А мне вдруг ни с того ни с сего всполошились рассказы Зузы и Павла Павлов гад с почкой, что отправляет свои шедевры в мусорную корзину, и Зузин Бодя, который никак не может кончить начатого. О проблемах Павла присутствующие не знали. Мои подозрения росли с невероятной быстротой…
Вспомнив о своих обязанностях хозяйки, я поднялась из-за стола и направилась в кухню, чтобы подогреть чайник, прихватив заодно пустую сигаретную пачку и тарелку с остатками сыра с целью восполнить убыль закуски.
- Погодите, - одновременно уточнила я. - А вход виден? Главный?
- В первом нет, а во втором - немного…
Поймав себя на том, что сырную тарелку пихаю в мусор, а мятую пачку чуть не сунула в чайник, я поняла, что задумалась слишком глубоко. Скорректировав свои действия и добавив на тарелку нового сыра, я решила, что полностью пришла в себя, и вернулась к гостям без чая.
- Погодите. Да замолчите же! А как выглядел тот, что рисовал портреты детей?
- Я его сняла на телефон, - моментально доложило маленькое чудо по имени Наталка. - Вот, пожалуйста, можете посмотреть.
- Витек! - рявкнула я с такой силой, что, казалось, стул сбросил его сам.
Видок у племянника был такой, будто за ним гонится привидение. Вырвав сотовый у Наталки, он скрылся в мастерской.
Я по-прежнему пребывала в уверенности, что со мной все в порядке. Из кухни раздалось недовольное бульканье и потрескивание чайника.
- Ты воду в чайник налила? - спросила с подозрением Малгося.
Я удивленно взглянула на нее и не удостоила ответом. Та вскочила и ринулась в кухню. Треск и бульканье прекратились.
- Он сейчас на компьютере распечатает, - уведомила я собравшихся, пребывая в сомнении, выдавать Павловы тайны или нет. - Я на этих сотовых фотографий не разбираю.
- Как же у вас клево! - восхитилась Наталка, имея в виду, несомненно, атмосферу.
Исключительно благодаря стараниям Ани в нашей работе удалось навести хоть какой-то порядок. Драгоценный сыночек был возвращен в идеальном состоянии. Размеры выкупа неизвестны - папаша не признавался ни за какие коврижки, был положен в районе Окенче на территории садового товарищества, второй участок направо по главной аллее, жутко заросший. Собственно говоря, не столько положен, сколько с размаху заброшен в густые кусты. Папаша не утерпел, притворился, что уезжает, а сам сделал крюк и полчаса караулил за деревом. За эти полчаса с участков никто не выходил, наоборот, зашел дряхловатый старикан, который к тому же запер за собой калитку на ключ.
Наталке удалось узнать, кому принадлежит запущенный участок. Оказалось, одной старушке, совсем одинокой, в то время находившейся в санатории на море, что также далеко от Варшавы, как и от всяких похищений. Выйти же с того участка можно преспокойным образом сзади, через чужие сады и без малейших проблем.
- Если честно, то Трескевич не такая уж сволочь, - призналась Наталка. - С сыночком помог, о старушке из санатория разузнал, он вообще невиновных легко и охотно разыскивал, а как только до преступников доходило, тут же на глазах тупел.
Витек принес распечатанный снимок, увеличенный насколько возможно. На вид тип как тип, скорее среднего возраста, лицо приятное, гладко выбритое, рост и фигура - не придерешься. Из нас никто его не знал, хотя мне и показалось, что могла когда-то встречать.
Я решилась, схватила мобильник и удалилась в мастерскую звонить Павлу.
- Павел, у этого гада есть фамилия?
- Есть-то есть, но я ее не знаю. А вот имя - очень даже королевское - Болеслав.
- А выглядит как?
- Без понятия!
- Тогда давай Конрада. А то Клара никак не ловится!
- Где я его тебе сейчас возьму? Умотал из дома и шляется где-то, небось за Кларой и бегает.
- А сотовый?
- Не отвечает. Мог и дома забыть, с ним бывает.
- Вот черт. Найди мне его как можно скорее!
Пришлось звонить пани Изе в тихой надежде, что после застольной беседы с Кларой она меня вспомнит. Бесценная пани Иза помнила всех, и меня - и Бодю, и его фамилию. Весьма оригинальную - Скочигай. Подтвердила и полное имя - Болеслав.
Я вернулась к гостям.
Тут пришлось выкручиваться. Меньше всего на свете Павел хотел бы выставлять на всеобщее обозрение свои семейные тайны, пришлось поэтому проявить чудеса дипломатии, чтобы гада с почкой осветить, любвеобильного папочку затушевать, а Клары едва коснуться, да и то в случае крайней необходимости.
С Зузой проблем не возникало, вести от портнихи были доведены до Наталки совместными усилиями. Что касается отца Павла, мне удалось его обойти; в конце концов, факты развода, второго брака и еще одного сына на сенсации никак не тянут. Добравшись до Конрада, Клары и гада с почкой, я начала заикаться:
- Этот Конрад, брат Павла, его знает. Очень может быть, что это тот самый Бодя, но полной уверенности у меня нет, подход к работе у них уж больно похож.
- У каких? - спросила Малгося, застыв над тетрадью. - Я тут записывать пытаюсь, Ты о троих говоришь или о четверых? У меня раз выходит, что Конрад - брат Павла, а то, что это разные люди…
- Конрад - брат Павла, и это один человек.
- Ясно, значит, трое: Конрад, Бодя и гад. У кого там общий подход?
- Мне кажется, Бодя и гад - это тоже один человек, - заметила Аня. - Если судить по имени.
- Мне тоже так кажется, но одного имени мало. Михаилов и Мартинов, конечно, еще больше, на каждом шагу встречаются, но и Болеславы - не редкость, ошибочка может выйти. Я бы уж, скорее, на отношение к работе ставила, ничего до конца не доводит, ну, и профессия - художник.
- Тогда двое остаются, - констатировала Малгося с претензией. - Или вообще сейчас в одного превратится?
- Нет. - Здесь я была уверена. - Конрад и Бодя - разные люди, головой ручаюсь. И сферы деятельности у них разные: один визуальной продукцией занимается, а другой рыбами. В придачу, если Бодя - тот самый гад, то его фамилия Скочигай. Память у пани Изы замечательная, а у Конрада как и у Павла.
- Отлично, тогда - двое, ну, с напрягом - трое…
- Надо раздобыть их адреса, - добавила Аня, которая сама записей не делала, но внимательно следила за работой Малгоси.
Наталка чуть не подавилась очередным вареником, заглотила его целиком и запила вином.
- Это я… Вот, пожалуйста. Три возможные виллы, адреса я записала. - Она извлекла из сумочки немного помятый листок. - Здесь их больше, кое-что я повычеркивала, а те три наоборот… Хотя на Секерках, наверное, тоже надо бы вычеркнуть, уж слишком те собаки… Вот, возьмите!
Все внимательно уставились на листок, подчеркнутые адреса никому ничего не говорили. Я пошла за планом города, принесла три, разных лет, обнаружила приблизительное место, где жила пани Мона. Один адрес вроде бы совпадал, но нужно было проверить.
- Трескевич мне даже сказать не хотел, кто там живет, - обиженно пожаловалась Наталка - Знаю только, что снимал некий Олдяк… Я в курсе, что Олдяк тоже из жертв… Наверняка паршивец сел кому-то на хвост, но снова стал дурака включать и, похоже, все больше боялся. С самого начала мне так казалось - нарыл что-то, что его жутко испугало, вот он отполз в сторонку и прикинулся ветошью. Фамилии, что тут называли, мне ни разу не попадались, Каминский, Скочигай… Впервые слышу, а уж Скочигая точно бы запомнила.
- Нам нужен Конрад, - сделала я вывод. - Павел обещал до него добраться, вот только когда?
- Можно и Клару побеспокоить, - не без язвительности подсказала Малгося. - Уж этого Бодю от Олдяка она должна знать!
Мы принялись рассуждать, до кого бы неплохо было добраться и осторожно порасспросить, и рассуждали бы еще долго, но тут позвонила Мартуся. В голосе ее звучало нечто такое, что я тут же заорала на Витека:
- Сделай громче! Быстро!
Мартуся было перепугалась моего ора, но я ей объяснила, что у нас гостит Наталка Комажевская и нет сил все ей повторять, пусть слышит из первых уст, за что была удостоена похвалы.
- Я только хотела сказать, что Альберт завтра едет в Варшаву, и Юлька согласилась, чтобы с тобой встретился. Этой Наталке сколько лет?
- Двадцать три, - ответила за себя Наталка.
- Ну, не знаю… Красивая?
Наталкин инстинкт сработал безошибочно:
- Где там! Корова разъевшаяся, вся в угрях, нос кривой и уши оттопыренные, а еще - плоскостопие!
Мы слегка офонарели от такого автопортрета, тем более что перед нами сидела прелестная девушка, ни толстая, ни худая, а в самый раз, с красивыми чертами лица, очарования которому придавала молниеносная смена выражения. На ее лице отражались все эмоции от мягкой кротости до дикого упорства и гнева на общем жизнерадостном фоне. При желании и хорошем макияже из нее можно было бы сотворить несколько совершенно разных персонажей. Идеальная фактура для фальшивых паспортов.
Вот, не удержалась все-таки, а то я не женщина!
Наталка оказалась абсолютно права, так как Мартусин вздох облегчения был слышен даже на террасе.
- Тогда Юлька согласится, чтобы он, в случае чего, на нее напоролся…
- Совсем не обязательно ему напарываться. Наталка у меня не живет, но если он не против… А то пересказывать по двадцать раз я уже не в силах!
Мартуся засомневалась:
- Кто его знает? Ты уж сама с ним договаривайся. Слушай, он что-то видел, молчит как проклятый, но дал понять, что вам скажет. Лично, с глазу на глаз и совершенно частным образом. Боится, невооруженным глазом видно, и злится - сил нет, того и гляди лопнет от своего молчания, а Юлька тоже вся на нервах, ведь догадывается же, а из него слова не вытянешь. Ей не сказал, что вам скажет, и мне тоже велел не говорить, поэтому я только вам говорю, и мне страсть как хочется с ним приехать…
- Ты что, сдурела?! Вот Юлька-то обрадуется! И вообще Аня советует не толпиться и с каждым беседовать по отдельности..
- А что у вас новенького?
- Снимок подозреваемого.
- Обалдеть! И кто он?
- Никто его не знает, поэтому нужен тут один, что знает… Брат Павла.
- Какой брат?
- Сводный.
- У Павла есть сводный брат?!
Я прикусила язык, но поздно, для Мартуси это была сенсация, и она в нее вцепилась как пиявка. Спасла меня Малгося.
- И Клара! - заявила она столь же громко, сколь и злорадно.
Поможет ли это делу - уверенности не было, но еще как помогло: Мартуся тут же переключилась на Клару:
- Шутишь?! Издеваетесь надо мной, да? Клара его знает, подозреваемого? И призналась, что знает?
- Пока не призналась, и вообще не известно, знает ли, может, он и не подозреваемый вовсе и, похоже, этих подозреваемых двое..
- Даже если двое, одного Клара точно должна знать, - не сдавалась Малгося. - И мне самой жутко интересно, - сознается ли.
- И кто он, этот один?
- Некий Бодя Скочигай, - охотно пояснила я, довольная, что удалось оставить в покое Конрада. - Мелькал в издательстве, графикой промышлял, художник, а Клара там тогда работала…
В трубке как будто что-то взорвалось, не иначе Мартусин дом взлетел на воздух.
- Да вы что?! Быть такого не может! Прикалываетесь, да? Болек Скочигай - подозреваемый? Слишком хорошо, чтобы было правдой!
- А что? Ты с ним знакома? - прорезался наконец Витек. - Да не ори так, а то тут посуда дребезжит. Похоже, ты от него не в восторге?
- Ты с ней поосторожнее, сам слышишь, у нее уже штукатурка с потолка сыплется, и балкон рухнул, - сделала мужу выговор Малгося.
По долетавшим из телефона звукам и правда можно было подумать, что рухнуло пол-Кракова. Мартуся всегда реагировала, мягко говоря, импульсивно и, возможно, сейчас пустилась в какую-нибудь благодарственно-ритуальную пляску, схватив в объятия все, что подвернулось под руку: стул, собаку, дочку и даже мужа. Впрочем, бывшего. Если, конечно, случайно тот оказался поблизости.
- Толком говорите! Как подозреваемый? Почему? Вот здорово! Я этого паразита ненавижу, гнида паршивая!
- Что он тебе сделал-то?
- Всю сценографию, поганец, псу под хвост… Я студию по часам арендую, а эта сволочь с материалами на полчаса опоздала! Я уж дыры затыкала чем придется, а потом гнала как на пожар, хреново вышло, никаким монтажом не исправить! Все из-за этой грязной свиньи…
- Не обижай зверюшек, - вступилась за фауну Малгося.
- Из-за мрази блохастой… Блохи сойдут?
- Сойдут.
Мартуся прошлась по всем отвратным насекомым и наконец вернулась к фактам.
- Я-то знать не знала, что он у вас в подозреваемых ходит, ведь здесь этот паразит недоделанный только изредка возникает, а как его увидела, то меня чуть не стошнило!
- Когда ты его видела и при каких обстоятельствах?
- При обычных, в пивной. Вчера.
- Как это вчера?
- Ну, вчера вечером. Сидел с одним типом…
- Не могла ты вчера его видеть в Кракове, если он лежит сейчас в больнице в Варшаве!
Вся наша компания впала в легкий ступор, только одна Мартуся не оценила важности собственной информации, а просто удивилась:
- Вы что несете? Не может он лежать в Варшаве в больнице, когда сидит в пивной в Кракове. То есть вчера сидел. Вы там трезвые?
Я быстро обвела взглядом людей и продукты на столе.
- До неприличия. А уж Аня наверняка.
- Пани Аня тоже там?
- Тоже.
- А почему молчит?
- Некуда слово вставить. Она слушает.
Мартуся радостно передала Ане привет, получила ответный и вернулась к прерванной теме.
Выяснив со всей определенностью, что Мартуся лично знакома со Скочигаем и обознаться не могла, а я точно уверена, что он надолго угодил в больницу, алы попытались прийти к каким-нибудь выводам. Без особого успеха. Пришлось зайти с другой стороны.
- Слушай, а этот Болек ваш, краковский?
- Тьфу на тебя! - оскорбилась Мартуся. - Разве такая вошь может быть из приличного города? Наездами здесь бывает, останавливается у приятеля, где-то на окраине, там у него мастерская, он интерьерами занимается. Нормальный человек.
- Не может быть нормальным, раз такого пиявца жить пускает! - Витек был категоричен.
- Пиявку, - машинально исправила Малгося.
- Пиявца! Пиявец - это самец пиявки.
На пиявца все согласились, так как вслед за Мартусей начали испытывать к обсуждаемой персоне явную неприязнь, правда, наши изыскания это мало продвинуло.
Оставалась только фотография. Все как-то разом вспомнили, что Мартуся знает пиявцеву морду.
- Витек! - опять взвыла я.
Тот, похоже, уже привык к моему ору и даже не поморщился.
- Мартуся, у тебя есть MMS?
- У меня нет. У Вероники.
Ясное дело, всякими электронными излишествами молодежь балуется. А Мартусина дочка была самой что ни на есть молодежью.
- Где Вероника?
- В ванной.
Пришлось встрять.
- Пусть даст тебе эти эмэмэсы, или как их там, я в электронике не сильна! У нас его рожа есть в Наталкином мобильнике! Витек тебе отправит! Говорит, что может прям сейчас!
Витек, правда, ничего не говорил, но Мартуся так прониклась, что грохот в дверь ванной и у нас было слышно. Через пару минут еще лучше были слышны ее крики:
- Он самый, гаденыш вшивый! Болек, конечно! Откуда фото?
Мы объяснили. Не мешало все же удостовериться. Здесь - Бодя, там - Болек. Я попыталась украдкой снова позвонить Павлу, Конрад был недоступен. Собравшись с силами, набрала номер Клары - телефон отключен.
Как всегда, мало говорившая, но много размышлявшая Аня решила дело:
- На данном этапе мне кажется целесообразным подключить маленький кусочек полиции. Подчеркиваю - совсем маленький…
* * *
Прежде чем комиссар Беляк в гордом одиночестве если не считать трех кремовых роз, нанес нам очередной визит, мы успели провернуть массу дел и получить определенные сведения. Я пожертвовала собой и лично съездила к пани Изе, которая тоже пошла навстречу и спустилась с четвертого этажа, чтобы пообщаться со мной в магазинчике сувениров неподалеку от издательства. Секретарша была жутко заинтригована.
Взглянув на фотографию, она не сомневалась.
- Разумеется, это Болек Скочигай, я отлично его помню. Качество, конечно, не очень, но я абсолютно уверена. А что, опять кого-то подвел?
- Пока не знаю, но хотелось бы одну мелочь уточнить. Как его все-таки зовут - Бодя или Болек?
- Болек, конечно, - удивилась пани Иза. - Это ведь уменьшительное от Болеслава! Ах, да. Вы же с моей племянницей разговаривали, Зуза все время эти имена путает…
Черт! Интересно, что еще Зуза перепутала?..
С Павлом я пересеклась в кафешке на улице Гагарина, ему совсем рядом, а мне - по дороге. На долгие задушевные беседы ни у него, ни у меня времени сейчас не было.
- Так лежит этот гад в больнице, в конце концов, или нет? - раздраженно спросила я. - А то его позавчера вечером в Кракове видели. Его что, на побывку отпускают?
Павел страшно удивился:
- Не может быть! Ты уверена?
- Люди, что знают его лично, еще не ослепли и амнезией не страдают… Мартуся столкнулась с ним в краковской пивной, а пани Иза только что подтвердила его личность. Ни в жизнь не поверю, что они сговорились, тем более что вообще не знакомы… Опять же невероятно, чтобы были два Скочигая, и оба - Болеславы!
- Тогда я ничего не понимаю. Позавчера этот придурок был у него в больнице вместе с Кларой, и в придачу не с утра, а после обеда. Полный дурдом!
- Оба вместе с Кларой у его постели дежурили.
- Нет, Клара к нему пошла, а он дожидался…
Обретенная было ясность опять затуманилась.
- Найди мне Конрада! Пусть сам на эту рожу посмотрит и скажет, кто это такой!
- Не нравится мне это дело. Слишком воняет! - мрачно констатировал Павел, на чем мы и расстались.
С Юлькиным Альбертом были сплошные сложности. Полиции он боялся больше всего на свете, и даже не скрывал этого, и говорить с ними отказывался наотрез. В Варшаву он приехал всего на один день, какая-го деловая встреча, и тут же возвращался, но посвятить часа два на разглашение тайн был готов. Да что там готов - прямо-таки горел желанием.
На Аню он согласился. Та приехала буквально на секунду раньше и успела мне шепнуть, что с Беляком она договорилась на вечер. Наталка уже сидела на лестнице, что вела в спальню для гостей, где я ее спрятала под свою ответственность, поверив на слово Малгосе, будто оттуда отлично слышно все происходящее в гостиной и столовой.
Альберт появился во второй половине дня, так что вполне еще успевал вернуться в Краков к полуночи. Впечатление он произвел на нас хорошее, из напитков выбрал кофе и приступил к делу.
- Вы, уважаемые дамы, в курсе. Отличные манеры один укольчик, почти как у стоматолога, - и быстро приходишь в себя, а связывать - так просто мастера, никаких следов не остается. А я пораньше очухался, притворился, что в отключке, и успел одного рассмотреть. Ну и троглодит, доложу я вам! Амбал, морда тупая, только волосы нетипичные: башка не совсем бритая, а так, сантиметра на полтора, и, чтоб мне лопнуть, еще и курчавые! Будь он вообще черный, так ничего странного, ан нет, темно-рыжий, такой вот красавец. По образованию я художник, так что портретик потом украдкой набросал, не шедевр, конечно, но я горжусь. Похож.
- Где?.. - начала Аня.
- Дайте посмотреть! - решительно потребовала я.