- Бернардо, - позвала я, - ты пойдёшь со мной.
Бернардо окинул Олафа любопытным взглядом, но подошёл ко мне.
- Как скажешь, маленькая леди.
- Никогда меня больше так не называй, - огрызнулась я и пошла к дверям.
- Почему именно он, а не я? - обиделся Олаф.
Я оглянулась на высокого, одетого в чёрное мужчину. Он вновь нацепил чёрные, обхватывающие голову ободком солнечные очки. Он стоял там, похожий на воплощенную Голливудскую идею плохого парня.
- Потому что он не пугает меня до чёртиков в отличие от тебя.
- Я лучше в драке, чем он.
- Ребята, я предоставлю вам возможность подискутировать об этом позже, а прямо сейчас мне нужно извиниться.
- Ты и вправду собираешься извиниться перед доктором?
- Да.
- Извинение - это признак слабости.
- Нет, если ты не прав, а я не права.
Я подошла к дверям до того, как он смог мне возразить.
- Ты была строга к нему, но это не значит, что ты была неправа.
Я, наконец, посмотрела на большого парня.
- К чему вся эта болтовня, Отто? Боишься, что соскучишься по мне?
Этого оказалось довольно. Он развернулся и пошёл прочь. Бернардо подошёл и встал рядом со мной, как высокая, тёмная, привлекательная стена. Я нажала на кнопку звонка, чтобы известить персонал о том, что мы хотим войти.
- Отто ничем не лучше меня в схватке. Он лучше разбирается во взрывчатке и он положил меня на обе лопатки, когда дело дошло до допроса, но он не лучше меня в драке.
- Я и не говорила этого.
- Я просто хотел, чтобы ты знала.
Я посмотрела на него, на его почти сногсшибательно совершенное строение тела. Он собрал свои длинные тёмные волосы в косу. При такой жаре я уже тоже начала задумываться, что делать с моими волосами.
- Я знаю, что ты хорош в драке, Бернардо. Эдуард не водит дружбы с теми, кто плох.
Нам пришлось снова нажать кнопку звонка и дожидаться, пока нас пустят внутрь.
- Тогда почему я тебе не нравлюсь?
- Я не испытываю к тебе отвращения, - нахмурилась я, глядя на него.
- Но и не симпатизируешь мне.
Дверь открылась. На пороге стоял Дэйл с его короткими тёмными волосами, в очках. Он впустил нас, но без особого удовольствия. Я его не винила.
- Что-то забыли? - вежливо поинтересовался он.
- Извиниться перед доктором Мемфисом. Я приняла случившееся ближе к сердцу, чем думала.
Лицо Дэйла просветлело:
- Мы все переживаем.
Он провёл нас внутрь и объяснил, где искать Мемфиса. Я повернулась к Бернардо:
- Я не "не люблю" тебя.
Я не была уверена в соответствии данного заявления правилам грамматики, но оно хотя бы выражало то, что я чувствовала.
- Ладно, но ты нейтральна. Ты не любишь меня и ты не испытываешь ко мне отвращения - это смешно.
- Что здесь смешного?
Он остановился, чтобы взмахнуть руками в жесте "вуаля". Я, наконец, поняла, что он красуется передо мной.
- Я знал женщин, которым не нравился из-за того, что я слишком этничен для них. Я знал женщин, которым не нравилось, чем я зарабатываю на жизнь. Некоторые тёлки не выносят насилия. Но с тобой всё иначе. Тебя ничего из этого не волнует.
- Ты хочешь знать, почему я не нахожу тебя привлекательным? - я не могла подавить улыбку.
- Не надо меня высмеивать.
Я покачала головой и подавила очередную улыбку.
- Я не смеюсь, просто мне кажется глупым заниматься такой ерундой посреди расследования убийства.
- Знаю, для тебя на первом месте работа, но я хорошо себя вёл, если ты не получаешь всё сексуальное напряжение рядом с большим парнем.
- Я не реагирую на Отто, - запротестовала я.
Он поднял руки, будто признавая поражение:
- Я не хотел тебя оскорбить.
- Он мне не нравится.
- Я не говорил, что он тебе нравится, я сказал, что ты реагируешь на него.
- А в чём разница между "нравится" и "реагировать"?
- Тебе нравится Тед, но ты не реагируешь на него. Я знаю, что вы разыгрываете парочку, но лишь для того, чтобы Отто от тебя отвязался.
Я смерила его строгим взглядом.
- Эй, я вас не выдам. Я согласен, что то, насколько ты нравишься Отто, пугает. Я даже не могу поспорить с тем, что вы с Тедом сказали на месте преступления.
- Так чего ты на меня взъелся?
Мимо прошли две женщины в маленьких халатах. Одна откровенно уставилась на Бернардо, а другая кинула на него взгляд украдкой, когда проходила мимо нас. С тем же успехом я могла быть невидимой. Бернардо одарил обеих дам улыбкой, а затем повернулся ко мне так, будто ничего не произошло.
Меня озарила догадка.
- Ты привык, что женщины реагируют на тебя, а я не реагирую, и это выбешивает тебя.
- Да, знаю, это чертовски мелочно, но это как будто ты совсем меня не замечаешь, Анита. Я не привык к этому.
- Я встречаюсь или живу с шестью мужчинами, Бернардо.
Он удивлённо поднял брови.
- Моя тарелка уже ломится, ясно? Ничего личного.
- Я не хочу встречаться с тобой, Анита, я просто хочу, чтобы ты реагировала на меня. - Он улыбнулся, и это была хорошая улыбка. - Я хочу сказать, секс был бы не плох, но я думаю, Тед прибьёт меня за это, и это лишает удовольствие большей части радости.
- Ты и вправду считаешь, что он убьёт тебя, если ты переспишь со мной?
- Он вполне на это способен, а "способен" - это уже достаточно для такого, как он.
- Так значит, если я просто скажу тебе, как ты хорош, мы сможем вернуться к работе?
- Если ты серьёзно, - ответил он оскорблено.
- Знаешь, обычно это дамские комплексы.
- Я тщеславен, так что потешь моё самолюбие.
Я улыбнулась, и настал мой черёд поднимать руки, признавая поражение. Я сделала глубокий вдох и заставила себя посмотреть на Бернардо. Я уставилась на его лицо. Его глаза были равномерного тёмно-карего цвета, почти чёрные, даже темнее, чем мои. Волосы были блестящими и чёрными, и я знала, что при подходящем освещении они дают голубоватый отблеск. Кожа была того приятного тёмного оттенка, который вам может придать лишь определённая генетика. Но важнее всего были очертания этих совершенных скул, линии носа, которыми пластические хирурги наделяют лишь кинозвёзд за умопомрачительные суммы, губ полных и широких, притягательных для поцелуев. Его шея была длинной и гладкой, и я могла видеть его пульс сбоку на шее как нечто, что требовало поцелуев. Широкие плечи под белой рубашкой были притягательными, а грудь выглядела так, будто он посещает спортзал, как, впрочем, и руки. Мой взгляд скользнул по его стройной талии, затем - по бёдрам. Я позволила себе задержать взгляд, и вынуждена была признать, что выпуклость на его брюках была отвлекающе значительной. Я знала, что выпуклость стала больше, потому что уже видела его однажды обнажённым. В принципе я знала, что он настолько неплохо оснащён, что даже для меня это могло быть чересчур, а я не так часто могла бы сказать это про мужчин.
Я заставила себя продолжить скольжение взгляда вниз по мускулистым ногам, обтянутым джинсами, к ботинкам. Затем вновь встретилась с ним взглядом.
- Ты покраснела, - заметил он, улыбаясь.
- Я припомнила тот случай в баре.
Его улыбка стала шире, он, очевидно, был польщён.
- Ты думала о том, как видела меня голым.
Волна смущения, которая уже шла на спад, вновь накрыла меня. Я кивнула и пошла дальше.
- Ну что, доволен? - поинтересовалась я.
- Ещё как, - ответил он, его голос явно указывал на это. Он плавно скользил рядом со мной, притягивая взгляды всех женщин, мимо которых мы шли, и даже некоторых мужчин. Я могла бы подумать, что они заглядываются на меня, но Бернардо был привлекателен со всех ракурсов. Я привыкла считать себя дурнушкой, когда дело касается "мужчин моей жизни". Если бы меня угнетало ощущение того, что я менее привлекательна, чем мой мужчина, я ни за что не смогла бы встречаться с Жан-Клодом… или Ашером… или Микой… или Ричардом, или Натэниэлом. Чёрт, рядом с Бернардо я чувствовала себя как дома.
Глава 21
Я извинилась перед доктором Мемфисом и получила имя верховной жрицы Шермана. Оно нашлось и в телефонном справочнике. Мы нырнули в удушающую жару, что была снаружи, скользящим движением надвинув на глаза солнцезащитные очки, будто они были порожденным научной фантастикой щитом. Жест был уже автоматическим, а ведь я не пробыла в этом городе и суток.
Заиграла музыка, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это мой телефон. Играла "I’m Not in Love" ("Я не влюблён" - прим. переводчика) группы 10cc, но это не та мелодия, которую выбрала бы я сама. Мне действительно придётся научиться самой устанавливать мелодии. Чувство юмора Натаниэла начинало действовать мне на нервы.
Я нажала кнопку и проговорила.
- Что за выбор мелодии, Натаниэл?
- Это не твой котеночек, ma petite, - кто бы мог подумать, я стояла в знойном Вегасе, разговаривая с мастером города Сент-Луис и моей главной проблемой. Он никогда не звонил мне, когда я работала с копами, если не случилось ничего по-настоящему плохого.
- Что случилось? - Спросила я. Пульс внезапно оказался в горле.
Бернардо посмотрел на меня, я махнула ему рукой в ответ и покачала головой, двигаясь к авто, где были Эдуард и Олаф.
- Почему что-то должно случиться, ma petite? - Но его голос был полон гнева, которого обычно не было. Он мог сказать, что ничего не случилось, но его голос звучал бы иначе, и поскольку он мог сделать свой голос лишённым каких-либо эмоций, будто глухая стена, то либо он хотел, чтобы я знала, что он злится на меня, либо он был настолько зол, что не мог этого скрыть. Ему было больше четырехсот лет; за такой срок модно научиться скрывать большую часть эмоций. Так что же я такого сделала, чтобы так его разозлить? Или сделал кто-то еще?
Внезапно мне захотелось уединения. Я села в машину, так что мужчинам пришлось выйти на жару. Я предложила поступить наоборот, но Эдуард настоял, а когда он настаивает, на это обычно есть причина. Я научилась не спорить, когда он настаивает; так мы все проживем дольше.
Я включила кондиционер и устроилась поудобнее, трое мужчин переговаривались, тихо, но, но напряжённо. Хм.
- Ma petite, я просыпаюсь и обнаруживаю, что ты далеко.
- Я тоже этому не рада, - сказала я. Я подумала о нем и этого было достаточно, чтобы увидеть, как он лежит в нашей кровати, простыни небрежно наброшены на его тело, одна длинная нога закинута поверх материи. Одна рука держала телефон, но другой он лениво гладил спину Ашера. Ашер будет мертв для мира еще несколько часов, но Жан-Клод никогда не испытывал отвращения, прикасаясь к другому вампиру, если тот был ещё "мёртв". Меня это тревожило. Возможно, я слишком часто бываю на местах преступлений.
Он посмотрел вверх, будто почувствовав, что я за ним наблюдаю.
- Ты бы хотела увидеть больше?
Я вернула свои мысли и внимание к машине, жаре Лас-Вегаса, наваливающейся на неё снаружи.
- Думаю, это отвлекло бы меня.
- Есть люди, готовые отдать всё, что имеют, за возможность увлечься мной.
- Ты сердишься на меня.
- Сначала мы так стараемся доказать обществу вампиров, что ты на самом деле мой слуга, а не мой мастер, и тут ты выкидываешь такое.
- Что выкидываю, работаю?
Он вздохнул, и звук скользнул из трубки по моей коже, словно дрожь предвкушения.
- Уезжаешь без моего разрешения, - но он произнёс последнее слово двусмысленно, как будто просить разрешения может быть чертовски весело.
- Прекрати, пожалуйста. Я работаю или, по крайней мере, пытаюсь.
- Я обнаружил, что мало того, что ты сбежала, так еще и пищу с собой не взяла.
- Этим утром я напиталась.
- Но наступит завтра, ma petite.
- Криспин здесь.
- Ах да, твой малыш-тигр. - Он не пытался сдержать сарказма в своем тоне.
Я проигнорировала его сарказм.
- Я ответила на твой звонок в самой середине расследования убийства.
- Я так благодарен тебе, за что то ты утруждаешь себя ответом на мои звонки.
Это было слишком мелочно для Жан-Клода, но именно так и было: его голос, его звонок. Что, черт возьми, происходит? Но одной из приятных вещей в Жан-Клоде было то, что мне не приходилось ограждать его от неприятных подробностей моей работы. Он видел и похуже или настолько же ужасное за столетия своей жизни. Так что я сказала ему правду.
- Я только что была в морге и видела то, что осталось от лучших сотрудником полиции Лас-Вегаса. Я не буду разбираться еще и с тобой вдобавок ко всему.
Он вздохнул. Звук вибрировал сквозь мой разум, отдаваясь в теле, будто он был здесь, позади меня, шепча, касаясь.
Я набросила метафизические щиты на их место, хотя оградиться от моего мастера было не так-то легко. У него были ключи к моим щитам, если ему было необходимо их снять. Сегодня он позволил мне обернуться в мои щиты и мой гнев.
- Что, черт возьми, это было? Я пытаюсь распутать множественное убийство. Мне ни к чему твои игры разума.
- Мои извинения, ma petite. Думаю, дело в том, что задеты мои чувства.
- Как это понимать? - Спросила я, голос мой все еще был сердитым, но в остальном я уже начала успокаиваться. Я не была уверена, что он вообще когда-нибудь вслух говорил о том, что пострадали его чувства.
- Это значит, ma petite, что я думал, что мы достигли прогресса в наших отношениях, но теперь я вижу, что обретённая почва оказалась более зыбкой, чем я предполагал.
Я снова сказала, что думаю.
- Я понятия не имею, что ты только что сказал. Я имею в виду, что я слышала все это, и это было сказано по-английски, но я не понимаю, что ты хотел сказать. - Я положила лоб на руль, прикрыв глаза и пытаясь вдохнуть прохладу кондиционированного воздуха. - Но я просто нутром чую, что должна так или иначе извиниться.
Он рассмеялся своим волшебным смехом. Тем самым, что заставлял мое тело среагировать так, будто он касался моих самых интимных мест и угощал меня конфеткой одновременно. Его смех не был чисто сексуальным; он был таким приятным, что от него, должно быть, растолстеть можно.
Я вздохнула, но в моем исполнении это был просто вздох. Я не умела так владеть голосом.
- Пожалуйста, прекрати играть со мной. Боже, Жан-Клод, я не могу так работать.
Он выдал свой обычный смешок.
- Думаю, мне хотелось услышать, что ты по мне скучала.
- Как ты вообще мог быть неуверенным в этом? Это - моя работа.
- Ты делаешь меня неуверенным, ma petite, только ты.
Я не знала, что сказать ему на это, но я попыталась.
- Мне очень жаль.
- Я знаю, что ты имеешь в виду, и это действительно помогает.
Как мне повесить трубку, не задев его чувств снова? У меня не было никаких идей. Дерьмо. Это было на него не похоже - звонить, когда я работаю с полицией. Я надеялась изо всех сил, что это не станет привычкой.
Я поняла, что сижу, сгорбившись, за рулём. Я заставила себя выпрямиться и постаралась не смотреть на Эдуарда.
Голос Жан-Клода, когда он снова заговорил, был почти нейтральным.
- Когда я проснулся и услышал, куда ты уехала, я не предавался лени. В Лас-Вегасе есть лебедь. Король Лебедей, Донован Рис, уже заявил, что он к твоим услугам, если возникнет потребность в пище.
- Поблагодари Донована за меня, и я очень ценю, что ты готов делить меня еще с одним мужчиной. Я знаю, что мы уже говорили о том, чтобы никого больше не включать в меню.
- Дело не в кормлении, ma petite, дело в том, что ты, кажется, не способна на секс без эмоций. Если бы ты могла просто трахаться и питаться, у меня не было бы никаких проблем даже с сотней твоих любовников. Кормись ими, и никогда больше не встречайся с ними, но ты собираешь вокруг себя мужчин, ma petite. Ты можешь трахать хоть дюжину мужчин, но встречаться с ними со всеми ты не можешь.
- Я, в общем-то, знаю об этом, - сказала я.
- Знаешь? - В его голосе вновь послышался гнев.
- Я просто не умею заниматься случайным сексом. Мне очень жаль.
- Нет, тебе не жаль, - его голос стал еще более злым.
Я не знала, что делать с его гневом или с этой дилеммой, так что я просто это проигнорировала. Мужчины иногда позволяют так поступать в отношениях, ведь они не девушки.
- Мне может понадобиться кто-нибудь не из кошачьих из тех видов ликантропии, которые у меня уже есть. Лебедя во мне нет.
- Я тебе говорю, что мне надоело делить тебя с другими мужчинами, и мне надоело, что ты их коллекционируешь, а ты просишь еще одного?
Он собирался вести себя по-женски. Прекрасно. Чтоб их всех.
- Я обещаю, когда я вернусь в Сент-Луис, мы еще раз это обсудим. Я клянусь. Но сейчас помоги мне пережить сложившуюся ситуацию.
- И как я могу это сделать?
- Вертигров временами слегка многовато из-за того количества разновидностей, которые присутствуют во мне. - Я подверглась нападению одного тигра, но во мне было пять разных видов метафизических тигров. Никто не мог объяснить, как это получилось, но это так. - Ты, случаем, не нашел волка, которого я могла бы позаимствовать, пока я тут?
- Никаких волков; местная стая, кажется, боится, что ты окажешь на них разрушительное влияние, ma petite.
- Что это значит?
- Это значит, что ходят слухи, будто секс с тобой равносилен укусу вампира. Один укус и они будут твоими.
- Но это не так, - возразила я, чувствуя, как ускоряется мой пульс.
- Ты лжешь сама себе, ma petite.
- Прекрати меня так называть.
- Ты уже много лет не просила перестать называть тебя этим прозвищем.
- Дело в том, как ты его произносишь; так, как будто ты рассержен и стараешься это скрыть.
- Я сердит, потому что боюсь за тебя. Витторио был в ударе в Сент-Луисе, и в новостях трубят, что трое спецназовцев убиты. А их нелегко убить, ваш спецназ.
И что на это ответить? Он был прав.
- Мне очень жаль, что мне пришлось уехать, не поговорив с тобой.
- Я слышу искреннее сожаление в этих словах. Что бы ты ответила, если бы я сказал, что это слишком опасно? Как бы ты поступила, если бы я попросил остаться?
Я задумалась над этим и, наконец, ответила.
- Я бы так или иначе поехала.
- Видишь, ты не мой слуга. Ты никогда не будешь слугой.
- Я думала, что идея в том, чтобы заставить сообщество вампиров поверить в то, что я хороший маленький слуга-человек. Я не знала, что ты все еще рассчитываешь, будто я приклоню перед тобой колени. - В моих словах послышался жар ярости. Всего одна струйка гнева, способная разогреть меня. Конечно, тут и так было настолько жарко, что гнев вряд ли был тем, что мне было необходимо.
- Я не это имел в виду.
- Это то, что ты сказал.
Он издал тихий сердитый звук.
- Возможно, я все еще настолько глуп, чтобы надеяться, что ты действительно будешь моей.
- И что это, черт возьми, значит?