* * *
- Ну-ка, собрались, девчонки!
Раздражение в ее голосе слышалось на весь манеж. Юные наездницы были напряжены, а Марте только это и было нужно. Без чувства страха они ничему не научатся.
- Чем ты занимаешься, Тиндра? - Преподавательница строго посмотрела на светловолосую девушку, пытавшуюся преодолеть препятствие.
- Фанта не хочет! - пожаловалась та. - Она все время закусывает удила.
- Управляешь ты, а не лошадь, запомни это.
Фру Перссон мысленно задалась вопросом, сколько раз она уже повторяла эту фразу. Она перевела взгляд на Молли, которая держала Скирокко под контролем. Перед соревнованием дочь смотрелась в седле отлично. Они все же неплохо подготовились.
Тем временем Фанта в третий раз отказалась брать барьер, и терпение Марты лопнуло:
- Не понимаю, что с вами сегодня. Либо вы возьмете себя в руки, либо прервем урок! - воскликнула она и с удовлетворением отметила, что девочки побледнели. Все замедлили темп, повернулись к середине и остановились перед инструктором.
Одна из всадниц откашлялась:
- Мы просим прощения. Но мы слышали про папу Тиры… вернее, ее отчима…
Стало быть, вот чем объясняется нервозная атмосфера в группе! Марта вздохнула. Она должна была это сообразить, но стоило ей войти в конюшню, как весь мир за ее стенами переставал существовать. Казалось, все мысли, все воспоминания вытесняются, и остаются только конские запахи, издаваемые ими звуки и то уважение, с которым лошади относятся к ней, - неизмеримо большее, чем когда-либо оказывали ей люди. В том числе и эти девчонки.
- То, что произошло, - ужасно, и я прекрасно понимаю, что вы сочувствуете Тире, однако это не относится к тому, чем мы сейчас занимаемся, - сказала фру Перссон. - Если вы не можете перестать думать об этом, если на вас влияет нечто иное, а не то, что происходит здесь и сейчас на этом манеже, то остается только спешиться и уйти.
- У меня нет проблем с сосредоточенностью. Ты видела, как мы взяли тот высокий барьер? - спросила Молли.
Преподавательница увидела, что остальные девочки только подняли глаза к небу. Странное дело - у ее дочери полностью отсутствовало внутреннее ощущение того, что можно говорить вслух, а о чем только думать про себя! Сама-то она всегда владела этим искусством в совершенстве. Сказанные слова уже нельзя взять назад, плохое впечатление невозможно изменить задним числом. Мать просто не понимала, как Молли может быть такой легкомысленной.
- Так тебе что, медаль за это дать? - поинтересовалась она еще более жестко.
Молли съежилась, и Марта увидела плохо скрываемое злорадство на лицах других девочек. Именно на это она и рассчитывала. Ее дочка никогда не станет победителем, если в ней не будет желания взять реванш. Юнас этого не понимал. Он всегда гладил ее по шерстке, баловал ее и тем самым лишал шансов стать сильной личностью.
- Поменяйся лошадью с Тиндрой, Молли. Вот и увидим, будет ли и на этот раз все так прекрасно - или же это заслуга твоего коня, - распорядилась инструктор.
Поначалу казалось, что Молли будет протестовать, однако девочка сдержалась. Видимо, еще свежи были ее воспоминания о пропущенных соревнованиях, и она не хотела упустить шанс выступить на следующих. Пока ее судьбу решали родители, и она прекрасно это осознавала.
- Марта! - Голос Юнаса с трибуны заставил преподавательницу обернуться. Муж помахал ей рукой, и выражение лица его заставило ее поспешить к нему.
- Продолжайте, я сейчас вернусь! - крикнула она ученицам и поднялась по лестнице к ветеринару.
- Мы должны кое о чем поговорить, - сказал тот, потирая ладонь.
- Нельзя поговорить чуть позже? У меня занятие в разгаре! - сказала его жена, хотя по его лицу ей уже было видно, каков будет ответ.
- Нет, - ответил Перссон. - Мы должны обсудить это прямо сейчас.
Они вышли из манежа. У себя за спиной Марта слышала топот скачущих лошадей.
* * *
Эрика свернула перед кафе в Хамбургсунде. Дорога от Фьельбаки оказалась очень красивой, так что женщина наслаждалась кратким моментом тишины и спокойствия. Когда она позвонила пожилой чете Валландеров и изложила суть дела, те поначалу заколебались. Некоторое время супруги совещались между собой - в трубке слышалось их неразборчивое бормотание. Но потом наконец они согласились встретиться с ней, но не дома, а в кафе в центре поселка.
Едва войдя в кафе, писательница увидела их обоих и быстро направилась к их столику. Они поднялись и смущенно поприветствовали ее. Тони, глава семьи, был высоким мужчиной мощного телосложения и с татуировками на руках, одетым в клетчатую рубашку и рабочие брюки. Его жена Верит рядом с ним казалась совсем маленькой, но ее миниатюрная фигурка выглядела жилистой и сильной, а лицо свидетельствовало о том, что она проводит большую часть времени под открытым небом.
- Ах, вы уже взяли себе кофе! - воскликнула Эрика, кивнув на их чашки. - А я собиралась вас угостить.
- Да, мы пришли немного раньше, - сказал Тони. - И нас вовсе не обязательно угощать.
- Но ты наверняка сама хочешь кофе, так что пойди и купи себе чашечку, - любезно проговорила Верит.
Фальк почувствовала, что ей понравились эти люди. "Основательные" - таково было первое слово, возникшее у нее в мозгу для их описания. Она подошла к кассе, заказала кофе с булочкой и уселась рядом с ними.
- Кстати, почему вы предпочли встретиться здесь? Я могла бы приехать к вам домой, и тогда вам не пришлось бы приезжать сюда, - сказала она, откусив кусок булочки, которая оказалась свежеиспеченной и очень вкусной.
- Да нет, мы сочли, что это не совсем удобно, - ответила фру Валландер, опустив глаза и глядя на скатерть. - У нас дома такое уныние и беспорядок. Мы не могли пригласить к нам такого человека, как ты.
- Боже мой, как жаль, что мой визит вызвал у вас такие чувства! - воскликнула Эрика: теперь настала ее очередь смутиться. Она терпеть не могла, когда к ней относились по-особому, словно она была не такой, как все, и даже в чем-то лучше, только потому, что мелькала иногда в телевизоре и в газетах.
- Что ты хотела узнать о Луизе? - спросил Тони, дав ей шанс выкарабкаться из неприятной ситуации.
Писательница бросила на него благодарный взгляд и отхлебнула глоток кофе, прежде чем ответить. Кофе был крепкий и тоже на редкость вкусный.
- Ну, во-первых, меня интересует, как получилось, что вам отдали на воспитание Луизу. Ведь ее брат остался у бабушки, - проговорила она.
Муж и жена посмотрели друг на друга, словно решая, кто из них будет отвечать. В итоге заговорила Берит:
- Мы сами до конца не поняли, почему бабушка не захотела взять обоих детей. Возможно, на двоих у нее просто не хватило сил. Кроме того, Луиза была в худшем состоянии, чем ее брат. Как бы то ни было, мы получили сообщение от муниципалитета, что семилетней девочке срочно нужен новый дом и что она пережила травматические события. Она попала к нам прямо из больницы, а потом уже мы узнали подробности от сотрудника социальной службы.
- Какой была Луиза, когда приехала к вам? - поинтересовалась Эрика.
Тони сложил руки на столе и чуть наклонился вперед. Взгляд его устремился в невидимую точку за спиной писательницы, словно переносясь в то время, когда они взяли в свою семью Луизу.
- Она была тощая как щепка, и все ее тело было покрыто синяками и ранами, - стал вспоминать мужчина. - Но в больнице ее помыли и постригли ей волосы, так что вид у нее был не такой дикий, как на тех фотографиях, когда ее только что нашли.
- Она была милая, очень милая, - добавила Берит.
Ее муж кивнул:
- Да, ничего другого не могу сказать. Но ее нужно было откормить и помочь ей залечить раны - на теле и в душе.
- Как она держалась? - спросила Фальк.
- Очень замкнуто. В течение первых месяцев мы ни слова от нее не могли добиться. Она просто сидела неподвижно и изучала нас, - рассказал Валландер.
- Так она вообще ничего не говорила? - удивилась Эрика. Она подумывала о том, чтобы начать записывать услышанное, но потом решила лишь внимательно слушать и потом зафиксировать все по памяти. Когда пыталась одновременно задавать вопросы и вести записи, то нередко упускала разные нюансы.
- Она произносила отдельные слова, - сказал Тони. - "Спасибо", "пить", "устала" - в таком духе.
- Но она разговаривала с Тесс, - добавила Берит.
- Тесс? Вторая девочка, которая жила у вас? - уточнила Фальк.
- Да, Тесс и Луиза подружились с первой минуты, - подтвердил Тони. - Через стену их комнаты мы слышали, как они подолгу разговаривали между собой по вечерам. Так что, видимо, она не желала разговаривать только с нами. А Луиза никогда не делала того, чего не хотела.
- Что вы имеете в виду? Она скандалила? - допытывалась писательница.
- Да нет, наоборот, она была очень тихой, - проговорил Валландер, почесывая лысую макушку. - Даже не знаю, как это объяснить…
Он растерянно посмотрел на супругу.
- Она никогда не возражала, но если ее просили сделать что-то, чего она не хотела, она просто поворачивалась и уходила, - объяснила та. - Можно было сколько угодно ругать ее или увещевать - все было как с гуся вода. С другой стороны, трудно было проявлять строгость к ребенку, который пережил то, что довелось пережить Луизе.
- Да уж, у нас просто сердце кровью обливалось, - кивнул Тони, и его глаза потемнели. - Подумать только - так обращаться с ребенком!
- Ну, потом-то она разговорилась, рассказывала что-нибудь о родителях или о том, что произошло в доме? - настаивала Фальк.
- Да, она начала говорить все больше и больше, - ответила Берит. - Но особо разговорчивой так и не стала, этого о ней никак нельзя сказать. Она редко рассказывала что-то сама. Отвечала, когда к ней обращались, но избегала смотреть в глаза, и никогда не доверяла нам своих тайн. Тесс она, возможно, что-то и рассказала о том, что ей довелось пережить. Это вполне вероятно. Казалось, у них есть некий общий мир, у этих двух девочек.
- А из какой семьи была Тесс? Почему она попала к вам? - спросила Эрика, проглатывая остатки булочки.
- Она осталась сиротой после тяжелого детства, - ответил Валландер. - О ее отце вообще ничего не было известно, а мать, насколько мы знаем, была наркоманкой и умерла от передозировки. Тесс появилась у нас незадолго до Луизы. Они были ровесницами и выглядели почти как сестры. Мы радовались за них, за то, что они нашли друг друга. Кроме того, девочки охотно помогали нам, когда это требовалось. Пару лет подряд нам очень не везло - животные болели, дела на ферме не ладились… Две пары ловких рук были на вес золота. Кроме того, мы с Берит считаем, что работа хорошо помогает от душевных ран.
Он взял руку жены и крепко сжал. Они обменялись улыбками, и у их собеседницы потеплело на душе при виде этого проявления нежности, хотя сидящие перед ней люди уже много времени прожили вместе. Именно такие отношения Эрике хотелось бы иметь на старости лет с Патриком - и она верила, что так оно и будет.
- Они много играли вместе, - добавила фру Валландер.
- Да, кстати, цирк! - оживился Тони, и от этих воспоминаний в его глазах блеснули искорки. - Это была их любимая игра - они обожали играть в цирк. Отец Луизы в прошлом был артистом цирка - наверняка это и подстегнуло фантазию девочек. Они устроили себе в сарае небольшой манеж и показывали там всякие номера. Один раз я обнаружил, что они натянули веревку в сарае для хранения сена и собирались пройти по ней как канатоходцы. Правда, внизу было сено, но они все же могли серьезно ушибиться, так что мне пришлось помешать их планам. Помнишь, как девочки собирались танцевать на канате? - повернулся он к жене.
- Да уж, какие только идеи у них порой не возникали! - закивала та. - И животные много для них значили. Я помню, как одна из наших коров заболела - они просидели возле нее всю ночь, пока она не умерла на рассвете.
- Они никогда не создавали вам проблем? - поинтересовалась Фальк.
- Нет, эти двое - нет. У нас были еще другие приемные дети, некоторые - очень недолго, с которыми у нас было куда больше хлопот, - рассказала Верит. - Тесс и Луиза были вполне независимы. Хотя порой у меня возникало чувство, что они отгораживаются от реальности и что у нас нет полноценного контакта. Однако на вид девочки чувствовали себя хорошо и защищенно. Они даже спали вместе. Когда я тайком заглядывала ночью к ним в комнату, они всегда спали носик к носику, крепко обняв друг друга.
С этими словами пожилая женщина улыбнулась.
- А бабушка Луизы не приезжала ее навестить? - задала писательница новый вопрос.
- Один раз. Помнится, Луизе было лет десять… - фру Валландер взглянула на мужа, который молча кивнул.
- Как прошла встреча? Что тогда произошло? - еще больше заинтересовалась Эрика.
- Она прошла… - Берит снова посмотрела на Тони, который только пожал плечами и продолжил:
- Ничего особенного не случилось. Они сидели у нас в кухне, и Луиза не проронила ни звука. Ее бабушка тоже мало что говорила. Они больше разглядывали друг друга. И еще помню, что Тесс бродила под окнами кухни и дулась. Бабушка Луизы хотела встретиться с внучкой наедине, но я настаивал на своем, и в конце концов ей пришлось согласиться на то, что я буду присутствовать. К тому времени Луиза пробыла у нас около трех лет, и мы несли за нее ответственность, а я понятия не имел, как она отреагирует на появление бабушки. Это должно было вызвать у нее неприятные воспоминания, но ничего такого я не заметил. Они просто сидели и смотрели друг на друга. Если быть до конца честным, я так и не понял, зачем она приезжала.
- Петера с ней не было? - уточнила Фальк.
- Петер? - переспросил Валландер. - Ты имеешь в виду младшего брата Луизы? Нет, только бабушка.
- А Лайла? Она как-то пыталась связаться с Луизой?
- Нет, - ответила Берит. - От нее мы не получили ни строчки. Мне это очень сложно понять. Как она могла быть так холодна, что даже не интересовалась, как дела у ее дочери?
- И Луиза не спрашивала о ней?
- Нет, никогда, - вздохнула фру Валландер. - Как я уже сказала, она никогда не рассказывала о своей предыдущей жизни, а мы не настаивали. Мы постоянно общались с детским психологом, который советовал нам не спешить, дать ей рассказать все в собственном темпе. Но, само собой, некоторые вопросы мы все же задавали. Ведь нам важно было понять, как она себя чувствует.
Эрика кивнула и стала греть ладони, приложив их к чашке кофе. Каждый раз, когда открывалась входная дверь, в кафе врывался поток холодного воздуха и ее обдавало ледяным ветром.
- Что произошло потом, в тот день, когда она пропала? - осторожно спросила писательница.
- Тебе холодно? Можешь взять мою кофту, если хочешь, - предложила Берит, и Фальк поняла, почему они открыли свой дом для приемных детей, которых так немало перебывало у них за долгие годы. Оба супруга были очень заботливые и внимательные.
- Нет, спасибо, все в порядке, - ответила Эрика. - Вы в состоянии рассказать, что произошло в тот день?
- С тех пор прошло так много лет, что, наверное, сможем, - проговорил Тони, однако писательница увидела, как при воспоминании о том роковом летнем дне по их с супругой лицам пронеслась мрачная тень. Естественно, она прочла о тех событиях в полицейском рапорте, однако услышать историю из первых рук - это было совсем другое дело. - Однажды в июле, в среду… Ну, день недели, собственно, не имеет значения… - Голос Валландера сорвался, и Берит ласково положила руку на его локоть. Он откашлялся и продолжил: - Девочки сказали, что пойдут купаться. Мы за них не волновались, они часто куда-то ходили одни. Иногда они отсутствовали целыми днями, но ближе к вечеру всегда возвращались домой, когда успевали проголодаться. Но в тот день они не пришли. Мы все ждали и ждали. И около восьми мы поняли, что с ними что-то случилось. Мы отправились их искать, а не найдя, позвонили в полицию. Только на следующее утро на скале обнаружили их одежду.
- Кто ее нашел - вы или полиция? - снова принялась уточнять детали писательница.
- Полиция собрала население для прочесывания местности - один из добровольцев и нашел одежду. - Берит всхлипнула. - Должно быть, их унесло сильным течением. Тела их так и не нашли… Ужасная трагедия…
Ее муж опустил взгляд, и было очевидно, как глубоко произошедшее потрясло их обоих.
- Что было потом? - спросила Эрика. Сердце у нее разрывалось при мысли о двух девочках, боровшихся с волнами.
- Полиция провела расследование и констатировала, что это несчастный случай. Мы… конечно, мы долго винили себя, - вздохнул Тони. - Но девочкам все-таки было по пятнадцать лет, и они были очень самостоятельными. С годами мы поняли, что это не наша вина. Никто не мог предположить, что именно произойдет. В детстве обе девочки долго жили в заточении, и мы дали им свободу, когда они попали к нам.
- Очень мудро, - сказала Фальк, обдумывая, понимали ли приемные дети в этой семье, как им повезло.
Она поднялась и протянула руку своим новым знакомым:
- Спасибо, что нашли время встретиться со мной. Я это очень ценю, и мне безумно жаль, что пришлось пробудить тяжелые воспоминания.
- Но и хорошие воспоминания тоже пробудились, - ответила Верит, тепло пожимая ее руку. - Нам довелось за все эти годы заботиться о многих детях, и каждый оставил свой след. Тесс и Луиза были особенными, и они не забыты.