Соскользнув мыслью к такому выводу, Харетунов сонно протянул руку к телефонной трубке и набрал номер Злобина, руководителя оперативного штаба.
Светозар Павлович в это время звонил в платную ночную службу справок с просьбой назвать ему адрес, по которому установлен известный номер телефона.
Поначалу справочная служба отвечала короткими гудками, а когда он дозвонился и начал разговаривать, в какой-то момент в трубке щелкнуло, раздалось какое-то пиканье, голос телефонистки стал еле слышным, но через десять-пятнадцать секунд помехи пропали, все опять выровнялось.
- Данила, извини. У тебя, наверное, есть какой-нибудь ночной человек с машиной? Может быть, приедет часа на два, съездим, а потом вернемся сюда и здесь останемся?
- Ну, о чем разговор, Светозар Павлович… - Данила поистине был счастлив оказаться полезным. - Виктору позвоню - он сейчас ушел в творческий загул от жены. Только бы не наклюкался.
- И я поеду, - сказала Катерина. - Не отпущу тебя одного…
- Ты-ы?.. - Светозар задумчиво посмотрел на нее. - Катюша, тебе нельзя.
- Тебе можно - а мне нельзя?
- Да нет, дома кто-то должен быть. Могут звонить. Может… вдруг Милочка вернется - без ключей, без… неизвестно как… Катенька, оставайся.
- Нет, нет! Я боюсь.
- Да чего? Да погоди - вот Данила еще дозванивается.
- Я тебя защищу.
- Хорошо, родная, - он обнял ее за плечи и поцеловал в обе щеки. - Если б не ночь - позвали бы Нину с ее собаками. Ведь правда - защитники!.. Вот, оказывается, зачем столько собак, - пошутил Светозар, вернувший себе, после того как начал что-то делать, исконное благодушие, - и след могут взять, и разнюхать.
- Где им? У нее одни дворняжки.
- Не скажи - дворняжка, бывает, больше значит, чем принц голубых кровей. Скажи ему, - обратился он к Даниле, - чтобы во двор не въезжал. Пусть встанет на улице у закрытой двери - мы там выйдем.
- Что еще за новости? - удивилась Катерина.
- Не знаю. Мне так захотелось - быстрее.
Так счастливо сработала интуиция человека, одаренного просветлением.
Ибо у входной двери во дворе караулили в краденой иномарке лихоборские бандиты, выяснившие, что это единственная дверь. Сюда послали второстепенных людей. Их задача первоначально была проста как глоток спиртного - преградить путь Светозару, тот мог испортить главное мероприятие в жилом доме на Парке Культуры. Отборная бригада во главе с Сигналом в этот миг на автомобиле подъезжала туда. Руль решил направить в два места две бригады, чтобы на этот раз свести на нет малейшие препятствия: к ним поступали постоянно сведения о Светозаре, о его намерениях, и более того - посреди ночи они вдруг заметили, что кто-то еще подключился к его телефонным переговорам, - но откуда именно произошло подключение, им не дано было узнать.
- Жену-то у журналиста мы, выходит, похитили, - с злобной усмешкой произнес Руль; он покинул подругу и сошел с полированной двуспальной громадины, чтобы самолично руководить делом. - Мы из него вытянем, кто поднес ему такую брехню. И кто есть этот Леня, его кореш, - очень хочу знать. Так хочу, что готов фраеру в ножки поклониться. Его - живым; остальных отсечь любым способом. Любым!.. Старуху и дочку на Парке Культуры - только живьем. Глядите, старуху не придушите ненароком; они, старухи, живучие, а когда как - возьмет и копыта откинет. Уж я знаю. Сигнал, бери семиместную - "кадиллак", привезешь на дальний участок. А фраера - в подвал под гаражом: вытянем из него; нечего было соваться в чужие дела!..
- Руль, у старухи к телефону не подходил никто.
- Затаились. Укрываются… Делаем, Сигнал! Срочно надо кончать, мы под ударом! У меня все нутро мое не на спокое!.. Некуда ждать!..
- Добро, - сказал примирительно Сигнал, хорошо умея понять истеричность Руля, для кого даже провал в какой-то затее был менее болезнен, чем такая вот минутная вспышка отчаяния и ярости.
Светозар и Данила благополучно вышли из дома через дверь, которая никогда не открывалась и выглядела заколоченной: перед дверью валялся мусор, накрест прибиты были много лет назад почернелые, полусгнившие доски; но только живущий в доме мог знать, что если дверь отворить, доски, прибитые к ней, отодвинутся вместе с нею.
Они поздоровались с Виктором и сели к нему.
Лихоборские бандиты остались во дворе наблюдать за входной дверью.
Сигнал и еще двое, найдя нужную им квартиру, принялись аккуратно открывать замок.
На лестничной площадке царил полумрак, во всем подъезде - тишина.
Дом спал.
Мужья и жены, старики, дети, собаки - там, где они были, - сладко спали, ничего не подозревая, в этот предутренний час.
- А вдруг собака? - спросил белобрысый Баллон, тот самый килер, стрелявший в директора НИИ химфото на многолюдной Маросейке. - Сигнал, прыскалку захватил?
Третий их приятель, талантливый домушник, приоткрыл дверь.
- Тс-с… - Сигнал вытянул шею, прислушиваясь.
Они вошли в прихожую, тихонько прикрыв дверь за собой. Держа пистолет в согнутой у пояса руке, Сигнал перешел прихожую и встал у входа в левую комнату, Баллон - в правую; домушник остановился у входной двери, охраняя тылы, готовый прийти на помощь там, где потребуется.
Сигнал еле слышно сделал пальцами, и они оба одновременно толкнули каждый свою дверь, нащупали на стене выключатель, нажали на него.
- Бросай оружие! Нас больше - мы с автоматами!.. На лестнице наши люди!.. Сдавайся!..
Меньше секунды потребовалось на то, что последовало за этим.
Сигнал выстрелил в грудь сидящему в кресле человеку.
Тот поморщился и… рассмеялся язвительно.
Потрясенный Сигнал хотел еще раз прицелиться, но тяжелый удар по голове оглушил его; он лит идея- сознания.
Между тем в соседней комнате Баллон стрелял в голову точно так же сидящему человеку, но тот, в падении вместе с креслом, нажал на спусковой крючок и очередью из автомата поразил киллера в грудь и в живот.
Баллон, изобразив удивление на лице, выронил пистолет и, отброшенный к стене, медленно сполз на пол, суча ногами и всхлипывая, что-то пытаясь произнести непослушными губами, на которых выступила кровяная пена.
Он мысленно повторял: "Пожалуйста… вызовите мне скорую… отвезите в больницу… прошу вас…" - Но звука не было. Глаза задернулись пленкой. Душа киллера покинула горемычное тело, переставшее мучиться.
Домушник, не сделав ни одного враждебного движения, сдался на милость победителей сразу же, как только зажегся свет, прогремели выстрелы, а из кухни на него выпрыгнул человек и приставил автомат к груди.
Его обыскали, заломив за спину руки, надели наручники, закрыли в ванной.
- Сиди. Пока так…
Он вспомнил о шофере в машине и подумал, лучше бы тот сидел в ней и не лез, не приведи, опять начнется стрельба, и неизвестно, какая пуля в какую сторону помчится.
Он не любил стрельбы: он был профессиональный, чистый вор. К Сигналу попал с условием, что от мокрых дел его освободят.
Показалось, он слышит шум за стояками туалета - в соседних квартирах, на других этажах. Залаяла где-то собака, потом - другая.
"Ну, слышимость!.. Нагрохотали - придурки. Если кто из жильцов позвонит - через десять минут здесь милиция…"
Последнее беспокоило и людей, захвативших квартиру.
Над Сигналом хлопотали, приводя в чувство.
- Слушай внимательно, - сказали ему. - Передай Рулю, чтобы отлип от журналиста. И от его родичей. Ваша тачка семиместная под прицелом: валите отсюда… И чтобы ты больше мне в этой жизни не встречался!..
- Кто ты? - спросил Сигнал.
- Я тот, рядом с кем твой Руль - мелочь сопливая.
- Как с тобой сойтись?
- Если понадобитесь - сам сообщу. А теперь ноги в руки и валите!.. С мертвяком как хочешь - забирай или здесь брось…
- Мертвяк?!
- Кореш твой - в соседней комнате.
- Баллон!..
- Горяч больно и дурной - дурнее тебя.
- Мне надо спросить Руля. Верни мой телефон.
Сигнал, у которого гудело в голове, отчего он плохо соображал, набрал номер, покосился на человека рядом.
- Вали, не стесняйся, - ободрил тот. - От нас все равно не скроешься.
- Руль, это я… Полное фиаско… Да нет никакой старухи!.. Я - в плену. Баллона убили… Кто? опять с автоматами… Погоди, Руль, меня по башке оглушили, скажи, что с Баллоном?.. Разрешили забрать… да, с собой… Тачку не трогают… Потом расскажу…
Потом, Руль, не могу… Да их целый полк! а мы втроем… Без разницы - говорю, сто человек!..
- Да, нас сто человек, - сказал человек в плаще, из которого с правой стороны выпирало нечто напоминающее короткую дубинку. - Передай Рулю, еще сто раз по сто. Пусть живет, не наше дело… пусть живет - так и запомни - только под ногами не мешается!..
- Чтобы Рулю такое сказать?
- Ну… а ты скажи. Не все же бздуном пребывать. Скажи - самому тебе лучше так будет; мне не попадайся… За Баллона пускай не обижается - он сам виноват. Мы ни при чем… Ты свечку поставь, тебя вовремя отключили.
Зазвонил мобильник.
Человек отогнул полу плаща и вынул из кармана пиджака телефонную трубку.
- Да… да… Задерживать не надо… Пропусти. Продолжай наблюдение… - Он повысил голос, обращаясь к находящимся в комнате. - Очистить квартиру! Немедленно всем на лестницу и в лифт! Вниз! Этих двоих с собой!.. Замок на двери закрыть!
Сигнала подхватили под руки и вытолкали на площадку. Домушника тоже - даже не сняв с него наручники. Их ввели в лифт, вместе с ними зашли четверо.
Остальные поместились во втором лифте.
За минуту перед этим подъехала машина, в которой находились Светозар, Данила и Виктор.
Светозар сказал им:
- Сидите здесь - я один поднимусь на две минуты и спущусь.
- Светозар Павлович, я с вами, - сказал Данила. - Неизвестно, что…
Еще минуту они препирались.
Светозар что-то такое предчувствовал и не хотел втравливать посторонних людей, оказавших ему услугу.
В одном из автомобилей, во множестве припаркованных во дворе на всех газонах, на битком забитом тротуаре, - сидел незамеченный ими человек, как, впрочем, не заметили они и второго человека, находящегося в внушительных размеров "кадиллаке". Надо сказать, этот последний с товарищами из лихоборской группировки, приехав, точно так же не обратили внимания на первого. А тот задолго до них сторожил их появление, зная заранее и обладая преимуществом невидимки, наблюдал и передавал сведения по переговорному устройству.
Вот и сейчас он внимательно присмотрелся к вновь появившейся машине, убедился, что та самая, и без промедления сообщил своему начальнику.
Тот поспешил освободить квартиру.
Ретируясь в спешке, не успели закрыть замок наружной двери. Некогда было разбираться специалисту из харетуновской группы боевиков - а это, как читатель догадался, была харетуновская группа - с теми особенностями открывания, которые применил домушник, прикасавшийся к замку последним. Освободить же ему руки и поручить такое дело - просто не осталось времени.
Светозар и Данила вошли в подъезд. Приблизившись к лифтам, с некоторым удивлением обнаружили, что оба лифта заняты и движутся между этажами.
- Подождем, - сказал Светозар. - Одиннадцатый этаж… Только бы они мирно спали - и ничего больше…
- Надо надеяться, - сказал Данила.
Растворились двери левого лифта.
Они подошли к нему. Но им пришлось подождать, пока из него не выйдет человек… еще один… еще, еще…
Мимо прошествовали человек шесть-семь, почти все в плащах, и у каждого, оттопыривая правую сторону, помещалось что- то похожее на короткую дубинку.
Светозар едва ли не с разинутым ртом проводил их глазами.
Рослые люди, не поворачивая головы, прошли мимо и один за другим сбежали вниз по ступенькам. Входная дверь открылась, выпуская их.
В тот момент, когда Светозар и Данила получили возможность войти в лифт, - приехал правый лифт, и из него стали выходить люди в плащах, и тоже что-то выпирало у них с правой стороны.
- Милиция? Омон? - поднимаясь в лифте, Светозар изумленно развел руками. - Живут здесь, что ли?
- Охранники какие-то. Может, омон, - сказал Данила. - А может… бандиты?..
- Их здесь целая армия.
- Да, армия… Они так сейчас собираются. Про Лихоборскую группировку знаете?
- Слышал название… И муж сестры говорил, будто ее они похитили…
- У них беспредельные возможности… Пахан их, с одной стороны, создал боевую дружину громадную по количеству, а с другой - пашет на ниве бизнеса: от валютных пунктов и фешенебельных торговых фирм до рэкета и наркотиков.
Светозар приготовился ответить в том смысле, что кошмарная ситуация в стране и не хотелось бы ничего этого знать. Но тут они достигли нужного этажа.
Их ожидал сюрприз. Дверь в квартиру отворилась от легкого нажатия: звонить не понадобилось.
Войдя в прихожую, мгновенно ощутили зловещую, устрашающую вибрацию атмосферы; уже затем осмысленно стали различать - глазами свалку вещей, обонянием серный механический запах.
Испытывая содрогание внутри, Свет вступил в левую комнату. Никого: только все перевернуто.
Тогда он решительно бросился во вторую комнату. Здесь, скорчившись у стены, лежал на боку человек. Без движения. Свет опустился на колени, прикоснулся к нему - тот был мертв.
Окинув взглядом комнату, он увидел опрокинутое кресло и пустую софу у противоположной стены, накрытую зеленоватым пледом.
Не заметно было никаких следов пребывания обитателей квартиры.
Он еще раз склонился над трупом, не без труда перевернул его на спину и, расстегнув куртку, положил руку на грудь. И тут же отдернул - рука испачкалась в чем-то липком и горячем. Человека убили совсем недавно.
- На кухне и в ванной комнате никого нет. - Данила успел побывать там и вернулся. - Никого. Но женщин не было среди тех людей.
- Ты думаешь?..
- Совершенно точно, не было.
- Его застрелили только что.
- Не дышит? - спросил Данила, издали с опаской глядя на мертвое тело.
Светозар Павлович поднялся на ноги:
- Мертвей не бывает… Куда подевались Аня и бабушка?.. Что делать с этим?.. Вызвать милицию?
- Нас и схватят, - сказал Данила. - Вы ей кто приходитесь?
- Никто. Мужа моей сестры мать… Никто. И все-таки… не могу понять: кто кого убил? Зачем? Кто были эти люди? Они убили своего? Оставить его здесь? - нельзя… Что же это Борис мне не может сказать, что делать: это дом его матери! Надо вызвать милицию. Боже, Боже - где Аня?
- Странное дело… Сейчас такие дела творятся: вы обо всем тут случившемся не знаете. Можно влипнуть в историю, даже и в голову не придет, в какую.
- Тогда какое предложение? Забрать его с собой в машину? Где-нибудь по дороге аккуратно положить?
- Ну, а если кто-то нам встретится?
- Рано. Все спят. Мы поставим его на ноги, под руки возьмем себе на плечи и так поведем. Только не касайся здесь и здесь: кровь.
Данила, во взгляде которого опасливое выражение сменилось на отвращение и страх, сказал:
- Он - здоровый. Тяжелый.
- Ну, ничего. Вдвоем справимся.
Так они втроем, будто двое вели пьяного товарища, у которого отказали ноги, - вошли в лифт; выйдя во двор, шатаясь под тяжестью трупа, достигли машины.
И здесь произошел спор, куда поместить мертвеца. Посадить на заднее сидение? - Светозар готов был сесть рядом с ним. Данила настойчиво предлагал положить его в багажник.
- Пускай садится на мое место, за руль. - Виктор все происходящее воспринял без смущения, с легким налетом юмора. Те минуты последних перед рассветом сумерек, какие он провел в одиночестве на воздухе, навеяли на него настроение возвышенной и просветленной поэзии. - Ребята, я пережил замечательные мгновения… У меня масса впечатлений. Мне сейчас требуется одно - стопка чистой бумаги, ручка, и тишина.
- Как только возвратимся домой, - сказал Светозар, - тишину я тебе обещаю. И все остальное.
- Ну, тогда открываю багажник… - сказал Виктор. - Гаишники, случается, под утро бдительно работают. О, инспектор ГАИ - на меня не смотри. А лишь взглянешь - и отстанешь. И умчусь я - и свободы - не лишусь я - безбородый. А запрячешь - за решетку - неудачу - злую тетку…
- Гениально, - рассмеялся Данила, и одобрительно похлопал его по плечу.
Они летели по пустынным улицам, где весьма редко попадался кто-нибудь навстречу.
Казалось, на широких, просторных магистралях из живых существ присутствуют одни трехцветные светофоры. Никого больше не было видно.
- Не грусти, Свет, - сказал Виктор, продолжая глядеть вперед, в ветровое стекло. - Уверен, все живы-здоровы. Заблаговременно выбрались оттуда. Утро прекрасное, утро дождливое!.. Все прекрасно!.. Я не хочу переселяться в пресный и скучный Дантовский рай. Хотел бы навечно обретаться в Москве, где смешалось все - и рай, и ад, и любовь. Любовь, что движет солнце и светила!.. В мой разум грянул блеск с высот!..
Светозар произнес меланхолически:
- Поэзия - могущественная. Но у него, извини, безграмотные, варварские представления о душе, о загробной жизни… Я уже не могу читать Данте.
- Но какая поэзия! - воскликнул Виктор, забыв о дороге и повернув голову к Светозару. - Конечно, ты другой философской школы…
- Нет, дело не в школе… Есть различие между человеком, который соображает головой, и тем, кто - видит.
- Как ты?
- Как Валерий.
- Но ты тоже?
- В меньшей степени… Моя сестра Лена всегда в потоке, в постоянной связи с верхом. А я постоянно сбиваюсь на сугубо… мирские увлечения и интересы.
- Это ты-то мирские интересы? Да ты абсолютный йог и ясновидец… Твои медитации…
- Валерий и Лена видят, а йога - другое. На ходу не смогу тебе объяснить… Здесь надо вместе сесть, поработать - и почувствовать… кто сможет. Не всякому дано. То есть, дано всякому, но многие сами себе закрывают.
- Чем?
- Образом жизни, образом мысли. Последнее - главное. Тебе дано: ты поэт - от Бога.
- Спасибо, дорогой. - Виктор резко нажал на тормоз. - Ну, всё…
ГЛАВА 10. ДВОЙНОЙ ЗАЖИМ
Перед ними поперек дороги стоял джип.
Сзади вплотную, буквально с неба свалившаяся, прижалась иномарка.
Из джипа рукой показывали, чтобы они открыли дверцы и вышли из машины.
- Витя, что за дома кругом? - спросил Данила.
- А что?
- Мы же должны были приехать к Светозару Павловичу на Новокузнецкую.
- О, Господи, это Чертаново. Заговорился, поехал к себе. И попал…
К ним от джипа подходил человек. Отстав на несколько шагов, двигался другой. Из иномарки выползли еще двое и встали у них за спиной.
- Кто такие? Оружие есть?
- Нет оружия, - спокойно ответил Виктор. - Мы - поэты.
- О, поэты, смотри-ка. Куда ехали?
- Домой.
- Далеко от дома?
- Километра три.
- Считай, повезло. За полчаса дойдете. Ключи от машины давай.
- Братцы, зачем вам столетний "жигуленок"?..
- Будешь вещать - получишь. Поэт, - произнес первый налетчик, забирая ключи. - Чего в багажнике?
- Ну, чего может быть у поэтов? Мертвое тело…
- Веселый парень, - хохотнул налетчик.
Как-то оно переходило на взаимопонимание между теми и этими людьми. Если бы еще не сопровождалось обидным грабежом.