- А вы стратег, - покачал головой Волошин.
В этот момент дверь распахнулась, и на пороге показался невысокий пожилой мужичок туберкулезного вида. Из-за его спины выглядывал здоровенный угрюмый детина.
- Привет, Мука! - произнес первый, покашливая.
- Привет, братан!
- Ну, как подопечный?
- Вроде нормально? Скучать не даем - телевизор купил, сейчас умные базары вели. Спроси вот сам! - Мукасей кивнул на Волошина.
- На что-нибудь жалуетесь, Валентин Владимирович? Или просьбы какие есть?
- Разве я имею право на что-нибудь жаловаться? - сердито откликнулся Волошин. Он моментально сообразил, что здесь все зависит от этого человека.
- У всех людей есть права, даже у мертвых, - холодно проговорил Мабуту.
- Разрешите узнать, какие же?
- Быть похороненными! - Мабуту громко рассмеялся своей шутке.
- Может быть, вы мне объясните? - несмотря на то что тот правильно назвал его имя-отчество, Волошин все еще надеялся, что произошло какое-то недоразумение.
- Спрашивайте, может, и объясню!
- По какому праву… - начал было Волошин, но тут же осекся. - Господи, о чем я? Короче говоря, зачем я вам нужен?
- Лично мне вы абсолютно не нужны! - ответил Мабуту.
- Тогда зачем вы меня здесь держите?
- Вы нужны другим людям, и даже очень.
- Выходит, вы выполняете чье-то задание? Сколько же вам заплатили?
- У вас столько наверняка нет, не было, а самое главное - никогда не будет? - хмыкнул бандит. - Ладно, поговорили и хватит! - Он повернулся к Муке: - Как его рожа-то?
- Это не ко мне. Сейчас Зинку позову. - Мукасей сделал один прыжок, но друг его остановил:
- Не суетись, братан. Фома, сбегай-ка за хозяюшкой!
- Момент, шеф! - Тот мгновенно скрылся за дверью.
- Откуда вы знаете, что я не располагаю такими деньгами? - не унимался Волошин.
- Слушай, заглохни, мужик! - рявкнул Мабуту. - Заговоришь, когда спросят, ясно?
- Вполне.
- Здравствуй, Зинуля! - весело обернулся Мабуту навстречу женщине.
- И ты здравствуй! - Она крепко, по-мужски пожала ему руку.
- Как твой пациент, доктор? Скоро ли рожа превратится в лицо?
- Еще пару дней, не меньше. Аль быстрее надо?
- Нет-нет, вполне устраивает! Чем-нибудь помочь? - поинтересовался Мабуту.
- Господи, вы и так столько всего навезли, что даже неловко как-то! - Зина покачала головой.
- Сколько могли, столько и завезли. - Мабуту осклабился. - Надеюсь, не пропадет.
- Вот еще! Кто ж даст добру пропадать? - Зина лукаво улыбнулась.
- Да уж, у такой женщины все в дело пойдет! - Мабуту подмигнул. - Пойдем, братан, побазарим немного, да и ехать пора - дела. - Он двинулся было за скачущим приятелем, но вдруг остановился и многозначительно глянул на Волошина. - Поправляйтесь поскорее, Валентин Владимирович, кое-кто ждет не дождется вашего выздоровления! А еще советую задуматься, есть ли в мире что-то такое, за что можно башку сложить? Только не надо всякой ерунды о Родине, о близких и тому подобного. Тем более что речь-то сейчас совсем о другом, не правда ли?
- А с чего бы мне об этом думать? Меня что, убивать собираются? - Волошин спросил совершенно равнодушно, словно речь шла не о нем, а о ком-то постороннем.
- Мне кажется, такой исход не исключен.
- Сколько вам лет? - неожиданно поинтересовался Волошин.
- Мне? Пятьдесят четыре, а что? - удивился Мабуту.
- Судя по одежде, перстню, дорогим незапыленным ботинкам - то есть приехали вы сюда не на автобусе или электричке, а на машине, наверняка дорогой иномарке, а также по разговору, вы вряд ли занимаетесь честным бизнесом. - Волошин посмотрел ему в глаза.
- Так-так! - оживился Мабуту. - Очень интересно, прямо-таки Шерлок Холмc! Продолжайте, не стесняйтесь!
- Разве приобретенная в колониях чахотка, которая, если судить по постоянному кровавому отхаркиванию, прогрессирует, стоила таких жертв?
- Волошин сделал паузу. - Жить-то ведь осталось совсем ничего, вот и скажите: вы боитесь смерти?
- Странный вопрос! Кто ж не боится костлявой? И пожить, конечно, хочется! - Мабуту хмыкнул и вновь закашлялся.
- А мне уже шестьдесят восемь! Я довольно пожил на этой грешной земле и не боюсь смерти. Правда, остался один должок перед совестью, но, надеюсь, я еще успею расплатиться, а там и помирать можно. - В голосе старика не слышалось горечи или фальшивой бравады, он словно разговаривал сам с собой.
- Красиво излагаете! А мне почему-то не верится! - Мабуту повысил голос. - Смерти он не боится! Зачем же тогда обмолодиться-то решили, а?
- Обмолодиться? - Волошин искренне рассмеялся. - Да только затем, чтобы такие подонки, как ваши заказчики, меня не опознали! Нет, вовсе не из страха перед смертью, а только потому, что я не выдержу, когда меня станут пытать, и проговорюсь!
- А ты ничего мужик, с характером! - уважительно заключил бандит, а потом миролюбиво поинтересовался: - Слушай, и чего ты такого знаешь, что они так сильно хотят тебя заполучить, да еще такие бабки платят?
- Вот их бы и спросили!
- У нас так не принято: меньше знаешь - дольше живешь.
- Ну, а сейчас что изменилось? Любопытство заело или, может, мысль мелькнула?
- О чем эте ты, мужик? - нахмурился Мабуту.
- Я могу заплатить больше! - Волошин ехидно усмехнулся, потом тяжело вздохнул. - К сожалению, вы угадали: у меня таких денег не было и не будет. Как говорится, сапожник без сапог…
- О чем это ты? - переспросил тот.
- Да так, ни о чем. - Волошин почувствовал, что сболтнул лишнее, и выпалил первое, что пришло на ум: - Раньше я бухгалтером работал!
- Ну-ну! - хмыкнул Мабуту и недоверчиво глянул ему в глаза, потом вздохнул, стукнул ладонью по спинке кровати. - Будь, старый! - бросил он и поспешил к выходу…
Оставшись наедине с Мабуту, Мукасей покачал головой.
- Мне казалось, ты знаешь, о чем речь.
- Ни к чему мне это! - буркнул тот.
- Что, крутой заказчик? На тебя не похоже, чтобы ты стал кого-то бояться!
- А я и не боюсь! Просто не сую нос не в свое дело: попросили, предложили неплохие бабки, я выполняю заказ, а остальное мне до фени.
- Ну чего раскипятился? Это я так, к слову. Просто стало любопытно. - Мукасей пожал плечами.
- Вот и мне тоже интересно! - Мабуту вдруг весело засмеялся. - К чему бы это?
- К тараканам!
- Точно, к тараканам! - кивнул Мабуту.
Через пару дней приехали Фома с Бритым, привезли фотоаппарат со вспышкой, и Бритый профессионально снял Волошина.
- С чего это вдруг, на Доску почета, что ли? - спросил Волошин.
- И как ты догадался? - с серьезной миной отозвался Фома. - Совершенно верно: на Доску почета! - Он хохотнул, подмигнул Бритому, и они вышли из комнаты.
- Как я понимаю, скоро его заберут? - перехватил ребят Мукасей.
- Точно, Мука, завтра освободим вас от вашего квартиранта, - ответил Фома. - Так что присматривай повнимательнее, чтобы не сбежал в последний момент.
- Вряд ли он отважится, но учту. Во что его одеть?
- Я все привезу.
- Как скажешь. Мабуту приедет с тобой?
- Нет, только я. А с Мабуту увидитесь на следующей неделе; он говорит, что хочет с тобой поохотиться.
- Ну, братан! Обязательно что-нибудь придумает! - улыбнулся довольный Мукасей. - А у меня и ружья-то нет!
- Тоже мне забота… Ладно, бывай! - Фома крепко пожал калеке руку.
- Будь здоров и не кашляй, - осклабился Бритый и похлопал Мукасея по плечу. - Как техника, не барахлит? - кивнул он на кресло.
- Пашет, как часы. Заглядывай, Бритый!
- Как только, так сразу! Что передать Мабуту?
- Привет от нас с Зиной, больше нечего. - В голосе Муки послышалась грусть.
На следующий день ровно в одиннадцать Мабуту собственной персоной явился в номер Григория Марковича.
- Что, заждался? - спросил Мабуту, протягивая руку.
- Странно видеть вас в одиночестве, - усмехнулся Григорий Маркович.
- Они и сейчас при мне, просто остались за дверью, чтобы не мешать нашему разговору.
- Неужели все на мази?
- Мабуту всегда держит слово! Вот его документы, виза, заключение врача… - Он вытащил из внутреннего кармана пачку бумаг.
- Врача? Это еще зачем? - удивился Григорий Маркович.
- А как вы хотели его везти? Он же сдаст вас при первой возможности! Вот шприц с сильным снотворным, часа два проспит как убитый.
- Но этого же мало!
- Не беспокойтесь, все продумано. Вколете ему при подъезде к аэропорту, до отлета останется ровно полтора часа. А в самолете, думаю, проблем не будет: рейс-то не аэрофлотовский.
Вот ваши билеты: первый класс, компания предупреждена, что среди пассажиров будет лежачий больной.
- Вот это сервис! Предусмотрели все до мелочей. Прошу, ваши премиальные! - Григорий Маркович протянул пачку стодолларовых купюр: - Здесь двадцать тысяч.
- Благодарю! - Мабуту небрежно сунул деньги в карман.
- Кто отвезет меня в аэропорт?
- Фома и отвезет, заодно и подстрахует. Через полчаса спускайся к центральному выходу, он тебя встретит. Да, чуть не забыл! - Мабуту сунул руку под мышку и вытащил оттуда пистолет Макарова. - То, что просил. В аэропорту отдашь Фоме. Чтобы все выглядело натурально, поедете на "скорой помощи".
- Спасибо огромное! Надеюсь, не в последний раз… - Григорий Маркович с чувством пожал ему руку.
- Кто знает! Как Бог распорядится. - Мабуту пожал плечами. - Удачи! - Он не спеша удалился.
- Она действительно понадобится! - пролепетал Григорий Маркович почему-то взволнованным голосом.
Вещей у него не было. Аккуратно сложив документы в дипломат, он предупредил дежурную, что уезжает. Та появилась почти мгновенно, окинула взглядом номер:
- Вот бы все выезжали, как вы. Иногда та кое после себя оставляют
- просто жуть. - Она вздохнула.
- Все зависит от человека. - Григорий Маркович вытащил из кармана десять долларов и протянул дежурной.
- Ну зачем? - застеснялась она, тем не менее довольно резво, словно испугавшись, что постоялец передумает, взяла купюру и мгновенно спрятала в карман. - Спасибо! Приезжайте еще, будем рады!
- Непременно! - кивнул Григорий Маркович.
- Счастливого пути!
Он вышел из отеля и, сразу же увидев машину "скорой помощи", заспешил к ней. За рулем сидел Фома, а рядом с ним - Волошин, рука которого была пристегнута к ручке дверцы.
- Привет, Фома!
- Здравствуйте! Поехали? - Фома бросил нетерпеливый взгляд на часы.
- Да, только мы с ним сядем в салоне, - заявил Григорий Маркович.
- Хозяин - барин! - Фома повернулся к Волошину: - Смотри, тихо мне, как договорились! - Он отстегнул наручники. - Пересаживайся и без фокусов, а то шею вмиг сверну! Понял?
- Как не понять? - Волошин вздохнул, запахнул дубленку, вышел из машины и сел в салон. Рядом с ним уселся и Григорий Маркович.
- Поехали! - скомандовал он, и машина тут же тронулась с места.
- Может, вы мне скажете, куда меня везут? - спросил Волошин, вовсе не надеясь на ответ.
- А как вы думаете? - с улыбкой спросил Григорий Маркович.
- К вашему шефу, вероятно.
- Вот видите, сами догадались. Счастливчик!
- Почему это?
- Перед вами открываются такие возможности - любой позавидует.
- Интересно, какие? - Волошин говорил равнодушным тоном; по всей видимости, он примирился с собственной судьбой.
- Безбедная жизнь, машина, яхта, слуги… - мечтательно начал перечислять Григорий Маркович.
- Я, в общем-то, привык сам заботиться о себе, - спокойно прервал его Волошин. - Ваш хозяин находится за границей, не так ли?
- Снова угадали!
- Может, хотя бы страну назовете? Все равно узнаю, когда будем взлетать.
- А я и не собираюсь скрывать: мы летим в сказочный Сингапур. - Григорий Маркович улыбался, не обращая внимания на настроение и тон собеседника.
- Как же вам удалось устроить все: документы, визы, билеты? Кстати, как мое новое имя? И почему вы так уверены, что я не подниму шум в аэропорту?
- Уверен, вы будете вести себя тише воды ниже травы. - На лице Григория Марковича не мелькнуло и тени сомнения.
Волошин исподлобья глянул на него, да так, что Григорий Маркович добрым словом вспомнил дальновидного Мабуту. Он опустил стеклянную перегородку и обеспокоенно спросил Фому:
- Мы не опаздываем?
- Прибудем тютелька в тютельку! - усмехнулся тот. - Да и ехать-то осталось минут десять-пятнадцать: у нас же спецмашина. - Он гоготнул и тут же выругался. - У, черт!
- Что? - нахмурился Григорий Маркович.
- Гаишник со своей дурацкой палкой! - Фома сплюнул сквозь зубы.
- Может, не нам? - с надеждой произнес Григорий Маркович.
- В том-то и дело, что нам. Видать, что-то случилось. Ладно, документы в порядке, только бы этот не вякал!
Григорий Маркович повернулся к Волошину и откинул полу пальто - за поясом у него торчала рукоятка пистолета.
- Вот что, Валентин Владимирович, не вздумайте преподнести мне сюрприз - пристрелю, пикнуть не успеете! - Он говорил чуть ли не шепотом, в упор глядя на Волошина.
Сначала старик хотел что-то ответить, но потом передумал и бесстрастно пожал плечами, однако стоило Григорию Марковичу отвернуться и посмотреть, что происходит за окном, как старик мигом перевел взгляд туда же. Волошин ожидал увидеть пост ГАИ и по крайней мере двоих сотрудников, но, к своему глубокому сожалению, увидел только одного.
- В чем дело, лейтенант? - с улыбкой бросил Фома. - Подвезти в аэропорт за пузырем?
- Ты как в воду глядишь! - ответил тот. - Подбросишь?
Григорий Маркович невольно вздрогнул, услышав голос сотрудника ГАИ. Этот голос он запомнил на всю жизнь: он принадлежал Савелию. Григорий Маркович побледнел и попытался рассмотреть милиционера, но тот стоял вполоборота, так, что лица не было видно. Почуяв неладное, Григорий Маркович сунул руку под пальто, нервно вцепился в рукоятку пистолета и напряженно замер.
- Садись, лейтенант! - Фома кивнул на сиденье рядом.
- Если не возражаешь, я бы лучше поехал в салоне, а то еще на начальство наткнемся, - попросил гаишник.
- Как знаешь!
Савелий (а это, конечно же, был он) знал, что в машине трое: Волошин, Григорий Маркович и этот водитель, человек Мабуту. Он прошел мимо боковой двери и, чтобы водитель, наверняка следивший за ним в смотровое зеркальце, ничего не заподозрил, сделал выразительный жест, якобы желая помочиться.
- А, черт бы тебя побрал! - сквозь зубы процедил Фома. - Он еще и поссать решил!
- Ты что-то сказал? - нахмурился Григорий Маркович, но Фома не успел ответить: задняя дверца неожиданно откинулась.
Савелий сразу же обратил внимание на руку Григория Марковича под полой пальто, а также прочитал в его глазах такую решимость, что понял: миром здесь явно не кончится.
- Без глупостей! - выкрикнул он, выхватывая "Стечкина".
Григорий Маркович сразу припомнил эту фразу, что вырвалась из уст Савелия в тот самый день, когда он пришел за Ланой и вещами, чтобы бежать за границу. Не раздумывая, он выхватил пистолет, и в этот же момент его прошила короткая очередь. Еще двумя сквозь стеклянную перегородку Савелий прикончил Фому. Тот умер мгновенно, не успев даже ничего сообразить.
Умирая, Григорий Маркович все-таки сделал несколько выстрелов и ранил Волошина. Он повалился ничком на бездыханное тело Григория Марковича.
Савелий влез внутрь, бросил цепкий взгляд на распростертые тела и наклонился над Волошиным.
- Товарищ Иванов! - Савелий едва не плакал от бессилия.
- Кто ты? - Волошин приподнял голову, корчась от боли.
- Это я, Сидоров! Помните?
- Сидоров? - Старик встрепенулся: - Из клиники?
- Да!
- А ну-ка покажи плечо. Савелий вспомнил про наколку и тут же обнажил плечо.
- Да, это ты! Снова пытаешься спасти меня, но на этот раз неудачно! - Он закашлялся, изо рта тоненькой струйкой Сочилась кровь. Видно, задето легкое.
- Все будет хорошо: сейчас приедут врачи, - пытался подбодрить его Савелий.
- Нет, со мной кончено, и мы оба прекрасно это знаем. Слушай и… запоминай. У меня… - С каждым словом он становился все слабее и слабее, - никого… нет из родных, кроме… внучки, перед которой я в неоплатном долгу. Я отказался от нее… потому что мой сын женился… на уголовнице. Сейчас я бы… попросил у него и у нее прощения, но… его нет в живых… и она погибла. А внучка живет у… тетки, сестры ее матери. Разыщи ее! Умоляю! Разыщи и… позаботься о ней!
- Молчите, вам нельзя разговаривать, - пытался урезонить его Савелий, прекрасно понимая тщетность своих стараний.
- Мне сейчас… все можно! Не мешай говорить! Дай слово, что… выполнишь… мою просьбу. Дай!
- Клянусь!
- Я верю тебе! А теперь слушай и запоминай… это номер банковского счета: три.. . три… шесть-семь… семь-шесть, код… один-два… семь-ноль, кодовое слово… для каждой… операции: "природа"… "внучка"… "космос"… "земля"… Основное слово - "внучка". Понял, "внучка"! Если… слова поставить вместе… точно в таком порядке… а основное слово последним… то можно… полностью… закрыть счет.
Казалось, старик вот-вот умрет. Голос его был уже почти не слышен, но вдруг он снова заговорил из последних сил:
- Десять миллионов долларов… внучке… откроешь ей счет… на жизнь и образование… в Америке. Остальные деньги… потрать на борьбу… с мафией. Это мое… завещание! Обещай!
- Обещаю! - твердо заверил Савелий. - А где этот счет?
- В швейцарском банке. "Олд свис бэнк"… Около двух миллиардов долларов!
- Миллиардов! - воскликнул Савелий.
- Да, миллиардов!.. И отомсти… за мою смерть! Слышишь… отомсти!
- Клянусь!
- Спасибо, Сидоров! - Старик широко открыл глаза, поднял их на Савелия и вдруг воскликнул: - Господи, чуть не забыл… Помоги! - Он попытался задрать свой свитер. Савелий решил, что он хочет взглянуть на рану. - Быстрее! - Когда тело старика оголилось, он стал ощупывать левый бок. - Помоги сорвать!
Савелий, все еще ничего не понимая, тоже начал ощупывать его и неожиданно дотронулся до какой-то материи.
- Что это? - выдохнул он.
- Сорви: под ней… ключ! - прошептал Волошин.
Наконец Савелий понял, что эта материя - специальный лейкопластырь, совершенно незаметный на теле и очень прочный. Под пластырем оказался плоский ключ причудливой формы.
- Это от сейфа… абонирован на том же счете… Код ты уже знаешь… - Он вновь начал задыхаться. - Контрольное слово "внучка"!
- "Granddaughter"? - Савелий предположил, что кодовое слово следует набирать по-английски.
- Нет!.. "Внучка"! - резко возразил Волошин. - Я… не знаю… что в… сейфе… - Силы оставили его, и он замолчал, прикрыв глаза, но через мгновение вновь открыл их, уставился на Савелия и улыбнулся. - Хотя ты и не… Сидоров, но я… верю тебе!
Савелий сконцентрировался и попытался воздействовать на раны Волошина. Ничего не получалось, но Волошин вдруг перестал стонать и вновь открыл глаза.
- Мне совсем не больно! - твердым голосом произнес он и догадался:
- Я знаю, это сделал ты!
- К сожалению, ничего больше не могу! - Савелий тяжело вздохнул.