Дверь захлопнулась, а я посмотрела на Женьку.
- После того, как мадам тебя вышвырнула, она позвонила по телефону, - доложил он.
- В "Викторию"?
- Судя по всему - матери. Ругалась на тебя ужасно. Мол, косой только своей мести перед кавалерами и умеет.
Я нервно смахнула кончиком пресловутой косы пылинки с обтянутых джинсой колен и спросила:
- И это все?
- Инициатор переезда - именно мать. Ольга Павловна ей говорила, что переезжать ей очень не хочется, спрашивала, насколько это необходимо. Мать по телефону говорить не стала, сказала, что сейчас приедет.
- Про Нинку не говорили?
- Ни слова.
- Ладно, пошли отсюда, - вздохнула я.
Дома я достала из холодильника копченую курицу, уселась с ней на диване и принялась думать.
- Нечисто в Нинкиной квартире, ох нечисто, - изрекла я спустя пять минут.
- Подозрительно, - согласился Женька. - Особенно переезд.
- Спонтанный! - подняла я руку с куриным крылышком. - Судя по всему - он был неожиданный даже для хозяйки, не говоря уж о соседях.
- И Нинка отсутствует, - протянул он. - В школу не ходит и подруга ее не знает, где она.
- Подслушивал, что ли? - хмыкнула я. - Ты же вроде в подъезде был.
- Да Ленка с мамашей так орут, что и подслушивать не надо!
- Точно, - согласилась я.
- И кстати, эта Ленка - лучшая Нинкина подружка. Так что если даже она не знает ничего про ее - то и правда дело нечисто.
В задумчивости я сгрызла куриное крылышко и спросила:
- Жень, а ты заметил, что в квартире сняты все зеркала со стен? Даже в ванной только гвоздик торчит - и все.
- И что? - воззрился он на меня.
- Обычно, если покойник в доме, то зеркала занавешивают черной тканью.
- Что-то когда наша тетя Люба умерла, никто этого не делал, - скептично отозвался он.
- Забыли люди обычаи, - вздохнула я.
- Магдалина, ты дуешь на воду. Подтасовываешь факты под смерть Нинки, понимаешь? То, что сняты зеркала - это логично, у людей переезд.
- Но она должна умереть, понимаешь? - Я печально отставила в сторону тарелку с курицей, достала из куртки добычу и всмотрелась в фотографию Нинки.
Женька уселся рядом.
- Что-то меня в этой фотографии смущает, - пробормотала я.
- Ты слишком много суетишься, - бесстрастно заметил он.
- А что делать? Если долго мучаться - то что-нибудь получится.
- А если ничего не делать, то ход событий это не изменит, - безмятежно сообщил он. - А вот твои метания непонятно к чему приведут. Пусть бы шло все своим чередом.
- Это тебе твой дзен так подсказывает? - подозрительно посмотрела я на него.
Он молчал, тихо улыбаясь.
- Ну, у меня другая философия, - объявила я ему.
- Я заметил, помереть ты мне спокойно не дашь.
- Я с ума сойду скоро с твоей бесстрастностью! - в сердцах бросила я.
- Ошибаешься, я очень даже страстен, - ехидно отвесил он.
- Придется верить на слово, - мой тон был не менее ехиден, - теперь-то не проверить, ври сколько влезет.
- А не боишься, то если я вернусь в тело …
- У меня парень есть! - категорично оборвала я его и отодвинулась. - И я его люблю, между прочим.
- А мне, между прочим, кажется, что ты им просто прикрываешься, - усмехнулся Женька.
- Когда кажется, надо креститься, - буркнула я.
- А я дзен-буддист, и ваша христианская символика меня не касается, - пакостно сообщил он.
- Стоп, - я выставила вперед ладонь, ошарашенная пришедшей в голову мыслей. - И куда же ты после смерти отправишься?
- К Богу, который един, несмотря на все религии, - спокойно ответил он. - Собственно, я там уже был.
- На третий день? - тихо спросила я.
- Да.
- Что, серьезно ангел за тобой пришел? - я аж дыхание затаила, глядя на него во все глаза.
- Похоже на то. Призрачный белый силуэт, правда, крыльев не увидел.
- И какой он… Господь? - слегка запнувшись, спросила я.
В раннем детстве я считала, что Господь - это батюшка Василий из деревенской церкви. У него была замечательная борода лопатой, умные глаза в морщинках и странная, но такая чудесная шапка!!! И он был очень похож на изображение Господа на иконах.
Позже я, грешным делом, начала спирать (чего делать??????) существование Бога на инопланетян, и до сих пор от этой идеи почти не отказалась. Ну а как? Господь - он точно не землянин, иначе бы он попросту не смог создать тут жизнь, не говоря уже обо всей планете, как утверждает Библия с первых же строк. Так что по некоторому размышлению я все же решила, что Бог из иных миров. Вернее - команда ученых, изучающих и администрирующих этот проект.
По большому счету, мне это неважно. Я не безумный теолог, чтобы днями и ночами корпеть над священными текстами в поисках истины. Мне важен лишь конечный результат - то, что Господь слышит и выполняет мои молитвы, что жизнь течет по заранее размеренному руслу. Но теперь, когда представилась возможность узнать из первых рук, кто же есть Господь - я внезапно оробела.
Женька подумал и ответил:
- Бог - он прикольный.
- А поточнее? - жадно спросила я.
- Вот умрешь - узнаешь, - ухмыльнулся он. - На самом деле мне тебе почти нечего рассказать. Мне словно снился сон. Что я предстал пред Господом, что взвешивалось на весах худое и доброе, что я совершил. И с тех пор и началась какая-то белиберда. Я заново переживаю свою жизнь. Не вспоминаю, а именно проживаю отдельные эпизоды, понимаешь?
- Ангел тебя водит, - помолчав, призналась я.
- А что дальше будет? - спокойно поинтересовался он. - Когда я совсем уйду туда?
Я проследила за его взглядом в потолок и нехотя спросила:
- Какой сегодня день?
- Понедельник.
- А ты умер утром четверга…
Он поежился от моего взгляда и озадаченно спросил:
- И что дальше? Что это значит?
- Что три дня уже прошли. Следующий твой посмертный этап - девятина. И это будет уже через пять дней. Надо торопиться, если не успеем…
- А куда торопиться? - удивился он. - Все идет своим чередом. Кстати, ангел мне сказал что связи с телесным и земным у меня настолько ослабли, что больше я не смогу заимствовать твое тело. Так что не беспокойся ни о чем, тебе ничего не грозит.
- Правда? - обрадовалась я.
- Да стопудово, - кивнул он.
Я торопливо перекрестилась, после чего серьезно сказала:
- Жень, извини, но на девятый день для тебя на земле будет практически все кончено. Какие-то нити еще останутся, но слишком хрупкие. Что делать?
- Магдалина, я не боюсь смерти, - безмятежно сказал он. - Ну что ты так суетишься? Как вы, христиане, все этого боитесь, будто бы там, в другой жизни, вас ждут пытки и ужасы. А как же ваша Библия? Вам же там русским языком сказано - Господь милостив. Спорим, что там намного более комфортная жизнь, чем на земле?
- Кто знает… - задумчиво сказала я. - Кто знает, Женя… Очевидцев-то нет. Во всяком разе ты как хочешь, а я сделаю все, чтобы тебя вытащить, ясно? Я тебя не брошу.
- Ну да, не бросишь, - он как-то странно взглянул на меня. - Да если я вдруг стану неопасен для твоего тела - ты просто перекрестишься. Что, не так?
- Не так, - тихо вздохнула я. - Я же тебе сказала - не брошу. Я сама еще не знаю, что сделаю, но то, что не перестану искать выхода - это однозначно.
- А с чего такая забота? - как-то цинично усмехнулся он. - Девочка, да ты никак влюбилась в меня? Как Нинка? Ну верни мне мое тело, уж я тебя отблагодарю, трахну на славу.
- Иди ты в баню, - беззлобно ругнулась я. - Трахальщик нашелся. И нечего такими дешевыми штучками пытаться меня оттолкнуть, ясно? Вместе попали в эту историю - вместе и выпутываться будем.
Он взглянул на меня гневными глазами, хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой и вышел из комнаты.
- И знаешь что? - крикнула я ему вслед. - До сорокового дня никто тебя отсюда все рано не заберет, ясно? Так что не надейся на то, что сам свалишь, а меня оставишь расхлебывать эту кашу!
Он молча прошел сквозь стену, словно меня и не было.
- Ну слава богу, хоть высказался, а то меня его бесстрастность уж озадачивать начала, - пробормотала я ему вслед.
Душу слегка саднило оттого, что я тут распинаюсь, а он с блаженной улыбочкой дает мне советы о том, что ничего делать не надо, и так все устаканится. Дзен - это дурацкая религия, вот что я вам скажу. Не нравится она мне.
Зазвонил телефон.
- Алё, - послышался бодрый голос Пелагеи. - Марьюшка, ты?
- Ну а кто же еще? - вздохнула я. - Приветствую тебя.
- Я по делу, - не стала та долго ходить вокруг да около. - Ты меня на старый карьер не свозишь? Глины надо б набрать перед зимой, а то из чего кукол лепить?
- Из теста, - усмехнулась я.
- Вот ищщо, плесень-то разводить, - жизнерадостно отозвалась она. - Так что, свозишь?
- Пелагеюшка, у карьера же дорог фактически нет, - покачала я головой. - У бээмвушки посадка низкая, не проедем. Еще и грязь вокруг. Застрянем, как пить дать застрянем.
- Да? - несчастно спросила она, и у меня аж сердце сжалось от жалости к ней. Некстати вспомнилось, что бабулька она хоть и старенькая, но деятельная. Вполне может пешкодралом отправиться на карьеры, а ведь это добрые двадцать километров от города.
А еще я подумала о том, что в гараже стоит новенький Дэнов джип. Серебристый мерседес, хорошенький, как рождественская игрушка и наверняка мощный, как и все джипы.
- Ну ладно, - прервала мои размышления Пелагеюшка. - Извини, что потревожила, пойду я.
- Пешком? - мрачно спросила я.
- Господь милостив, - оптимистично ответила она. - Не дает расслабляться. Глядишь, пока за глиной схожу - и косточки разомну.
- Нет уж, в другом месте разминать ты их будешь, - решилась я наконец. - Через полчаса будь готова, я выезжаю.
"А как же Женька с его проблемами?", - встрепенулся внутренний голос.
"Так а к чему суетиться? - мстительно спросила я, - само все утрясется. Вот так-то!"
И, подхватив ключи от мерседеса, я пошла в гараж.
Глава двенадцатая
Пелагея среди нас, ведьм, самая старая. Сколько лет ей - никто не знает, а сама она застенчиво отнекивается: "А сколько дашь?". Я постоянно думаю в таких случаях - она что, серьезно думает, что кто-то даст возраст хотя бы полвека? Напрасные надежды!
Личико ее напоминает печеное яблоко, не пощадили годы Пелагеюшку. Видно, что была она когда-то замечательной красавицей - точеный профиль, узкие запястья, но сейчас все давно, давно в прошлом. И стали ее ресницы белыми как снег, а глаза выцвели до младенческой прозрачности. А что касается возраста, то уверена, что ей не менее ста лет. Помню, когда я воспитывалась у бабули в деревне, приезжала к ней Пелагея на поклон. И уже тогда ее волосы были седыми.
Однако все года, что с ней знакома, я всегда поражалась ее кипучей энергии, словно в ней запрятана маленькая, но мощная батарейка. Мне, лентяйке, остается только завидовать тому, как она все успевает. И огород у нее в образцовом состоянии, и внучата присмотрены, и с клиентами всегда ведет беседы долгие да душевные. В ее деле без этого никак, она у нас - мастер приворотной магии, вот и толпятся в ее горнице зареванные девицы всех возрастов. И что меня неизменно удивляло - ведьма всегда с первого взгляда точно определяла платежеспособность клиентки. Было на моей памяти, когда она не только приворот делала, но и денег давала, и в сумки продуктов совала горемыкам. А было - за простенькую ворожбу не моргнув глазом, заламывала больше, чем я за годовую охранку. "Мне внуков поднимать надо", - бесхитростно сообщала она всем, кто желал ее обличить в жадности. И опять на это сказать было нечего - все знали, что Пелагеина дочка, Женька, одна растит аж трех детей. Забрал Господь к себе ее мужа несколько лет назад. Простыл, вечером раскашлялся, утром с температурой на работу пошел. И через неделю от воспаления легких помер.
А Женька, похоронив его, собрала детей да поехала в город к матери. Так и живут.
Впрочем, надо сказать, что обманутых и беременных девчонок Пелагея никогда не облапошивает. Стиснув зубы, она напускает на шалопая такой лютый наговор, что он босиком бежит к девчонке, которая его полюбила, и которую он предал. И плату за это ведьма берет копеечную. Отчего-то мне кажется, что есть, есть у Пелагеи личные причины так поступать, откуда-то ведь взялась у нее Женька. Однако, при всей ее болтливости, про личную жизнь она никогда не рассказывала.
Впрочем, пустое. С чего это я решила, что мастера приворотных заклятий можно вот так просто бросить с дитем? Да она бы того негодяя так к себе привязала - всю жизнь бы на задних лапках около нее скакал и от счастья повизгивал.
Пустое.
Сегодня Пелагея была явно не в настроении. Кутаясь в длинную цветную шаль, она сидела на пассажирском сидении, смотрела за окошко и бурчала:
- Марья, ну почто же нынешние девки такие дуры-то, а?
- А что, раньше умнее были твои клиентки? - усмехнулась я.
Она задумалась, потом махнула рукой:
- Не путай меня. Нынешние какие-то странные. Сегодня вот ко мне пришла женщина, вальяжная такая, чистая львица. И знашь чего просит? Чтобы один мальчик, который ей в сыновья годится, поимел ее. Именно так.
- И что тут странного? Я много раз слышала, что стареющих дамочек на молодых тянет.
- Не перебивай, - досадливо велела Пелагея. - Ты дослушай сначала. Ей любовь того мальчишки не нужна. И мальчишка не нужен. Незамужем она, а ребенка хочет; парнишка же и красавец, и умница, дамочка и решила, что ребеночек от него будет замечательным. Так что готова заплатить, чтобы он ее имел, пока она не забеременеет, а после, чтобы я сделала ему отворот. Чтобы никаких проблем ей потом не было с ним.
- А какие могут быть проблемы? - не поняла я.
- А вдруг он ребеночка тоже захочет воспитывать? И ведь родной отец, хлопот не оберешься.
Я лишь хмыкнула. Слишком часто я видела, как мужья бросали своих жен и детей вместе с ними. Но вот чтобы мужчина требовал от родившей его дитя женщины поступить как честному человеку и выйти замуж за него - на моей памяти такого не было.
- Занятный случай, - кивнула я, - глядя на дорогу. - Ну и что ты решила? Послала ее аль займешься?
- Мне внуков растить надо, - буркнула Пелагея, и я лишь улыбнулась краем губ. Ну что же, значит, будет у вальяжной львицы вскорости ее львенок. Ее, и больше ничей.
- А вот еще ко мне тут девица приходила. Наглая, вся раскрашенная, во рту жвачка, и так лениво мне велит: "А ну, бабка, приворожи-ка мне вот этого", - и на стол фотографии кидает. Кто же так к ведьмам на прием ходит?
- Поучила? - засмеялась я.
- Пол-огорода мне под зиму вскопала, - самодовольно отозвалась она. - Потом сели с ней, чай попили, с нее наглость и сошла. Аж поплакала она тогда. Люблю, говорит, бабушка Пелагея, я этого гада, спать не могу, все стоит перед глазами. А он в койку тянет, пользуется как хочет, и все. Я ей - дура ты дура, кто же через койку путь к душе любимого ищет? А она глазами хлопает - мол, так ведь надо же как-то завязывать отношения, он помимо койки на меня и не смотрит.
- Приворожила? - рассеянно спросила я.
Старая ведьма покачала головой:
- Погадала я ей - напрасно она себе сердечко рвет, не судьба он ей. И можно было бы соединить, да ведь девка она неплохая, а у него дорожка больно кривая вырисовывается. Так что напоила я ее отворотом и с собой трехлитровую банку дала. Пока не возвращалась.
- И где ты только столько клиентов берешь? - подивилась я. - Мы же с тобой всего-то неделю не виделись, а ты уж про двоих мне рассказываешь. У меня вон, если клиент в неделю заглянет - отлично, а два - так вовсе праздник.
- Ты и дерешь с них как я с тридцати, - укоризненно покачала головой Пелагея.
- Так твой приворот на пару месяцев, потом подделывать к тебе же и прибегут, а я деру столько за годовую охранку. Что, жалко разве отдать десять тысяч баксов за год удачливости и неуязвимости? Причем простые люди ко мне не ходят, только бизнесмены да крупные чиновники из администрации области, им такие охранки как воздух нужны.
- Убедила, - улыбнулась Пелагеюшка.
- Так сколько у тебя было клиентов на этой неделе? - любопытно спросила я.
- Шестнадцать, - пожала та плечами.
- Сколько???
- Ну а ты как хотела? Девичье сердце оно во все времена будет болеть и страдать, - тяжко вздохнула ведьма. - Хотя раньше, что ни говори, девки такие не были.
- Слушай, так раньше ведь коммунизм был, - нахмурилась я. - Ты как жила-то?
- Как сыр в масле, - усмехнулась она. - Жены всех крупных партийщиков у меня в горенке пересидели тогда, плакались на мужей.
- Так ведь церковь тогда была под запретом! Ладно мы с бабулей в деревеньке жили, а ты-то прямо под носом у областной администрации!
- Так Господь - милостив, - объяснила старушка. - Пришли ко мне как-то проверяющие, три женщины, солидные такие. Сначала пошумели, стращать вздумали, а я их чайком напоила и погадала. Рассказала прошлое да будущее, дала каждой по мешочку, велев их под подушку на супружеской постели положить. А там, мол, увидите, что будет. С тех пор дамочек от меня поганой метлой было не вымести. И сами ко мне бегали, чуть муженьки от рук отобьются, и подруг направили. Одна мне всё путевки в санаторий подсовывала, так мы с Женькой каждый год на югах загорали. Эх, Марьюшка, какое время было славное! Сейчас девки не те. Не те.
- Пелагея, ну что ты все заладила? Да, времена наступили новые, но люди-то те же остались! - мягко сказала я.
Ведьма помолчала, тяжко вздохнула и покачала головой.
- Неправа ты, Марья. Раньше прибежит девчушка, так я и без карт вижу, как рвет она сердечко по парню. Незамужних вообще мало у меня было. А сейчас люди стали злые какие-то. Знаешь, сколько у меня клиенток, которые хотят приворожить парня, чтобы ему насолить? Просто, чтобы он бегал собачкой и обожал безмерно?
- Что, сильно много?
- Да больше половины! - в сердцах сказала ведьма. - Понимаешь? Не любовь им нужна, а перед девками-подружками покрасоваться, мол, посмотрите, какая я раскрасавица, как за мной бегают!
- Дорогой способ потешить самолюбие, - покачала я головой. - Ты, насколько я знаю, тоже порой дерешь немаленько.
- А у народа есть деньги, это раньше зарплаты были по сто рублей. И платят, Марьюшка! Только успеваю от денег уворачиваться!
- А ты не уворачивайся, тебе же внуков растить надо, - усмехнулась я.
- Не смешно, - отрезала вдруг обидевшаяся ведьма. - Ну-ка, останови!
- Что такое? - не поняла я. - Извини, если задела.
Мы уже выехали из города, и если она собралась дальше топать пешком…
- Васильковых корней набрать хочу, - кивнула Пелагея на подмерзшие пашни. - Дюже хорошо отвороты на их настое делать.
- Дашь заговор? - нейтрально спросила я.
Не принято у нас делиться секретами мастерства, но кто спросить-то можно.
- Дам, - охотно сказала она. - Чего не дать, он простенький.
Я припарковалась на обочине и мы вместе вышли. Покажите мне ведьму, которая упустит случая запастись травами! Во всяком случае, я такой не знаю.