Симз улыбнулся самому себе. Никто не умеет так сосать, как гомики.
Он почувствовал, что ему становится жарко. Запустив пальцы в копну светлых волос, стал двигать голову бармена вперед-назад.
Не глядя вниз, Симз чувствовал, что Стюарт одновременно ласкает и себя самого. А вниз он не смотрел, потому что вид мужчины с его членом во рту вызывал у него отвращение.
Жар охватил Симза, и все остальное вокруг отодвинулось на второй план. Сейчас главным для него было кончить. Он все грубее и грубее засовывал член в рот Стюарта и все сильнее тянул его за волосы. На лбу Симза появились капельки пота. Он чувствовал, что финиш уже близок, и со всей скоростью мчался к нему.
Зарычав, Симз кончил.
Эффект он почувствовал незамедлительно – почти все его напряжение исчезло, как вода из сита. Но этого было еще недостаточно.
– Послушай, парень, мог бы подождать…
Удар по голове заставил Стюарта замолчать. Он упал на бок.
Симз быстро застегнул молнию и ударил бармена ногой в спину. Тот закричал от боли.
– А ты чего ждал, задница? – поинтересовался Симз. – Вы, извращенцы, все одинаковы. – Он ударил бармена в живот. – Гребаный гомик, ты просто отвратителен.
Со стоном Стюарт перевернулся на спину, прижимая руки к животу. Под руками Симз увидел его сморщенный член.
Этот вид вызвал у Симза отвращение. Он почувствовал приступ тошноты, от чего разозлился еще больше. И больно ударил Стюарта в бедро.
– Гребаное ничтожество. Ты что, не знаешь, что то, чем ты занимаешься, это грех? Сосать член другого мужчины – это такая грязь!
И Симз ударил еще раз.
Стюарт застонал и покатился по проулку подальше от этого ужаса.
Симз последовал за ним.
– Прошу… не надо больше… – умолял бармен.
Симз ударил еще раз.
– Я прекращу твои гребаные мучения раз и навсегда.
– Умоляю… не надо…
Симз встал над извивающимся телом так, что его ноги оказались по бокам тела бармена, и взглянул в полные ужаса глаза жертвы.
– Ладно, я оставлю тебя в покое, если ты скажешь, что сожалеешь об этом.
– Ч-что?
Правой ногой Симз заехал ему под ребра.
– Я сказал – скажи, что тебе жаль. Извинись за то, что грязный, вонючий гомик и что ты сожалеешь о том, что заставил меня только что сделать. – Последовал еще один удар. – Ну, говори же…
Симз заметил, как из глаз молодого человека текли слезы, когда он слово в слово повторял его фразы.
Удовлетворенный, Симз улыбнулся. Парнишка взял на себя ответственность за действия Симза, так что он оставит его в живых. Сам же он избавился от ответственности и был абсолютно чист.
Симз привел в порядок одежду и направился к выходу из проулка.
Он был готов вернуться.
Глава 33
Ким остановилась, когда наткнулась на титульный лист с заголовком: "Текст третьего послания".
Больше в файле ничего не было.
Она посмотрела на разбросанные по столу бумаги. В голову пришла мысль об иголке и стоге сена. Взгляд женщины остановился на Элисон, сидевшей на противоположном конце стола. Она смотрела на Ким с полуулыбкой.
Стоун тоже попыталась улыбнуться, но почувствовала, что ее улыбка выглядит как отражение улыбки Элисон в кривом зеркале.
– Почему вы стараетесь быть такой любезной? – смущенно спросила доктор Лоу.
– Ничего я не стараюсь, – солгала Ким.
– Нет, стараетесь. А теперь вы еще и врете. – Элисон сдвинула брови. – Просто я не могу понять – почему?
– А с чего вы взяли, что я притворяюсь? – поинтересовалась Ким.
– Инспектор, я специалист по человеческому поведению. И нюхом чувствую обман за целую милю. Так почему же?
На лице Стоун появилось то истинное выражение, которое она пыталась спрятать с первого момента встречи с экспертом.
– Мой босс говорит, что со мной нелегко сработаться.
– А-а-а-а, так, значит, это не ненависть по отношению конкретно ко мне, – с облегчением произнесла Элисон. – Вы просто не любите большинство людей.
– Что-то в этом роде, – ответила Ким, пораженная проницательностью Элисон, – но обещаю, что, пока мы с вами здесь болтаем, я ни разу не совру вам. Дело в том, что профайлинг вызывает у меня тошноту.
Элисон решила пропустить терминологию мимо ушей.
– И вы не считаете, что возможность определить преступника по его психологическому портрету может стать для полиции дополнительным преимуществом?
– Я знаю, что совсем недавно профайлинг ограничивался измерением частей тела преступника. Считалось, что у насильников короткие руки, узкие лбы и светлые волосы. А у воров были отклонения в строении черепа и густые волосы.
– Думаю, что с тех пор мы ушли немного вперед, – улыбнулась Элисон. – Сейчас используется много широко известных характеристик, которые имеют под собой серьезную научную основу, – это личностные характеристики на основе тестов Майерса – Бриггса, Гилфорда – Циммермана и Эдвардса .
Ким положила на стол лист бумаги, который держала в руках. Она знала обо всех тестах, которые упомянула Элисон.
– Все они основываются на аксиоме, что опрашиваемый честно отвечает на вопросы теста, – начала она. – То есть преступник должен быть абсолютно честен и отдавать себе полный отчет в своих действиях. И в этом заключается их первый недостаток. Второй недостаток состоит в том, что у вас появляется возможность допросить преступника только после того, как он уже пойман, поэтому от вашего внимания ускользают все остальные, кто избежал ареста. Так что эти данные нельзя назвать полными.
– Я понимаю, что вы хотите сказать…
– Третья проблема в том, что вы используете данные из прошлого. То есть вы пытаетесь предсказать, что случится в будущем, основываясь на знании того, что уже случилось в прошлом. Вы просто считаете, что этот тип личности среагирует вот таким образом. То есть сводите живых людей к предсказуемым механизмам, которыми они не являются.
– Но ведь обычно люди последовательны в своих действиях. И их личностные характеристики неизменны.
– В состоянии стресса люди могут вести себя совсем по-другому. Они вынуждены делать выбор, и этот выбор нельзя предвидеть…
– А это значит, – Элисон подалась вперед, – что сравнение поведенческих характеристик сводится к сравнению людских типов, и типы – это то, что для нас важно.
Ким открыла было рот, но в дверь просунулась голова Брайанта.
– Кофе?
– Брайант, я бы с большим удовольствием выпила чашечку свежезаваренного чая.
– Командир, но вы никогда не пьете чай. – От удивления глаза Брайанта расширились.
– Вот вам и мой аргумент, – сказала Ким, поворачиваясь к Элисон. – То, что я постоянно пью кофе, вовсе не значит, что время от времени мне не захочется изменить этой привычке.
– Но в большинстве случаев вы все-таки пьете кофе – недаром привычку называют привычкой.
– Но всегда существуют исключения, которые подтверждают правила, – возразила Ким. – Каждое преступление, как и преступник, его совершивший, уникальны, так что их невозможно предсказать, основываясь на прошлом поведении других преступников.
– То есть вы не видите никакой пользы от поведенческого анализа?
– Я твердо верю, – Ким на мгновение задумалась, – что успешное расследование – это смесь наблюдательности, дедукции и знаний.
– А-а-а-а, подход Шерлока Холмса.
– Не совсем, потому что он вымышленная фигура. Но есть некоторые вещи, в которых я могу быть уверена. Ни один нарушитель закона не нарушает его без мотива. Разные преступники иногда демонстрируют схожее поведение по тысяче различных причин. Поведение человека есть уникальный продукт воздействия биологии и окружающей среды. И, по правде говоря, мне абсолютно все равно, есть ли у нашего похитителя фрейдистские мотивы в отношениях с матерью или он просто асоциальный отшельник, который в свободное время занимается вязанием, – потому что до того момента, как вы сообщите мне его адрес, все это не имеет никакого смысла.
К удивлению Ким, Элисон рассмеялась в голос:
– Вы бы хоть на мгновение прервались.
Что ж, возможно, она слегка перегнула палку. Ей вовсе не хотелось намекать этой женщине, что та занимается ерундой.
– Послушайте, любая помощь, которую вы сможете предложить, основываясь на поведенческих аспектах, будет принята с благодарностью.
– Конечно, инспектор.
– И, ради всего святого, приходите завтра одетой соответствующим образом, – добавила Ким, оглядывая женщину с ног до головы. – В этой одежде вы похожи на гробовщика.
Элисон внимательно посмотрела на Ким.
– А что не так с одеждой мужского кроя? Немного отдает поздними восьмидесятыми. Будучи женщиной, мне приходится серьезно воевать за свое место под солнцем. А в такой одежде меня гарантированно будут и уважать, и не пренебрегать мной.
Ким знала, что уважение команды не зависит от стиля одежды. Оно зависит от решений, которые вы принимаете.
– Можете быть уверены, док, что мои ребята не будут игнорировать вас только за то, что вы женщина. Мы поступим так только тогда, когда вы начнете нести абсолютную хрень.
Женщина окинула Ким ледяным взглядом.
– Шутка.
– Ах да, я поняла. Бирмингемский юмор.
– Нет, нет и нет. И никогда не говорите так, а то нарветесь на неприятности. Черная Страна – это совсем не Бирмингем. И вот это уже не шутка.
– Инспектор, я думаю…
Слова Элисон прервал короткий крик, раздавшийся в холле. Ким бросилась к двери, наступая на кучи бумаг, и выскочила в прихожую.
– Новое сообщение, – сказал Доусон, протягивая ей телефон Карен. Ким попросила родителей не читать поступающие сообщения, но телефон Элизабет как-то сам собой оказался в руках Стивена.
– Мистер Хансон, если вы будете так любезны… – произнесла Стоун, протягивая руку к телефону.
– Я зачитаю вслух, инспектор, – произнес мужчина, проводя пальцем по экрану.
– Мистер Хансон, прошу вас, отдайте мне… – Ким сделала шаг в его сторону.
Мужчина отступил на шаг.
– Это мой ребенок, а не ваш, – упрямо заявил он.
Когда Стивен открыл телефонный экран, обе матери, сидевшие на софе, прижались друг к другу. Они крепко держались за руки.
Вся команда Ким, включая Элисон, находилась сейчас в этом помещении. Ким не хотела, чтобы Стивен зачитывал послание до того, как ей станет известно его содержание, но она не могла насильно отобрать у него трубку. Он начал читать, и с каждой фразой его лицо становилось все бледнее и бледнее.
Насколько вы любите вашу дочь? Попробуйте измерить вашу любовь в фунтах. Здоровая конкуренция делает людей лучше. Родители, которые предложат большее вознаграждение, вновь увидят своего ребенка. Те, кто проиграет, – нет. Это правила, которые останутся неизменными. Я еще свяжусь с вами. И не делайте ошибок. Один ребенок умрет.
Комната заполнилась какофонией криков и тяжелых вздохов. Ким посмотрела на потерявших рассудок матерей и увидела, как они расцепили руки.
Глава 34
Ким повернулась к офицеру-психологу.
– Можно вас на пару слов, Хелен?
Стоун вышла из гостиной, пересекла холл и вышла на улицу. Футов тридцать она прошла по подъездной дороге. Разговор должен был быть совершенно конфиденциальным.
– Мэм? – спросила Хелен, догнав Ким.
– То же самое случилось и в прошлый раз, верно? – спросила та, поворачиваясь к ней. – Гребаный выкуп. А вы даже не удосужились упомянуть о нем? – Она сжала в карманах кулаки.
– Я не думала, что на этот раз произойдет то же самое. Не знала… Я просто…
Было видно, что женщина в отчаянии, но Ким это мало волновало.
– В документах об этом ничего не говорится. Текста третьего послания просто нет.
У Хелен был страдальческий вид.
– Послушайте, вам бы лучше начать говорить правду, а не то, видит бог, я…
– Текста там действительно нет, – согласилась наконец женщина.
– Почему же, черт побери? – Ким расслабила руки.
– Тогда о третьем послании знали всего несколько человек. И нас заставили поклясться, что мы сохраним его в тайне. Это здорово ударило бы по Службе, если б мир узнал о том, что нам было заранее известно, что вернется только один ребенок, а мы так ничего и не сделали, чтобы реально поймать негодяев. Но вернуться должен был только один, так что наше расследование ничего не меняло.
– А почему это так и не стало достоянием общественности?
– Не будьте ребенком, мэм. Разве вы никогда не принимали участия в расследованиях, разглашение информации о которых не отвечало бы интересам общества?
– Мы сейчас не говорим об интересах общества, – взорвалась Ким. – Мы говорим о вещах, непосредственно связанных с этим чертовым преступлением.
– И не забывайте, мэм, что глава той следственной бригады все еще является моим непосредственным начальником, – парировала Хелен.
– Боже, час от часу не легче… – Стоун запустила руку в гриву своих волос. – Я должна знать еще что-то?
Психолог покачала головой.
У Ким был выбор – или снять Хелен с расследования, или попытаться каким-то образом использовать ее.
– Мэм, мне действительно очень жаль. Надо было все вам рассказать. Право общественности на доступ к информации – штука достаточно неприятная, но это меня не извиняет. Мне надо было предупредить вас о том, что может случиться.
– Вот именно, черт побери. – Ким была вне себя.
Хелен убрала прядь волос за ухо; ее пальцы дрожали.
– Если я решу оставить вас, то должна быть уверена, что вы ничего от меня не скрываете. Ваша единственная цель – это помочь мне вернуть девочек домой.
– Мэм, уверяю вас, что я…
– Возвращайтесь в дом, Хелен. И… приготовьте чай.
Психолог кивнула и заторопилась к дому.
Ким погуляла еще несколько минут – не хотелось возвращаться в дом полной гнева. Ей придется, наверное, вырастить дополнительные пальцы, чтобы точно сосчитать, сколько ошибок было сделано при проведении предыдущего расследования. Но эти ошибки никак не влияли на судьбу Чарли и Эми, и это Ким нравилось меньше всего.
Завтра она сообщит Вуди об отсутствующих документах. Разбираться со всем этим – это как раз его уровень.
Ким волновало только благополучное возвращение девочек домой.
Глава 35
Она вернулась в штабную комнату. В ней царило мрачное настроение.
– Что ж, ребята, пора предупреждать близких. Сегодня работаем всю ночь.
– Уже сделано, командир, – откликнулся Брайант. Доусон и Стейси молча кивнули. Боже, как же они хорошо знают ее. Для нее самой первый день расследования уже здорово затянулся, но Ким не могла забыть, что наступала уже вторая ночь, которую девочки проведут не дома. Количество случившегося за это время создавало впечатление, что наступает далеко не вечер понедельника.
– Главная задача та же – выжать максимум из этих файлов. Они, конечно, неполные, но я могу сказать, что теперь становится все более вероятным, что мы имеем дело с теми же самыми подонками. Так что все, что мы сможем найти в документах, нам поможет. – Ким взглянула на часы – было почти девять часов вечера. – Элисон, вы можете идти, а утром мы расскажем вам все новости.
– У меня тоже есть глаза, инспектор. И я умею читать.
Ким не собиралась с ней спорить.
– Отлично. Спать будем по очереди по паре часов вот в этом кресле. Задача номер два – обеспечить бесперебойную работу кофемашины.
– Так точно, командир, – подал голос Брайант.
– Ладно, а я пойду пообщаюсь с родителями, – сказала Ким, вставая.
Карен сидела, уткнувшись лицом в грудь мужа. Роберт гладил ее по волосам.
Элизабет сидела на отдельном стуле, а Стивен пристроился на его подлокотнике. Женщина смотрела куда-то вдаль, а ярость его, казалось, можно было потрогать руками.
Когда Ким вошла, Хелен предпочла ретироваться на кухню. Пары никогда не выглядели такими далекими друг от друга, как сейчас, и Стоун с трудом удалось мысленно восстановить картину, на которой женщины держали друг друга за руки.
Она тоже села на отдельный стул и повернулась лицом к присутствующим.
– Послушайте, для меня произошедшее такой же шок, как и для вас, но…
– В прошлом году было точно так же? – прервал ее Стивен.
– Я не могу обсуждать подробности прошлого расследования с…
– Значит, да, – особенно принимая во внимание то, что вернулся только один ребенок.
– Мистер Хансон, нам надо обсудить…
– Нам нужен достойный специалист, который мог бы возглавить расследование. – Три пары глаз уставились на него. Он развел руками. – А что это вы все всполошились? Я говорю только то, что вы все сейчас думаете.
Карен открыла рот, но Роберт оказался быстрее. Он заговорил негромким, но твердым голосом:
– Стивен, не вздумай в будущем говорить от моего имени. Детектив-инспектор, я совсем так не думаю.
Карен кивнула в знак согласия.
– Пожалуйста, продолжайте, инспектор, – попросила Элизабет.
– Спасибо. Газетная вырезка оказалась штукой полезной, но я все еще не могу исключить того, что во всем этом принимает участие кто-то из ваших знакомых. Сосредоточьтесь, пожалуйста, и попытайтесь вспомнить, не забыли ли вы кого-то? Даже если вы считаете что-то неважным, поставьте меня в известность об этом.
Ким направилась было из комнаты, но на пороге остановилась и повернулась к ним лицом.
– Я вынуждена просить вас никак не отвечать на текстовые сообщения. Понимаю, что это будет нелегко, но такой альтернативы для вас просто не существует. Договорились?
Ответили ей не с таким энтузиазмом, как хотелось бы Стоун.
– Сегодня на ночь мы все остаемся на рабочем месте, но постараемся вести себя как можно тише, – обратилась она к Карен, после чего направилась в штабную комнату.
Наступало время ответных действий.
Глава 36
Во временной штабной комнате все еще висела тишина, вызванная кошмарным посланием. Но времени размышлять над ним у них не было. Ким надо было вернуть сотрудников к тому, что они делали ранее.
– Послушайте все – это не должно ввести нас в ступор. Может быть, для похитителей это какая-то извращенная игра, но для нас – нет. Ничего не изменилось, ребята. Мы хотим, чтобы обе девочки вернулись домой.
– И тем не менее это ужасно, босс, – выдохнула Стейси.
– Ведь само подобное предложение как бы гарантирует смерть второго ребенка. – У Брайанта было измученное лицо.
Ким кивнула. Сама мысль об этом была ужасна, но от этого никуда не денешься.
– Обратите внимания на эффект этого послания. Единство между родителями полностью разрушено. Теперь каждый за себя. Разделяй и властвуй. Уничтожена любая надежда, что они будут действовать как единая команда. Поставьте себя на их место. Неужели вы будете беспокоиться о чужом ребенке так же, как о своем собственном?
– У меня просто в голове не укладывается… – Слова Брайанта стихли в тот же самый момент, когда сержант понял различие между тем, что он будет делать, и тем, что ему хотелось бы сделать.
– Вероятно, родители все-таки выйдут на связь с похитителем, – негромко сказала Элисон.
Ким согласно кивнула. Ее интересовало только, какая пара сломается первой.