- Как те мальчишки, что отрывают мухам крылья.
- К чему вы клоните? - не понял Купер.
- Я не вижу никаких следов оружия, - сказал Олаф, выпрямляясь.
- Ликантропы не разрывают людей на части своими человеческими руками. В человеческой форме они не настолько сильны, так ведь? - вмешался Бернардо.
- Не уверена, это спорный вопрос. Это одна из причин, почему некоторые ликантропы отстаивают в судах свое право на участие в профессиональном спорте. Если бы им только удалось доказать, что ликантропия дает им лишь незначительное преимущество в человеческой форме, то возможно, - пояснила я.
- Причина, по которой никто не может сказать ничего конкретного по этому поводу, заключается в том, что когда дело доходит до драки, ликантропы уподобляются всем прочим людям. Они используют все, что есть в их арсенале, - сказал Бернардо. - Если оборотень способен перекинуть лишь руки, чтобы выпустить когти, он так и сделает, по крайней мере, если ему нужно обезвредить двух копов.
- В этом есть определенный смысл, - заметила я.
- То, что мы видим в этом определенный смысл, - перебил Эдуард, - еще не значит, что этот гад именно так и сделал.
- То есть, вы и в самом деле хотите сказать, что у нас тут еще один взбесившийся ликантроп в Вегасе? - уточнил Купер.
- В Вегасе определенно кто-то есть, вопрос только в том, кто это, если не Бендез? - ответила я.
- Насколько вы в этом уверены? - поинтересовался он.
- Пусть медэксперты посмотрят на это, - посоветовал Эдуард. - Может, мы просто не заметили следы от когтей. Может, как только тела очистят… - он неуверенно пожал плечами.
- Вы не верите в это, - заключил Купер.
Эдуард посмотрел на меня. Я покачала головой:
- Нет, не верим.
- Так был ли Бендез тем преступником, которого мы ищем, или он просто слетел с катушек по какой-либо другой причине? Нужно ли нам допросить остальных вертигров? Не упустили ли мы со смертью Бендеза нашу последнюю зацепку, которая могла бы вывести нас на парня, уничтожившего нашу команду?
- Неплохие вопросы, - заметила я.
- Но у вас нет на них достойных ответов, я прав?
Я глубоко вздохнула, и сразу же пожалела об этом - не стоило этого делать, стоя над свежими трупами. Я вновь одержала победу над своим желудком, невозмутимо ответив на вопрос:
- Нет, сержант Купер, подходящих ответов у меня нет.
Глава 47
Я вновь оказалась в одной из комнат для допроса подозреваемых, хотя на этот раз я сидела по другую сторону стола. А вот Паоле Чу повезло меньше. Она была той самой вертигрицей, что так услужливо стояла на коленях во дворе собственного дома в ожидании, когда полиция заберет ее в участок. Помимо прочего она официально считалась девушкой Мартина Бендеза. Совпадение, не так ли? Только вот полиция так не считала. За редким исключением совпадение - это преступление, которое вам пока не удалось выявить. То, что вы во что-то не верите, еще не значит, что это неправда.
Паола Чу была ненамного выше меня, в ней было примерно метр шестьдесят пять - метр шестьдесят семь. Её светлые волосы были подстрижены коротко, но отдельные непокорные локоны, весьма живописно торчащие во все стороны, навели меня на мысль о том, что будь ее волосы длиннее, они были бы вьющимися. Брови у нее были такими же светлыми, что и волосы, а глаза были бледно-голубыми, почти белыми, - я еще ни разу ни у кого не видела такого оттенка. Ее макияж подчеркивал бледность кожи, делая особый акцент на глазах, стремясь придать им большую яркость. В целом она была настолько бледной, что без макияжа ее черты казались бы незавершенными, как тесто, которое необходимо выпечь. С макияжем же она казалась очаровательной и ранимой, как первое дуновение весны.
Но когда она посмотрела на меня через стол, в ее красивых глазах с чуть приподнятыми уголками не было ничего ранимого. Почему это она не оплакивает своего погибшего парня? Ответ прост: она еще не знала, что он мертв. Она очутилась в этой комнате еще до начала перестрелки. Я сидела напротив нее, прекрасно зная, что мужчина, которого она любила, был мертв, и молчала об этом. Я приберегла эту новость до того момента, когда смогу использовать ее в качестве козыря во время допроса. Ну разве я не сволочь? Вполне возможно, но по сравнению с тем, что мне довелось увидеть на последнем месте преступления, это казалось сущим пустяком.
- Ты так и будешь сидеть и пялиться на меня? - спросила она с вызовом. Ее голос был пропитан враждебностью.
- Мы ждем кое-кого, - ответила я, умудрившись даже улыбнуться, хоть улыбка до глаз и не дошла.
Эдуард подпирал дальнюю стену. Он улыбнулся ей в притворном сожалении:
- Приносим свои извинения за причиненные неудобства, госпожа Чу, но вы сами знаете, как это бывает.
- Нет, - огрызнулась она, - ничего я не знаю. Все, что мне известно, так это то, что полиция установила слежку за моим домом, затем ваши люди вломились в мои владения и приволокли меня сюда. Судя по всему, меня подозревают в убийстве офицеров спецназа и местного истребителя.
Я непроизвольно среагировала на ее слова, мои плечи едва заметно напряглись, но она это как-то почувствовала, или просто увидела. Мой пульс подскочил на пару делений.
- Кто это тебе сказал?
Она улыбнулась мне, хотя ее улыбка так же не дошла до глаз:
- Так вот почему я здесь.
- Мы этого не говорили, госпожа Чу, - вмешался Эдуард, стараясь придать своему голосу жизнерадостность Теда.
- А вам и не нужно было, ее реакция вас выдала, - она смерила меня тяжелым взглядом своих бледных глаз.
Я смотрела в эти бледные глаза тигра на человеческом лице, ощутив прилив страха… или адреналина? Ее целью было запугать меня, но тем, кто носит в себе различные виды зверей, этаких незримых мохнатых попутчиков, адреналин противопоказан.
Я укрывалась щитами изо всех сил. Настолько усердно, что она не уловила никаких намеков на то, что я была не совсем человеком. Приятно знать, что я достаточно хорошо умею пользоваться щитами, чтобы сойти за беспомощную овечку в глазах Паолы Чу. Но того едва уловимого всплеска адреналина оказалось достаточно для того, чтобы белая тигрица пробудилась, выглядывая из своего внутреннего убежища.
На этот раз напряглась Чу. Теперь настала моя очередь заметить это и одарить ее довольной улыбкой. Ее голос даже немного дрожал, когда она прошептала:
- Ты не можешь быть одной из нас.
- Это почему еще? - поинтересовалась я.
- Ты не чистокровная, - ответила она, коснувшись своих светлых волос.
- Я подверглась нападению, - ответила я.
Частично это было правдой; и если она ошибочно решит, что я нормальный перекидывающийся тигр, я тут совершенно не при чем - я ее в заблуждение не вводила.
На ее лице мигом появилось выражение превосходства:
- Тогда тебе этого не понять. Твоей вины в этом, конечно, нет, но тебе этого просто не понять.
- Так просвети меня, - не отставала я.
Ее глаза сузились:
- А я думала, что как только ты становишься оборотнем, у тебя отбирают значок.
- Я состою в сверхъестественной ветви Маршальской программы. У нас более гибкие правила.
Она продолжала сверлить меня недоверчивым взглядом. Ее изящный носик слегка поморщился, когда она втянула воздух, принюхиваясь.
- Ты не просто пахнешь тигром - ты пахнешь нашим кланом. Ты пахнешь белым тигром. Это невозможно.
- Это почему же? - пожала я плечами.
- Ты должна была бы пахнуть тигром, но обычным тигром, оранжевым. Один из нас мог напасть на тебя, сделав тебя тигром, но ты все равно не была бы частью клана.
- Хочешь сказать, что я не превратилась бы в белого тигра, даже если бы на меня напал белый тигр? - подытожила я.
Она кивнула, озадаченно глядя на меня:
- Вот именно.
Белая тигрица медленно встала и начала шагать по той длинной темной тропе в несуществующем лесу, там, где видения реальны. Я сосредоточилась и заставила ее притормозить, а затем остановиться. Она начала расхаживать кругами по тропе, словно зверь в клетке. Я остановила ее, это главное, а на остальное мне было наплевать. Чу придвинулась чуть ближе ко мне, нагибаясь над столом:
- Я чувствую белого тигра. Ты пахнешь кланом. Ты скрываешься от нас? У тебя крашеные волосы и ты носишь контактные линзы? У тебя достаточно бледная кожа, чтобы быть одной из нас.
- Не хочется тебя расстраивать, но это все от природы, - мне хотелось оглянуться назад, чтобы увидеть Эдуарда, стоящего в углу, но я не осмелилась.
Я знала, что он там, и придет мне на помощь, если потребуется, но он, скорее всего, находился там на случай, если Паола Чу спустит на нас своего тигра. Нам приказано было дожидаться детектива Моргана, прежде чем начинать допрашивать ее о преступлениях. Пока что мы этот запрет не нарушали. Просто двое оборотней точат лясы о том о сем.
Она привстала со стула. Наручники не позволяли ей поднять руки, да и выпрямиться целиком она не могла, но Эдуард все же обратился к ней:
- Присядьте, госпожа Чу, вам так будет гораздо удобнее.
Она издала звук, похожий на смех, не будь он столь резким. Затем опустилась обратно на стул:
- Ну да, так, конечно, намного удобнее, - огрызнулась она, пристально глядя на меня.
Я почувствовала первую струйку ее энергии, словно руку, пытающуюся нащупать в темноте другую руку, чтобы ухватиться за нее.
- Не пытайся прочитать мою энергию с помощью своей силы, - предостерегла ее я, пытаясь захлопнуть щиты так же плотно, как было в начале интервью.
Но белая тигрица все еще металась по тропе. Она не могла ослушаться моего приказа оставаться на месте, но у меня не хватало умения, чтобы прогнать ее полностью. Этот факт заставил мое сердце биться быстрее. И позволил тигрице внутри меня двинуться дальше по тропе. Паола Чу сделала глубокий шумный вдох. Она прикрыла глаза, вздрогнув на своем стуле.
Белая тигрица во мне устремилась вперед по тропе. Я могла либо попытаться приструнить ее, либо покинуть комнату. Обычно я бы просто попыталась обуздать тигрицу, но сейчас я не могла позволить себе биться в конвульсиях на полу. Один раз я чуть не перекинулась, тогда у меня даже кровь из-под ногтей пошла. Если я повторю этот номер на бис перед полицией Вегаса, самое меньшее, что мне грозит - это отстранение от этого дела.
Я встала. Тигрица теперь неслась во весь опор, настолько стремительно, что черные полосы стали незаметны, слившись в неясное пятно.
- Анита, что происходит? - обеспокоено спросил Эдуард, отстраняясь о стены.
Я покачала головой:
- Мне нужно проветриться, - прохрипела я.
Женщина по ту сторону стола изумленно распахнула глаза:
- Ты сильна, но неопытна. Ты не владеешь контролем.
Я подошла к двери и постучала по ней.
- Нажми на звонок, - посоветовал Эдуард.
Он переместился ближе ко мне и к Паоле. Я нащупала кнопку. Раздался звонок. Но ничего не произошло. Кто-то должен был нас выпустить. До этого момента меня это не беспокоило. Я представила себе кирпичную стену поперек тропы, по которой неслась тигрица в моей голове. Она остановилась, сердито огрызаясь на возникшую перед ней преграду.
Мой пульс все еще бухал где-то в горле, но за всем этим чувствовалось облегчение. Я смогу, я не один месяц тренировалась над тем, чтобы научиться контролировать своих зверей и чтобы мне не приходилось тащить за собой ватагу всяких разных оборотней каждый раз, как я выезжаю из города, дабы утихомирить бушующие во мне страсти. Почему с этими тиграми оказалось так сложно? А может, все дело в том, что я нахожусь слишком далеко от Жан-Клода и нашего источника силы? Эта мысль вновь заставила мой пульс подскочить. Что, если я не в состоянии контролировать свои силы, находясь так далеко от своего… мастера? Не стоило поднимать этот вопрос.
Тигрица в моей голове вся подобралась, прижавшись к земле в том невероятном месте. Я почувствовала, как напряглось ее тело перед прыжком, и слишком поздно осознала свою ошибку. Тигры способны прыгать на 5–6 метров в высоту. Моя кирпичная стена была недостаточно высокой. Одним стремительным прыжком она перемахнула через преграду, бросившись во весь опор вперед по тропе. Когда она достигнет финиша, она врежется в меня. Словно в меня изнутри врежется небольшой грузовик.
Паола Чу прервала повисшую тишину:
- Это ты контролируешь зверя, а не он тебя. Именно так и должно быть.
- Это все твоя энергия, она воздействует на мою! - я воздвигла еще одну стену на пути тигрицы. На это раз стена была металлической, высокой и сияющей, настолько грандиозной, что она возвышалась над деревьями. Эту она не перемахнет.
- Я не способна вызывать настолько большие неприятности, даже у новичков.
Я покачала головой, все еще не глядя на нее:
- Не знаю, что не так с твоим кланом, но твоя энергия перекликается с моей. Это факт.
- Это было бы фактом только в том случае, если бы ты по рождению принадлежала нашему клану, как потерянная когда-то и обнаруженная теперь, но если твой окрас натуральный, ты не можешь быть чистокровной.
Белая тигрица в моей голове зарычала, расхаживая перед стальной преградой. Она обнажила сверкающие клыки, зарычав на меня. Этот звук эхом прошелся по моему позвоночнику, словно тигрица превратила меня в некий камертон размером с человека.
- Я слышу твой зов, - в ее голосе сквозила напряжение.
- Но я ничего не делаю, - возразила я.
Я вновь нажала на звонок, но теперь мне все было понятно. Шоу, или кто-нибудь еще, наблюдал за нами. Они хотели посмотреть, что произойдет, если я останусь здесь подольше. Если я и впрямь перекинусь, я потеряю значок. Моей единственной надеждой было то, что я обладала несколькими типами ликантропии, и они не могли доказать, что я настоящий оборотень. Шоу был бы в восторге, сумей он это доказать. Меня не просто отстранят от этого дела - меня отстранят насовсем.
- Ты зовешь на помощь. Это крик отчаяния, но лишь наша королева способна на столь громкий зов.
Я попыталась утихомирить рычащую во мне тигрицу, но ей все было нипочем. Она продолжала звать на помощь. Чтоб ей пусто было.
- Как мне заставить ее замолчать? - спросила я.
- Я могу помочь тебе утихомирить ее, но для этого мне нужно будет прикоснуться к тебе.
- Плохая мысль, - предостерег меня Эдуард, придвинувшись ко мне на шаг ближе.
Я покачала головой, посмотрев на него:
- А если она может мне помочь?
- А если она только хуже сделает? - не сдавался он.
Мы уставились друг на друга. Тут из размещенного в комнате переговорного устройства раздался голос:
- Какого черта вы там устроили, Блейк? Тигры в соседних комнатах сходят с ума.
- Выпустите меня, - потребовала я, - и все пройдет.
- Тебе не справиться с этим самой, - обратилась ко мне Паола.
- Отвали, - огрызнулась я.
- Позволь мне успокоить тебя. Тигры всегда помогают юным и неопытным собратьям успокоиться.
Криспин меня уже один раз успокоил, тогда дела обстояли намного хуже. Но… я не настолько хорошо ее знала, к тому же, она была главным увлечением погибшего преступника. Поможет ли она мне или только навредит?
- Позволь помочь тебе, маршал. Один из наших людей напал на тебя, и за это весь наш клан в долгу перед тобой.
- Но на меня ведь не белый тигр напал, - отпиралась я, тем не менее отступив от двери и двинувшись к столу.
- Анита, - позвал Эдуард, протягивая руку, но затем опустив ее. - Ты уверена, что стоит это делать?
- Нет, - ответила я, продолжая идти к ней.
- Если это был не белый тигр, то кто же тогда на тебя напал? - изумилась она.
- Желтый, - ответила я, встав рядом с ней, глядя в эти голубые глаза.
От одного этого взгляда тигрица во мне перестала кричать. Как будто близкое присутствие другого белого тигра успокоило моего зверя.
- Желтый тигр, - повторила она, нахмурившись.
Я кивнула.
- Желтый клан вымер много столетий назад. Их не осталось.
- Та тигрица была подвластным зверем одного очень старого вампира.
- Что с ней случилось? - спросила Паола.
- Она умерла.
- Тебе пришлось ее убить, - предположила она.
Я кивнула.
- Но ведь на тебя напал желтый тигр, - удивилась она.
- Ты говоришь так, словно в этом есть какая-то разница. Не все ли равно, какого цвета был тигр, напавший на меня?
- Желтый, или золотой клан главенствовал над всеми остальными. Он правил миром и всей энергией в нем, в том числе энергией других кланов.
- Впервые слышу, - ответила я.
Она пожала плечами, насколько позволяли ей наручники:
- Какой смысл говорить о том, что давно исчезло? Но если на тебя напал желтый тигр, тогда это объясняет, откуда в тебе столько силы.
- Она было желтой, - сказала я, поворачиваясь к Эдуарду. Он знал, что я от него хотела, мне даже не пришлось лишний раз спрашивать.
- Она был бледно-желтой с темными полосами.
- И вы там были? - обратилась к нему Паола.
- Был, - подтвердил он.
- Кто-нибудь еще был ранен? - спросила она.
- Да, но в его крови ликантропия не выявлена. Можно сказать, я единственная, кому повезло, - съязвила я.
Просто стоя рядом с ней, мне было намного легче дышать. Возможно, мысль о том, что я неспособна путешествовать без сопровождения своего личного штата оборотней, была не совсем верной. Может, я вообще никогда не смогу путешествовать в одиночку. Вот блин! Если это на самом деле так, мне придется в любом случае отказаться от федерального значка. Какая польза от истребителя, который не может ездить туда, где плохие ребята совершают свои грязные делишки?
Интерком вновь ожил:
- Другие тигры успокоились. Чем вы там занимаетесь, Блейк? - как я и догадывалась, это был Шоу. Мне было жаль, что жена ушла от него, да еще и к оборотню, но моей вины в этом не было.
Эдуард подошел к переговорному устройству и заговорил:
- Мы лишь снизили тигриную энергию, только и всего.
- А чем занимается Блейк? - не унимался Шоу.
- Своей работой, - ответил Эдуард, убирая палец с кнопки интеркома.
Я заглянула в эти странные успокаивающие тигриные глаза на женском лице:
- Ты знаешь, чем занимался Мартин?
Она удивленно моргнула. Ее лицо ничего мне не сказало, но ее рот чуть приоткрылся, дыхание ускорилось. Было ли это вызвано тем, что она что-то знала, или тем, что я упомянула ее парня? Или все дело в том, что ей приходилось отвечать на вопросы полиции, будучи закованной в цепи с ног до головы? Обычно это заставляет людей волноваться, реагировать на происходящее чересчур остро. Эта одна их причин, почему я предпочитаю опрашивать людей у них дома или в более привычном для них месте. Но сегодня не время для этого. Не время для многого.