- В связи с аварией, - пояснила Лола, выглянув из-за Лениного плеча и сдув опустившуюся на глаза бесцветную прядь. - Впилилась, зараза, в нашу машину, и слиняла с места аварии! Хорошо хоть свидетель нашелся, номер ее запомнил! По номеру мы вас и нашли!
- Она за все ответит! - сурово проговорил Маркиз. - И не пытайтесь ее покрывать!
Это ни к чему не приведет!
- Можете поглядеть на нашу машину! - со слезой в голосе добавила Лола. - Под окном у вас стоит! На ней теперь ездить невозможно, разве что в деревню за картошкой, а была ведь совсем новенькая! Мы на ней и пяти лет не откатались! Это же надо совесть иметь!
- И не пытайтесь ее покрывать! - повторил Маркиз. - Она ответит по всей строгости закона!
- А я и не пытаюсь, - с неожиданным оживлением отозвался хозяин квартиры и даже потер руки. - Пройдемте со мной.., я очень заинтересован в том, чтобы эта мерзавка понесла ответ.., по всей строгости.., а скажите - при этой аварии никто не пострадал?
- Никто, к счастью… - быстро ответила Лола.
- Жаль, - Стриженок скривился. - Очень жаль.., а то ее можно было бы привлечь к уголовной ответственности.., вот сюда, пожалуйста, - он двинулся по полутемному коридору, заставленному какими-то коробками и ящиками, - осторожно, не наступите на эту коробку.., здесь хранятся особо ценные экземпляры…
- Экземпляры чего? - поинтересовался Леня, переступая через коробку и придерживая под локоть Лолу, которая едва не налетела лбом на притаившийся в темном углу платяной шкаф.
- Экземпляры экспонатов, - непонятно ответил Стриженок и выбрался из коридора в большую комнату, почти лишенную мебели, но зато плотно заставленную такими же, как в коридоре, ящиками и коробками. - Присаживайтесь сюда… - и он придвинул гостям две табуретки, выкрашенные масляной краской цвета "тучи над городом встали". Сам он уселся на фанерный ящик и подогнул одну ногу.
- Дело в том, - гордо сообщил он, - что я музейный работник. Хранитель, так сказать, нашей истории.
- И что же вы - всю нашу историю храните в собственной квартире? - вежливо поинтересовался Маркиз, чтобы поддержать разговор.
- А что же делать, если больше никому она не нужна! - с тяжелым вздохом произнес Стриженок. - Если никого, кроме меня, она больше не интересует! Я больше двадцати лет проработал в музее, а теперь, в это торгашеское время, музей закрыли, и меня выставили на улицу! А все потому, что в это время все продается и покупается! Все из-за таких людей, как моя бывшая жена!
- Ваша бывшая жена - это Ольга Федоровна? - догадался сообразительный Маркиз.
- Разумеется! - с пафосом воскликнул хозяин и поджал под себя вторую ногу. - Мы с ней давно разошлись! Я не хочу иметь ничего общего с этой подлой, меркантильной личностью! У меня есть в жизни другие, высокие интересы! - он гордо окинул взглядом комнату. - Когда-нибудь наступит другое время, когда люди снова начнут интересоваться своей историей, и тогда они вспомнят обо мне! И я скажу тогда - вот оно, все это я сохранил ценой невзгод и лишений!
- Надо же, как интересно! - вздохнула Лола и пошире распахнула собачью шубу: в квартире Стриженка было жарко и душно.
От этого неосторожного движения накладной бюст примерно восьмого размера несколько сместился. Лола поправила его небрежным движением локтя. Стриженок закашлялся и вылупил глаза, потеряв нить разговора.
- Так вы не поддерживаете отношений со своей женой? - проговорил Маркиз, пытаясь подтолкнуть разговор в нужном направлении.
- С бывшей женой! - уточнил Стриженок.
- Как же с бывшей? - не сдавался Маркиз. По имеющимся документам вы с Ольгой Федоровной не разведены, и она прописана.., то есть зарегистрирована по этому адресу…
- Это она нарочно! - взвизгнул Стриженок. - Она лелеет коварные планы отсудить у меня половину этой квартиры! Но ей не видать этой жилплощади, как своих ушей! Эта квартира необходима мне для хранения исторических ценностей! Я потому и не развожусь с ней, что она хочет при разводе отнять у меня площадь.., но ей не видать ее! повторил он, для верности топнув ногой. При этом ближайшая к нему коробка развалилась, и на пол посыпались толстые глянцевые журналы. Леня скосил глаза и прочитал на обложке название "Лектор - пропагандист".
- Вот так каждый раз! - плаксивым голосом проговорил Стриженок и кинулся собирать рассыпанные экземпляры. - Стоит мне разволноваться, как происходит разрушение упаковки.., упаковка, понимаете, некачественная.., финансирование прекращено… конечно, следовало бы хранить все эти бесценные экспонаты в специальных металлических контейнерах, но где их взять? А эта мерзавка, я имею в виду свою бывшую жену, подсылает ко мне людей с посулами и угрозами… Скажите честно, - Стриженок подозрительно взглянул на Леню, - вас не она прислала?
- Говорят же вам - нет! - Маркиз скривился, как от зубной боли. - Мы сами ее разыскиваем, в связи с ДТП…
- Расколотила, блин, нашу машину, и смылась! - добавила Лола.
Она подняла с пола один из журналов и принялась им обмахиваться.
- Что вы делаете! - взвизгнул Стриженок, выхватывая у нее журнал. - Это же восьмой номер за семьдесят шестой год! Тот самый номер, где была опубликована классическая статья профессора Семихвостова "Звериный оскал капитализма"! Это единственный экземпляр в стране! Все остальные утрачены!
- За неимением в те годы туалетной бумаги, - вполголоса вставил Леня.
- Что вы сказали? - подозрительно переспросил его Стриженок.
- Я поинтересовался, в каком же музее вы работали.
- Как, разве я вам еще не сказал? - Стриженок приосанился и гордо сообщил:
- В музее истории агитации и пропаганды! Между прочим, я был там старшим научным сотрудником!
- Небось, и кандидатскую степень имели?
- А как же! Я защитил диссертацию на тему "Методика проведения лекций о международном положении в оленеводческих колхозах Крайнего Севера"…
Глаза его подернулись мечтательной дымкой воспоминаний, и он вполголоса добавил:
- Как меня встречали на местах, когда я приезжал для сбора фактических материалов!
Как встречали! Лучший номер в гостинице, обкомовский паек, машина с шофером! Приезжаю в лекторий - стол накрыт, а на столе оленина, красная рыба, моченая брусника…
- Бойцы вспоминают минувшие дни, тихо проговорил Маркиз.
Лола, которая совершенно упарилась в китайской шубе, снова поправила съезжающий на сторону бюст и раздраженно проговорила:
- Нам про вашу моченую оленину не очень интересно. Нам бы лучше адресок вашей жены…
- Вот так относится молодое поколение к истории своей страны! - с пафосом произнес Стриженок. - Вас совершенно не волнует наше прошлое! А адреса Ольги я не знаю, и знать не хочу! Я не желаю даже дышать одним с ней воздухом!
Лола хотела сказать, что тоже не очень хочет дышать одним воздухом с Орестом Францевичем, потому что воздух у него в квартире был на редкость сухой и пыльный от обилия "экспонатов", но решила смолчать, чтобы не настроить против себя раздражительного хозяина.
- Так вы не знаете ее адреса, - огорченно протянул Маркиз. - Выходит, мы зря к вам приехали…
- Адреса не знаю, - подтвердил Стриженок. - А вот телефон, по которому с ней можно связаться, у меня есть. Записывайте.., я не могу допустить, чтобы эта хищница, эта подколодная змея вышла сухой из воды! Найдите ее и добейтесь примерного наказания! Чтобы ей было неповадно…
Стриженок вытащил из ящика, на котором сидел, растрепанную записную книжку в красной обложке с надписью золотом "Участнику тридцать четвертой конференции пропагандистов министерства холодильной промышленности" и раскрыл ее.
- На какую же букву она записана.., бормотал он, переворачивая страницы, - Ах, на "З"…
- Почему на "З"? - полюбопытствовал Леня, приготовившись записывать телефон.
- Потому что змея подколодная! - ответил Стриженок.
* * *
- Ну и как тебе такой муж? - спросил Леня, выходя из подъезда.
- Круто! - честно ответила Лола. - Особенно если принять во внимание внешний вид Ольги Федоровны и ее упакованность по полной программе, включая шубу и машину.
- А как художественно мне наврала! - восхитился Маркиз. - Это же надо - такого типа представить директором крупной фирмы!
- А может, у нее теперь другой муж? - с сомнением спросила Лола.
- Вряд ли. Она сказала, что с мужем прожила всю жизнь, и к тому же этот Орест Францевич проболтался, что фактически он со своей женой не разведен.
- Вообще-то ее можно понять, решительно произнесла Лола, - если бы у меня был такой муж, я бы от него тоже ушла!
- Да ты бы за такого никогда не вышла! - с досадой сказал Леня, отпирая многострадальную "тойоту". - И нечего тут проявлять несвоевременную женскую солидарность!
- Нечего затыкать мне рот и командовать! вспыхнула Лола. - И вообще, куда мы теперь денемся на этой развалюхе? До первого перекрестка, где гаишник стоит?
- Это точно, ездить на такой машине нельзя, - вздохнул Леня, - ну, залезай, хоть позвоним, а там уж решим, что делать.
Лола, сверившись с бумажкой, что дал им бывший сотрудник музея, аккуратно набрала номер, послушала немного, в ту же минуту лицо ее как-то странно сморщилось и побледнело. Она отбросила от себя телефон, как будто это была дохлая мышь, и забилась в угол машины.
- Ой! - проговорила она севшим голосом. - Ой-ой-ой… Мамочка!
- Ну что еще такое, - возмутился Маркиз, тебя телефон укусил? Что там ответили?
Лола беззвучно открывала рот, силясь что-то сказать, как щука в сказке про глупого мышонка, но звуки никак не хотели выходить из ее горла.
- Лолка, возьми себя в руки! - воззвал Леня. - Сейчас не время капризничать!
Лола сердито сверкнула глазами и протянула ему трубку, Леня тяжко, вздохнул и снова набрал номер.
Сначала в трубке заиграла какая-то тягучая классическая музыка, потом женский голос приятного тембра проникновенно заговорил:
- Вы позвонили в Бюро ритуальных услуг "Вечный покой". Прежде всего позвольте выразить вам соболезнования по поводу понесенной вами тяжелой утраты! Мы скорбим вместе с вами по утере близкого человека! Но живым - живое, так что не следует отчаиваться и опускать руки! Помните, главное сейчас - это помочь упокоиться вашему родственнику или близкому человеку. И сделать это надо по самому высшему разряду, чтобы ему, наблюдающему за вами оттуда, с небес, не было мучительно стыдно за вас.
- Хм… - кашлянул Леня, и невидимая женщина тут же перестроилась на деловой лад:
- Кто у вас умер? - спросила она нормальным голосом.
- Но я… - Леня несколько растерялся, - я только хотел узнать…
- Наши расценки? - обрадовалась женщина. - И сроки? Тогда вам лучше всего будет приехать к нам и все выяснить на месте.
Дело в том, что сейчас действует весенняя скидка…
- На покойников? - удивился Маркиз.
- На ритуальные услуги, - гораздо суше ответила сотрудница похоронного бюро с поэтическим названием "Вечный покой".
- Но я только хотел узнать, как мне связаться с Ольгой Федоровной Стриженок, брякнул Маркиз.
- Такая у нас не работает! - теперь в голосе сотрудницы не было ничего неземного обычный хамский голос.
- Не может быть! - воскликнул Леня. - Вы точно знаете?
- Абсолютно уверена! - и сотрудница бюро ритуальных услуг бросила трубку.
- Одно из двух, - сказал Леня, спрятав телефон в карман, - либо этот старый блокнот агитатора нам наврал, либо…
- Не может быть, чтобы наврал, - возразила Лола, - при всех его остальных недостатках, он человек кристальной честности, других в музее пропаганды и агитации не держали. И телефон он записал правильно, он только с виду такой дурак, а на самом деле соображает.
- Значит, в ритуальных услугах хорошо знают его голос, и только с ним связывают Ольгу Федоровну, - вздохнул Леня. - Вот что, Лолка, нужно ехать в эту похоронную лавочку и разбираться на месте, это единственный след.
Скажем, что хотим похоронить тетю…
- Тетю? - завопила Лола, - да ты с ума сошел, типун тебе на язык! Ты желаешь плохого моей родной тетке Калерии Ивановне?
- Да что ты! - испугался Леня, - я к ней очень хорошо отношусь! Ну, какую-нибудь другую тетю…
- У меня полно теток в городе Черноморске, и все они, слава богу, живы и здоровы! кипятилась Лола.
- Ну, хорошо, допустим, мы хотим похоронить мою тетю, - терпеливо сказал Леня, такой вариант тебя устраивает? Дело в том, что никакой тети у меня нет. И дяди тоже. И никогда не было. Так что никому наша ложь повредить не может.
- Ты - счастливый человек, - тихонько сказала Лола, несмотря на то, что очень любила свою тетю Калерию Ивановну.
- Машину придется бросить, - деловито сказал Леня, - ты права, на этой мы доедем до первого гаишника, - поедем на метро.
- Какое метро? - охнула Лола. - Ты выяснил адрес этого похоронного бюро?
- Ну да, проспект Сантехников, дом двадцать четыре.
- Ну, так туда никакое метро не довезет!
Ленечка, ну заедем домой переодеться, - заныла Лола, - ну я в этой шубе чувствую себя опасной для общества! У меня разовьется комплекс неполноценности!
- Некогда, - безапелляционным тоном сказал Маркиз, и Лола поняла, что спорить бесполезно.
- Ну можно я хотя бы избавлюсь от этого ужасного накладного бюста? - взмолилась Лола отчаянным голосом.
- Это - можно, - смилостивился ее суровый компаньон и повелитель, - только кофта у тебя свободная, пузыри будут.
- Ничего, - обрадовалась Лола, - я шубу поплотнее запахну!
Компаньоны покинули многострадальную "тойоту" и зашагали по улице Красных Печатников навстречу судьбе. Ни один порядочный владелец транспортного средства не остановился, очевидно, их всех отпугивала Лолина шуба из китайской собаки. Наконец, компаньонам посчастливилось заинтересовать потасканную "пятерку".
- Да, дорогая, это тебе не "бентли", - сказал Маркиз, усаживаясь на заднее сиденье.
Его подруга ничего не ответила, только поглядела страдальчески и тяжко вздохнула.
После их поспешного ухода к брошенной "тойоте" подобрался местный бомж по кличке Кефирыч. Он грелся во дворе возле теплой трубы котельной и приметил битую "тойоту" сразу же. Но опасался подойти, так как хозяева вполне могли наблюдать за машиной из окна и успеть спуститься, пока он ковыляет прочь. Бегать Кефирыч не любил, предпочитал спокойное существование. Теперь же хозяева машины явно бросили ее здесь на время. Ну торопятся люди, дела у них важные. Если бы не торопились, то дождались бы эвакуатора. А если денег на эвакуатор нету, то попросили бы кого-нибудь на "галстуке" подтянуть.
Кефирыч был твердо уверен, что торопливость нужна только при ловле блох, коих он ловил на себе, надо сказать, в достаточном количестве и с большой ловкостью. Во всех остальных делах торопливость только помеха. Поэтому он не спеша отлепился от теплой трубы и приблизился в машине. Он подергал дверцу, потом заглянул в окно. Дверца была заперта, стекло же треснуло, тогда Кефирыч легонько стукнул его кулаком. Помогло. И сигнализация не сработала, должно быть, отключилась. Когда же обрадованный бомж сунул голову в салон, то на глаза ему попался очень странный предмет нежно-розового цвета, состоявший из двух скрепленных между собой полушарий.
Что там замкнуло в мозгу бедного бомжа, отравленного настойкой боярышника, хотя и покупал он это зелье исключительно в аптеке, науке не известно. Жиличка с первого этажа Варвара Михайловна Сидорова видела только, как Кефирыч резво метнулся от машины в сторону, испуганно крича на бегу, что террористы подложили бомбу.
- Совсем допился, прости господи, - сказала сама себе Варвара Михайловна и широко перекрестилась, так как знала Кефирыча давно как бомжа совершенно безобидного.
Бесхозную "тойоту" вскоре оприходовала стайка подростков. Эти не побоялись ни бомбы - они в нее не поверили, ни сигнализации, ни даже грозных криков Варвары Михайловны из окна, которая обещала им немедленно вызвать милицию. Подростки деловито вырвали магнитолу, сняли зеркала и забросили зловредной бабке в окошко накладной бюст.
Милиции они тоже не боялись.