Синдром Минотавра - Михаил Учайкин 16 стр.


– Так и есть, – кивнула дама, сидевшая по соседству. – Вы поете? После ужина и чая будут песни а капелла, а потом уже под музыку танцы до утра.

– Мне только танцевать с тростью, – сказала Ариадна, подавая ей свою миску, чтобы ей положили плова из котелка. – Ольга, – ей казалось она запомнила, как звали ее соседку по лавке, – мне немножко, если можно.

Та понимающе кивнула и передала миску дальше.

– Пашку длинного видишь? – спросила Ольга, указывая ложкой в сторону "повара".

Мужчина, стоявший на раздаче, на самом деле был высок – не отнять, не добавить – скорее худ, чем толст. Длинный – довольно точная его характеристика.

– Так вот, – продолжила Ольга, – это сейчас он твердо стоит на своих двоих, а совсем недавно танцевал исключительно на костылях. Так что, и ваша трость в танцах не станет помехой. Вы мне не ответили, поете или нет?

– Спеть могу, – кивнула Ариадна, принимая назад полную миску. Он же просила немного…

Плов оказался невероятно хорош на вид – рисинка к рисинке с мясом большими кусками – и безумно вкусен. Ариадна и не заметила, как все съела, она бы и от добавки не отказалась, но даже со своего места видела, что котелок опустел – видимо, таких желающих, как она, оказалось немало. Хорошо, что ее не послушались и положили, как всем.

Вкусняшки на выбор и чай и из домика ей принес Филимон, не стал утруждать Ариадну ходьбой по базе в темноте.

– Что петь будем? – обратилась к ней Ольга, когда ужин фактически закончился.

– Вы начинайте, – предложила Ариадна, – я подхвачу.

Ольга затянула красивым высоким голосом: – Ой, то не вечер, то не вечер.

Они пели с Ариадной в унисон – их голоса оказались близкими по высоте, и красивая песня полилась в ночи. Им стали подпевать все остальные. Потом они спели другую песню – Ольга уводила мелодию вниз, позволяя Ариадне солировать в верхней партии.

К их костру подтянулись сторож и директор базы.

– Хорошо поете, – покачал последний головой, – красиво. Спойте еще.

Певуньям, как он их назвал, принес коробку конфет.

А потом были танцы, как и обещала Ольга. Впервые Ариадна танцевала – она совершенно забыла о своей трости, которая сиротливо валялась рядом с шезлонгом возле костра…

Спать ее Филимон увел реально без ног далеко заполночь.

– Устала? – спросил он, помогая ей забраться в спальный мешок.

– Не то слово, – хихикнула Ариадна. – Скажу тебе больше, в теле такая приятная гибкость образовалась, давно со мной такого не бывало…

Утром она проснулась ни свет ни заря, но при этом у нее напрочь отсутствовало ощущения разбитости. Ариадна потихоньку выпросталась из спальника, стараясь не разбудить Филимона, похрапывающего на соседней кровати. Во сколько он лег, могла только догадываться, но то, что поздно, не сомневалась – после танцев мужчины сели играть в карты и их голоса довольно громко раздавались в ночи.

Возле потухшего костра колдовал Вадим – Ариадна и его имя запомнила.

– Вам помочь? – спросила она, поежившись от утренней прохлады – не лето, однако, октябрь на дворе, скоро и заморозки по утрам начнутся.

– Накиньте фуфайку или завернитесь в плед, – предложил Вадим, кивнув в сторону шезлонгов. – Помогать мне не надо, просто посидите, скрасьте мое одиночество, или развлеките меня разговором, пока я кашу буду варить.

– Кашу? – удивилась Ариадна, накидывая на плечи телогрейку и усаживаясь поближе к костру.

– Да, – невозмутимо отозвался Вадим. – Вот уже много лет, весной и осенью, когда мы на базе собираемся на открытие и закрытие сезона, я готовлю пшенную кашу на настоящем коровьем молоке. По дороге в деревне его покупаем у хозяюшек, не в магазине.

– И как? Получается? – снова спросила Ариадна удивленно. У нее и в нормальных домашних условиях каша подгорала. А тут на костре – мыслимое ли дело?

– До этого никто не жаловался, – пожал плечами Вадим, засыпая меркой крупу в кипящее молоко. – Каша уходит на ура. Кто проспал, тому не достанется. Кашу надо съедать, пока она горячая. Остынет, загустеет, вкус потеряет. Разогретая каша уже не та.

– Скажите, – спросила Ариадна, – вы ведь не повар? И Павел, который вчера вечером плов готовил, тоже далек от общепита?

– Так и есть, – кивнул Вадим. – Среди нас нет ни одного профессионального кулинара.

– Вы все вместе работаете? – поинтересовалась она.

– Нет.

Вадим открыл крышку котелка и ложкой на длинной ручке помещал варево.

– Вы хотите знать, что нас объединяет?

Ариадна кивнула.

– Любительский музыкальный театр, – ответил он. – Мы познакомились и подружились там. Я говорю о мужчинах, а женщины – наши жены, дочери, подруги.

– И ни одной актрисы вашего театра? – удивилась Ариадна.

– Ни одной, – подтвердил Вадим. – Я уже сказал, что среди нас также нет ни одного профессионального повара, но у каждого из нас есть свое фирменное блюдо, которым мы хотим угостить своих друзей. Почему бы не приготовить его в полевых условиях?

– А в вашем театре профессиональные артисты играют? – спросила Ариадна, возвращая разговор в интересующее ее русло. – Или только любители?

– Андрей окончил консерваторию по классу вокала. Он единственный среди нас профессионал – служит в театре.

Ариадне вдруг стало стыдно за свое вчерашнее пение.

– А почему он не пел вчера с нами? – поинтересовалась она.

– Андрей пел, – рассмеялся Вадим. – Вы просто не обратили внимания. Бэквокал – его конек, чтобы подчеркнуть голоса других. Он и в наших любительских спектаклях никогда не поет в полную силу, чтобы не выделяться на общем фоне. Вот взять хотя бы меня, я хоть и пою со сцены, но мой голос даже близко нельзя сравнивать с голосом Андрея, да и всех прочих тоже. Не подумайте, наши постановки вполне профессиональны и всегда собирают полные залы. На собранные деньги мы изготавливаем реквизит и костюмы, а если остаются, то покупаем что-нибудь вкусненькое для старичков из дома престарелых. Вы не представляете, какие они сладкоежки. Сами же за выступления не получаем ничего, даже наш руководитель. Так уж повелось.

– Здорово! – ахнула Ариадна. – А кем вы все на самом деле работаете?

– Вам так интересно? – улыбнулся Вадим. Ариадна кивнула. – Пашка длинный – физик, я химик, по утрам мы с ним спешим каждый в свой научный институт. Бегемот, то есть Дмитрий, работает в частной фирме, с ним вместе трудится и Сергей. Они отличные программисты. Леонид – прораб на стройке.

– Вот бы не подумала, – усмехнулась Ариадна, вспомнив стеснительного невысокого мужчину, вчера весь вечер проигрывавшего в шахматы – он лишь изредка вставал из-за стола, чтобы потанцевать с пригласившей его женщиной, при этом страшно смущался и смотрел исключительно в землю, сплошь все усыпанную сосновыми иголками.

– Матом не выражается? Да? – хмыкнул Вадим, снимая котелок с костра. – На ругательства у нас табу. Еще десять минут и можно завтракать. Тащите свою тарелку.

Ариадна не стала себя упрашивать – она отыскала на столе среди другой посуды миску, которую ей вчера вручил Филимон, протерла ее бумажной салфеткой и протянула ее Вадиму. Тот черпаком шлепнул ей солидную порцию каши.

– Будить будем народ? – спросила Ариадна.

– Щас, – фыркнул Вадим, – сами на запах подтянутся, не волнуйтесь. Масла, масла не жалейте, посоветовал он ей.

Но сам позвонил какому-то Валерику, который был уже на подъезде к базе, и пообещал ему заначить каши, если вдруг все на завтрак проснуться вовремя.

Ариадна не успела съесть первую ложку каши, пахнущей дымком и настоящим коровьем молоком, как котелок опустел, а за столом не осталось свободного места, как вчера вечером.

– А Филимон? – задохнулась Ариадна. Вадим так ничего о нем и не сказал.

– Я здесь, – сонно отозвался тот, садясь на лавку рядом с ней. – Я, можно сказать, ради этой каши ехал сюда за столько километров. Никак не мог ее проспать.

"Ой, не врал бы", – улыбнулась Ариадна, но сделала вид, что поверила ему – каша была по-настоящему вкусной – на плите такую точно не приготовить при всем желании, казалось, на костре сами небеса помогали повару и явно что-то добавили в нее…

Перед обедом состоялся волейбольный матч. Ариадна искренне болела за ту команду, в которой играл Филимон, но душа ее рвалась на площадку. Она решила для себя, что обязательно займется спортом, если только удастся найти группы для таких убогих, как она. Ее и сейчас в команду звали, но она опасалась, что будет лишь помехой, у которой ни разу не получится отбить подачу.

Потом была уха, как и обещал Филимон, а на ужин приготовили настоящий борщ. Ариадне казалось, что столько еды съесть просто невозможно, однако сколько ей накладывали в миску, она съедала все, а потом лишь с удивлением пялилась на пустое дно. Видимо, подвижные игры и прогулки по бору делали свое дело…

Филимон привез домой пропахшую костром и лесом Ариадну поздно вечером.

– Зайдешь? – поинтересовалась она на всякий случай.

– Можно, но не хочу тебе мешать готовиться к завтрашнему рабочему дню.

Он помог ей выбраться из машины, подал трость, про которую она практически не вспоминала до самого отъезда, и проводил до подъезда.

– До завтра, – Филимон чмокнул Ариадну в щеку. – Я позвоню тебе. После отдыха на базе среди дикой природы требуется отдых в цивилизованных условиях, по себе знаю. Сейчас примешь душ и почувствуешь невероятную приятную усталость.

Ариадна спорить не стала – ей, действительно, надо было постирать куртку и другие вещи, что были на ней, вымыться. Это в лесу приятен запах костра, а в городе он почему-то раздражал…

Ирина Иосифовна не позвонила – видимо, сообщить ей было нечего. Тим тоже за два дня ее ни разу не набрал, но Ариадна нисколько не сожалела об этом. Она не смогла бы объяснить ему, если бы он позвонил, пока она была на базе, что делает в лесу в компании совсем незнакомых людей, с которыми ей весело и легко. А главное – как она туда попала. Зная Тима, он был бы страшно удивлен, если не разозлен, что она с Филимоном познакомилась на улице. А бабушка, та вообще бы пришла в тихий ужас, если бы случайно узнала, что на втором свидании Ариадна оказалась с малознакомым мужчиной в постели.

Что скрывать, между ней и Филимоном все произошло очень быстро. Но это не была любовь, как таковая, а что-то более важное, что приходит вначале, и лишь потом начинает развиваться нежное чувство. Не только Филимона тянуло к ней, как он выразился, но и Ариадна тоже ощущала властное притяжение к нему, почти бессознательное.

Она чувствовала себя бесконечно виноватой, словно предавала Тима, но ничего не могла с собой поделать. С Филимоном ей было легче, проще, комфортнее, что ли, ее душа желала обнажиться перед ним, очиститься от тайн. А с Тимом было как раз все наоборот. Она кожей ощущала, что, находясь с ним рядом, окружала себя словно невидимым коконом. Хотела быть ближе к нему душой, а не телом, но не получалось.

Впервые за последние несколько дней Ариадна уснула почти мгновенно и проспала до утра без сновидений…

Тим появился перед первым приемом без опозданий, настроение у него было на порядок лучше, чем в предыдущие дни. Ариадна решила про себя, что, видимо, семейные проблемы худо-бедно у него разрешились.

– У нас завтра сплошные вторичные приемы. – Тим протянул Ариадне флэшку. – Постарайся просмотреть их все.

Она испуганно взглянула на него.

– Мне не успеть к завтрашнему дню, – проговорила Ариадна. – Весь день расписан до мелочей, а просмотр требует сосредоточения.

– В спокойной обстановке дома просмотри, – посоветовал он ей и пожал плечами, мол, если не успеваешь в рабочее время, значит, работать надо дополнительно.

– У меня и компьютера-то нет, – сказала Ариадна жалобна. – Не на чем.

– Ноутбук забери с работы, – пожал плечами Тим, мол, какие проблемы, – а утром принесешь назад.

– Ты опять занят сегодня вечером? – просила она разочаровано.

– Нет, как раз сегодня я свободен, но ты занята, – улыбнулся Тим, намекая на то, что ей надо подготовиться к завтрашнему дню. – Хочешь, поедем ко мне, будешь приемы просматривать под моим чутким руководством.

– Нет, – покачала головой Ариадна, – я лучше дома одна – так быстрее будет.

– Как хочешь, – ответил Тим, легко соглашаясь.

Она рвалась к нему, желала быть с ним, но… Ей надо было подготовиться к приемам, это во-первых, во-вторых, она ждала звонка от Ирины Иосифовны и, в-третьих, сведений об Офелии Грей от Филимона. И даже не понятно, чего она хотела больше. Во всяком случае, не быть с Тимом это точно.

Пока Ариадна шла с работы, пришла смс-ка от Филимона "Ты дома?". Она тут же ответила "Да" и ускорила шаг, так как тот мог написать и будучи уже возле подъезда, знала она его. Едва закрыла за собой дверь, позвонила Ирина Иосифовна. Аридна радостно нажала на соединение.

– Ты одна? – спросила женщина на том конце провода.

– Теперь с вами, – ответила Ариадна. – Рядом со мной никого нет, можете говорить спокойно.

– Я хочу тебя предупредить… – осторожно произнесла Ирина Иосифовна. – С тобой, действительно, никого нет? – переспросила она.

– Нет, чесслово, – сказала Ариадна. – Мужчина, который случайно оказался со мной рядом, когда вы звонили в прошлый раз, сегодня придет несколько позже.

– Он твой любовник? – выпытывала Ирина Иосифовна. – Надеюсь, не твой работодатель.

– Нет и нет, – покачала головой Ариадна. – Он мой друг.

– У друга есть имя?

– Филимон…

Они обе замолчали.

– Я хотела тебе сказать, психу удалось разыскать твою потерю. Ее госпитализировали с острым паранойяльным синдромом, который плавно перетек в хроническую форму. Посещения запрещены. Он даже не сказал, где ее держат, – первой прервала молчание Ирина Иосифовна. – Тот же псих сообщил мне по секрету, что все подростки смотрели мультфильм "Заколдованный мальчик".

Ариадна нахмурилась – Тим и ей показывал этот мультфильм, а потом что-то выспрашивал.

– Он работал в свое время в комиссии, которое проводила расследование, – продолжила Ирина Иосифовна, – но ничего подозрительного не обнаружили. Это псих, который снабжает меня сведениями. Он много размышлял над этим, только поэтому решился ответить на все мои вопросы и разузнать все об Ольге Клюевой. Я выслушала целую лекцию про подсознание, над которым ставил свои эксперименты у подростков Тимофей Кузнецов. По крайней мере, он так считает.

– Ну хорошо, – согласилась Ариадна. – Я могу поверить, что психоаналитик Кузнецов ставил эксперименты, используя подсознание. Но как это может повлиять на поведение человека, а уж тем более как можно запрограммировать его на совершение самоубийства. Мне кажется, что это просто невозможно, так как любой человек интуитивно цепляется за жизнь, особенно в критических ситуациях.

– Мы с тобой рассуждаем, как дилетанты, причем о подобных себе, то есть психически здоровых людях, или относительно здоровых, у которых в жизни относительно все в порядке, – хмыкнула Ирина Иосифовна. – А теперь представь себя на месте больного подростка.

– Вы думаете, он понимает, что он болен? – удивилась Ариадна. Ей казалось, что тот мальчик, страдающий аутизмом, не осознавал, что с ним не все в порядке.

– Мой знакомый псих утверждал, что все его пациенты прекрасно осведомлены, что страдают тем или иным психическим расстройством и стараются скрыть не только от окружающих, но и от лечащего его врача. Особенно хитры и изворотливы бывают больные шизофренией, они наиболее опасны для окружающих, даже не потому что умело скрывают свою болезнь, а потому что в периоды обострения могут втягивать в свой бред окружающих и близких ему людей. А это уже страшно, потому что неизвестно, что у этого человека на уме и чем все это может закончиться.

– А каким образом Кузнецов…

Ариадна замолчала, не зная, как сформулировать вопрос.

– Ты хочешь спросить про подсознание? – поинтересовалась Ирина Иосифовна и, не дожидаясь ответа, начала рассказывать. – Оно играет главенствующую роль. Сознание не может проникнуть в подсознание, а вот подсознание всегда знает, что происходит в сознании. Оно схватывает все, что происходит слишком быстро или неуловимо для сознания, так называемый двадцать пятый кадр, и накапливает информацию в мозге, так как является основной его частью, а человек при этом не знает, что наше подсознание выхватило и запомнило. И самое обидное, что невозможно получить эту информацию из мозга произвольно, она может всплыть оттуда в самый неподходящий момент, только в определенных обстоятельствах. Это то, что я вынесла из беседы. Поэтому я хочу предупредить, чтобы ты была осторожнее.

– Но это же касается только больных людей, – произнесла Ариадна.

– Псих сказал, что влиянию на подсознание подвержены все, независимо от того, здоров человек или болен. Но ты права, сознание здоровых людей активнее анализирует сигналы, посылаемые подсознанием, сопротивляясь им. Но порой и умные во всех смыслах люди занимают ошибочные позиции, а нездоровые быстро поддаются воздействию на подсознание, а оно, а отличие от сознания, не способно отличать правду от лжи, – вздохнула Ирина Иосифовна. – В этом и заключена опасность.

– Что можно внушать через подсознание? – спросила Ариадна.

– Мне привели несколько примеров, так как я задала точно такой же глупый вопрос, – ответила Ирина Иосифовна. – Например, покупку тех или иных продуктов, напитков, товаров. Этим пользовались продавцы еще в шестидесятых годах прошлого века, показывая в кинотеатрах на больших скоростях рекламу поверх фильмов.

– Ладно, – согласилась с ней Ариадна, – запрограммировать на приобретение того или иного товара можно, я соглашусь, и сейчас. Оказываясь в магазине, мы покупаем много ненужного благодаря рекламе. Но как заставить человека делать то, чему он сопротивляется или считает, например, аморальным?

– Не знаю, – сказала Ирина Иосифовна, – вот поэтому и прошу тебя быть осторожнее.

Глава 15

– Будь осторожнее, подозрительнее, все время начеку, – вслух напомнила Ариадна себе, включая ноутбук. Она в который раз пожалела, что у нее нет Интернета. Решила, что в самое ближайшее время обязательно сменит свой простенький телефон на какой-нибудь навороченный смартфон, благо деньги были.

На всякий случай на запись на флэшке не пялилась, ни когда мультики посетители просматривали, ни когда беседовали с Тимом. Лишь мельком взглянув на первые кадры, чтобы в будущем идентифицировать голоса посетителей с их лицами, Ариадна сделала звук погромче и ушла на кухню варить пельмени, чтобы и тени желания не возникало даже бегло глянуть на экран ноутбука. Она даже отвернула его к стене от греха подальше.

Филимона все не было, хотя пообещал скоро быть. Но с другой стороны, она понятия не имела, что означает в его понимании "скоро". Помешивая в кастрюльке пельмени, Ариадна совершенно отвлеклась от прослушивания того, что бубнил Тим на записи – в сущности, она ни про одного, ни про второго своего мужчину ничего не знала. Кое-что ей, конечно, было известно, но, как выяснялось, чтобы понять, каков человек на самом деле, этого недостаточно, и если он хорош и уверен в постели, то совершенно не обязательно, что настолько же он хорош и уверен в обыденной жизни, и наоборот. Хотя, наверное, все в этом мире взаимосвязано.

Назад Дальше