- О'кей, начнем с того, что меня зовут Динг. Второе: у тебя в этом деле гораздо больше опыта, чем у меня. Если тебе нужно сказать что-то, я хочу услышать это прямо сейчас, понятно? Здесь мы не в гребаном офицерском клубе. Мне нужны твои мозги, Эдди.
- Очень хорошо, сэр Динг. - Прайс заставил себя улыбнуться. Его командир справлялся с делом совсем неплохо. - Пока все идет хорошо. Субъекты находятся внутри здания и никуда не уйдут, у нас хорошая охрана по периметру. Нам нужны планы здания и информация о том, что происходит внутри, - это работа Нунэна, он кажется весьма компетентным парнем. И нам требуется представление о том, что думает противник, - это работа доктора Беллоу, он великолепный специалист. Какой у нас план, если противник просто начнет расстреливать заложников?
- Скажу Луи, две ослепляющие гранаты у входной двери, еще четыре летят внутрь, и мы врываемся в банк, подобно торнадо.
- Наши бронежилеты...
- Не смогут противостоять русским пулям калибра семь-шесть-два. Я знаю, - согласился Чавез. - Никто и не говорил, что это неопасно, Эдди. Когда мы узнаем немного больше, то разработаем настоящий план штурма. - Чавез хлопнул его по плечу. - Вперед, Эдди.
Попов не подозревал, что в швейцарской полиции есть такой хорошо подготовленный антитеррористический взвод. Он следил за тем, как командир присел у передней стены здания банка, а другой, его заместитель, вероятно, направлялся за угол, чтобы присоединиться к остальной группе. Они говорили со сбежавшим заложником - кто-то отвел его в сторону, и он исчез из поля зрения. Да, эти швейцарские полицейские отлично подготовлены и хорошо вооружены. Кажется, у них автоматы "хеклер и кох".
Обычное оружие для такой операции. Что касается его самого, Дмитрий Аркадьевич Попов стоял в толпе любопытных зрителей. Его первое впечатление насчет Моделя и трех других было правильным. Коэффициент умственного развития немца был лишь немного выше комнатной температуры - он даже захотел вступить в дискуссию о марксизме-ленинизме со своим гостем! Идиот. Его даже нельзя назвать молодым идиотом. Моделю было сейчас за сорок, и он не мог воспользоваться юношеским пылом в качестве оправдания своей идеологической мании. Но его нельзя признать непрактичным. Эрнст хотел увидеть деньги, шестьсот тысяч американских долларов в дойчмарках. Попов улыбнулся, вспоминая, где они спрятаны. Маловероятно, что Эрнст когда-нибудь снова увидит их. Убивать заложника в самом начале операции - глупо, но предсказуемо. Он был человеком, стремящимся показать свою решимость и идеологическую чистоту, как будто сейчас это кого-то интересовало! Попов фыркнул и зажег сигару, опершись о стену еще одного банковского здания, чтобы расслабиться и наблюдать за дальнейшим ходом событий. Его шляпа была надвинута на лоб, а воротник поднят якобы для того, чтобы защититься от надвигающейся вечерней прохлады, но также и для того, чтобы лицо оказалось в тени. Нужно всегда быть настороже - факт, упущенный Эрнстом Моделем и тремя его Kameraden.
* * *
Доктор Беллоу окончил свой обзор записанного на пленку телефонного разговора и известных фактов об Эрнсте Юханнесе Моделе. Человек был социопатом с определенной тенденцией к насилию. Его подозревали в семи убийствах, совершенных им лично, и еще нескольких вместе с другими. Гуттенах, не такой сообразительный мужчина аналогичного характера, и еще двое неизвестных. Рихтер, сумевший убежать из банка, сказал им, ничуть этим не удивив, что Модель лично застрелил первую жертву в затылок с близкого расстояния и приказал Рихтеру вытащить убитого наружу. Таким образом, убийство и демонстрация его реальности для полиции были плохо рассчитанными, и оба соответствовали тревожному предчувствию. Беллоу включил свое радио.
- Беллоу вызывает Чавеза.
- Слушаю, док, это Динг.
- У меня есть предварительный профиль субъектов.
- Давайте - группа, вы слушаете? - Тут же последовала какофония перекрывающих друг друга ответов. - Да. Динг. - Слышу, командир. - Ja, - и утвердительные отклики остальных. - О'кей, доктор, выкладывайте, - приказал Чавез.
- Начнем с того, что это плохо спланированная операция. Это соответствует профилю подозреваемого руководителя захвата банка, Эрнста Моделя, немца по национальности, возраст сорок один год, раньше принадлежал к организации "Баадер-Майнхоф". Склонен к импульсивному поведению, мгновенно переходит к насильственным действиям, когда загнан в угол или у него что-то не получается. Если он угрожает убить кого-то, можно не сомневаться в том, что он не шутит. Его настоящее умственное состояние очень, повторяю, очень опасно. Он знает, что провалил операцию. Он знает, что вероятность успеха очень мала. Его единственными активами являются захваченные заложники, и он рассматривает их как расходуемые активы. Не ожидайте, что в этом случае проявится Стокгольмский синдром. Модель является слишком социопатичным для этого. И я не думаю, что переговоры окажутся успешными. Предполагаю, что единственным решением проблемы будет штурм банка, необходимый сегодня вечером или завтра.
- Что-нибудь еще? - спросил Чавез.
- Пока нет, - ответил доктор Беллоу. - Я буду следить за дальнейшим развитием событий вместе с местными полицейскими.
* * *
Нунэн не спешил, выбирая необходимые инструменты, и теперь он крался вдоль внешней стены здания банка, ниже уровня окон. У каждого из них он поднимал голову, медленно и осторожно, стараясь увидеть, закрывают ли внутренние шторы происходящее в банке. У второго окна шторы не были задвинуты, и Нунэн прикрепил к окну крошечную наблюдательную систему. Это была линза, формой напоминающая голову кобры, но диаметром всего в несколько миллиметров. От нее тянулся оптико-волоконный кабель к его телевизионной камере, установленной в черной сумке за утлом. Он поместил другой прибор к нижнему углу стеклянной двери банка, затем пополз обратно, медленно и напряженно, к месту, где он мог встать. Сделав это, он прошел вокруг всего квартала, чтобы повторить процедуру у другой стороны здания, где ему удалось разместить три прибора, один снова у двери и два других на окнах, где шторы были чуть короче, чем следовало. Нунэн также разместил микрофоны, для того чтобы услышать звуки, которые могут донестись сюда. Большие окна из зеркального стекла должны хорошо резонировать, подумал он, хотя это будет относиться к внешним звукам в такой же степени, как и к тем, которые будут возникать внутри здания.
Все это время швейцарские телевизионные операторы говорили со старшим на месте происшествия полицейским, который непрерывно говорил, что у террористов самые серьезные намерения, - доктор Беллоу научил его говорить про них с уважением. Они, по-видимому, смотрели телевидение внутри здания, и это повышало их уважение к себе, что в данный момент шло на пользу группе. В любом случае это опровергало мнение террористов о том, что делал Тим Нунэн снаружи.
- О'кей, - сказал технический специалист на своем месте в прилегающей соседней улице. Все видеодисплеи были включены и работали исправно, хотя мало что показывали. Размер линз не способствовал получению хорошего изображения, несмотря на то что в его компьютер была встроена система обработки и увеличения. - Вот один террорист... а вот и другой. - Они стояли в десяти метрах от передней части здания. Остальные люди, видимые на экране, сидели на белом мраморном полу в центре помещения, что помогало получению хорошего изображения. - Тот парень сказал, что их четверо, верно?
- Да, - ответил Чавез. - Но он не знает, сколько там заложников, по крайней мере не уверен в этом.
- О'кей, этот террорист, по-моему, за окошками кассиров. Гм, похоже, что он проверяет ящики с наличными, а это какой-то мешок. Ты думаешь, они уже побывали в хранилище?
Чавез повернулся.
- Эдди?
- Жадность, - согласился Прайс. - Почему нет? В конце концов, это же банк.
- О'кей, - Нунэн переключил дисплеи на экране компьютера. - У меня есть чертежи здания, и вот как оно выглядит.
- Кабины кассиров, хранилище ценностей и валюты, туалеты, - Прайс провел пальцем по экрану. - Задняя дверь. Выглядит достаточно просто. Каков доступ на верхние этажи?
- Вот, - показал Нунэн. - Вообще-то лестница снаружи самого банка, однако подвал доступен им вот здесь, лестница ведет вниз, и отдельный выход на улицу сзади.
- Конструкция потолка? - спросил Чавез.
- Бетонная плита сорока сантиметров толщиной, покоящаяся на балках, чертовски прочная. То же самое относится к стенам и полу. Это здание построено на века. - Таким образом, невозможно ворваться внутрь с помощью взрыва через стены, потолок и пол.
- Следовательно, мы можем пройти через переднюю дверь или через задний ход - это все. И это означает, что террорист номер четыре стоит у задней двери. - Чавез включил радио. - Чавез Винтовке 2-2.
- Ja, Вебер на линии.
- Есть ли окна сзади, что-нибудь в двери - "глазок", что-то вроде этого, Дитер?
- Нет. Похоже, что это тяжелая стальная дверь, в ней нет ничего, что бы я мог увидеть, - ответил снайпер, еще раз проводя своим телескопическим прицелом по цели и снова не обнаружив ничего, кроме черной окрашенной стали.
- О'кей, Эдди, мы взрываем заднюю дверь центритовым детонирующим шнуром, и трое врываются через нее. Спустя секунду взрываем переднюю стеклянную дверь, бросаем внутрь ослепляющие и оглушающие гранаты и врываемся внутрь, пока они смотрят в обратную сторону. Два и два через переднюю дверь. Мы с тобой налево, Луи и Джордж - направо.
- У них есть бронежилеты? - спросил Прайс.
- Нет, по словам герра Рихтера, - отозвался Нунэн. - И ничего видимого у меня - но в любом случае у них нет зашиты для головы, верно? - Стрелять придется с расстояния не больше десяти метров, это небольшая дистанция для автоматов "хеклер и кох".
- Совершенно верно, - кивнул Прайс. - Кто во главе группы, врывающейся через заднюю дверь?
- Думаю, Скотти. Падди занимается взрывом. - Коннолли был лучшим в Группе-2 для выполнения такой задачи, и оба знали это. Чавез сделал важную умственную пометку для себя, что подгруппы нужно установить более твердо. До настоящего момента он тренировал всех своих людей одинаково. Это следует изменить, как только они вернутся обратно в Герефорд.
- Вега?
- Осо поддерживает нас, но я не думаю, что он особенно пригодится во время этой операции. - Джулио Вега был их пулеметчиком на тяжелом пулемете, используя пулемет "М-60" калибра 7,62 с лазерным прицелом для действительно серьезной работы, но сейчас этого не требовалось - и не потребуется, если только все не пойдет полностью к черту.
- Нунэн, пошли эту картинку Скотти.
- Понял. - Он передвинул стрелку мышки и начал передавать все на различные компьютеры группы.
- Сейчас вопрос заключается в одном - когда? - Динг посмотрел на часы. - Снова обратимся к доктору.
- Да, сэр.
* * *
Беллоу провел это время с герром Рихтером. Три большие порции виски неплохо успокоили немца. Даже его английский заметно улучшился. Доктор Беллоу расспрашивал его о событиях в банке шестой раз, когда к ним снова подошли Чавез и Прайс.
- Его глаза, они голубые, подобно льду. Подобно льду, - повторил Рихтер. - Он не похож на человека, подобно большинству людей. Его нужно держать в клетке с животными в Тиргартене. - Бизнесмен невольно задрожал.
- Вы заметили у него акцент? - спросил Прайс.
- Смешанный. Что-то из Гамбурга, но что-то тоже из Баварии. У всех остальных баварский акцент.
- Это будет полезным для Bundes Kriminal Amt, Динг, - заметил Прайс. ВКА был германским двойником американского ФБР. - Почему не попросить местную полицию поискать в прилегающем районе автомобиль с германскими номерными знаками - из Баварии? Там может оказаться водитель.
- Отличная мысль. - Чавез подбежал к швейцарским полицейским, старший из которых тут же дал команду по радио. Скорее всего, там не окажется ничего, подумал Чавез, но мы не узнаем наверняка, пока не пробурим скважину. Террористы должны были каким-то образом приехать сюда. Еще одна мысленная заметка. Проверять это всякий раз во время каждой операции.
Затем к ним подошел Реблинг со своим мобильным телефоном.
- Подошло время, - сказал он, - снова поговорить с ними.
- Эй, Тим, - произнес по радио Чавез. - Подходи к месту сбора.
Нунэн появился тут меньше чем через минуту. Чавез указал ему на телефон Реблинга. Нунэн взял его, снял заднюю крышку и присоединил небольшое зеленое устройство с тонким проводом, свисающим из него. Затем вытащил мобильный телефон из заднего кармана и передал его Чавезу. - Теперь ты услышишь все, что они говорят.
- Внутри происходит что-нибудь?
- Они ходят чуть больше, более взволнованные, может быть. Двое из них несколько минут назад говорили наедине. Судя по их жестам, они не чувствуют себя особенно счастливыми.
- Как относительно аудио?
Технический специалист покачал головой.
- Слишком много фонового шума. У здания шумная отопительная система - обогревательный котел, судя по всему, работает на мазуте, и это чертовски плохо для микрофонов на окнах. Я не получаю ничего полезного, Динг.
- О'кей, держи нас в курсе дела.
- Можешь не сомневаться. - Нунэн вернулся к своему оборудованию.
- Эдди?
- Если бы мне пришлось сделать ставку, я бы сказал, что нам нужно взять банк штурмом перед рассветом. Наш друг скоро начнет терять контроль над собой.
- Как вы считаете, доктор? - спросил Чавез.
- Похоже на это, - кивнул Беллоу, соглашаясь с практическим опытом Прайса.
Чавез сурово нахмурился, выслушав такое мнение. Каким бы подготовленным он ни был, ему все-таки совсем не хотелось принимать окончательное решение. Он видел, что происходит внутри. Там находится двадцать, может быть, тридцать человек, а в непосредственной близости от них стоят трое с автоматическим оружием. Если один из них тронулся и пустился в рок-н-ролл со своим чешским автоматом, многие заложники не вернутся домой к женам и детям. Это называлось ответственностью командира, и, хотя Чавез испытывал это чувство не в первый раз, груз ответственности не становился легче, потому что цена неудачи никогда не становилась легче.
- Чавез! - Это был доктор Беллоу.
- Слушаю вас, доктор, - ответил Динг, направляясь к нему в сопровождении Прайса.
- Модель становится все более агрессивным. Он говорит, что убьет заложника через тридцать минут, если мы не пришлем ему автомобиль для поездки к стоянке вертолета в нескольких кварталах отсюда, и оттуда полетит на вертолете в аэропорт. После этого он будет убивать по заложнику каждые пятнадцать минут. Он утверждает, что таким образом заложников хватит на несколько часов. Сейчас Модель зачитывает список самых важных. Профессор хирургии из местного университета, полицейский, смена которого еще не наступила, видный адвокат, и... ты понимаешь, он не шутит, Динг. Тридцать минут с этого момента - о'кей, он застрелит первого в восемь тридцать.
- Что отвечают ему полицейские?
- Я сказал им, чтобы они передали Моделю, что требуется время для подготовки всего этого, передай нам одного или двух заложников, чтобы продемонстрировать добрую волю, но это вызвало угрозу расстрела в восемь тридцать. Эрнст постепенно теряет контроль над собой.
- Он действительно говорит это всерьез? - спросил Чавез, чтобы убедиться, что он правильно понял доктора Беллоу.
- Да, серьезен как черт. Он теряет контроль, его пугает, что ситуация становится все хуже. Моделя уже нельзя считать разумным человеком. Он совсем не шутит относительно убийства заложников. Походит на избалованного ребенка, который не нашел ничего под елкой утром Рождества. Там нет никого, кто мог бы оказать на него стабилизирующее влияние. Он чувствует себя совсем одиноким.
* * *
- Великолепно. - Чавез включил радио. - На этот раз решение было только что принято за него кем-то другим. - Группа, это Чавез. Приготовьтесь. Повторяю, приготовьтесь.
Его подготовили к тому, что следует ожидать. Один тактический ход состоял в том, чтобы дать им автомобиль - он был слишком маленьким для всех заложников, - и затем уничтожить террористов снайперским огнем. Но у него было только два снайпера и пули, выпущенные из их винтовок, пробьют головы террористов с достаточной оставшейся энергией, чтобы убить двух или трех заложников, находящихся рядом. Огонь из автоматов или пистолетов будет иметь такой же эффект. Четыре террориста - слишком много для такого варианта. Нет, ему нужно ворваться в здание со всей группой, пока заложники по-прежнему сидят на полу, ниже линии огня. Эти негодяи даже недостаточно разумны, чтобы потребовать пищу, в которую он мог бы подмешать наркотики, - или они достаточно умны и боятся получить пиццу с валиумом в ней.
Потребовалось несколько минут. Чавез и Прайс подползли к двери слева. Луи Луазель и Джордж Томлинсон проделали то же самое с другой стороны. У задней стороны здания Падди Коннолли прикрепил двойной взрывной шнур к дверной раме, вставил детонатор и отошел назад. Рядом стояли Скотти МакТайлер и Хэнк Паттерсон.
- Группа позади здания готова, командир, - доложил по радио Скотти.
- Слышу. Мы готовы у передней двери, - негромко ответил Чавез по радио.
- О'кей, Динг. - Голос Нунэна прозвучал по командной связи. - Первая телевизионная камера показывает, что террорист размахивает винтовкой, прохаживаясь вокруг заложников, сидящих на полу. Готов поспорить, что это наш друг Эрнст. Еще один позади него и третий справа у второго деревянного стола. Подожди, он берет телефонную трубку... о'кей, он говорит с полицейскими, заявляет, что готов выбрать заложника для убийства. Сначала он собирается назвать имя жертвы. Как хорошо с его стороны, - закончил Нунэн.
- О'кей, парни, все должно пройти, как во время тренировок, - сказал Динг своим солдатам. - Сейчас мы готовы применить оружие. Приготовиться. - Он поднял голову и увидел, как Луазель и Томлинсон обменялись взглядами и жестами. Луи будет первым, за ним последует Джордж. То же самое и для Чавеза - он выпускает Прайса вперед, и командир будет сразу позади.
- Динг, он только что схватил мужчину, поднял его на ноги, снова говорит по телефону, он собирается первым застрелить доктора, профессора Марио Донателло. О'кей, я все вижу по второй камере, он поднял мужчину на ноги. Думаю, пора приступать, - закончил Нунэн.
- Мы готовы? Вторая группа - доложите.
- Мы готовы, - ответил по радио Коннолли. Чавез видел Луазеля и Томлинсона. Оба коротко кивнули и положили руки на автоматы.
Чавез обеим группам:
- Мы готовы начинать. Приготовиться. Приготовиться. Падди, давай! - громко выкрикнул Чавез. Последнее, что он мог сделать, это съежиться в ожидании грохота, который сейчас раздастся.
Секунда, казалось, растянулась на целый час, и затем масса здания задрожала.
Они услышали это даже здесь, громкий металлический грохот, потрясший весь мир.