- Они шантажируют доктора, требуют у него деньги, а потом, когда он уже готов заплатить, говорят, что им не нужны эти жалкие гроши, что они сами все уже взяли из его тайника. Доктор мчится туда, где лежат камни, так как боится за них, а не за те деньги, о которых он почти и не думает. Тайник он находит в целости и сохранности. Позже ему объявляют, что некто пытался его обворовать, но был застрелен при попытке к бегству. При нем обнаружились пикантные фотографии доктора и одной особы. Доктор благодарит полицейского, который за небольшую мзду соглашается молчать о снимках.
- А если бы он остался жив и проболтался?
- Они могли подстроить так, что он вроде как случайно узнал о деньгах доктора.
- После этого, как я понимаю, они убивают доктора.
- У тебя есть все задатки для этого жанра, - сказал я, обнимая ее сзади за плечи и целуя в шею.
- Перестань, - одернула она меня, - я не могу так обниматься и думать, - но я не стал ее слушать.
Думать мне уже не хотелось.
Вечером, как обычно, я ждал ее в кафе. Колетт задерживалась, и я коротал время с каким-то журналом. Поэтому не заметил, как она вошла.
- Мне нужно выпить, - нервно бросила она, садясь за стол и закуривая сигарету.
Ее руки заметно дрожали. Лицо было бледным, а глаза бегали.
- Что случилось? - спросил я, - на тебе лица нет.
- После, - отмахнулась она.
Подозвав официанта, Колетт заказала двойную порцию. Я предпочел коньяк. За время, пока нам несли заказ, она умудрилась выкурить две сигареты. Мне ничего не оставалось, как ждать. Если Колетт о чем-то не хочет говорить, лучше не настаивать.
- Представляешь, - заговорила она, выпив водку, словно это была вода, и закурив очередную сигарету, - на Толеро действительно была клиника, где незаконно делали операции по пересадке органов. Ее закрыли года два назад, но дело еще не закончено. По этому поводу не хотят шуметь, так как это может отпугнуть туристов.
- И наш доктор поставлял туда оборудование?
- Откуда ты знаешь?
- Об этом трудно не догадаться.
- Конечно…
Колетт опять углубилась в себя.
- Знаешь, мне вдруг показалось, что все наши выдумки оказываются правдой, - нарушила она молчание через какую-нибудь вечность, - мы словно бы управляем событиями. Стоит нам что- то решить, и это сразу же происходит. Причем не сейчас, а тогда, в прошлом…
- Давай обойдемся без мистики. К тому же Толеро буквально создан для таких вот лечебниц. Поэтому неудивительно, что это пришло в голову кому-то еще.
- Все равно… Я словно попала на страницы нашей книги.
- Тоже идея. Почему бы нам самим не выступить в качестве детективов?
- Не знаю, что и думать.
- А что тут думать? Устроив доктору несчастный случай, они решили убедиться в том, что о тайнике с бриллиантами больше не знает никто. Для этого они оставили все, как есть, а сами уехали с острова от греха подальше. Когда же они захотели забрать камни, клинику закрыли, а доктор хранил их именно там. Или даже нет. Поняв, что в обычных условиях добраться незаметно до тайника практически невозможно, они сами навели полицию или Интерпол. Больницу закрыли…
- И они прислали сюда нас, чтобы мы забрали камни? - спросила Колетт, немного успокоившись.
- Не пойдет.
- Почему?
- Ну, потому что, во-первых, мы познакомились уже на острове; а во-вторых, мы ведь не признаемся, что знаем всю правду о камнях, а разыгрываем игру. То есть, если ты или я - один из них, мы тщательно скрываем это друг от друга.
- При этом мы только об этом и разговариваем. Оригинально.
- Давай сначала решим, кто из нас реальный охотник за камнями.
- Я хочу, чтобы это был ты. Я люблю загадочных мужчин.
- Хорошо. Но какова твоя роль в этом деле?
- Я тебе понравилась, и ты решил совместить приятное с полезным.
- Не пойдет. Нет, я влюбился в тебя с первого взгляда, но если бы я был один из них, я бы задушил чувства в зародыше.
- Почему?
- Потому что такое дело не может идти рядом с чувствами. И если мы вместе, значит, я для чего-то тебя использую.
- Я помогаю находить информацию.
- Зачем мне информация, если я и так все знаю?
- Не знаю… Я могу достать ключи от клиники, - сказала Колетт после долгой паузы.
- А ты можешь?
- Хочешь пойти туда на экскурсию?
- Куприн, когда писал о воровстве, сам забрался в чужой дом.
- Хорошо, я достану ключи.
В клинику мы попали через три дня, сразу же после обеда. Зашли с парадного входа. Наши шаги гулко отдавались в пустом вестибюле.
- Эгей! - крикнула Колетт, чтобы подразнить эхо, которое бросилось разносить звук ее голоса по всей больнице. Она была счастлива оттого, что стала участницей настоящего приключения.
За громадным вестибюлем был длинный коридор, за которым начиналась лестница в подвал, где в тайнике в самом дальнем углу (так мы решили) были запрятаны алмазы.
В подвале нам стало немного не по себе. Это было царство узких коридоров с низким потолком, с которого то и дело свисала клочьями паутина. Кое-где с проржавевших труб капала вода, а в одном месте нам пришлось преодолевать здоровенную лужу вброд. Здание больницы собирались ремонтировать, но не успели.
- Жуткое место, - шепотом сказала Колетт.
- Еще бы, - так же шепотом ответил я, - именно в таких местах и надо хранить сокровища.
- Мне кажется, что еще немного, и я увижу тень призрака. Кого-то из тех бедолаг, которых они тут убивали.
- Убийства совершались не здесь. Сюда уже приходили нужные запчасти в специальных контейнерах. Все тихо, мирно, благородно…
- Если честно, сама я бы сюда не сунулась даже за бриллиантами, - прошептала она, теснее прижимаясь ко мне.
- Если бы ты действительно пришла сюда за бриллиантами, ты бы обо мне и не вспомнила.
- Ты бы тоже.
- Конечно, но ключи у тебя.
- И?
- И мне нужно найти способ незаметно забрать из тайника камни. Для этого мне надо ненадолго тебя потерять.
- И не мечтай.
- Предложи ты что-нибудь.
- Ты же у нас член супербанды, ты и выкручивайся.
- Ладно.
Мне на выручку пришла крыса, свалившая что-то за очередным поворотом коридора.
- Кто здесь? - закричал я, выхватывая из кармана пневматический пистолет (точная копия "Вальтера ППК", который я приобрел для большего соответствия роли.
- Ты меня напугал, идиот! - встретила меня Колетт, когда я вернулся к ней через пару минут.
Она не на шутку рассердилась.
- Мне же надо было забрать камни. Или ты забыла?
- Надо было предупреждать, а то заорал, как сумасшедший. И этот пистолет… Откуда он у тебя?
- Это игрушка. Продается в любом магазине. Совершенно законная вещь.
- Ты забрал камни?
- Конечно.
- Покажешь?
Она спросила это так, словно действительно поверила в то, что камни были у меня.
- Тогда мне придется тебя убить, - глупо ответил я.
Если бы я мог предвидеть, как эта прогулка отразится на наших отношениях с Колетт, я бы, скорее, сломал себе ногу, чем отправился бы на поиски этих чертовых камней. Следующие несколько дней Колетт была сама не своя. На все мои вопросы отвечала невпопад, и вообще была какой-то рассеянной. Что-то очень сильно не давало ей покоя, но она даже не пыталась со мной поделиться. Мы словно стали друг для друга чужими, и мне ничего не оставалось, как только наблюдать за тем, как мы отдаляемся друг от друга.
Наконец, она созрела для разговора.
- Как ты собираешься от меня отделаться? - резко спросила она во время прогулки. - Тоже несчастный случай?
Этот вопрос настолько вывел меня из равновесия, что я уставился на нее, как дурак. Я только и делал, что беззвучно открывал и закрывал рот, точно рыба, выброшенная на берег. Конечно, я понимал, что мой шанс сохранить отношения с Колетт практически равен нулю, но я совершенно не был готов к такому вот повороту.
- Теперь, когда камни у тебя, - продолжила она, нервно закуривая сигарету, - я ведь для тебя стала обузой. Не так ли?
- Ты об этом… Я думал, тебе надоела эта игра.
- Игра? Не делай из меня дуру, - резко ответила она.
- Ты чего?
Я совершенно не понимал, что с ней произошло. Колетт словно подменили. Из очаровательной, умной женщины буквально на моих глазах она превращалась в сумасшедшую суку. Возможно, она действительно была не в себе…
- Думаешь, я не видела, как ты что-то достал из-под трубы? - зло прошипела она.
- Ты что, действительно приняла все за чистую монету?
- И не пытайся меня переубедить. Такое число совпадений не может быть случайным. Ты меня использовал, и теперь не знаешь, как от меня избавиться. Только учти, если со мной тоже случится несчастный случай или что-то еще… Я об этом позаботилась.
- Ты ненормальная…
- Ненормальная? Тогда подари мне пару камней.
- Нет никаких камней.
- Расскажи это кому-нибудь другому. Только не думай, что сможешь легко от меня ускользнуть. Я знаю тех, кто сможет тебя найти даже под землей.
В этот момент она вызывала у меня отвращение.
- Тебе лечиться надо, - зло процедил я сквозь зубы.
Она посмотрела на меня так, что мне стало страшно. Я никогда не думал, что в ее глазах может быть столько тяжелой злости.
- Хорошо, чего ты хочешь? - спросил я, не знаю даже, для чего.
- А ты как думаешь?
- Я не думаю никак.
- А ты подумай.
Не знаю, сколько бы мы еще вот так переливали бы из пустого в порожнее, если бы с нами не поравнялась полицейская карета.
- Колетт Клоди? - спросил полицейский, высунув голову в открытое окно.
- Да, а что?
- Кто-то забрался в ваш номер. Извините, но нам нужно задать вам несколько вопросов. Вы не могли бы проехать с нами?
- Конечно. Одну минутку.
Разговаривая с полицейским, она была сама любезность. Со мной она была совершенно другой.
- Ублюдок, ты и это предусмотрел? - фальшиво улыбаясь, сказала она. Не знаю, как она удержалась, чтобы не вцепиться когтями в мою физиономию.
Уже через час я был в аэропорту. Билет на ближайший самолет казался мне спасательным кругом. Мне было все равно, куда лететь, лишь бы подальше от этой сумасшедшей, от которой можно ожидать всего что угодно. Только когда авиалайнер набрал высоту, я немного успокоился. Чтобы чем-то себя занять во время полета, я решил доработать сюжет рассказа, который мог бы стать вполне приличным, убери я некоторую натянутость.
Достав блокнот и ручку, я начал писать:
"1. Плюх обнаруживает богатого доктора, которого хочет обобрать.
2. Не зная, как к тому подступиться, он находит Умника.
3. Умник находит Щеколду, который следит за доктором. Они узнают, что тот прячет в тайнике бриллианты. Чтобы узнать, где находится тайник, они устраивают мнимый шантаж. Шантажист погибает при задержании. Его нельзя было оставить в живых, иначе он мог бы сказать, что узнал о деньгах там-то и там-то. Как они могли знать, что его пристрелят?
4. Они узнают, что доктор хранит бриллианты в больнице. После этого они его убивают. Затем выжидают года два и только после этого наводят полицию на больницу. Друзья доктора схвачены, путь к алмазам открыт, но клиника заперта.
5. Тогда они посылают меня, я нахожу первую встречную и рассказываю ей все о камнях".
- Фигня натуральная, - сказал я себе вслух.
Ведя себя подобным образом, я засветился. Наверняка Колетт, добывая информацию, сообщала всем и каждому, что это для рассказа, который мы пытаемся с ней написать. Посвящать ее в тайну только ради ключей… Это было бы глупо. В больницу можно было бы войти и без них. И такая грубая концовка…
И тут все стало на свои места.
Для того чтобы все устроить с мнимым шантажом и дурацкой кражей, нужно быть полицейским. В этом случае достаточно самому инсценировать ограбление, пристрелив какого-нибудь бедолагу. Полицейский мог и организовать слежку, и навести коллег на больницу. Можно было и самому забрать камни. Или нет? Или секрет тайника знала только Колетт?
И там, в подвале, пока я, как дурак, носился по коридорам с игрушечным пистолетом в руках, она преспокойно достала бриллианты из тайника, а потом, устроив мне сцену, спокойно укатила со своим напарником. Представляю, как они смеялись, наблюдая, как я рву когти с острова.
Кирилл СОМОВ. ОПТОМ ДЕШЕВЛЕ. Детективный рассказ
Кабинет был маленьким, уютным и теплым. Признаться, слишком теплым… Еще бы, на улице уже второй месяц стояла жара, которой не помнили даже старики. Асфальт еще не плавился, но уже представлял собой пластилиновую массу, в которой прохожие иногда оставляли туфли и сандалии. Все, кто мог, бежали из духоты городов к морю.
Но частный детектив Жюль Огюст Дюбуа из последних сил исполнял свой профессиональный долг - дремал. Устроив в большом кресле свое толстенькое тело, сняв сюртук и галстук, он разложил перед собой на столе бумаги и делал вид, что усердно их изучает. На тот случай, если появится клиент.
Дверь распахнулась, впустив секретаршу Мари-Шарлотт. Месье Дюбуа вздрогнул, открыл глаза и спросил хрипловатым со сна голосом:
- В чем дело, Мари? На нас напали гангстеры? Но Париж пока еще не Чикаго! Или я что-то упустил?
У девушки за спиной сыщик разглядел щуплую фигурку мальчика в зеленом парусиновом костюме, лет двенадцати-тринадцати на вид. Он застенчиво переминался с ноги на ногу, но имел весьма решительный вид.
- Ну, хорошо, хорошо… Проходите, юноша, я вас приму. Надеюсь, у вас действительно неотложное дело?
Мальчуган протиснулся между косяком двери и девушкой и присел на краешек стула, уронил с плеча на пол новенький рюкзачок.
- Я вас слушаю, молодой человек.
- Дело в том, что… Понимаете…
- Пока не совсем. Не торопитесь, рассказывайте обо всем по порядку.
- Меня зовут Поль-Этьен Леблан. Я приехал утром из Тулона…
- Погоди-ка. Но это ведь очень далеко! Ты добирался всю ночь? Как же тебя отпустили родители? Или ты приехал с ними?
- Нет-нет, я один. Я сказал отцу, что еду в гости к моему однокласснику на день рождения. Сейчас ведь каникулы, а живет он в Париже. Мы с ним договорились, так что все в порядке. От вас я сразу и пойду к нему.
- И он отпустил тебя одного? А что сказала мама? Неужели тоже разрешила?
- У меня нет мамы… Она… Умерла, давно уже…
- Прости… Ну хорошо, продолжай…
- Месье Дюбуа… Я нашел ваш телефон и адрес в записной книжке отца, но прошу - не сообщайте ему, что я был у вас. Потом вы поймете, почему.
Сыщик молча кивнул, сдвинул в сторону кипу бумаг и приготовился слушать.
- Моего отца зовут Симон Леблан, может, вы его помните… У него есть брат, мой дядя, Ив Леблан. Пятнадцать лет назад погибли в аварии их родители, мои дедушка и бабушка, а дядя потерял память. Сейчас он живет в нашем доме, но… Дело в том, что отец считает его душевнобольным и говорит, что именно он виноват в аварии. В тот день мой отец не был в машине и я не знаю, почему он так решил. Но, понимаете… Отец говорит, что дядя употреблял наркотики и, наверное, как-то помешал деду вести машину или еще что… И вот теперь отец держит его все время взаперти, не разрешает даже выходить из дома. Построил отдельный коттедж, нанял охрану, установил решетки. Но я чувствую, что дядя совершенно здоров!
- Погоди, с чего ты это взял? Даже врачи с многолетним стажем не всегда могут определить, болен их пациент или нет. Ты общался с дядей?
- Да. Но папа не знает об этом. О, представляю, как бы он разгневался! - мальчик грустно усмехнулся.
- Как же тебе это удалось?
- Разве можно что-нибудь утаить от мальчишки? Я нашел лазейку и почти каждый день бывал у дяди в гостях. Мы прекрасно беседовали на самые разные темы, с ним было так интересно! Он очень много читал и много знает.
Этьен смолк и взволнованно продолжил:
- А на днях… Я случайно подслушал… Отец хочет перевести дядю в клинику для душевнобольных! Этого нельзя допустить! Я прошу вас, расследуйте это дело, докажите, что дядя здоров! Он очень, очень хороший!
- Но тогда получается, что твой отец держит его насильно. Ты полагаешь, это возможно?
- Я не знаю… - мальчик вдруг всхлипнул. Свесив голову, он стал тереть глаза рукой.
- Эй-эй, постой! Что за слезы! - сыщик вскочил и быстро подошел к мальчику. Вынув платок, стал вытирать Этьену глаза. - Успокойся, я согласен тебе помочь. Но…
- А, я понимаю! - воскликнул мальчик. - Вас беспокоит вопрос оплаты? Я все предусмотрел! Вот!..
И он вытащил из рюкзачка, что стоял все время на полу - свинью-копилку.
- Я давно собираю деньги, уже почти год. Возьмите всё, только помогите!
Сыщик чуть сам не пустил слезу, настолько это было трогательно.
- Нет-нет, ты меня неправильно понял. Деньги не столь важны. Забери копилку, она еще тебе самому пригодится. Когда ты собираешься ехать обратно домой?
- Послезавтра.
- Прекрасно. Зайди сюда, и мы отправимся на вокзал вместе. В Тулоне я сниму номер в гостинице, а в поезде мы все обсудим и наметим план действий. И не волнуйся, все будет в порядке!.. Ну, ступай. У меня еще уйма дел.
Мальчуган обрадовался. Его глаза заблестели, он сунул копилку в рюкзак, забросил его на плечо.
- Прощайте, месье. Я непременно приду послезавтра!
Этьен выскользнул за дверь и исчез, словно его и не было. А сыщик, вернувшись в кресло, откинулся на спинку и вновь задремал, отдавшись в мягкие ладони душного парижского полудня…