Где слезу надо мной пролить.
Когда я закончил, она с печальной улыбкой высвободилась из моих объятий.
- Видимо, нам придется дать кое-какие объяснения. Нам обоим. Какое чудо привело вас сюда в этом маскарадном костюме?
- Разве вы не посылали за мной?
- Я посылала? Нет.
- Так я и думал. Скажите мне, герцогиня, как умер ваш муж?
Это было жестоко, но приходилось быть жестоким ради правды.
- Он упал со скалы, - сказала она.
- Вы полагаете, что это был несчастный случай?
Виола смотрела на меня, явно не желая говорить.
- Нет, - наконец произнесла она.
- Вам кажется, что он сам решил свести счеты с жизнью?
- Я не знаю, - сдавленно сказала она.
- Можно мне взглянуть на него? - мягко спросил я.
Она удивилась, но провела меня в гробницу.
Герцога поместили пока в простой саркофаг. Более основательный уже заказали, но его закончат к лету, пояснила Виола. Меня это вполне устраивало. Я сдвинул крышку и взглянул на покойного, бывшего когда-то моим другом и покровителем.
Рано ударившие морозы сохранили его достаточно, чтобы я мог осуществить мои благие намерения. Лицо герцога было разбито до неузнаваемости, хотя кровь тщательно смыли. Годы над ним также поработали, но я интересовался вовсе не лицом.
- Меня привело сюда известие о его смерти, - сказал я, внимательно посмотрев на нее.
Виола не подняла глаз, но я заметил, что она потрясена.
- Кто мог известить вас? - прошептала она. - Зачем?
- Наверное, чтобы заманить меня сюда для расследования убийства вашего мужа.
Обернувшись, она прямо взглянула на меня, бледная в мерцающем факельном свете.
- Убийства? При чем тут убийство? И при чем тут вы?
- Месть, сударыня. Позволите? - спросил я, показывая на тело.
Она кивнула. Я осторожно добрался до его затылка.
- Вот. Простите, но мне необходимо доказать вам. Потрогайте здесь. - Я взял ее руку и приложил к тому месту на затылке, где осталась вмятина от удара. - Череп пробит. Раздроблена кость.
- Он упал со скалы! - крикнула Виола, отдергивая руку.
- И приземлился лицом вниз.
- Как? - недоверчиво произнесла она.
- Обитающий на берегу старик по имени Гектор видел, как он упал. Герцог падал молча, не размахивая конечностями. И Гектор видел, что он упал ничком. Так что эта рана не могла быть получена при падении.
- Гектор известен как старый пьяница.
- И я тоже, герцогиня. При всем этом у него отличное зрение, и если удалить все вуали с его истории, то останется правда, и она откроется тому, кто достаточно терпелив, чтобы докопаться до нее. Ваш муж умер до того, как упал, ему нанесли смертельный удар сзади.
- Но Гектор видел его одного. Так он сказал нам сразу после несчастья.
- Убийца мог скрываться за скальным выступом. Или это было сделано с помощью метательного снаряда. Но Орсино убили, Виола.
Она рухнула на пол. Мне показалось, что она потеряла сознание, но она зарыдала.
- Он не убивал себя! - воскликнула она, давая выход чувствам. - Все намекали на самоубийство, говорили, что только его знатное положение позволяет ему упокоиться в освященной земле. Я надеялась, что это неправда, но думала, что никогда не узнаю наверняка.
- Извините.
- Вам не за что извиняться - сказала она, позволив мне поднять ее с пола. - Я как раз боялась, что он умер из-за меня. Но все совсем не так. Это была… - Она вновь нерешительно помедлила. - Месть? Вы упомянули о мести. Вы подразумевали… Уж не Мальволио ли?
- На мой взгляд, такое возможно, - ответил я и рассказал вкратце то, что знал о приключениях управляющего, не касаясь при этом никаких секретов гильдии.
- И вы пришли, переодевшись купцом, чтобы спасти нас, - изумленно сказала Виола. - A тот, второй шут, он ваш напарник?
- Именно так. И я был бы признателен, если бы вы приказали вашему исключительно бдительному слуге пропускать нас отныне в ваш дом. Это упростит наше общение.
- Договорились. Итак, как же вам удалось раскрыть мою тайну? Причем уже во второй раз, как вы помните.
Я закрыл саркофаг и взял факел. Мы вышли из мавзолея, и я собрал свое оружие.
- Сочетание мелких, но странных деталей, - наконец ответил я, когда мы направились в сторону города. - Прежде всего меня смутила ваша нынешняя наружность. При первой нашей встрече от вас исходил сосновый запах.
Ее рука невольно коснулась бороды.
- У меня большой опыт по части накладных бород, и хотя ваша вполне хороша, но я все-таки вспомнил, откуда мне знаком этот запах. Он исходит от клея, который вы используете для бороды. Я прав?
Она кивнула.
- А потом я обнаружил очень интересный складень с иконами в вашем верхнем кабинете.
Она пристально глянула на меня, и я пожал плечами.
- Простите, но мне частенько приходится совать нос, куда не следует. Я только не мог понять, зачем кому-то понадобилось прятать в тайник зеркало. Теперь мне все ясно. Вы пользовались им, принимая облик Клавдия. Вы входили и выходили оттуда, переодевшись пожилой служанкой, а Клавдий неизменно оставался в своем кабинете.
- Грустно, но мне теперь хорошо удается роль пожилой женщины.
- Глупости, герцогиня. Кроме того, меня удивило обрамление иконы. Святые Фекла и Пелагия. Обе - смелые и преданные женщины. И кстати, они спаслись от преследований, переодевшись мужчинами.
Виола отвела глаза.
- Это подарок моего мужа, - просто сказала она.
Мы немного помолчали.
- Ворота должны быть уже заперты, - заметил я.
- Раз уж вы выведали так много секретов, то я открою вам еще один, - сказала Виола и свернула с дороги к рощице.
Она привела меня к раскидистому дубу, стоявшему у ручья. Над обрывом нависали его искривленные, узловатые корни. Виола нырнула под них, легко спрыгнув на берег. Внизу находилась небольшая пещера. Герцогиня взяла факел и шагнула в темноту. Я последовал за ней.
- Любому правителю нужен запасной путь на свободу, - пояснила она, пока я разглядывал древние, выложенные камнем своды подземного хода. - По этому туннелю доставляли воду в крепость для римского гарнизона. Герцоги Орсино поддерживали его в должном порядке для иных целей. Как вы можете догадаться, я сочла его особенно удобным.
Она зажгла стоявшую на полке свечу, затушила факел и продолжила путь.
- Замечательно, - сказал я. - Ваш план превосходен. Никто никогда не поверил бы, что, выдав себя однажды за мужчину, вы дерзнете еще разок разыграть всех.
- Благодарю.
- Но зачем? В чем причина такого маскарада?
Странно было слышать ее голос, слетающий с губ Клавдия, словно Виола была чревовещательницей, спрятавшейся за ширмой.
- Когда наши рыцари ушли, а Себастьян мрачно погрузился в винное забытье, мне пришлось взяться за управление делами герцога. И оказалось, что я легко с ними справляюсь.
- Я не удивлен.
- Но по возвращении мой муж решил, что не пристало герцогине дома Орсино вести дела в присутствии самого герцога. Я не собиралась настаивать на том, что мои желания и запросы больше, чем у любой другой жены. Просто мне стало скучно и досадно. Потом на годовщину нашей свадьбы я шутки ради нарядилась как Цезарио. Меня ждал полный успех, и удалось даже ввести в заблуждение многих наших гостей, как женского, так и мужского пола. Моего мужа совершенно… - Она помедлила, и даже в тусклом свете горящей свечи я заметил, как вспыхнули ее щеки. - Его совершенно очаровал мой костюм. Он показался ему… возбуждающим. После возвращения из крестового похода Орсино был подвержен приступам меланхолии, подобной той, что он испытывал, когда мы с ним познакомились. Этот наряд пробудил его чувства, вновь разжег прежний огонь, почти угасший за годы нашей женитьбы. Я была довольна, и мы продолжили маскарад. В итоге появился Клавдий.
- Для вас выбрали имя римского императора.
- Да. Странно, но благодаря этому наряду Орсино стал обращаться со мной как с мужчиной, беседовать о государственных и торговых делах так, как никогда не стал бы говорить с Виолой. Он находил ценными советы Клавдия, но не обращал на них ни малейшего внимания, если их высказывала Виола. Сколько же привилегий у бороды, сколько возможностей открывает этот клочок волос на подбородке! Мне показалось, что такое перевоплощение может быть очень увлекательным, и, когда я предложила, чтобы Клавдий стал управляющим, Орсино согласился.
- Но как же вы всюду успевали?
- О, это вызвало некоторые осложнения, хотя от герцогини в основном ожидают организации общих приемов. Воспитание моих детей уже перешло в руки нянь и наставников, а рукоделием я никогда не увлекалась. В мирное время торговые дела не представляют особой трудности. Я наняла Исаака, чтобы вести учетные книги, и дела сразу пошли на лад. Мы весьма преуспели, взяв Клавдия на должность управляющего.
- Много ли народу знает о вашей двойной жизни? Исаак, очевидно, один из посвященных.
- Да. И еще трое слуг, одна из них подменяет меня под вуалью в тех случаях, когда требуется присутствие нас обоих. Оливия тоже знает. Я сочла, что у нее есть на это право, учитывая ее положение и размер вклада в наш синдикат.
- А Себастьян?
- Нет. По крайней мере, я ничего не говорила ему и просила Оливию хранить молчание. К сожалению, он все еще обижен на меня за то, что я перехватила у него власть. Я не могу доверить моему брату никаких секретов.
- А любезный капитан Перун?
- Только Бог знает, что известно нашему капитану, - сказала Виола. - Орсино защищал его, но мне никогда не нравился этот вояка. У него повсюду шпионы. Он может разузнать то, что другие будут лишь смутно подозревать долгие годы. Но в данном случае ничего нельзя сказать наверняка. Я доверяю моим слугам, доверяю Исааку, но уже не доверяю Оливии и не знаю точно, с кем мог поделиться секретом мой муж. Кстати, сейчас мы уже находимся под нашим домом.
Коридор расширился, приведя нас в комнату с грубо сделанным столом и небольшим шкафом. Виола открыла шкаф и достала оттуда простое платье и плащ. Начав расстегивать свой камзол, она вдруг взглянула на меня.
- Я так привыкла переодеваться здесь одна, что чуть не забыла о вашем присутствии. Наверное, в вашем карнавальном мире царят свободные нравы, но окажите мне любезность, отвернись ненадолго.
Я поклонился и отвернулся к стене. И в то же мгновение ее меч вновь коснулся моей шеи.
- Для вашего сведения, теперь я отлично владею мечом, - сказала она. - Мой муж приобщил меня к разным мужским искусствам. Я многим рисковала сегодня, доверившись вам.
- А я многим рисковал, повернувшись сейчас спиной. Вы согласны?
- Согласна, - сказала она и убрала меч в ножны.
Я услышал легкое шуршание.
- Все, можете поворачиваться.
Некоторые люди с возрастом становятся только лучше. Приходится признать, что я не отношусь к их числу. Однако Виола оставалась по-прежнему желанной, хотя, конечно, уже не смогла бы сойти за юношу. Седина еще не коснулась ее блестящих, коротко стриженных золотисто-каштановых волос. За пятнадцать лет она немного раздалась в талии, но это скорее добавило ей очарования. Лицо сохранило свое неотразимое обаяние. И не на первый взгляд, а даже после тщательного рассмотрения, после осознания того, что задумчивая сосредоточенность этих глаз пленяет вашу собственную душу, а этот рот поддразнивает вас изогнутыми в улыбке губами. Памятными дарами интересной жизни стали лишь появившиеся кое-где мелкие морщинки.
- Можете перестать таращиться и сказать что-нибудь лестное, - посоветовала она мне.
- Без бороды вы смотритесь лучше, - сказал я, и Виола начала смеяться, потом села на скамью и закрыла лицо руками.
- О господи, Фесте! Один только вечер с вами вызвал у меня целую гамму чувств. Страх, утешение, слезы и смех. Я даже не представляю, как отблагодарить вас за то, что вы сняли с моей души тяжесть мыслей о самоубийстве мужа. Однако вы подсунули мне новую печаль в связи с его убийством. Что мы можем сделать? Вам известно, где сейчас Мальволио?
- Нет, - сказал я. - Я даже не знаю, кто он теперь. Но он где-то близко. Возможно, он охотится за одним из нас. Будьте осторожны. Никому не доверяйте. Даже Исааку. Не могли бы вы рассказать мне о том вечере, когда был убит ваш муж?
- Мы пригласили к ужину несколько человек.
- Я знаю список гостей. Не случилось ли чего-нибудь странного?
- Ничего, за исключением того, что заболел Марк.
- Как разворачивались события после этого внезапного заболевания?
- Небольшое столпотворение. Мы отнесли его наверх в его комнату, и я побежала искать лекаря, а муж остался развлекать гостей. Мне не сразу удалось найти этого медика. Каждый вечер он обхаживает новую потаскушку. Я разыскала его на сеновале в какой-то конюшне и притащила к нам.
- А где находились остальные?
- К тому времени они уже разошлись. Муж любит… любил вечером прогуляться по западному скалистому берегу. В тот день он нервно расхаживал по дворцу, чувствуя свою беспомощность, поэтому я предложила ему отправиться на обычную прогулку, сказав, что сама за всем присмотрю. - Она умолкла. - Да, последнее, что я сказала ему: "Ступай проветрись, все будет в порядке". Однако я ошиблась. Даже в отношении самой себя. Сейчас осталось лишь некое подобие порядка, а я почти бессильна. Оливия станет регентшей, Клавдий исчезнет. Виолой будут управлять сначала жена ее брата, а потом подросший сын. Не совсем такая жизнь, какую я бы выбрала для себя. Но с другой стороны, большой ли выбор предоставляется женщине?
- Вам предоставили больше, чем другим.
- Неужели? - сказала она, стирая салфеткой остатки грима с лица. - Порой мне приходят в голову странные мысли. Вся моя жизнь идет, подчиняясь скорее капризам судьбы, а не моему осознанному выбору.
- Вспомните события последних месяцев. Не появлялись ли в вашем окружении какие-то незнакомцы, чьи действия показались вам странными?
- Нет, - задумчиво произнесла Виола. - За исключением вас, разумеется. Вы уже придумали план действий?
- Бобо привлек внимание Мальволио, а остальным пока лучше не вмешиваться.
- Фесте, нам нужно больше доказательств, - сказала она. - Многие предпочли бы убрать моего мужа и отстранить меня от дел, чтобы легче управлять Марком.
Подумав немного, я согласился:
- Надо будет исследовать такую версию. Хотя прошло уже много времени, на месте преступления могли сохраниться какие-то следы, оставленные убийцей. У вас нет желания встретиться со мной там?
- Отчего же, есть. Завтра днем. Как Виола, так и Клавдий облечены известными обязанностями и не смогут освободиться раньше. Фесте?
- Да, герцогиня.
- Я давно не получала от вас писем.
- Увы, почта в моих родных краях работает крайне нерегулярно. Но я часто вспоминал вас. Всех вас. Примите мои соболезнования, герцогиня. Орсино был хорошим человеком и заслужил более долгую жизнь.
Она привела меня к лестнице, и мы вылезли из подземелья в погреб, откинув крышку люка. Виола помедлила возле двери, прислушиваясь, а потом тихонько открыла ее и провела меня в дом. Там нас встретил Малахий. Он начал кланяться, но, увидев меня, отступил назад и схватился за нож, висевший на поясе. Жест Виолы остановил его.
- Все в порядке, Малахий. Позже я поделюсь с тобой новостями, а пока проводи этого синьора к воротам.
Он пропустил меня вперед, а Виола добавила:
- Со всей должной обходительностью.
Он взглянул на меня и поклонился.
- Прошу вас, гepp Октавий.
- Ваша светлость, - сказал я герцогине с прощальным поклоном, не уступавшим в почтительности поклону Малахия.
Он проводил меня к воротам и открыл засов.
- Насколько я понял, сударь, нам с вами теперь придется ближе познакомиться?
- Возможно, любезный.
- Тогда позвольте мне, сударь, пожелать вам счастливого Нового года.
- Благодарю вас, Малахий. Всего наилучшего вам и вашим близким.
Ворота за мной закрылись, и я вдруг увидел, как ярко в первый час нового года светятся звезды на небе.
ГЛАВА 11
Наес reticere monet stultum, ne forte loquendo secretum prodat quod reticendo tenet.
(Эта басня предупреждает дурака о том, что лучше хранить молчание, дабы болтовней своей не выдать тайну, которую не следовало бы разглашать.)
Эзоп.
- Кто он?! - воскликнул Бобо, вскакивая на ноги.
- Кто она, ты хотел сказать, - самодовольно поправил я и рассказал о моем вчерашнем приключении.
Бобо пронесся по комнате и, покатываясь от смеха, рухнул на кровать.
- Великолепно, изумительно, - провозгласил он. - Клянусь царем Давидом, будь она чуток моложе, мы могли бы пригласить ее в гильдию после окончания этого дела. Какой талант пропадает зря!
- Она не так уж стара, - возразил я. - Ей всего лет тридцать или чуть больше. В общем, я рассказал ей о нас с тобой и о Мальволио.
- Вы полагаете, что поступили мудро? - спросил он, вновь становясь серьезным. - Но кто знает, можно ли ей доверять?
- Я знаю, - просто ответил я.
Бобо в отчаянии воздел руки к потолку.
- О, какое несчастье. Я отдал свою жизнь в ваши руки, а вы предали меня, едва завидев хорошенькое личико. А кстати, личико-то хорошенькое?
- Очень.
- Что ж, тогда все в порядке. Я твердо верю во внешние данные. Что же дальше? Вы вновь проспали допоздна. Я начинаю думать, что вы превратились в сову.
- Точнее, вернулся к шутовскому режиму бытия. Сегодня днем я встречусь с ней - или с ним - на тех скалах. Поищем доказательства.
- Звучит разумно. Для нас важна любая мелочь. О боже, так вы, значит, выяснили, что его череп был пробит сзади. Как же вы узнали?
- Я ничего не знал, но имело смысл проверить, учитывая то, как он упал. Если его убили, то, скорее всего, именно так.
- А если бы у него оказалась отличная непробиваемая башка, как у большинства знатных тупиц?
- Тогда я принес бы свои извинения и тихо убрался обратно в гильдию для публичной порки.
Он укоризненно покачал головой.
- А вот я не стал бы так рисковать, герр Октавий. Вы хотите, чтобы я помог в ваших поисках?
- Нет. Наши частые встречи могут вызвать ненужные подозрения. С Клавдием разумнее встретиться только мне. Увидимся с тобой завтра утром.
- Как пожелаете. Кстати, поздравляю вас с Новым годом.
- И тебя также, братец шут, - ответил я, пожав ему руку.
Бобо выскользнул через черный ход, а я спустился в людный зал таверны.
- Счастливого Нового года, синьор Октавий, - закричал при виде меня Александр. - Чем мы можем освежить ваше пересохшее горло в столь замечательный день?
- Счастливого Нового года, мой щедрый хозяин. Графин холодной воды и немного хлеба с сыром, если вы так любезны.
На его лице промелькнуло удивление, смешанное с разочарованием, но я твердо решил придерживаться моего зарока. По крайней мере, во время первой трапезы.