со дня своего основания находится под надзором Органов. Здесь меняют внешность человека, проще говоря, делают пластические операции.
Первое, что бросается в глаза внутри этой странной больницы - идеальная чистота широких коридоров, ковровые дорожки на полу, огромные фикусы и мертвая тишина. Но вот в конце коридора появилась стройная миловидная медсестра лет двадцати пяти, толкая перед собой небольшой столик на колесиках с лекарствами.
- Неужели уже прошло три часа, Лидочка? - раздался низкий мужской голос, как только медсестра отворила дверь первой палаты. Лицо пациента было полностью забинтовано.
- И как вам удается так точно определять время? - с улыбкой произнесла девушка. - Для меня оно тянется, как свежая резина.
- Почему свежая? - не понял пациент.
- А старая может лопнуть в любой момент! - Она заразительно рассмеялась. - Вот, примите вашу микстурку, Иванов.
- Слушаюсь, товарищ командир! - Не вставая с кровати, он откозырял, затем взял протянутое лекарство, чуть сдвинул бинт, открывая рот, опрокинул стаканчик и крякнул: - И когда только все это кончится?
- Доктор сказал, что вам уже совсем скоро снимут бинты, а после этого день-два и домой.
- Дай Бог! - Он тяжело вздохнул.
- Ладно, пойду дальше. Хорошего вам настроения!
- Спасибо! А вам меньше забот… Улыбнувшись на прощание, девушка весьма грациозно выкатила из палаты столик, прикрыла за собой дверь и подошла к следующей палате. Там лежало двое. Один с синюшным лицом - видимо, только что прооперирован. Лицо другого, изрезанное многочисленными шрамами, придавало ему свирепый вид. Похоже, ему не больше двадцати. При взгляде на него сердце прямо-таки кровью обливалось.
- Как самочувствие, товарищ Конюхов? - участливо спросила девушка, склоняясь над больным с синюшным лицом.
- Спасибо, фигово! - привычно ответил тот и чуть слышно простонал.
- Все еще побаливает?
- Тянет, мочи нет!
- Ничего, сейчас я дам микстурку - сразу полегчает.
- Ненадолго, - обречено заметил Конюхов.
- А потом еще…
- Вашей микстурки хватает на час, не больше, а следующую получаешь только через три часа, - обиженно прогундосил пациент.
- Надеюсь, вы не хотите осложнений? - вздохнула медсестра.
- Ни боже мой! Мне еще и сорока-то нет, да и не женат опять же: хочется приличную женщину найти.
- Тогда терпите.
- Терплю! - кивнул Конюхов и приоткрыл рот, словно птенец в ожидании корма.
Девушка ловко влила ему обезболивающее и сострадательно добавила:
- Постарайтесь заснуть…
- Спасибо, милая!
- А как со мной, сестричка, не решили еще? - спросил парень со шрамами.
- Больно шустрый вы, Петров: только вчера поступили и уже торопитесь! Дня три-четыре уйдут на анализы, потом день-другой на подготовку… - Девушка развела руками. - Так что наберитесь терпения. Где ваша баночка?
- Так ее утром нянечка забрала.
- Вот как? Странно, а в журнале не отметила… - Она пожала плечами. - Хорошо, разберемся! Успокоительного дать?
- Нет, спасибо, я совсем не нервничаю.
- Тогда всего доброго! - Девушка покинула палату, на пороге едва не столкнувшись с очередным пациентом с перебинтованным лицом. - Сидоров, вы что, забыли? Сейчас идет раздача лекарств.
- Извини, сестричка, засиделся совсем: размяться захотелось! - несколько сконфуженно прозвучал из-под бинтов голос Савелия Говоркова.
- Может, здесь отоваришь?
- Ладно уж, в порядке исключения… - Девушка кокетливо улыбнулась и протянула ему пакетик с таблетками и мензурку с водой. - Как самочувствие-то? Кстати, все хотела спросить, у вас что, осложнение произошло?
- Осложнение? - удивленно переспросил Савелий. - С чего ты взяла?
- Да так, брякнул кто-то… - Она пожала плечами. - К нам частенько привозят с осложнениями: кто-то напортачит, а мы отдувайся!
- Нет, со мной все гораздо проще: в вашей клинике моя родственница работает.
- Старшая сестра, что ли?
- А ты глазастая! - усмехнулся Савелий.
- Будешь тут глазастой: только вы поступили - моя смена тогда была, - вызывает меня Марина Михайловна и говорит: "Головой за него отвечаешь!" Ну, думаю, какая-то шишка на ровном месте…
- А ты меньше думай, и все будет в порядке. Так что… - Он сглотнул горькие таблетки и, глубоко вздохнув, продолжил: - … физически самочувствие более чем, а вот морально… Хоть бы зашла поболтать, а то со скуки сдохнуть можно!
- Извините, Сидоров, но это категорически запрещено! - Она как бы извинялась, давая понять, что ей и самой не нравится это глупое правило. - А если вам уж так поболтать захотелось, зайдите в первую палату: там старичок лежит, тоже совсем один, глядишь, и поддержите друг друга! - Она подмигнула и заторопилась по коридору, виляя пышными бедрами, потом как бы случайно остановилась за колонной и осторожно подала ему знак. Савелий мгновенно сообразил: это из-за телекамер, натыканных в этой больнице повсюду. Подыгрывая девушке, он с беззаботным видом, словно прогуливаясь, подошел к ней, и сестра быстро сунула ему записку. Савелий тут же направился в сторону первой палаты.
Собственно говоря, он и сам толком не знал, зачем ему идти к этому "одинокому старику", хотя ему было интересно, с какой стати старик решился на пластическую операцию.
Подлечившись после ранения, полученного в зоне под названием "Райский уголок", он вновь вернулся к давно задуманному плану - инсценировать свою гибель, чтобы сбить со следа врагов, и начать бороться с ними уже с новым лицом. Подходящий случай не представлялся долго. Аварии и катастрофы в Москве происходили ежедневно, но были невелики, и незаметно "внедриться" в них было невозможно.
Лишь через двенадцать дней после ухода Савелия в "подполье" человек генерала Богомолова сообщил о трагедии под Москвой в районе Домодедово: с моста, под которым проходила железная дорога, прямо на пассажирский вагон свалился панелевоз с грузом. Судя по всему, водитель не справился с управлением.
По распоряжению Богомолова место трагедии было мгновенно оцеплено спецподразделением, допускались только врачи. Особого удивления это ни у кого не вызвало в связи с многочисленными предостережениями в прессе о возможных провокациях со стороны чеченских боевиков.
Нельзя было терять ни секунды, и Савелий вместе с талантливым гримером из спецотдела Богомолова принялся за работу. Через пятнадцать минут Савелия можно было отправлять на место происшествия. Мастер-гример потрудился на славу. Даже при ближайшем рассмотрении "ранения" Савелия выглядели смертельными: огромная рваная рана на голове, рука с обрывками мышц и жил… специальное устройство, приводимое в действие самим Савелием, выдавало такое "кровотечение", что вздрагивали даже посвященные. Богомолов в изумлении покачал головой и, глубоко вздохнув, сказал:
- Отличная работа, даже смотреть страшно! Ладно, давай прощаться, Савелий Говорков, думаю, что никто и никогда тебя уже не увидит… - Он перехватил недоуменный взгляд Воронова и улыбнулся: - Я имею в виду его внешность… - Генерал крепко обнял Савелия и отечески похлопал по спине: - Удачи тебе, капитан!
- Спасибо, Константин Иванович! - Савелий вздохнул и повернулся к Воронову: - Что-то грустно, братишка…
- И неудивительно! - Воронов подмигнул, повернулся к Богомолову: - Он же, Константин Иванович, свое тридцатилетие не успел отметить: четырех дней не дотянул! - Он тоже обнял Савелия. - Заранее не поздравляют, поэтому могу только пожелать всего самого доброго и заверить, что все будет хорошо. Понял? - спросил он шепотом.
- Конечно, Андрюша. Спасибо, братишка!
- Ладно, мужики, хватит нюни разводить, - вмешался генерал. - В машину, и действовать точно по плану! В клинике никто ничего не знает, в случае крайней необходимости обращайся к старшей сестре Марине Михайловне Садовниковой: это наш человек! Кстати, называй ее своей дальней родственницей.
- Постараюсь не обращаться, - тут же заметил Савелий.
- Я же сказал: в самом крайнем случае…
- Таких случаев не будет! - твердо произнес Савелий, и генерал молча кивнул. - Сколько мне придется лежать у вашего приятеля?
- Минимум пару-тройку дней. Кстати, так уж совпало, но и во второй клинике старшая сестра - наш человек, зовут ее Машей.
- Надо же, почти одинаковые имена: Маша, Марина… - Савелий поморщился. - Не много ли посторонних?
- Без этого не обойтись. - Богомолов пожал плечами.
- К сожалению! Во всяком случае, постараюсь общаться с ними как можно реже, а вот если Андрюша как-нибудь случайно заглянет ко мне через пару недель, то я не обижусь.
- Что-нибудь придумаем! - пообещал Богомолов.
Самым трудным оказалось "подкинуть" Савелия на место происшествия, но и с этим справились, "случайно" выключив на минутку прожектора. Никто ничего не заподозрил, и только какой-то врач, внимательно вглядевшись в лежащего на земле Савелия, недоуменно покачал головой: надо же, не заметил человека с такими ужасными ранами! Однако он списал свою рассеянность на усталость и суету. Склонившись, он уже хотел было пощупать пульс "жертвы", но его опередил гример, изображавший врача "скорой помощи":
- С ним все ясно, коллега, я его уже осмотрел: отправляем прямо в морг…
- В морг? А опознание? - нахмурился доктор.
- Обижаете, коллега, с подобным я сталкиваюсь по три раза в неделю… Вот, пожалуйста! - Гример открыл окровавленный паспорт. - Говорков Савелий Кузьмич, одна тысяча девятьсот шестьдесят пятого года, четвертого ноября! Бедняга, всего четырех дней не дожил до своего тридцатилетия!
- Как? Не дожил до своего тридцатилетия? - воскликнул молодой парень с фотокамерой в руках. - Так я и назову свой репортаж! - Он пару раз сверкнул вспышкой, потом повернулся к гримеру: - Вы не передадите на секунду паспорт своему коллеге: у него внешность пофотогеничнее. Только не обижайтесь, пожалуйста!
- Что вы, какая может быть обида! - искренне воскликнул тот, радуясь, что не пришлось выкручиваться, чтобы не "засветиться" на фото.
- Вот так… Доктор, как вас зовут?
- Александр Семенович Иванов. Простая русская фамилия… - смущаясь, ответил доктор.
- Напрасно стесняетесь! - бодро сказал корреспондент. - На Ивановых вся Россия держится! Правда-правда, я читал где-то… - Он поправил на докторе шапку и сказал: - Александр Семенович, пожалуйста, подержите паспорт вертикально! Так, чтобы были видны фото и фамилия. Да, вот так, спасибо!
- А вы из какой газеты? - поинтересовался гример.
- Из самой популярной! Корреспондент "Московского комсомольца" Федор Красилин, - важно ответил он, потом спохватился и торопливо бросил: - Побегу, надо успеть тиснуть в рубрику "Срочно в номер!".
- Удачи тебе, Красилин, - в тон ему бросил гример и тут же деловито крикнул: - Ребята, тащите сюда носилки! Последнего заберем и в путь-дорогу, а то и к утру домой не попадем!
Люди Богомолова, подхватив Савелия, уложили его на носилки и втащили в машину. Внутри Савелий с облегчением сел, встряхнув затекшими мышцами, но отдохнуть ему не пришлось. Снаружи раздался голос врача: - Извините, коллега, не подбросите меня до ближайшего метро? А то пока вернется наша машина, я совсем закоченею!
- Что вам ответить… - растерялся гример. - Дело в том, что смена уже кончилась, а рабочий класс…
- Не беспокойтесь, коллега, рабочий класс я беру на себя! - хитро подмигнул врач и тут же подошел к водителю. - Послушай, приятель, ты не мог бы подбросить меня до метро? С вашим врачом я уже переговорил: говорит, мол, все зависит от тебя и твоего напарника!
- Даже и не знаю… - смущенно начал водитель: подобные случаи не обговаривались и было не ясно, как поступить. Явный отказ вызовет у врача нездоровое любопытство, а это уж совсем ни к чему.
Замешательство водителя врач расценил как намек и, достав портмоне, вынул оттуда две бумажки по десять тысяч:
- Это вам с напарником за хлопоты! - Он подмигнул. - Договорились?
- Миша, придется подвезти врача до метро! - громко сказал водитель, предупреждая "санитара" и Савелия о неожиданном сюрпризе. - Не волнуйся, всего минут десять лишних!
- Коллегам нужно помогать, - не слишком обрадовавшись, ответил "санитар".
- Ну и слава Богу! - облегченно вздохнул врач и направился к дверям.
- Нет-нет, - торопливо воскликнул гример, - посторонним не положено находиться в салоне рядом с трупом! - сказал он первое, что пришло на ум, надеясь, что объяснение не покажется врачу подозрительным. К счастью, врач так вымотался, что не стал вникать в мелочи, да к тому же и не стремился соседствовать с мертвецом.
- Без проблем! - весело воскликнул он и уселся в кабину рядом с водителем. Стеклянную перегородку между кабиной и салоном не успели прикрыть, и как только "врач"-гример занял свое место, доктор повернулся к нему и весело воскликнул: - А у нас с собой было! Опля! - Он выдернул из-за пазухи хромированную плоскую фляжку. И протянул гримеру: - Прошу! Коньячок-с!
- Вы знаете, я на работе… как-то… - Тот не знал, что и сказать.
- Да бросьте вы! В такой холод не устоял бы даже самый несгибаемый трезвенник. По глоточку!
- Ну ладно! - махнул рукой гример.
- Вот это по-нашему! - ухмыльнулся доктор и представился: - Александром меня кличут.
- Надо же, и меня! - воскликнул водитель.
- А меня Василием! - Гример отхлебнул и возвратил фляжку.
- Вот и познакомились! А ему… как тебя? - обратился врач к "санитару".
- Михаил! - "Санитар" вопросительно взглянул на гримера, и тот согласно кивнул.
- Будем! - "Санитар" сделал добрый глоток.
- Обязательно будем! - воскликнул врач, допил остатки коньяка, удовлетворенно крякнул и вдруг весело заметил: - Во, анекдот про вас вспомнил!
- Люблю анекдоты! - подхватил водитель. - Но что значит "про вас"?
- А вот слушайте! Везет санитар каталку с телом в морг, а труп неожиданно приподнимает голову и спрашивает: "Куда это вы меня везете?" "Как куда? - отвечает санитар. - В морг!" - "Так я живой!" - "Врач лучше знает: живой ты или мертвый!"
Последние слова заглушил взрыв хохота: водитель, давясь от смеха, приговаривал:
- В самую точку! "Врач лучше знает: живой ты или мертвый!"
Недоуменно пожав плечами при виде такой бурной реакции, доктор перевел взгляд на гримера, который неожиданно тоже рассмеялся.
- Не удивляйтесь, коллега, анекдотец и правда про нас: с месяц назад мы приехали по вызову забирать труп, а тот вдруг очнулся.
- Вот это да! Что, прямо в машине?
- Слава Богу, нет: в своей кровати.
- Представляю, если бы в машине! Сидите себе преспокойненько, о чем-то разговариваете, а мертвяк вдруг спрашивает задумчиво: "Куда мы едем?" Так и кондратий хватить может!
- Еще как! Но хватит о грустном. - Гример решил сменить скользкую тему. - Послушайте лучше анекдот: идут два лысых еврея…
- Уже смешно! - хохотнул водитель.
- Идут они, значит, и на одного вдруг какнула птичка, он провел рукой по лысине, потом понюхал и обращается к попутчику: "Мойша, у тебя газетки нет?" А тот пожимает плечами и удивленно спрашивает: "Зачем тебе: жопа-то улетела!"
Машина содрогнулась от хохота, вспугнув какую-то влюбленную парочку, одиноко бредущую по тротуару. Больше всех хохотал водитель: казалось, он вот-вот захлебнется от смеха.
- Эй, поаккуратнее, Саша, а то врежемся куда-нибудь! - с тревогой заметил "санитар".
В этот момент гример взглянул на Савелия и тут же повернулся к своему "коллеге", но тот все еще хихикал над анекдотом, не обращая внимания на "покойника", с трудом сдерживающегося, чтобы не рассмеяться.
К счастью, водитель наконец остановил машину:
- Приехали, метро!
- Спасибо, ребята, и за хорошую компанию и за дорогу: в жизни так не смеялся! Надо будет своим рассказать. Счастливо! - Он хлопнул дверцей. Машина тотчас сорвалась с места.
- Фу, слава Богу! - Савелий сел на носилках. - Думал, не выдержу и расхохочусь!
- Ладно, пора поторопиться: нас уже ждут в клинике.
Гример привел Савелия в порядок, затем аккуратно забинтовал лицо, оставив только глаза, и протянул спортивный костюм. Тот моментально переоделся. Пожалуй, в нем будет намного удобнее, чем в больничной пижаме. Лицо же скрыли под бинтами для того, чтобы кто-нибудь из обслуживающего персонала или пациентов клиники случайно не опознал его по снимку в газете.