Офицер Томас, согласно надписи на его именной табличке, отошел от нас чуть в сторону, стараясь не поворачиваться к нам спиной. Он включил микрофон, прикрепленный на его плече, и начал тихо с кем-то разговаривать. Он был на приличном расстоянии от нас, так что мы не могли его слышать, что было удобно. Он пытался найти кого-нибудь, кто мог бы подтвердить наши слова. Пока он не свяжется с шерифом Шоу, нам ничего не грозит.
Время от времени он издавал одобрительные звуки, даже издалека было понятно, что он соглашается с кем-то. Он убрал руку с микрофона, направившись к нам.
- Вы прошли проверку. Прошу прощения за недоразумение, - извинился он.
- Без проблем, - искренне ответила я.
Я собиралась связаться с кем-то, с кем можно было бы поделиться моим мнением о том, что новый закон, предписывающий нам таскать при себе небольшой арсенал, приведет к тому, что кого-нибудь из истребителей вампиров подстрелят.
Эдуард опустил руки, сохраняя добродушный вид, и сказал:
- С другой стороны, мы бы не отказались, чтобы нас подбросили обратно до участка.
- Без проблем, - ответил Томас.
Он открыл рот, словно собирался что-то спросить, но затем передумал. Готова поспорить, он собирался выяснить, куда подевалась наша машина, но он промолчал. Копы, как и мужчины в целом, предпочитали лишних вопросов не задавать. К тому же, он и так уже заставил меня тротуар целовать, возможно, теперь он хотел продемонстрировать хорошие манеры.
- Чур я поеду спереди, - сказал Эдуард.
- Ладно, - согласилась я.
Что-то в этом слове подсказало ему, что я недовольна. Мы слишком хорошо знали друг друга, чтобы пытаться что-то скрыть. Он посмотрел на меня, его лицо было наполовину в тени, освещенное светом уличного фонаря вдалеке.
Он обратился к Томасу:
- Мы через минутку.
Настал наш черед отступить подальше, чтобы офицер не мог нас услышать.
Я хотела рассказать Эдуарду хотя бы часть своего сна и спросить, чем, по его мнению, интересовалась Вивиана. Как она узнала? Что ей известно? Изменила ли Бель Морт мой сон, или она имела какую-то связь с тиграми в Лас-Вегасе? Кошачьи были ее подвластными животными, как и у Мамочки Тьмы. Но Эдуард не был силен в подобной метафизической фигне. Он знал обо все этом не больше, чем я. Мне необходимо поговорить с кем-то более осведомленным. Мне необходимо поговорить с Жан-Клодом с глазу на глаз.
- Что с тобой? - спросил Эдуард, поворачиваясь спиной к офицеру Томасу.
- Не знаю. Мне срочно нужно задать пару вопросов Жан-Клоду наедине.
- Вивиана спрашивала тебя о твоем сне, - догадался он.
Я посмотрела на него, осознав, что он не только заметил это, но и понял по большей части.
- Я видела сон и он был увлекательным, - намекнула я.
- Увлекательным, говоришь? Разговор с Жан-Клодом может повременить, или мне отвлечь на время офицера Томаса? - спросил он.
Я задумалась на секунду.
- Давай вернемся к Олафу и Бернардо. Заодно посмотрим, что там с Паолой Чу и ее делом. Я попытаюсь переместить метафизику на задний план, - предложила я.
- Ладно, как хочешь, - согласился он.
- Хочу? Не уверена в этом, но я ношу федеральный значок, так что давай прикинемся, что я настоящий маршал, а не какой-то урод, - разозлилась я.
- Ты не урод, Анита, - возразил Эдуард, положив руку мне на плечо.
- Нет, Эдуард. Интересно, смогу ли я нормально работать, или метафизика окажется серьезной помехой для значка?
- Метафизика помогает тебе выполнять свою работу намного лучше, - успокоил он меня.
- Лишь иногда, но мы только что потратили четыре часа на то, чтобы я погрузилась в целебный сон в обнимку с голым вертигром, чтобы другие копы не заподозрили, что мой собственный внутренний зверь располосовал меня изнутри. Мы оба были вынуждены забыть на время о работе, чтобы сделать это. Это ужасно, Эдуард. А теперь стемнело окончательно, и Витторио разгуливает на свободе. Мы упустили драгоценное время, чтобы скрыть, кем я являюсь на самом деле, - уныло сказала я.
- Тогда нам следует закончить тратить время на этот спор и отправиться в участок. Бернардо встретит нас там.
- Разве ты не понимаешь, Эдуард, Тед, или как там тебя, что для нас с тобой в последние четыре часа было куда важнее вылечить меня, спрятать меня, чем заниматься делом?! Копы бы думали иначе!
- Мы и так неплохо думаем, Анита, - не согласился он.
Не знаю, что он увидел на моем лице, но он схватил меня за руку.
- Не делай этого! Не стоит разрывать себя на части! - продолжал Эдуард.
- Но ведь это правда.
- Это становится правдой, когда в нее веришь. Да, мы действительно потеряли четыре часа, зато ты исцелилась, и мы выяснили, что Макс не согласен с тем, что делает Вивиана. Мы знаем, что Виктор недоволен своей матерью и поддерживает своего отца. Раскрыть политику мастера города крайне важно, Анита.
Я хотела возразить, и возразила бы, но тут раздался глосс офицера Томаса:
- Извините, что перебиваю, но раз я на время оставляю патрулируемую территорию, мне необходимо доставить вас, ребята, в участок, а затем вернуться на свой пост.
- Уже идем, - крикнул ему в ответ Эдуард. Он все еще держал меня за руку. - Тебе нужно поговорить с Жан-Клодом прямо сейчас?
- Это не срочно, - покачала я головой. - Мы и так уже уйму времени потеряли.
Эдуард долго разглядывал меня, его взгляд остановился на мне, четкий и откровенный. Наконец он отпустил мою руку, отступив назад. Затем Эдуард повернулся к Томасу лицом, улыбаясь:
- Простите Томас, мы не хотели вас задерживать, - извинился он.
- Ничего страшного, мне только нужно связаться со своим начальством, вы ведь понимаете?
- Конечно, - ответила я.
Хотя на самом деле мы не понимали этого. Одной из причин, почему Служба Маршалов США не была в восторге от того, что мы находились в ее рядах, заключалась в том, что мы действовали без дополнительных указаний сверху. Формально мы были маршалами, но мы не слишком-то отчитывались в своих действиях перед этой структурой. Сверхъестественное подразделение действовало по своим законам. В то время, как обычные маршалы заполняли горы бумаг каждый раз, как им приходилось стрелять в кого-нибудь по долгу службы, мы заваливали людей направо и налево, и с нас не требовали никаких бумаг. Единственным документом для нас являлся ордер на ликвидацию. Начальство пыталось проводить некоторые эксперименты, заставляя некоторых из нас вести отчеты, но детали в них были настолько страшными и возмутительными, что кое-кто из руководства решил, что Службе Маршалов не нужно, чтобы представители сверхъестественного подразделения увековечивали свои подвиги на бумаге. Обычно в полиции отчеты призваны прикрывать ваши задницы, но временами, когда дела обстоят по-настоящему плохо, эти отчеты могут быть впоследствии использованы против вас. Раньше мы никогда не составляли никаких отчетов, и в данный момент нам этого делать не приходилось. Может, со временем это и изменится, но сейчас мы придерживались политики "не спрашивай, и не узнаешь".
Я села на заднее сиденье патрульной машины, раздумывая о том, каково иметь значок, когда твои обязанности остаются прежними. Мы были наемными убийцами. Официальными, одобренными правительством убийцами. Некоторые из нас пытались быть хорошими маршалами, но, в конечном счете, обычные маршалы спасали жизни, а все, чем занимались мы - это их отбирали. В конце концов, все значки на свете, вместе взятые, не изменят того, кем мы являемся, и того, чем мы занимаемся. Я ехала сквозь темный город, впереди появились яркие огни, и я увидела Стрип (главный бульвар Лас-Вегаса - примечание переводчика), возвышающегося в отдалении над зданиями, подобно природной стихии, светящейся в ночи. Мы направлялись в другую сторону, но я знала, что Стрип там, это как чувствовать океан, даже когда его не видно.
Томас вез нас прочь от ярких огней, и на душе у меня творилось нечто схожее - словно меня отталкивают от света, подальше от человеческой сущности, прочь от моих представлений о себе, прошлых и будущих. Я сидела на заднем сиденье, позволив тихим голосам Эдуарда и Томаса проноситься мимо меня. Они болтали о чем-то своем, так делают все копы. Они говорят либо о преступлениях, либо о женщинах, но раз я сидела с ними в машине, тема женщин не поднималась. Эдуард не допустил бы этого, а Томас и дальше будет демонстрировать нам свои хорошие манеры.
Я сидела на заднем сиденье, поддавшись замешательству, пока оно не переросло в отчаяние. Я не знала, как быть одновременно и хорошим копом, и хорошим монстром. Два моих мира начали сталкиваться, и у меня не было ни единой идеи, как это остановить.
Глава 51
Нам с Эдуардом пришлось засветить свои значки, прежде чем мы оказались в коридоре, который вел к комнатам для допросов, и тут мы услышали перепалку за углом. Я узнала голос Бернардо, вторым был другой мужчина. До меня доносились обрывки разговора:
- С чего вы это взяли?
- Ее нельзя отпускать!
- Это еще почему?
Мы обогнули угол и увидели, что детектив Эд Морган спорит с Бернардо. Я не осознавала, что Морган ростом был чуть ниже метра восьмидесяти, пока не увидела его рядом с Бернардо, чей рост дотягивал до этой отметки с лихвой. Трудно испепелять противника взглядом, когда приходится смотреть на него снизу вверх, но Морган все же пытался. Олаф со скучающим видом прислонился к стене, ссутулившись так, чтобы не слишком возвышаться над остальными.
Морган накинулся на нас, словно тайфун в поисках жертвы, на которую можно было бы обрушиться. Он ткнул в нас пальцем:
- Вы знаете что-то о Паоле Чу, но скрываете это от нас.
- Да мы только приехали! - возразила я. - Мы даже не знаем, из-за чего весь этот сыр-бор разгорелся.
Олаф выпрямился и заявил:
- Они хотят отпустить вертигров, а Бернардо хочет, чтобы Паола Чу осталась под замком.
Бернардо посмотрел на нас, его глаза пылали черным гневом. Гнев придавал его лицу жесткие черты.
- Но он не желает объяснить мне, почему он так хочет задержать Чу, - добавил Морган, устремившись к нам через холл. Эдуард и я шли ему навстречу, так что мы пересеклись посередине. Морган показал пальцем сначала на Эдуарда, потом на меня. - И один из вас попросил его задержать ее, не сказав, зачем. Так зачем же? Что вы скрываете?
Гнев вибрировал вокруг него волнами. У меня возникла мысль: "Я могу напитаться этим гневом. Я почувствую себя лучше, да и схватка будет окончена. Нет, неправильно, плохая идея, Анита". Я попыталась спрятать руки в карманы, но в них было слишком много оружия.
- Возможно, все дело в том, что она была сожительницей вертигра, который озверел сегодня днем, - сказал Бернардо, подходя к нам и становясь позади.
Олаф проследовал за ним.
- Это не основание для того, чтобы ее задержать, - возразил Морган.
- Я знаю, вы можете удерживать ее и дольше, Морган, - вмешался Эдуард.
У меня возникла идея:
- Что, если мы попросим всех этих вертигров оставить следы когтей, чтобы сравнить их с ранами? Мы отпустим их сразу же после этого, если хотите.
- Мы не хотели бы, чтобы эти люди перекидывались в животную форму посреди полицейского участка, Блейк. Так не пойдет.
- Им и не нужно перекидываться полностью, только когти отпустят, - заверила я.
Он нахмурился, глядя на меня:
- Это как?
- Я говорила медэкспертам, что следы когтей были нанесены очень сильным ликантропом, который мог выпускать когти, а потом снова втягивать их, наподобие складного ножа.
- Нам читали лекцию по ликантропам, - возразил Морган. - У сильнейших оборотней есть только две формы: животная и получеловеческая. И как только они перекидываются, ими овладевает желание отведать свежего мяса и кого-нибудь убить. Они не могут вернуться в человеческую форму еще шесть-восемь часов после этого, а когда они все же перекидываются обратно, они проводят несколько часов в состоянии, близком к коме. Я не позволю вертиграм перевоплощаться в участке, когда у нас нет никаких гарантий в том, что они будут достаточно разумны для того, чтобы снимать слепки с их когтей.
- Поверьте мне, если они способны выпускать когти на время, они без труда смогут думать при этом, как люди, и лишь самые неопытные из ликантропов испытывают острую необходимость питаться сразу после изменения формы.
- То есть, мне полагается поверить вам, а не нашим экспертам? - съязвил Морган, презрение так и сквозило в его тоне.
- Она единственная, к кому я могу обратиться, когда не могу найти ответов сам, - вступился Эдуард.
Я вглядывалась в него, стараясь проникнуть за доброжелательную маску Тэда на его лице.
- Спасибо, Тэд.
- Это правда.
- Да мне плевать, доверяете ли вы ей. Я ей не доверяю. Я не доверяю ни одному из вас.
- Ваш эксперт либо охотился на оборотней, либо изучал их теоретически, так? - сказала я, стараясь сохранять спокойствие.
Морган нахмурился, размышляя об этом, потом кивнул.
- Да.
- Я живу с двумя из них. Уж поверьте, оборотней я знаю лучше, чем ваш эксперт.
- Значит, раз вы трахаете нескольких оборотней, я должен вам доверять?
Я улыбнулась, но улыбка вышла невеселой; это была одна из тех улыбок, которые у меня бывают, когда я стараюсь не злиться.
- Да, примерно так, я знаю об оборотнях такие вещи, которые ваш эксперт даже вообразить не может.
- Ваши заскоки меня не интересуют, Блейк.
Сделав шаг к нему, я преодолела последнее расстояние между нами, вторгаясь в его личное пространство. Я шагнула, и теперь он должен был либо отступить, либо коснуться меня. Он не сдвинулся с места, так что мы были на волосок друг от друга. Со стороны могло показаться, что мы соприкасаемся.
Морган удивленно моргнул, глядя на меня. Это моргание было нервным жестом, как осечка в покере. Либо ему не нравилось, что я была так близко, либо…
Я заговорила, позволив гневу наполнить мои слова:
- Мои заскоки вас не касаются, Морган. В отличие от поимки этого ублюдка. Вы хотите помочь мне поймать его, или ее, или вам куда важнее злиться на меня, стенать о своей несчастной доле и порицать мою сексуальную жизнь?
- А что я, по-вашему, должен думать, когда вы рассказываете мне, что живете с двумя из них?
- Вы должны подумать, что я - ценнейший консультант по вопросам мало изученных меньшинств в нашей стране, и что подобный взгляд изнутри может быть неоценим для этого расследования. - Мой голос становился все тише и тише, и я заметила, как он наклоняется, чтобы расслышать меня.
Его лицо почти соприкасалось с моим, когда я замолкла. Взгляд Моргана стал бессмысленным, когда он тихо повторил за мной:
- Неоценим.
Я не поцеловала его, не прикоснулась к нему вообще, но в тот самый момент он сдался мне, и я стала питаться его гневом. Секунду назад гнев был внутри него, а со следующим вздохом его ярость скользнула по моей коже теплым порывом воздуха. Я закрыла глаза и вдохнула его, и это было прекрасно, а я ведь этого даже не хотела.
Эдуард коснулся моего плеча, чуть отодвинув меня от детектива. Морган так и стоял, уставившись на то место, где только что была я, словно я все еще там стояла.
- Твои глаза, - прошептал Бернардо.
Мы услышали чьи-то шаги позади нас. Эдуард достал из кармана свои темные очки и вручил их мне. Я не спрашивала зачем - одного взгляда на их лица было достаточно. Мои глаза сияли, как глаза вампира. Так уже случалось пару раз, но я всегда чувствовала, когда это происходило. Я надела очки и поняла, что на этот раз все вышло случайно, а Морган продолжал стоять там, уставившись в пустоту. Не зная, что же я с ним сделала, и как у меня это получилось, я не знала, соответственно, как мне вывести его из этого состояния. Такого раньше не случалось, когда я питалась чьим-то гневом. Вот дерьмо!
- Шериф Шоу, как поживаете нынче вечером? - спросил Бернардо, двинувшись навстречу шерифу.
Конечно, это мог быть только Шоу. Дерьмо в квадрате!
- Выведи его из этого состояния, Анита, - шепнул Эдуард.
- Я не знаю, как.
- Сделай хоть что-нибудь, - сказал Олаф едва слышно.
Вместо того чтобы двинуться навстречу Шоу, Олаф передвинулся так, чтобы заслонить меня и Моргана от взгляда Шоу. За его широченной спиной я смогла придвинуться поближе к детективу.
- Морган, Морган, есть кто дома? - позвала я.
- Поторопись, - одернул Эдуард.
Я щелкнула пальцами перед лицом детектива. Ничего. В отчаянии я встряхнула его за плечо, достаточно ощутимо для того, чтобы его голова дернулась, и позвала:
- Морган!
Он моргнул и поднял голову. Морган озирался по сторонам, будто не ожидал оказаться в коридоре. Я ждала, что он обвинит меня в использовании волшебства против него, в серьезном нарушении законов, но он просто смотрел на нас.
- Я постараюсь раздобыть ордера.
- Ордера? - переспросила я.
- Да, так мы сможем получить отпечатки следов от когтей вертигров. Либо это поможет их освободить, либо мы получим своего плохого парня или девчонку, - сказал Морган, улыбаясь мне совершенно искренней улыбкой.
Затем Морган прошел мимо меня к Шоу, который наконец прорвался через кордоны Бернардо.
- Какого черта тут происходит? - спросил Шоу.
Морган, все еще улыбаясь, рассказал об ордерах и всем остальном.
- Они не могут выпускать только когти, - возразил Шоу.
Морган поправил его, дословно повторив то, что я сказала совсем недавно. Шоу посмотрел мимо Моргана на меня, спросив:
- И кто же вам все это рассказал?
- Маршал Блейк, - ответил Морган.
- Да что вы говорите, серьезно, прямо так и сказала?
Морган кивнул и вышел выполнять то, что я от него хотела, и что пару минут назад он не желал делать ни в какую. Матерь Божья, что я наделала? Было ли это хорошо или плохо на самом деле?
Глава 52
Шоу ворвался в холл, его злость граничила с яростью, и голосок в моей голове незамедлительно отозвался на нее, шепнув: "Еда". Я могла смаковать его гнев, питаясь им. Гнев не был для ardeur’а полноценной пищей, в отличие от любви или страсти. Он был закуской, но не главным блюдом. Прошло уже двенадцать часов с того момента, когда я в последний раз кормила ardeur. Мне понадобились силы, чтобы вылечить раны, и хоть я и провела немало времени под сенью энергии Виктора, когда спала рядом с ним, я не стала кормиться на нем. Блин, блин, блин, мне необходимо было исчезнуть из поля зрения копов, и поскорее.
- Вы что-то сотворили с Морганом. Я не знаю, что именно, и как вам это удалось, но вы точно что-то с ним сделали, - обвинил меня Шоу.
Я чуть задвинулась за Эдуарда, чтобы у Шоу не было ни единого шанса подобраться ко мне поближе. Я не доверяла себе, когда находилась так близко к его гневу.
- Вам не удастся прятаться за Форрестера постоянно, Блейк, - пригрозил он.
- Считайте, что я защищаю вас, а не себя, - проговорила я, сладко улыбнувшись.
Не стоило этого говорить, да и дразнить его было плохой идеей. Зачем я вообще это сделала? Да что со мной такое?!
Лицо Шоу пошло пятнами от гнева. Он сжал свои огромные ручищи в кулаки:
- Вы что, угрожаете мне? - прорычал он.
- Нет, - отозвалась я, стараясь, чтобы это прозвучало безобидно.