- Ну а в этот раз отчего все ж вломился ко мне?
Серега подумал и соврал:
- Бабуля послала к тебе за сахаром.
"Потом про это выяснишь! - сурово одернул меня голос. - Парень тебе жизнь спас, не придирайся! Давай про записку!"
Я снова посчитала до десяти и спросила:
- Что В записке было?
- А ты разве не…
- Не помню, - отрезала я.
- Ты написала, что все кто тебя окружают - дебилы. Что бабуля наша - старая маразматичка и ворует у тебя из дома все, что не приколочено. Про подруг написала гадости. Ну и про Витьку с Дэном тоже.
- Что конкретно я написала про Дэна? - требовательно спросила я. Может, это и объясняет его поведение?
- Что он гей, - покраснел Серега.
- Да ну нафиг, - не поверила я.
- И что ты видела своими глазами, что Витька и он ну, это самое, - вздохнул Серега. - И ты это в таких подробностях описала, да еще матами, что у меня до сих пор уши горят.
- Ты эту записку спрятал? - нервно спросила я.
- Какое там? Сначала не до того было, а потом вот ее врачи зацапали.
- Боже, - охнула я.
- В общем, Магдалина, на тебя все очень злые, - печально поведал Серега.
Я помолчала, осознавая ужас случившегося, после чего сказала:
- Серега, я эту записку не писала. Ты же знаешь мой почерк! Я тебе сколько раз писала названия дисков, которые мне надо купить! И я никогда, никогда не матерюсь!
- Твой это был почерк, - тяжко вздохнул он.
- А про тебя я что написала?
- Ничего, - с оттенком гордости поведал он.
- Ну хоть это хорошо, - слабо улыбнулась я.
- А еще на тебя Витька дело собирается открыть, - припечатал Серега.
- А за что? - недоуменно воззрилась я на него.
- Так ты в записке написала, что отца своего убила, полное признание, и, мол, поэтому-то и решила уйти из жизни.
- Господи, - охнула я. - С что с отцом?
- Да вот Витька его ищет, да пока найти не может. Ты написала, что в лес его завела и бросила, мол, не выбраться ему, точно знаешь.
- Серега, - слабым голосом сказала я. - Если еще что-то не рассказал - то выкладывай прямо сейчас, не томи.
- Да вроде все, - развел он руками. - Только одно скажу - ты уж сиди тут подольше, а то Витька тебя махом на нары определит. Злой он сильно, его в отделе все педиком дразнят.
Я зарылась лицом в подушку и застонала.
Черт! Черт!!!
"Неладно что-то в Датском королевстве", - подвывал внутренний голос.
"Чего делать???"
"Гони Серегу, и будем думать", - прекратив истерику, тут же деловито велел голос.
- Серега, оставь меня, - попросила я.
- А поговорить по душам? - обиженно заморгал он.
- Мне нехорошо! - твердо молвила я. - И передай на посту медсестричкам, чтобы ко мне не лезли, я в гневе неприятна!
Серега понуро кивнул и пошел из палаты.
- Я тебе фруктов принес, - он обернулся от двери и кивнул на пакет около стула.
- Спасибо, - покивала я.
Дверь за ним захлопнулась, а я принялась думать.
Итак.
Что мы имеем? А имеем мы то, что мой сон был явно неслучаен. В восемь вечера я сроду спать не ложилась. Я сова, к вечеру у меня наоборот на подвиги тянет!
Где ж мне могли снотворное-то подложить? Я прокрутила по шагам свои действия в тот вечер. Вот я падаю в реку, плыву, выползаю на пляж. Потом парни везут меня домой. Я ничего не ела и не пила с ними - так что они отпадают.
Потом ругаюсь с Дэном и захожу домой.
Потом… Потом я пью чай!!! И это была единственная еда и питье за тот вечер. Думаю - снотворное было растворено в воде, налитой в чайник. То-то мне напиток показался горьким. И будь я менее замученной, я бы несомненно обратила на это внимание, а так - рассеянно списала на неопробованный ранее сорт чая.
Итак, я засыпаю, и тогда злоумышленник, проникнув каким-то образом в дом, делает мне героиновую инъекцию и оставляет предсмертную записку.
А то что это было именно так - это да и аминь. Ведь, черт возьми, я героина в глаза не видела. Я не наркоманка! Да если б мне надо было умереть, быстро и безболезненно, я бы попросту выпила упаковку снотворного.
Вот только огромную дозу снотворного не растворить в чайнике. Слишком заметен будет вкус лекарства. И сложновато спящего человека насильно накормить таблетками. Именно из-за этого меня усыпили малой дозой, а потом сделали укол.
Осталось только решить, кто это мог сделать.
А ключи были у двух людей. У Сереги и у Дэна.
И на этом моменте я забуксовала.
Дэн - исключено. Он мне родной.
"Знаешь, или рассматривай всех беспристрастно, или не занимайся этим вообще", - хмыкнул внутренний голос.
Я в ответ хмыкнула еще презрительней и напомнила, что Дэн мне карту-то вернул, после того, как меня парни у дома высадили.
То есть - войти он ко мне не мог.
"А вот скажи, зачем Сереге тебя травить, колоть героином, а потом вызывать скорую? Выгода какая?" - задумчиво сказал внутренний голос.
"Да какая тут выгода, - вздохнула я. - Парень просто ревнует, вот и все".
"Тогда позволь напомнить тебе, что не так давно ты Дэну завещала все свое имущество".
"А позволь тебе напомнить, что Дэну отходит лишь половина! - сурово одернула я распоясавшийся голос. - Остальное делится меж материю, отцом, и Серегой".
"Значит, каждый из троицы получит примерно тысяч по шестьдесят баксами - если еще и стоимость имущества сюда добавить, - вздохнул голос. - Ты уж извини, но и Дэну, и Сереге есть интерес в том, чтобы тебя угробить. Но Дэну особенно".
"А у Сереги - ревность, - напомнила я ему".
"Думать надо, Марья, думать", - озабоченно сообщил голос.
"У меня уж голова опухла от размышлений", - хмуро поведала я.
"Ну отдохни тогда, не мешай мне", - раздраженно бросил голос.
Я подтянула Серегин пакет, достала зеленое яблоко и захрустела им. Настроение у меня было ниже плинтуса. А все оттого, что память услужливо подсунула мне эпизод, в котором Дэн рассказывал, как его знакомый, обладатель такой же двери, как моя, однажды попросту переделал свою кредитку еще и под карту - ключ. Потому как ключ он постоянно терял или забывал дома, попросту захлопывая дверь.
Да и, в конце концов, у него была родная карта от моей двери. Что мешало ему сделать дубликат?
Если это он - я попросту не переживу. Не переживу!!! Я слишком часто в последнее время встречалась с предательством тех, кому верила.
Маруська, моя подруга детства, которая украла деньги, предназначенные для уплаты за дорогую мне жизнь.
Оксана, которую я любила как мать родную, а она мало того, что подсадила меня на кокаин, так еще и чуть не убила меня, пытаясь омолодиться моей кровью. И не ее вина, что ей не повезло.
Родители Дэна, которые расправились со своими врагами, вслепую используя меня. Я думала, что спасаю Дэна. А они посмеивались и готовились меня убить, и смерть моя так же должна была послужить их интересам.
Я не переживу, если и Дэн меня предаст.
"Скажи честно - на нем есть приворот?" - вздохнул голос.
"Был, но он быстро испарился. Ты ж знаешь, я в приворотах не особо сильна".
"Тогда ответь себе честно. Именно себе, а не мне - что же его около тебя держит?" - мягко спросил голос.
Я молчала.
Красивей и обаятельнее Дэна я попросту не встречала. И я говорю не про ту массу парней, с которыми у меня может что-то получиться. Я говорю ВООБЩЕ про всех виденных мной людей. Как реальных, так и на экране телевизора. В Голливуде бы его оторвали с руками и ногами.
А он предпочитает по доброй воле жить со мной. Без приворота.
"Он меня просто любит", - тихо улыбнулась я, лелея свое счастье глубоко в душе.
Все у нас с ним будет хорошо. Я выйду из больницы, приду к нему домой и все - все расскажу. И он обнимет меня и скажет - "Магдалина, ты самое дорогое, что у меня есть. Я без тебя пропаду".
И я…
"Дура, прости Госсподи, - тяжко вздохнул внутренний голос. - Ну да ладно. Я тут подумал - валить нам отсюда надо".
"Зачем?" - на полном автомате поинтересовалась я.
"Так ведь Витька, я так понимаю, только и ждет, как бы тебя в кутузку упечь. Только на ноги встанешь - он тут как тут будет, а чувствуешь ты себя неплохо! Ну и во-вторых - я так подумал: надо папеньку-то выручать".
"Точно! - согласилась я и выдернула иглу капельницы из вены. - Точно! Вот щаз доберусь до дома, погадаю где папенька - и пойдем его выручать. Все остальное подождет".
Как обнаружилось, на мне была одета моя собственная ночная рубашка, около кровати стояли тапочки, а на стуле лежал халат. Больше я одежды не нашла.
Ну и ладно! Я одела то, что бог послал и пошла сваливать.
Сестричка на посту ахнула:
- Потемкина! Вы куда это?
- В туалет! - не моргнув глазом, соврала я.
- У вас отдельный санузел!
- А меня он не устраивает! - склочным тоном сказала я и пошла дальше.
- Вам вставать нельзя! - закричала девушка.
- Ну, если я встаю и иду, то отчего же нельзя?
- Не положено!
- Я не поняла! - вредно осведомилась я. - Я в больнице или в тюрьме?
- Но больные должны соблюдать режим!
- А что мне будет за несоблюдение? - полюбопытствовала я.
Медсестричка растерялась, после чего несчастно сказала:
- Вот выпишем вас, и помирайте тогда дома!
- А за неоказание врачебной помощи статья есть, или я что-то путаю? - ласково осведомилась я.
- Вот выпишем вас без больничного, тогда попляшете, - взяла себя в руки девушка и посмотрела на меня с видом превосходства.
- А мне больничный совершенно не нужен, - пожала я руками. - Я, как сказать, фрилансер, сама себе хозяйка.
Девушка посмотрела на меня как на врага народа. Молоденькая такая, светленькая, а в огромных, еще детских глазах - и растерянность, и непонимание, как поступить, и жаркая ко мне враждебность.
- Да вы не переживайте, - тут же раскаялась я. - Я ж понимаю, что у вас работа и все такое. Не собираюсь я ничего нарушать. Просто хочется ноги размять, свежим воздухом немного подышать. Разрешаете?
Девушка махом оттаяла и важно сказала:
- Ну погуляйте, Потемкина. Только недолго, обед скоро.
Ох, как же я ей улыбнулась, если б вы только видели! Как лучшей подруге. Как учителю, который мне неожиданно вместо тройки поставил пятерку. Как Дэну, нежно мной любимому. Потому что если б она уперлась в землю рогом - пришлось бы прорываться с боем.
Я, стараясь не бежать, прошла по коридору, спустилась по лестнице на первый этаж, и упс! - наткнулась на бравых ребят в пятнистой форме. Они стояли прямо у выхода из больницы, и проверяли всех, кто имел желание выйти или войти.
"Мне разрешили ведь, так?" - с сомнением спросила я у внутреннего голоса.
Он подумал и наконец отозвался:
"Знаешь, я думаю что рисковать не стоит. Витька-то на тебя злой, мог с парнями договориться".
Я тяжко вздохнула - ну все, все норовят меня обидеть! - и уверенно зашла в комнату, из которой на моих глазах пару минут назад вышла санитарка. Как я и думала - это оказалось подсобное помещение. В углу стояла ржавая ванна, забитая тюками, рядом громоздились коробки, ведра, швабры.
Полчаса ушло на то, чтобы расшатать намертво залитые белой краской шпингалеты. Пот струился по лбу, я дико устала, но каждый раз, когда я собиралась присесть и подумать над общемировыми проблемами, внутренний голос тут же командовал с интонациями заправского надсмотрщика: "Паши, негр, паши, солнце еще высоко!"
Наконец последний шпингалет поддался моим усилиям и со скрипом двинулся вверх.
Я спрыгнула с подоконника, расшибив коленку на асфальте, и услышала женский голос:
- Девушка, а что, дверей вам мало?
На лавочке метрах в двух сидела тетенька лет пятидесяти и недоуменно на меня смотрела.
- Там муж ждет, - брякнула я, помахав в сторону официального входа.
- А ты, значит, к любовнику? - понимающе улыбнулась тетенька.
- Как вы проницательны, - опустила я глазки долу. - Есть такой грех.
- Эх, молодежь - молодежь!
- Ну, я пойду? - спросила я у нее.
- Беги уж! - махнула она. - Если что - я тебя не видела.
- Сделайте милость! Спасибо большое! - горячо поблагодарила я ее и ринулась к огромным кованым воротам. Добежав до дороги, я подняла руку и принялась ловить машину. Как бы не так! Все водители как один категорически не хотели останавливаться около девицы, одетой в тапочки и халат.
"А Сереге позвонить не судьба была?" - укоряюще сказал внутренний голос.
"Если такой умный, мог бы раньше сказать, - огрызнулась я. - А то - бегом отсюда, скорей!"
И тут остановилась восьмерка с двумя мужичошками на передних сидениях.
- Вам ехать, девушка? - спросил меня один.
Я с сомнением посмотрела на них. С одной стороны - никогда не сяду в машину, где двое мужчин, с другой стороны, видно, что данные экземпляры простые и беззлобные.
"Садись, давай, нужна ты им больно, - нетерпеливо сказал голос. - Кроме них кто еще тебя подвезет?"
- У меня с собой денег нет, - вздохнула я. - До дома доедем - там расплачусь.
Водитель крякнул и вроде как с сомнением посмотрел на меня.
- Точно расплачусь, - пожала я плечами.
- А вас там что, с деньгами встречают? - полюбопытствовал он.
- Да нет, довезете, схожу домой да вынесу, сколько скажете.
- А ехать куда?
- На Кирова.
- Сто пятьдесят устроит?
Я кивнула.
- И Микола с вами сходит за деньгами, а то знаю я, довезешь - и все, поминай как звали, - слегка нахмурился мужик.
- Хорошо, - снова кивнула я.
- Ну, тогда, Микола, вставай, да усаживай даму на заднее сиденье, - велел он второму мужику.
Тот так и сделал, откинул свое сиденье и я, кое - как туда залезла. Не, ну до чего ж неудобная машина, а?
- Устроились, все нормально? - осведомился второй мужик, откидывая свое сиденье.
- Да, спасибо, - поблагодарила я.
Он уселся, перегнулся ко мне назад, пошарил глазами, приговаривая:
- А где ж та бутылка-то, где бутылка с пивом?
- Что-то ищете?
- Типа того, - прокряхтел он, резко подался вперед и едко пахнущая тряпка полетела мне в лицо.
- Поосторожнее! - вскричала я.
И тогда мужик принялся меня душить.
Руки у него были необычайно сильные, он сжал мое горло так, что мне казалось - еще чуть - чуть, и душа из него полезет, словно зубная паста из тюбика. Я изо всех сил пыталась отодрать его руки от моего горла, но он, похоже, моих усилий попросту не замечал.
- Ты что, едрить твою, идиот, что ли? - раздался крик водителя. - А ну живо девку отпусти!
"Спаситель!" - в приливе благодарности подумала я, почувствовав, что горло мое свободно.
- Выпустите меня, никуда я с вами не поеду, - прохрипела я.
- Вот как надо, едрить твою, нечего следы оставлять! - нравоучительно сказал водитель, перегнулся ко мне и ловко облепил мое лицо мокрой тряпкой. Да еще и ладошкой придержал.
Я гневно забрыкалась, вдохнула, - и почувствовала, что мир резко сузился до размера одной черной точки. А потом и ее не стало.
Вокруг был нежный весенний сад, залитый неверными предрассветными лучами. Я шла по каменной узкой тропинке и безотчетно улыбалась - настолько чудесно было все, что меня окружало. Цветущие яблоньки и черемуха, а вот и кустик сирени за поворотом. Ой! - а это что? Под кустом можжевельника сохранился островок снега, искрящегося своей белизной, и прямо из него росли подснежники. Я присела около них, зябко поежилась, когда крупинки снега коснулись босых ног. Легкий ветерок коснулся бледно-золотых венчиков, и цветы приветственно кивнули мне.
- И вам здравствуйте, - нежно улыбнулась я. Последний раз подснежники я видела много лет назад, когда жила в деревне у бабушки.
И я снова побежала по каменной дорожке, отчего-то зная, что я теперь буду приходить сюда и любоваться этими нежными цветами. Бежала, с удовольствием ощущая какую-то неимоверную легкость, босые ноги лишь слегка касались земли. Такое я последний раз тоже испытывала только в детстве, когда была еще слишком мала, чтобы пресловутые 9 же заставляли меня твердо ступать по земле.
Отчего-то в моей душе был такой мир, какого я еще никогда не испытывала. Я до краев была полна нежным и безмятежным счастьем.
Впереди послышался стук шагов по камню, и я пугливо ринулась за куст белой сирени. Мало ли кто там. Капля росы, пахнущей свежестью, упала мне на щеку, я дернулась от холода, и с потревоженных веток упало еще несколько капелек. А из-за поворота вышел Димка.
- Магдалина, - тихо позвал он.
Я отчего-то молчала, жадно рассматривая строгие черты его лица. Такие похожие на черты Дэна. Только вот Димка, а не Дэн - моя половинка.
На лицо упала еще одна капелька.
Теплая.
- Магдалина, - снова позвал он, обогнул куст и принялся стирать с моего лица слезинки.
И я уткнулась в его плечо, настоящее, твердое - и заплакала.
А он ждал, пока я успокоюсь, и гладил меня по голове.
- Я теперь всегда буду с тобой? - подняла я на него мокрые глаза.
- Не совсем, - печально улыбнулся он. - Не время пока. Спаситель тебе послан сверху.
И он поднял глаза на предрассветное небо.
Я поглядела - и обомлела.
На фоне зари отчетливо виделся волк с двумя ангельскими крылами за спиной. То, что крылья были ангельские - я поняла сразу. Ибо ни у кого в подлунном мире не может быть крыльев столь белоснежных в своей чистоте. Словно хрустальная вода горного ручья. Словно лик Христа. Словно бесконечная нежность истинной любви.
Димка осторожно коснулся губами моей щеки и я прикрыла глаза.
А когда я их открыла - ни сада, ни Димки не было.
Я огляделась по сторонам и поняла - вот теперь я точно сплю. The Matrix has you. На самом деле я лежу в своей чудесной кроватке, и мне всего лишь снится сон о том, что я лежу на земле в лесу. Ну как я могла там оказаться, сами подумайте? С логикой у меня вроде неплохо, поэтому ответ был очевиден - я сплю.
Я еще раз окинула окрестности зорким взглядом и заметила кой-какие несущественные детали.
Лежала я на рельсах, которые отчего-то ощутимо подрагивали, а из леса ко мне трусил волк, правда без крыльев. Я утомленно прикрыла глаза.
Матрица имеет меня.
Волк внимательно меня обнюхал, лизнул и сел рядом, напряженно глядя на меня.
- Ты б хоть зубы чистил иногда, - сварливо выговорила я ему.
Вернее - я попыталась это сделать. Но не смогла.
"Матрица", - отрешенно подумала я и прикрыла глаза.
"Какая к черту тебе Матрица, ты ж под фризом, дура!" - рявкнул внутренний голос.
"Под фризом?" - лениво удивилась я и пустила вдоль тела Силу. Через мгновение меня словно холодной водой окатили, аж зубы застучали б, если б они могли это делать. Увы, под фризом человек может только видеть и слышать. Все остальные функции - недоступны.
Рельсы дрожали все ощутимее и ощутимее, и я уже слышала некий шум.