– Тебе бы стоило побрить задницу, – сказала она Дечучу. – Ну, до чего же безобразна!
– Вот заразы! – выругался Дечуч, подтягивая брюки. – Не даете мужику даже потрахаться в своем собственном офисе.
Женщина вскочила, одернула юбку и попыталась запихнуть свои сиськи назад в бюстгальтер. Потом поспешно выскочила из комнаты, дико смущенная, с трусиками в руке. Хотелось надеяться, что она получит достойную компенсацию.
– Чего надо? – спросил Дечуч. – У вас была какая-та цель или вы просто заглянули посмотреть шоу?
– Ваш дядя похитил мою бабушку.
– Что?
– Он забрал ее вчера. Он хотел обменять ее на сердце.
В глазах Рональда мелькнуло удивление.
– Вы знаете про сердце?
Мы с Лулой переглянулись.
– Мы… то есть оно у нас, – сказала я.
– Бог ты мой! Как, черт побери, вам удалось его достать?
– Это не имеет значения, – заявила Лула.
– Правильно, – поддакнула я. – Важно, чтобы мы все спокойно утрясли. Во-первых, мне нужна моя бабушка, а еще мне нужны Лунатик и Даги.
– Насчет вашей бабушки, я думаю, можно будет устроить, – сказал Рональд. – Я не знаю, где прячется дядя Эдди, но он мне иногда звонит. У него есть сотовый. Насчет остальных я ничего не знаю. Насколько мне известно, никто о них ничего не знает.
– Эдди должен позвонить мне сегодня в семь. Я не хочу, чтобы обмен сорвался. Я отдам ему сердце, а он вернет мне бабушку. Если что-то случится с моей бабушкой или я сегодня ее не получу, пеняйте на себя.
– Понял.
Мы с Лулой ушли. Закрыли за собой дверь, оседлали мотоцикл и уехали. Через два квартала мне пришлось остановиться, потому что мы так хохотали, что я боялась свалиться с мотоцикла.
– Ну, блеск, – заметила Лула. – Хочешь привлечь внимание мужика, застань его без порток.
– Я никогда не видела, как кто-то этим занимается, – призналась я Луле. Мое лицо залила краска смущения. – Я даже в зеркало никогда не смотрела.
– Тебе и не захочется никогда заглянуть в зеркало, – сказала Лула. – Это мужики обожают зеркала. Они смотрят на себя, творящего, по их мнению, чудеса, и им кажется, что они видят Рекса, чудо-жеребца. А бабы смотрят на себя и думают, что им не помешало бы возобновить занятия в спортзале.
Я уже почти взяла себя в руки, когда по сотовому позвонила мама.
– Происходит что-то странное, – сказала она. – Где бабушка? Почему она не возвращается домой?
– Она приедет сегодня вечером.
– Ты это уже вчера говорила. С кем она, что это за мужчина? Мне все это не нравится. Что люди скажут?
– Не волнуйся. Бабушка будет держать язык за зубами. Ей просто нужно это сделать. – Я не очень понимала, что говорю, и не знала, что еще добавить. – Ладно, – крикнула я, делая вид, что плохо слышу, – кончаю разговор. Мне пора.
Лула смотрела мне через плечо.
– Мне отсюда видно до конца улицы, – сказала она, – так со стоянки за конторой Рональда только что выехала большая черная машина. А из дверей вышли три мужика. Могу поклясться, они показывают на нас.
Я тоже посмотрела. Разглядеть детали с такого расстояния было невозможно, но один вроде бы действительно показывал на нас пальцем. Мужчины сели в машину, которая начала разворачиваться в нашем направлении.
– Может, Рональд забыл нам что-то сказать, – предположила Лула.
У меня было странное предчувствие.
– Он мог позвонить.
– Еще я думаю, что не стоило говорить ему, что сердце у тебя.
О, черт, ведь она права!
Мы с Лулой вскочили на мотоцикл, но машина была уже в одном квартале от нас и увеличивала скорость.
– Держись, – крикнула я. И мы рванулись вперед. Я ехала все быстрее, но теряла скорость на поворотах, поскольку не умела достаточно хорошо водить мотоцикл.
– Эй, – крикнула Лула, – они прямо за твоей задницей.
Краем глаза я увидела машину, обгоняющую меня слева. Мы мчались по двухрядной дороге, и до Брод-авеню оставался один квартал. Эти боковые улочки были пустынны, но на Брод-авеню наверняка полно машин. Если мне удастся туда добраться, я сумею от них оторваться. Машина обогнала нас, проехала еще немного и встала поперек дороги, загораживая мне путь. Дверцы "Линкольна" открылись, все четверо мужчин выскочили оттуда, и я остановилась. Почувствовала на своем плече руку Лулы и, скосив глаза, разглядела в ее другой руке "глок".
Все замерли.
Наконец, один из мужчин выступил вперед.
– Ронни велел передать вам визитку, на случай если вам нужно будет с ним связаться. На ней номер его сотового телефона.
– Спасибо, – сказала я, беря визитную карточку. – Хорошо, что Рональд об этом подумал.
– Да, он умный парень.
Они все погрузились в машину и уехали.
Лула поставила пистолет на предохранитель.
– Мне кажется, я обделалась, – сказала она.
Когда мы вернулись в контору, там сидел Рейнджер.
– Сегодня в семь, – сказала я ему. – В ресторане "Серебряный доллар". Морелли в курсе, но он обещал не задействовать полицию.
Рейнджер внимательно наблюдал за мной.
– Я тоже тебе там нужен?
– Не повредило бы.
Он встал.
– Надень микрофон. Включи в половине седьмого.
– А я? – спросила Лула. – Меня не приглашают?
– Обязательно, – сказала я. – Мне нужен кто-то, чтобы держать холодильник.
"Серебряный доллар" находится недалеко от Бурга и совсем близко от моей квартиры. Он открыт круглосуточно, а меню там такое, что потребуется часов двенадцать, чтобы дочитать его до конца. Вы в любое время можете получить там завтрак, а в два ночи – жареный сыр. Он окружен всеми теми уродливыми строениями, которыми так славится Джерси. Магазины-магазинчики, отделения банков, пункты видеопроката, продуктовые магазины, огромные супермаркеты и заведения сухой чистки.
Мы в Лулой прибыли туда в половине седьмого вместе с замороженным сердцем в холодильнике, позвякивающими кусочками тающего льда. От проволоки на теле у меня все чесалось. Мы заняли кабинку, заказали чизбургеры и жареную картошку и уставились в окно, наблюдая за проезжающими машинами.
Я проверила микрофон и получила подтверждение от Рейнджера. Он был где-то рядом. Наблюдал за рестораном. И был невидимкой. Джо тоже был где-то здесь. Кто знает, может, они перезванивались. В прошлом мне довелось наблюдать, как они работают вместе. По правилам, такие мужчины, как Джо и Рейнджер, сами выбирали свои роли. Я этих правил никогда не понимала. Но они позволяли двум супермужчинам сосуществовать ради общей пользы. В ресторане все еще было много народу, вторая смена, так сказать. Первая смена обычно состояла из пожилых людей, которым с утра хотелось чего-то особенного. К семи в зале станет пусто. Это вам не Манхэттен, где считается модным ужинать в восемь или даже девять часов. Жители Трентона самозабвенно трудились, так что большинство в десять часов уже укладывалось спать.
В семь зазвонил мой сотовый, сердце подпрыгнуло, и я услышала голос Дечуча.
– Сердце с тобой? – спросил он.
– Да. Прямо здесь, в холодильнике. Как бабушка? Я хочу с ней поговорить.
Послышалось шарканье ног, и я услышала голос бабули.
– Приветик, – сказала она.
– Как ты?
– Лучше не бывает.
Она казалась слишком веселой.
– Ты случайно не пила?
– Мы с Эдди выпили по паре коктейлей перед ужином, но ты не беспокойся… я все прекрасно соображаю.
Лула, сидящая напротив меня, улыбалась и качала головой. Я знала, что Рейнджер делает то же самое.
Снова заговорил Эдди:
– Ты готова выслушать инструкции?
– Да.
– Ты знаешь, как добраться до Ноттингем-вей?
– Да.
– Хорошо. По Ноттингем-вей доедешь до Малберри-стрит и свернешь на Черри-стрит.
– Подождите, но на этой же улице живет ваш племянник Рональд.
– Да. Ты отвезешь сердце к нему. Он проследит, чтобы оно попало в Ричмонд.
Черт. Я получу бабушку, но не видать мне Эдди как своих ушей. Я-то надеялась, что Джо или Рейнджер схватят его, когда мы будем обмениваться.
– А как насчет бабушки?
– Как только Рональд мне позвонит, я ее отпущу.
Я сунула свой сотовый в карман и рассказала Луле и Рейнджеру о предложенном плане.
– Слушай, какой он хитроумный для такого древнего деда, – восхитилась Лула. – Недурственный план.
Я уже заплатила за еду, поэтому я оставила на столе только чаевые, и мы ушли. Черные и зеленые разводы вокруг моих глаз стали желтыми, но всю эту красоту я прятала за темными очками. На этот раз Лула не надела свою кожу. На ней были сапоги, джинсы и футболка с множеством коров и рекламой мороженого "Бен и Джерри". Мы с виду казались обычными тетками, решившими побаловать себя бургерами на ужин. Даже холодильник не бросался в глаза. Никто ведь не знает, что там находится.
Интересно, что это за люди вокруг, поедающие картошку, гамбургеры и рисовый пудинг на десерт? Есть ли у них тайны? И какие? Кто может утверждать, что среди них нет шпионов, бандитов и воров? Я огляделась. И вообще, кто может быть уверен, что они люди?
Я ехала к Черри-стрит не торопясь. Я боялась за бабушку и нервничала по поводу свиного сердца, которое собираюсь отдать Рональду. Поэтому я ехала крайне осторожно. Не хватало только разбить мотоцикл. Тогда все усилия насмарку. К тому же вечер был приятный, как раз для прогулки на "Харлее". Ни тебе комаров, ни дождя. Я спиной чувствовала, как крепко Лула вцепилась в холодильник.
На крыльце дома Рональда горел свет. Не иначе как ждет меня. Надеется, что у него хватит места в морозильнике для органа. Я оставила Лулу на мотоцикле вместе с ее "глоком", донесла холодильник до двери и позвонила.
Рональд открыл дверь, посмотрел сначала на меня, потом на Лулу.
– Слушайте, вы и спите вместе?
– Нет, – сказала я. – Сплю я с Джо Морелли.
От этого сообщения Рональд слегка взгрустнул, потому что Морелли работает в отделе нравов, а Рональд, как выяснилось, большой проказник по этой части.
– Прежде чем я отдам тебе это, – сказала я, – я хочу, чтобы ты позвонил и велел освободить бабушку.
– Конечно. Входи.
– Я здесь постою. И я хочу услышать, как бабушка скажет мне, что у нее все в порядке.
Рональд пожал плечами.
– Как хочешь. Покажи мне сердце.
Я сдвинула крышку, и Рональд заглянул внутрь.
– Господи, да оно заморожено.
Я тоже заглянула в холодильник. Увидела я там пятнистый кусок льда, завернутый в пленку.
– Да, – согласилась я, – оно начинает терять товарный вид. Нельзя же без конца таскать его с места на место, сам понимаешь. Вот и пришлось заморозить.
– Но ты видела его до заморозки? Оно выглядело нормально?
– Тут я не специалист.
Рональд исчез и вернулся с сотовым телефоном.
– Вот, – сказал он, протягивая его мне, – тут твоя бабушка.
– Я в "Квакер Бридж" с Эдди, – сказала бабушка. – Я тут прелестный жакетик видела, но придется подождать до пенсии.
Трубку снова взял Эдди.
– Я оставлю ее здесь в пиццерии. Можешь забрать ее в любое время.
Я повторила специально для Рейнджера.
– Ладно, давай еще раз уточним. Ты оставишь бабушку в пиццерии универмага "Квакер Бридж"?
– Да, – сказал Эдди. – Кстати, на тебе что, микрофон?
– Ты что?
Я вернула Рональду телефон и протянула холодильник.
– На твоем месте я бы сунула сердце в морозильник, а в Ричмонд бы везла в сухом льду.
Он кивнул.
– Так и сделаю. Не хочу, чтобы в сердце Луи завелись черви.
– Просто из чистого любопытства хочу спросить: это была твоя идея привезти сердце сюда?
– Ты же сама не хотела, чтобы опять вышла какая-нибудь неурядица.
Снова очутившись на мотоцикле, я вытащила сотовый и позвонила Рейнджеру.
– Я еду, – сказал он. – Буду там минут через десять. Я позвоню, когда заберу ее.
Я кивнула головой и отсоединилась. Говорить я не могла. Бывают такие времена, когда жить становится чертовски тяжело.
Лула жила в крошечной квартирке в той части гетто, которая была вполне ничего, если сравнивать вообще с гетто, разумеется. Я проехала по Брансуик-авеню, немного покрутилась по переулкам, пересекла железнодорожные пути и, наконец, въехала в тот район, где жила Лула. Скорее всего, застраивался он с учетом иммигрантов, которые впускались в страну для работы на производстве фарфора и металлургических заводах. В одном из таких домов на втором этаже и жила Лула.
Не успела я выключить мотор, как зазвонил телефон.
– Твоя бабушка со мной, детка, – сказал Рейнджер. – Я везу ее домой. Пиццы хочешь?
– С перцем и много сыра.
– Этот лишний сыр тебя убьет, – сказал Рейнджер и отсоединился.
Лула слезла с мотоцикла и взглянула на меня.
– С тобой все будет в порядке?
– Да, не беспокойся.
Она наклонилась и обняла меня.
– Ты – славная девочка.
Я улыбнулась ей, моргнула, стряхивая слезы, и вытерла нос рукавом куртки. Лула тоже была очень славной девочкой.
– Эй, – сказала Лула, – да ты никак плачешь?
– Нет. Мне кажется, за пару кварталов до твоего дома я проглотила комара.
До родителей я добралась через десять минут. Я припарковалась подальше и погасила фары. Ни за что не войду в дом раньше бабушки. Мать уже наверняка рвет и мечет. Проще объяснить, что бабушку похищали, когда она уже будет благополучно возвращена.
А пока суд да дело, я решила позвонить Морелли. Я поймала его по сотовому.
– Бабушка в безопасности, – сказала я. – Она с Рейнджером. Он забрал ее в магазине и везет домой.
– Наслышан. Я присматривал за тобой, когда ты была у Рональда. И оставался там, пока не узнал, что Рейнджер забрал твою бабушку. Сейчас еду домой.
Морелли предложил мне переночевать у него, но я отказалась. Мне нужно было еще кое-что сделать. Я вернула бабушку, но до сих пор не знала, где Даги и Лунатик.
Через некоторое время в конце улицы сверкнули фары, и перед домом моих родителей остановился сверкающий черный "Мерседес" Рейнджера. Рейнджер помог бабуле выйти из машины и улыбнулся мне.
– Твоя бабушка съела пиццу. Похоже, у заложников вырабатывается зверский аппетит.
– Ты пойдешь со мной в дом?
– Тебе придется сначала меня прикончить.
– Мне нужно с тобой поговорить. Я быстро. Подождешь меня?
Наши глаза встретились, и пауза явно затянулась.
Я облизала губы. Да, он подождет.
Я повернулась, чтобы идти в дом, но он удержал меня и притянул к себе. Его руки скользнули под мою рубашку, и я перестала дышать.
– Микрофон, – сказал он, убирая все сооружение. Пальцы его скользнули по той части моей груди, которая не была прикрыта бюстгальтером.
Бабушка уже вошла в дом, когда я догнала ее.
– Господи, не терпится скорее оказаться в парикмахерской и всем все рассказать.
Отец выглянул из-за газеты, а мать невольно содрогнулась.
– Кого выставляет Стивс? – спросила бабушка. – Я уже пару дней не видела газет. Я что-нибудь пропустила?
Мама прищурилась.
– Где ты была?
– Убей меня, не знаю, – сказала бабушка. – Мне на голову надевали мешок, когда приводили и уводили.
– Ее похищали, – сказала я маме.
– Что ты имеешь в виду – похищали?
– Так вышло, что у меня было кое-что, нужное Эдди Дечучу, вот он и похитил бабушку, чтобы я ее выкупила.
– Слава богу, – проговорила мама, – а то я думала, что она связалась с каким-нибудь мужчиной.
Отец снова принялся читать газету. Еще один день из жизни семейства Плам.
– Ты узнала что-нибудь от Чучи? – спросила я бабушку. – Ты имеешь хоть какое-нибудь представление, куда могли подеваться Даги и Лунатик?
– Эдди ничего про них не знает. Он бы тоже хотел их найти. Он сказал, что Даги заварил всю кашу. Будто бы он украл сердце. Я так до конца и не поняла, при чем здесь какое-то сердце.
– И ты понятия не имеешь, где тебя держали?
– Когда мы выходили или входили, он надевал мне на голову мешок. Сначала я даже не поняла, что меня похитили. Думала, что это такой хитрый секс. Только знаю, что мы долго где-то крутились, потом заехали в гараж. Я знаю, так как слышала, как открывается и закрывается гаражная дверь. Затем мы спустились куда-то вниз. Получалось, что из гаража был вход в подвал. Только очень комфортабельный подвал. Там была комната с телевизором, две спальни и маленькая кухня. И еще комната с титаном, стиральной машиной и сушкой. Выглянуть оттуда я не могла, потому что там были только маленькие подвальные оконца, закрытые снаружи ставнями. – Бабушка зевнула. – Пойду-ка я спать. Очень притомилась, а завтра у меня большой день. Я должна всем-всем рассказать об этом похищении.
– Только про сердце ничего не говори, – попросила я бабушку. – Это секрет.
– Согласна, тем более что я и не знаю, что про это рассказывать.
– Ты будешь выдвигать против него обвинения?
Бабушка сильно удивилась.
– Против Чучи? Нет, конечно. Что люди подумают?
Рейнджер стоял, прислонившись к машине, и ждал меня. Одет во все черное. Черные брюки, на вид дорогие ботинки, черная футболка, черный пиджак. Я знала, что пиджак он надел не для тепла, а чтобы прикрыть кобуру. Но все равно пиджак был очень красивым.
– Рональд, скорее всего, поедет в Ричмонд завтра, – сказала я Рейнджеру. – Я боюсь, как бы они там не догадались, что сердце-то никакого отношения к Луи не имеет.
– И что?
– А вдруг они захотят как-то подтолкнуть меня и сделают что-нибудь ужасное с Лунатиком или Даги?!
– И что?
– И я думаю, что Лунатик и Даги в Ричмонде. Я считаю, что жена Луи и его сестра действуют вместе. Еще я думаю, что Лунатик и Даги у них.
– И ты хочешь их освободить?
– Хочу, а как ты думал?!
Рейнджер улыбнулся.
– Что ж, это может быть веселье.
У Рейнджера странное понятие о веселости.
– У меня есть адрес Луи, Конни дала. По слухам, после его смерти его жена там заперлась. Эстелла Колуччи, сестра Луи, тоже там. Она уехала в Ричмонд как раз в день исчезновения Лунатика. Мне кажется, кто-то из женщин похитил Лунатика и увез в Ричмонд. И готова поспорить на что угодно, что Даги тоже в Ричмонде. Возможно, Эстелла и София устали от бесполезной суетни Бенни и Зигги и решили взять дело в свои руки. – К сожалению, моя такая складная версия начинала на этом этапе распадаться. Прежде всего, Эстелла Колуччи никак не походила на женщину с безумными глазами. Больше того, она не походила внешне и на женщину в лимузине.
– Тебе надо заехать домой? – спросил Рейнджер. – Или можно ехать прямо сейчас?
Я оглянулась на мотоцикл. Надо его куда-то поставить. Матери о том, что я еду в Ричмонд с Рейнджером, лучше не говорить, спокойнее будет. И я боялась просто оставить мотоцикл на стоянке около своего дома. Пожилые жильцы моего дома имели привычку наезжать на все, по размерам меньшее, чем "Кадиллак". Не хотелось мне и поручать заботу о нем Морелли. Джо станет настаивать на том, чтобы тоже поехать в Ричмонд. В такого рода операциях Морелли был так же профессионален, как и Рейнджер. Если честно, то Морелли даже лучше, потому что не был сумасшедшим. Беда в том, что полиция в это не вмешивалась. Это уже были наши дела.
– Надо что-то сделать с мотоциклом, – сказала я Рейнджеру. – Не хотелось бы оставлять его здесь.