* * *
На следующий день шеренги частных сыщиков поредели еще больше.
- Мы - общество и как таковое должны помочь правосудию, - заявила я Малгосе и Витеку.
- Я - пас, - отрезал Витек, пребывавший в тот момент в состоянии крайнего раздражения, так как у него накрывалась рыбалка, на которую он уже намылился было ехать. - Никакое я не общество, если так стоит вопрос, считайте меня отбросом общества. А будете давить - напьюсь, хоть и не планировал.
- Растолстеешь, - спокойно предупредила мужа Малгося. - От алкоголя набирают вес. А как помочь правосудию? Напялить на морду черные колготки и начать стрелять? Я могу, меня дед научил…
- Шутишь? - Мне стало жутко интересно. - Ты серьезно? Отца твоего пробовал учить, это я слышала, а вот тебя?
- Отец не хотел, ты же его знала, жаловался, что тяжело, а когда дед таскал его на охоту, вечно терял двустволки. Прислонит где-то к дереву и забудет где. А мне дедуля, как уже начал хворать и охоту забросил, дома от нечего делать все показывал учил ружье разбирать, собирать, чистить, заряжать… Ум за разум у меня заходил, но у деда и медведь бы научился. Правда, раз я пальнула по ошибке и разнесла кошмарно безвкусную вазу, большую такую, тетка с ней вечно носилась.
- И что дальше? - нетерпеливо спросила я, так как Малгося вздохнула и явно не собиралась озвучивать дальше свои мемуары.
- Да ничего. То есть очень далее чего. Я устроила уборку, какой никогда не делала, но тетка почему-то заметила, что вазы нет, и заперла все охотничьи принадлежности на ключ, от деда и от меня. У дедули уже сил не хватило спорить, а я бы назло в тот чулан залезла, да не до того было…
Она снова вздохнула.
- Дедовые двустволки… дедовыми двустволками… - начал было Витек. - Погодите, что-то у меня не шибко грамотно получается. Да без разницы, что им надо в смысле помощи.
Я тяжко вздохнула.
- Как бы это вам подипломатичнее объяснить…
- Я от дипломатии тупею, - честно предупредил Витек.
Мы все трое, не сговариваясь, приземлились в удобных креслах на террасе. Благо никакая летучая дрянь в тот день не кусалась. Кажется, Малгося уперлась отыскать запропавший поздней осенью провод для любимой электрической косилки. Тем более что газон явно настаивал на косметической коррекции.
О событиях предыдущего дня не знал пока никто, кроме меня, Ани и ангела, спустившегося, как и полагается, с небес. Ряды наши поредели, ничего сногсшибательного не наклевывалось, когда вчера после обеда позвонила Клара:
- Извини, пожалуйста, можно, моя машина еще немного у тебя постоит? Пришлось неожиданно уехать… кое с кем… нет, не так… Меня сейчас нет, и я боюсь, что вернусь только завтра…
Я особенно не удивилась и не стала допытываться, в чем дело, хотя в ее голосе слышались нервные нотки. Машина стояла за забором, никого не трогала и ничуть мне не мешала, охрана в поселке работала нормально, и бояться было нечего.
- Да ради бога, пусть стоит. Жаль, что ты ключей не оставила, я бы загнала во двор, но и так ничего с ней не случится.
Наш краткий диалог услышали все, так как мой телефон по-прежнему был включен на полную мощность. Совсем забыла уменьшить громкость, из головы вон, и Клара закричала на весь дом.
- Тебе надо, чтобы так орало? - с некоторым сомнением спросил Витек. - Может, лучше выключить?
- Немедленно выключи! - неожиданно раздраженно потребовала Малгося. - Вдруг ей опять взбредет в голову позвонить, не хватало еще из-за нее глохнуть!
Витек, не торопясь, направился в мастерскую, но тут вскочил Павел, вылетел из-за стола, за которым сидел, и принялся извиняться направо и налево:
- Вот черт! Простите, пожалуйста! Прошу меня извинить!
Аня, к которой он тоже обратился, позволила себе выразить легкое удивление:
- За что? Я не обижалась…
- Да нет, я опять вас бросаю, а обещал отвезти. Так неудобно, у меня срочное дело, только сейчас вспомнил, уже опаздываю, вопрос жизни… Слушайте, мне надо бежать, всем привет. Я вас отвезу, куда скажете! Я позвоню!
Не успела я открыть рот и вежливо поинтересоваться, какая муха цеце его укусила, как он исчез. Четверо оставшихся следопытов переглянулись: ведь ни с того ни с сего стали происходить удивительные, необычные события. То у Клары появляются странные интонации в голосе, то вдруг Павел, такой благожелательный, добродушный и организованный мужчина, взрывается, как гейзер. Может, в доме вирус какой-то завелся? Собирались спокойно побеседовать…
- А мне-то казалось, что это она на него запала, а не наоборот, - холодно заметила Малгося, пребывая все еще в раздражении. - Я даже думала, что у него мозги имеются…
- И правильно казалось…
- Если позволите посплетничать, то и у меня было такое впечатление, - поддержала меня Аня. - Я Павла знаю лет… погодите…
- Двадцать.
- Совершенно верно. А Клару, собственно говоря, только с твоих слов… Но тоже давненько… Видала ее у тебя раза два, в общем, не подходят они друг другу. Как-то у меня ничего не срастается. Я ее совсем по другому себе представляла, вижу тут два человека в одном.
Со столь решительными декларациями вне зала суда Аня выступала крайне редко, и это очень меня заинтересовало. Малгосю тоже. Уже вернувшийся из мастерской Витек выглядел не столько удивленным, сколько довольным.
- Правильно тетя говорила, что вы как скажете, так в самую точку. Я давно твержу, что она с обеих сторон фальшивая, а вы все ее защищаете.
- Только не я! - решительно открестилась Малгося.
- Теперь уже и не я, - пришлось и мне признаться. - Еще при Олдяке я была на ее стороне, но с тех пор, как она вернулась из Италии, что-то с ней случилось. Сами слышали, важная бизнесвумен, издатель, редактор, литагент, председатель чего-то там. Прямо головокружение от успехов!
- И с чего это у нее? У Олдяка ведь была простым корректором?
- Хорошим корректором, она отлично знает итальянский, делала корректуры переводов с итальянского и редактуру. Так и должно быть, надо знать язык автора, чтобы править переводчика, а то ведь такие ошибки ляпают - волосы дыбом встают. Я сама парочку выловила…
- С итальянского?
- Нет, с английского. Не парься, я его тоже не знаю, но когда приспичило, я добралась-таки до оригинала и проверила по словарю. И не помню точно, что там было, но я оказалась права.
- Мужиком тут попахивает, - с прежней категоричностью заявила Малгося, одновременно подозрительно принюхиваясь к оливкам в узкой баночке.
Прозвучало это, вместе взятое, настолько странно, что секунды на две заморочило всем голову.
- Оливка - женского рода, - буркнула я без особой уверенности.
- Ну… - Витек засомневался. - Я от Клары не в восторге, но так, сверху, она вроде чистая. Думаешь, что ее хахаль не моется?
- Какой хахаль?
- Ну, который воняет…
Малгося отставила оливки.
- Не хахаль воняет, а хахалем воня… То есть пахнет?
В этот момент зазвонил Анин сотовый, и она умчалась в бойлерную. Вот уж не думала, строя дом, что это будет самое популярное и посещаемое в нем помещение.
Малгося с Витеком продолжали горячо спорить о запахах, но оказалось, что вовсе не Кларин хахаль выходит на первое место, а фарш.
- Из холодильника достала, а назад убрать забыла! Небось уже весь дом провонял! Немедленно возвращаемся!
- Вчера же замерзший был.
- Сто раз разморозился! Поехали сейчас же!
В результате мы с Аней остались вдвоем, и та, вернувшись из бойлерной, сообщила:
- Звонил опер, отлично знакомый нам обеим. Угадай с трех раз.
- Гурский! - воскликнула я, даже не задумываясь.
- Точно, Гурский.
- Он же в отпуске?
- Позавчера вечером вернулся, завтра уже выходит на работу и предлагает встретиться еще сегодня, о-о-очень частным образом…
Лучшей новости Аня и придумать не могла. Роберта Гурского я знала без малого четверть века, познакомилась с ним, когда был еще сержантом, или и того меньше, а сейчас уже инспектор убойного отдела столичной полиции. В теперешних обстоятельствах он явно был послан нам небом. Я точно знала, что, несмотря на карьерный рост и все более высокие занимаемые должности, он не дал себя втянуть в разные махинации, дорос до инспектора и остановился, а скорее всего, его остановили.
И я даже догадывалась, каким образом, так как нечто весьма подобное происходило со многими моими коллегами по первой специальности. События последних дней заставили меня ждать возвращения Гурского из отпуска с безумной жаждой счастья, каковое счастье в его лице мы и имели удовольствие в скором времени наблюдать. Черная полоса для меня, похоже, кончилась.
Вероятно, накрыла другую жертву.
По настоятельной просьбе Гурского мы с Аней поехали к ней. Через полчаса прибыл господин инспектор с букетом, что не возбраняется любому добропорядочному и несудимому члену общества. С Аней они познакомились, так сказать, на служебной ниве: Гурский рано начал расследовать убийства, а Аня всю жизнь занималась уголовными преступлениями, поэтому выступавший время от времени в суде в качестве свидетеля молодой человек очаровал ее с первого взгляда.
"Будь у меня побольше таких свидетелей - жизнь стала бы раем…" - призналась она мне однажды, причем я тогда даже не догадывалась, о ком речь.
- У пани прослушка, - светским тоном сообщил мне в этот раз Гурский прямо с порога - Да уберут они эти жучки, уберут, не волнуйтесь. Я бы и сам на их месте поставил, от людей всего можно ожидать. Я-то вас хорошо знаю, а они совсем наоборот. Потому прошу меня простить, я бы предпочел поболтать тут, а не у вас дома.
- Да ради бога, я только рада, садитесь, пожалуйста, - приглашала Аня. - Я подозревала, что дом поставили на прослушку, не совсем же они идиоты. И отлично помню, что я говорила.
Я в свою очередь лихорадочно старалась припомнить, кто о чем говорил, но, учитывая, что никто из нас не владел никакими тайнами, даже мадридского двора, то и выболтать их не мог, а значит, нечего и трепыхаться. Я была скорее заинтригована, чем возмущена.
- И в чем же меня подозревают? - полюбопытствовала я. - Поскольку я точно этого не делала, наверное, можно мне сказать?
- А, ерунда. Что вас на самом деле похитили, а вы не признаетесь.
- И я заплатила за себя полмиллиона евро?!
- Почему бы и нет?
Такого я, признаюсь, не ожидала. Мысль, конечно, интересная. Чтобы человек, живущий в этой стране литературным трудом и не имеющий никаких побочных доходов, обладал подобной суммой?!.. Очень трогательно… Показали бы мне, у кого можно разжиться такими деньгами! И бросить их не глядя каким-то уродам… Выкупать свою жизнь тысяч за пятьдесят - еще куда ни шло, можно поднапрячься, особенно на последних страницах книги, но полмиллиона? Да за такие деньги я свою мафию организую!
- У кого-то крыша поехала? - вежливо поинтересовалась я.
- Не обращай внимания, - посоветовала Аня. - Полиции никто ничего не сообщает, вот они и комплексуют. Пожалуйста, пан Роберт..
Гурский получил кофе и переключился с пустяковой темы на более существенную:
- Хотел я подкинуть вам одну идейку о разных безобразиях, которые множатся в нашем благословенном отечестве. Судя по записям прослушки, вы уже в некотором роде в курсе.
- Скорее, догадываемся, - подтвердила Аня.
- Расскажу немного. Как бы это поделикатнее…
Я честно собиралась молчать, внимать и не высовываться, но тут меня озарило, и я, естественно, сунулась поперед батьки:
- Уже многие годы похищают разных людей. Некто умный, не побоюсь этого слова, креативный, умеренный в требованиях, выбирает жертвы среди тех, кто избегает общения с ментами… Если случается прокол, действует безжалостно… Раз - и несчастный случай! Только самое тщательное расследование могло бы опровергнуть версию несчастного случая, а никто такого расследования и не думал проводить…
Аня молчала и только одобрительно покачивала головой, а я все не могла остановиться.
- А вот те с ухом никак в эту схему не укладываются, - заявила я задумчиво, так как мыслительный процесс продолжался независимо от моей воли. - "Ты, курва" - это для них норма, но вот откуда у них "мадам"? То ли блатные пыталась изящно выражаться, то ли джентльмены косили под бандюганов?
- Верно подмечено! - похвалил меня Гурский. - Я всегда отмечал, что вы схватываете самую суть вопроса. Официально никто в эти противоречия вникать не намерен. Думайте что хотите, но я не единственный в нашем ведомстве такой с приветом, кто хотел бы в этом разобраться. Вот им, кому важно разобраться… придется… того… приложить усилия.
- Антитеррористы, что примчались меня путать, тоже будут из ваших, которые с приветом?
Гурский посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом, внимательно изучил отделку старинного секретера, мельком скользнул взглядом по Ане и принялся любоваться пейзажем за окном.
- Я бы и слова не сказала, не будь в этом уверена, - ответила за него Аня чуть обиженно, уж я-то должна была ее знать. - Нельзя было заявлять об этом сразу и напрямик, но и так неплохо вышло.
Гурский потерял интерес к пейзажу.
- Подтверждаю.
- Значит, правильно Малгося почуяла? Не мясо! Клару! Насчет Павла не верю, разве что запахом пропитался…
- Я насчет Павла тоже не верю, но без доказательств не могу вынести приговора, - строго напомнила мне Аня.
Гурский вздохнул и допил кофе.
- Появилась вроде зацепка. Ошибка в отношении пани Иоанны - просто дичь какая-то. Видно, само собой закрутилось, на всякий случай. Так до сих пор никто ничего и не понял. Между нами, хотелось бы вас подвигнуть…
- На что?
- На сплетни.
- О, тут и подвигать не надо, я только этим и занимаюсь. Готова лично помочь по системе сарафанного радио…
- То что нужно! Метод, проверенный веками. От случайной бабы в магазине узнаешь больше правды, чем от самого надежного свидетеля в суде. Или в отделении, без разницы. Приличные люди не любят доносительства, видят вора, но пальцем не ткнут, особенно если знакомый. Бывает, что и побаиваются. А вот сплетни! Так, в частном порядке, на работе, по дружбе, перемоют косточки друг другу, любую тайну вытянут на свет божий, скомпрометируют, свинью подложат - это пожалуйста! Да что там, вы это не хуже меня знаете, просто хочется иногда выговориться. В общем, приходится рассчитывать на помощь общественности… Ну, как, милые дамы, убедил?
Вот поэтому прямо на следующий день я и сообщила Малгосе и Витеку о нашей общественной принадлежности. Врать не буду, энтузиазма я в них не заметила, и в бой оба как-то не рвались. Пришлось в агитационных целях воспользоваться частью строго секретных сведений Гурского. Информация о прослушке их возмутила, я тоже не была в восторге, поэтому поначалу моя агитация явно хромала…
- Люди. Слухи. Возьмите этого Рушника Болтал с нами частным образом, а меня, непонятно почему, воспринимал положительно…
- Ты что? - удивился Витек. - Не знаешь, почему?
- Нет.
- Ты ему три книги подписывала: для сестры, для жены и для тещи и вроде ответила на какой-то вопрос, по-людски, а не как цесарка фаршированная, это его определение, вот и проникся симпатией.
- Понятно. Скорее всего, я тогда еще не слишком устала, повезло. Ну, так пан Рушник с нами по дружбе, можно сказать, делился, и все что хотите даю на отсечение, ментам слова бы не вякнул. А посмотри, сколько мы всякого о его свояке узнали…
- Да уж, узнали про мотор газонокосилки! - взвилась Малгося. - А я теперь из-за нее провод ищи!
- Не косилкой единой жив человек! Сколько в мире разных мест, где косилки в жизни не услышишь…
Некоторое время мы вдумчиво и на полном серьезе перечисляли названия таких мест.
Надо сказать, вернуться к предыдущей теме удалось не без труда. Я успела вспомнить, разумеется, с большими сокращениями, откуда у общества такое нежелание сотрудничать с властями. Все мы у них под подозрением, самого святого Франциска не, исключая.
- Заткнись и слушай, я же пытаюсь объяснить. Люди все знают…
- А дети еще больше, - съязвила Малгося.
- Не говори мне о детях, а то я лопну…
Витек наконец отыскал провод:
- Есть, нашел. Вот он. Хотелось бы знать, когда они свои жучки поснимают и сколько оставят. У меня кореш по этим делам специалист, может, его подключить?
- Друган всегда пригодится, но, надеюсь, Гурский им прозрачно намекнет. Пока притворяемся, что ничего не знаем, а то мне придется…
К счастью, в этот момент зазвонил телефон.
Это была Мартуся.
- Юлька в него влюбилась. Насмерть, и ничего тут не поделаешь. Должна тебе напомнить, хотя ты и сама прекрасно знаешь, у Чендлера жена была старше на восемнадцать лет, а он ее без памяти любил до самой смерти, не знаю уж, как она выглядела, но любовь там была безумная…
- Остынь - перебила я с легким ужасом, так как из трубки уже начинали сыпаться искры. - Знаю, что любил, все на свете знают, и никто не спорит.
- Так что же ему в Юльку не влюбиться, раз она всего на девять лет старше? Выглядит - дай бог каждому! Чендлер был талантливый, ну и что, этот Альберт - тоже способный, правда, в другой области, может, все таланты влюбляются в женщин на сколько-то там старше, потому как молодые - дуры, с ними и поговорить-то не о чем…
- Может, и влюбляются, почему нет? Молодые и впрямь интеллектом не блещут, взрослым с ними скучно.
- Я же говорю! - явно обрадовалась Мартуся. - Ты меня всегда понимаешь! Чувство взаимное, поэтому она и заплатила без слова. Я только сейчас узнала, что его похищали. Ей как-то глупо было признаться, да и ему тоже…
- Сейчас же отключись, - скомандовала я сурово. - Я за весь мир ответственности брать не хочу, не запомню и не смогу повторить, это все должны услышать. И перезвони буквально через две минуты, я всех позову.
- А кто у тебя?
- Малгося и Витек.
- И все?
- Хватит с тебя. В любой момент может целая экскурсия заявиться. У тебя потрясающие новости, звони сразу! Нет! Стой!
Возникшие в дверях террасы Витек с Малгосей так отчаянно жестикулировали, что до меня, наконец, дошло. Что же я делаю! В доме прослушка, в сотовом Витека тоже есть громкая связь. Нет, мобильник Витека не годится, тоже небось прослушивается… Малгосин?
Проблема удачно разрешилась сама собой. Все наши мобильные телефоны могли быть палеными, Малгося же по счастливой случайности захватила с собой сотовый своего сына Мартина. Когда она его брала, то вовсе не предполагала, что ей так повезет. Просто ее мобильник разрядился, заряжать пришлось бы часа полтора, у меня дома этого сделать нельзя, так как моя зарядка не подходила. Поэтому она просто поменялась телефонами с сыном, которому спешить было некуда: на работу он шел во вторую смену. Маловероятно, чтобы телефон Мартина стоял на прослушке. Кстати, громкая связь у него тоже имелась.
Ладно. Но у меня же везде эти жучки…
После молниеносного совещания, состоявшегося в саду посреди газона, все согласились перейти в бойлерную. Скромное подсобное помещение становилось прямо-таки центром Вселенной, хотя размерами не поражало. Клаустрофобию там можно было заработать в два счета, но уж наверняка никому бы и в голову не пришло, что там будут проходить секретные переговоры.