Его изящные жесты и изысканные манеры действительно в полицейском участке иногда казались не совсем уместными, и наглецы вроде Акидзу постоянно передразнивали и поддевали бедолагу по поводу и без.
Будто сговорившись, Такегами и Тикако одновременно посмотрели на часы. 14:10.
- Пожалуй, мне пора в приемную, - сказала Тикако.
- Конечно иди. Она там одна?
- Нет, с матерью. Я попрошу госпожу Токорода подождать в другом кабинете.
Такегами одобрительно кивнул:
- Хорошо. Но если девушка будет настаивать на том, чтобы мать пошла с ней, думаю, не стоит ей препятствовать.
- Я почти уверена, что этого не произойдет.
Моментально уловив подоплеку, Такегами удивленно посмотрел на Тикако. Та подтвердила его догадку:
- Харуэ Токорода и ее дочь Казуми не слишком ладят. Сегодня Казуми хотела прийти одна, но мать не отпустила ее и настояла на том, чтобы они явились в участок вместе. Казуми считает, что ее мать постоянно путается под ногами и лезет не в свои дела. Может, проблема в подростковом кризисе, который сейчас переживает девочка.
- Моя дочь лет с десяти мечтает от меня отделаться. Помню, когда она еще училась в школе, каждый вечер, вернувшись домой с работы, я слышал от нее один и тот же вопрос: "Пап, неужели ты собираешься ночевать дома? Может, сходишь куда-нибудь?" Видимо, от меня нынче требуется только вовремя оплачивать счета - в остальных отношениях во мне больше не особо нуждаются.
Тикако расхохоталась.
- Капитан Симодзима говорит про своего сына то же самое, - развеселившись, сказал Токунага.
- Вашей дочери сейчас уже, должно быть, около двадцати? - спросила Тикако.
- Да, в прошлом году мы отметили ее совершеннолетие. Недавно она поступила в колледж и теперь жутко задается.
Поохав над тем, как быстро растут дети, и вспомнив, какой милой малюткой была эта девочка в раннем возрасте, Тикако в конце концов отправилась выполнять свои обязанности. Такегами разложил на столе необходимые документы, потом достал из нагрудного кармана очки и водрузил их на нос.
Токунага удивленно воззрился на него:
- Я не знал, что вы пользуетесь очками!
- Только вчера купил.
- Нельзя покупать готовые очки - надо сперва проверить зрение, а потом сделать их на заказ.
- Вообще-то, они мне не нужны, я и так прекрасно вижу. - Заметив недоумение Токунаги, Такегами торопливо добавил: - Не думай, что я оправдываюсь. У меня действительно все нормально с глазами. Мне просто показалось, что для такого случая, как сегодня, мне понадобятся очки: в них будет удобнее.
Токунага на минуту задумался, потом спросил:
- Думаете, если вы будете в очках, она не сможет видеть вас насквозь?
- Что-то вроде этого.
- Считаю, вам не о чем беспокоиться.
- Очень на это надеюсь.
Зазвонил телефон.
- Она уже здесь, - сказал Такегами.
От кого: Казуми
Кому: Минору
Тема: Ненавижу себя
я ничего не понимаю, и мне надоело пытаться понять, что со мной.
минору, неужели в этой жизни тебя ничего не беспокоит? я схожу с ума по любому поводу. ну, например, меня волнует вопрос, кому я нужна? любит ли меня хоть кто-нибудь? иногда мне кажется, что я совсем одна. моя жизнь настолько бессмысленна, что если я завтра бесследно исчезну, боюсь, никто из моих друзей этого не заметит. будут ли они скучать по мне? думаю, нет, - они быстро найдут мне замену и вскоре про меня забудут. ты ведь тоже про меня забудешь? даже родители ничуть не лучше остальных: зря говорят, что они всегда любят детей просто за то, что те есть, - это полная чушь. кому нужен ребенок, от которого одни неприятности? уж лучше тогда вообще не иметь детей. наверняка мои родители хотели совсем не такую дочь, как я. мне кажется, их давно мучает вопрос, чем они так провинились и почему у них родилась именно я.
От кого: Папа
Кому: Казуми
Тема: Успокойся
Минору попросил меня написать тебе, потому что ты слишком расстроена и обеспокоена. Казуми, мы с Мамой любим тебя и гордимся тобой. Ты очень хорошая дочь.
5
Когда Казуми Токорода вошла в полицейский участок Южной Сибуи, мужчины в вестибюле, как по команде, повернули голову и проводили ее томными взглядами, точно девушка разом их всех загипнотизировала. Казуми на это никак не отреагировала: не потому, что она была слишком расстроена или напугана, а скорее потому, что привыкла ко всеобщему восхищению и своим безразличием хотела дать полицейским понять, что у них нет никаких шансов.
Рядом с самоуверенной дочерью ее мать, Харуэ Токорода, казалась ужасно напуганной. Она нервно озиралась по сторонам и заглядывала в лицо всем встречным, словно хотела объяснить, зачем они с дочкой пришли в полицейский участок. Выглядела она по-настоящему несчастной.
Для визита в участок мать и дочь оделись совсем по-разному. На Харуэ был темно-серый вязаный костюм и черные туфли, в руках она держала простую кожаную сумку того же цвета. Она не надела никаких украшений, кроме обручального кольца. Казуми облачилась в короткий черно-белый топ с геометрическим орнаментом и весьма откровенную черную мини-юбку со стразами и пайетками, которая выгодно подчеркивала стройность ее точеных ножек в изящных туфельках на высоком каблуке. Глубокое декольте приоткрывало уже вполне сформировавшуюся грудь, на шее блестела дорогая цепочка с серебряным крестиком. Волосы красотки в результате многочисленных обесцвечиваний приобрели модный каштановый оттенок - девушка распустила их, справа забрав за ухо: на нем виднелась маленькая элегантная золотая сережка.
Когда Тикако училась в школе, некоторые се одноклассницы одевались в таком стиле, но в те времена шестнадцатилетние девицы, помешанные на модных шмотках, как правило, плохо учились, вызывающе себя вели и к тому же заводили сомнительные знакомства и имели дурную репутацию. Казуми Токорода никак нельзя было назвать трудным подростком. Она училась в элитной частной школе для девочек и считалась едва ли не круглой отличницей. Видимо, нынешняя молодежь уже не та, что прежде.
Тикако Исидзу подошла к Харуэ и ее дочери и поздоровалась с ними:
- Спасибо, что пришли.
Харуэ, узнав Тикако и офицера Футигами, очень им обрадовалась и, кажется, немного приободрилась:
- Простите, мы, кажется, немного опоздали.
- Ничего страшного. В нашем распоряжении еще есть несколько минут, - улыбаясь, ответила Тикако и обратилась к Казуми: - Жаль, что тебе сегодня пришлось пропустить уроки.
Девочка словно не услышала Тикако и никак не отреагировала на ее реплику, обратившись с вопросом к офицеру Футигами:
- Ну и где будет проходить опознание?
- Следуй за мной, - сухо велела та.
- Подождите, - заволновалась Харуэ. - Может быть, все-таки мне пойти с Казуми?
Прежде чем кто-либо из сотрудниц полиции успел ей ответить, ее дочь сама все за всех решила:
- Тебе же уже сказали, что все будет нормально. Сколько можно повторять! Мне надоело, что ты везде за мной ходишь и постоянно ноешь.
Тикако постаралась сгладить неловкость - она мягко взяла Харуэ под руку и сказала:
- Офицер Футигами, проводите, пожалуйста, Казуми наверх. Мне нужно кое-что показать госпоже Токорода.
Казуми направилась по лестнице на второй этаж, а ее мать и Тикако вышли из вестибюля и прошли прямо по коридору мимо отделения дорожного патруля в небольшой кабинет для заседаний. Там на исцарапанном столе лежали вещи, принесенные из отдела вещественных доказательств: мужской костюм, ботинки, носовой платок, ежедневник, папки для бумаг…
Взглянув на них, Харуэ вздрогнула.
- Это личные вещи вашего мужа, в том числе бумаги, которые лежали у него в портфеле, - объяснила Тикако женщине, жестом предлагая ей сесть. - В интересах следствия мы также взяли некоторые вещи со стола вашего мужа и из его шкафчика в офисе. Теперь мы уже можем их вернуть, но никто не знает, что из этого принадлежало лично вашему мужу, а что следует возвратить в компанию. Мы надеялись, вы поможете нам с этим разобраться.
- Да, конечно…
Харуэ прикрыла ладонью рот и несколько раз покорно кивнула.
- Мы хотели бы, чтобы вы серьезно отнеслись к этому делу и не торопясь рассортировали все эти вещи, - думаю, вы понимаете, что тут важно избежать ошибок. Наверняка многие из этих мелочей напомнят вам о муже и о вашей потере, поэтому, пока вы этим занимаетесь, мы постараемся не тревожить вас лишний раз. Вы можете не спешить и находиться здесь столько, сколько вам будет угодно. - Тикако указала на телефон в углу. - Если вам что-нибудь понадобится, просто наберите внутренний номер двести двадцать один, и я вам отвечу. Если не смогу прийти сама, то направлю сюда офицера Футигами.
- Хорошо, я все поняла.
- Может, вам принести воды?
- Нет, спасибо, мне ничего не нужно, - сказала Харуэ, с трудом скрывая набежавшие слезы. - Простите, мне сейчас очень тяжело.
- Ну что вы, вам не за что извиняться. Хотела вас заранее предупредить, что при проведении криминалистической экспертизы некоторые вещи могли немного испачкаться, хотя мы старались работать очень аккуратно. И вероятно, здесь не хватает некоторых предметов одежды - они все еще нужны следователям в качестве улик.
- Да, разумеется, как скажете, - кивнула Харуэ.
Она достала из сумочки платок и вытерла слезы. Платок был застиранным - видно было, что хозяйка им часто пользуется.
- Детектив Исидзу, можно вас кое о чем спросить? - В голосе женщины звучала мольба.
Тикако села рядом и с сочувствием посмотрела на Харуэ:
- Да, я вас слушаю.
- Скажите, неужели следователи действительно думают, что моя дочь сможет опознать убийцу? Ей в самом деле покажут подозреваемых? В новостях говорят, что большинство улик свидетельствуют против одноклассницы той девчонки, Имаи. Но ведь наверняка журналисты не знают всей правды? Зачем вам понадобилась Казуми? Сколько всего подозреваемых? Что будет, если моя дочь действительно кого-то из них опознает?
Тикако как могла постаралась успокоить разволновавшуюся собеседницу:
- Мы очень надеемся, что показания вашей дочери помогут найти настоящего убийцу. Однако, даже если из сегодняшней затеи ничего не выйдет, расследование все равно продолжится - я вам это обещаю. Можете не беспокоиться.
- Эти подозреваемые ведь не увидят мою девочку? Не смогут потом ей отомстить?
- Разумеется, нет. Мы гарантируем полную безопасность вашей дочери.
Харуэ продолжала нервно теребить платок:
- В газетах вроде бы не упоминалось о том, что Казуми видела убийцу? И в новостях по телевизору этого, кажется, тоже не было?
- Нет, эта информация не предавалась огласке. Не бойтесь, Казуми ничего не грозит. - Тикако успокаивающе погладила Харуэ по руке. - К тому же нет никаких гарантий, что девочка видела именно убийцу. Сейчас мы просто хотим как можно больше выяснить обо всех, кто так или иначе был связан с этим делом - кто общался с вашим мужем до убийства по какому бы то ни было поводу. Мы надеемся, что Казуми поможет нам в этом.
Харуэ грустно посмотрела на вещи мужа, разложенные перед ней на столе, и тихо сказала:
- Она ужасно злится.
- Что вы имеете в виду?
- Она злится на убийц своего отца - просто вне себя от гнева. - Вдова покачала головой и поспешно добавила: - Разумеется, я тоже не испытываю ничего, кроме ненависти, по отношению к убийцам мужа, но я при этом не теряю голову - я знаю, что надо смириться с тем, что Рёсукэ больше нет… Как бы ни было больно… Я стараюсь осознать случившееся и жить дальше. Я никогда не считала себя сильным человеком. Может быть, я настолько слаба, что не способна даже на гнев…
- Я вас хорошо понимаю, - поддержала ее Тикако. - Думаю, на вашем месте я чувствовала бы то же самое.
- Несмотря на весь ваш опыт работы в полиции?
- Моя профессия ничего не меняет. Полицейские ведь тоже люди. А что касается вас, мне кажется, вы очень сильная женщина.
Слеза медленно скатилась по щеке Харуэ.
- Кто сильный, так это Казуми.
- Да, девочка ведет себя совсем по-взрослому.
- Мне кажется, она намного сильнее и умнее меня. Вся в отца. Я понимаю, почему она относится ко мне с таким презрением, - ее раздражает моя слабость, она не выносит, когда я плачу. Дочь говорит, я веду себя как идиотка.
Видимо, Харуэ больше не с кем было поговорить по душам. Тикако решила выслушать несчастную женщину.
- Дочка клянется, что найдет убийцу и поквитается с ним. Или с ней.
- Она так сказала?
- Да, сказала, что будет мстить и не успокоится, пока не убьет того, кто это сделал.
- Это она вам пообещала?
- Нет, не мне. Я слышала, как она сказала это по телефону своему другу, тому, с которым сейчас встречается. Голос у нее при этом дрожал от злости. Она говорила по мобильному телефону… Ну, знаете, такие телефоны, по которым можно звонить откуда угодно… Я проходила мимо и случайно услышала ее слова.
- Когда это было?
- Несколько дней назад. Казуми звонила из дому.
- Не напомните, как зовут ее друга?
Разумеется, Тикако притворилась, что забыла, как зовут этого молодого человека. Она отлично знала и его имя, и как он выглядит, просто хотела поговорить о нем с Харуэ.
- Татсуя Исигуро. Казуми с ним познакомил кто-то из одноклассников. Татсуя - хороший мальчик. Впрочем, пожалуй, уже не мальчик - он старше моей дочери. Кажется, ему около двадцати.
- Казуми мне ничего о нем не рассказывала. Может быть, она делилась своими сердечными секретами с офицером Футигами. У вашей дочки с этим парнем наверняка все серьезно? Они неразлучны и без ума друг от друга? - улыбаясь, поинтересовалась Тикако.
Харуэ нервно рассмеялась, сощурив глаза с красноватыми и припухшими от слез веками:
- Я его видела буквально пару раз, и то мельком. Он редко бывает у нас. В основном просто заходит за Казуми, когда они вместе куда-нибудь идут.
Тикако понимающе кивнула.
- Дочь обо всем ему рассказывает. Со мной она ни за что не хочет говорить о нашем горе, зато своему парню готова без конца изливать душу. Вот и сегодня утром она болтала с ним по телефону, пока я не сказала ей, что нам пора ехать в участок. Этими бесконечными разговорами дочь постоянно себя накручивает: все время повторяет, что сама найдет убийцу отца и отомстит.
Тикако попыталась успокоить встревоженную женщину:
- Мы со своей стороны сделаем все возможное, чтобы не травмировать девочку и не причинить ей еще большего вреда. Бедняжке нужно постараться взять себя в руки и смириться с происшедшим.
Харуэ между тем продолжала жаловаться:
- Казуми не ждет от меня никакой помощи, и отчасти я могу ее понять. Она знает, что сама гораздо сильнее меня.
В голосе женщины звучала тоска, - по-видимому, несчастной было ужасно грустно и одиноко. Харуэ замолчала. Некоторое время Тикако тоже ничего не говорила, лишь сочувственно смотрела на собеседницу, стараясь своим вниманием хотя бы немного облегчить ее боль.
Тикако понимала, что вряд ли может еще что-нибудь сделать для вдовы, мучительно переживающей потерю мужа, напуганной и беззащитной, и осознание собственной беспомощности выводило ее из себя. Впрочем, как показывал ее немалый опыт работы в полиции, одного желания спасать людей в этой профессии всегда оказывалось недостаточно. Не менее, а, быть может, даже более важным было умение сохранять спокойствие и не терять душевного равновесия даже тогда, когда мысли о собственной бесполезности становятся невыносимы.
Харуэ первой нарушила молчание:
- Простите меня, я не должна была вам всего этого рассказывать.
Тикако встала, собираясь уходить:
- Ничего страшного. Как вы себя чувствуете?
- Я в порядке. Еще раз извините.
- Если вам пока слишком больно смотреть на вещи мужа, вовсе не обязательно делать это сегодня - вы можете заехать в участок в другой день.
- Спасибо вам за понимание, но, думаю, я справлюсь.
Женщина вытерла слезы, коснулась кончика носа платком и еще немного посидела в задумчивости, потом решительно повернулась к столу, на котором лежали вещи покойного Рёсукэ Токороды.
- Не беспокойтесь, я приведу сюда Казуми, как только мы закончим опознание, - пообещала Тикако и вышла в коридор.
По пути она заглянула в отделение дорожного патруля и попросила знакомую сотрудницу через полчаса занести Харуэ чашечку кофе. Позаботившись о госпоже Токорода, Тикако пошла наверх, где ее уже наверняка ожидали.
"Супруги Токорода познакомились на работе, - вспомнила она. - Наверняка в молодости они были очень красивой парой. Застенчивая и милая Харуэ, вероятно, привлекла Рёсукэ своей беззащитностью - ведь, как известно, многим мужчинам нравится чувствовать себя сильными и уверенными рядом со слабым и уязвимым созданием. Видимо, Рёсукэ именно поэтому женился на этой хрупкой красавице. Ему всегда нравились молодые и неопытные девушки, которые целиком зависели от него. Возможно, они нравились ему так сильно, что его постаревшая жена со временем вообще перестала для него что-либо значить. Незадолго до гибели этот ловелас, помнится, собирался продать дом и взамен купить новый. Если бы от постаревшей жены было так же легко избавиться, как от надоевшей недвижимости, интересно, воспользовался ли бы тогда господин Токорода такой возможностью?"
От таких мыслей Тикако стало совсем грустно, но она кое-как преодолела себя, приободрилась и уверенно зашагала к кабинету для допросов.
Надо сказать, что изначально Исидзу не участвовала в расследовании убийства господина Рёсукэ Токороды, поскольку служила в другом подразделении округа Сугинами. До этого она работала в городском департаменте полиции: специалистов из департамента иногда направляли в полицейские участки с разными заданиями и по разным причинам. Для Тикако, например, перевод в участок был наказанием и означал понижение по службе. До работы в окружной полиции Сугинами она около года провела в отделе криминалистики округа Марунучи, занимаясь в основном подготовкой документации. Потом ее перевели в округ Сугинами, официально - в отдел криминалистики, а на самом деле - работать на подхвате у остальных сотрудников. Здесь она тоже большую часть времени составляла различные документы и раскладывала их по папкам, тем самым помогая оперативникам вести текущие дела.
Дело в том, что четыре года назад совместно с сотрудниками отдела поджогов департамента полиции метрополии она участвовала в расследовании, в ходе которого погибли люди. Так сложились обстоятельства, что Тикако слишком много на себя взяла, решив пренебречь некоторыми инструкциями, как ей казалось, ради общей пользы, - в результате начальство обошлось с ней весьма сурово.