Странно, что старший констебль Лепидоптера Уайт была со мной столь обходительна. С какой стати она вдруг так разговорилась? Пыталась что-то донести до меня? А может, она просто не выспалась? Или мама твердила ей с детства, что на вежливый вопрос надо давать вежливый ответ? Трудно даже предположить…
Между тем у прилавка образовалась очередь, и весьма нервная: покупатели не желали тратить драгоценное время обеда на выстаивание в очереди за этим самым обедом, и я, отогнав мысли, принялась торговать. Кассовый аппарат весело трещал, пробивая чеки, Горацио мурлыкал, деньги прибывали, а товар убывал (извините за каламбурчик!). Я уже начала беспокоиться, останется ли хлеб для "Супов рекой", но вот за последним покупателем закрылась дверь, и булочная опустела. Времени – два пополудни. Если кто теперь и зайдет, то разве что помощники продавцов или хозяева магазинов, припозднившиеся с обедом.
Поторчав у витрины бутика "Черный цветок", где, пока Госс не накопит денег, обитает облюбованное ею платье, девчонка вернулась в булочную. Подружка Госс, готистка Кэрол Холланд, уверяет, что платье ее непременно дождется. Платьем они называют минимум ткани вызывающе темно-лилового цвета с вырезом на пупке. Интересно, почему пупкам нынче уделяется такое внимание? Ведь, как ни крути, выглядят они не слишком эстетично. И вообще, что это за мода? Явно не для толстушек. Мы не носим обтягивающих жакетов и мини-юбок и не горим желанием выставлять на всеобщее обозрение пупок и прилегающие части тела. Другое дело грудь. Мне вообще нравится этот женский атрибут, а свою грудь я просто обожаю. У Госс же она плоская, как у десятилетнего мальчишки.
Девушка вручила мне пакет с зеленью. До чего же славно пахнут свежие травы! Амброзия! Я унюхала тимьян, петрушку, базилик, розмарин, кориандр, эстрагон и лавровые листья с их неповторимым, по-восточному пряным ароматом.
– Вкуснотища! – сказала я.
– А та тетка-полицейский уже побывала в "Пещере Сивиллы"! – со смешком сообщила Госс. – Все травы там перерыла. Мероу на нее набычилась.
– Могу себе представить, – отозвалась я.
– Особенно, когда та обозвала ее Сивиллой, – добавила Госс, поглаживая Горацио.
– Ну надо же! – Оказывается, не одна я делаю лингвистические ошибки. Хотя супругу Бэзила Фолти и звали Сивиллой, настоящие сивиллы были прорицательницами и умели предсказывать будущее. Хорошо, если Мероу воспримет это как комплимент, хотя навряд ли… Поскольку Мероу ничего про себя не рассказывает, я понятия не имею, откуда она родом, но ничуть не сомневаюсь: полицейских в тех краях не жалуют.
Впрочем, учитывая нынешнюю обстановку, таких мест в мире пруд пруди.
– А миз Уайт сказала, что именно она ищет среди зелени? – поинтересовалась я.
– Забойные травки! – сострила Госс и зашлась от хохота.
Марихуана в "Пещере Сивиллы"? Забавно. Мероу категорически против наркотиков. У нее можно найти разве что ведьмину летучую мазь или спиртовой настой паслена. И вообще, Мероу за здоровый образ жизни: она даже заговаривает курильщиков, а те под страхом вечной кармической мести расстаются с сигаретой. Даже мою привычку потягивать джин с тоником после напряженного рабочего дня Мероу не одобряет. Уверяет, будто бы это приводит к ослаблению энергии в чакрах. А я ей говорю, мол, мне нравится, когда чакры ослабевают. Так что старшего констебля Лепидоптеру Уайт ждало горькое разочарование, а то и лекция про чакры в придачу.
– Пора закрываться, – объявила я, затворяя дверь и ставни. Госс складывала остатки хлеба в мешок, а я тем временем разместила на стеллаже товар, который можно продать за полцены. Да, дел у меня по горло. Расплатившись с Госс, я проводила ее через черный ход, а сама села суммировать чеки, считать наличность и сортировать банкноты, а потом заполнила приходный ордер банковского вклада. После этого я спрятала деньги в ящик и в сопровождении Горацио проследовала в пекарню. Уфф! Вот и еще один день подошел к концу, а я еле держусь на ногах от усталости.
Дотащившись до банка на углу, я положила деньги на счет, вернулась в пекарню и, переодевшись в спортивный костюм, принялась наводить порядок. Тут всегда есть где поскрести, и это занятие меня успокаивает. В больших пекарнях для этой цели нанимают специальных работников, но я предпочитаю все делать сама. Когда я приступаю к заключительной части – мытью полов, Горацио, по своему обыкновению, с неодобрительным видом удаляется в гостиную. Ну, вот и все! Отжимаю мокрую штанину и выпрямляю спину. Все кухонные принадлежности, бадьи и миксеры отмыты до блеска. Кухня сверкает, посуда тоже, кошачьи плошки вымыты, туалеты засыпаны новым наполнителем, пол отскребла – осталось самой загрузиться в ванну. Снимаю костюм, забрасываю в стиральную машину и нажимаю "пуск".
Обожаю принимать ванну. Налив воды, щедрой рукой плескаю пену, потом еще – после одиннадцатичасового рабочего дня я грязная как прах. Погружаюсь в ванну и лежу, разглядывая роскошный бордюр с танцующими синими дельфинчиками и ощущая себя царицей Савской. На краешек ванны запрыгивает Горацио и, мягко ступая лапками, грациозно дефилирует взад-вперед. И как он умудряется не падать? Играет мой любимый диск: Воэн Уильямс, "Жаворонок все выше". Восторг!
Диск закончился, я поднялась из пены, вытерлась и облачилась в свой любимый наряд – свободное платье до пола из тяжелого темно-бордового шелка с хризантемами. Это единственный подарок моего бывшего мужа, который мне на самом деле нравится и который я бережно храню. Джеймс привез его из очередной командировки. Он вообще много чего привозил. Я, например, немного жалею, что выбросила игрушки из Музея секса в Амстердаме. Кто знает, что было бы, если бы я, следуя инструкции, налила в ту штуковину теплого молока? По всей видимости, ничего хорошего.
Люблю вторую половину дня. С сумкой-холодильником в одной руке и с котом в другой поднимаюсь в сад на крыше – ну прямо как богиня.
Сад сохранился в первозданном виде отчасти благодаря тому, что, пока дом был не в моде, вход на крышу заколотили, и вандалы не подозревали о его существовании. Тут есть башенки и уютные беседки. Горацио направился к своей любимой беседке, увитой розами. Я устроилась на плетеном диванчике, смешала джин с тоником, добавила льда и с наслаждением откинулась на спинку.
Кроме нас в саду была только миссис Пемберти со своей собачонкой по кличке Трэддлс. Признаться, я не жалую друзей человека. Они совершенно не умеют себя вести. Правда, Горацио как-то раз преподал урок хороших манер мопсику миссис Пемберти, и теперь это собачье недоразумение предпочитает обходить нас стороной.
Откуда-то из глубины сиреневых кустов слышалась болтовня мистера Пемберти и Труди. Тут на крышу беседки сел скворец, и на мое платье, плавно кружась, упали потревоженные им розовые лепестки. Горацио с заинтересованным видом наблюдал за птицей, а та в ответ косила на него черные бусинки глаз. Я же тем временем не спеша попивала джин с тоником.
В городе полным-полно бедолаг, которые в это время вкалывают в поте лица, а я вот сижу и расслабляюсь. Согласитесь, приятное ощущение. Я прикрыла глаза. Горацио запрыгнул мне на колени и, спрятав коготки, свернулся теплым клубочком. Мы с ним задремали.
А проснулись оттого, что почувствовали на себе чей-то взгляд. От неожиданности я вздрогнула и расплескала свой коктейль, а Горацио, стараясь удержать равновесие, впился в меня всеми когтями. Кошатники знают – это не со зла. Однако от этого не легче.
– Извините, – пробормотал сидевший передо мной на корточках мужчина.
Я окончательно проснулась и узнала те самые серые глаза.
– Дэниел? Как вы сюда попали?
– Я встретил на улице одну из ваших помощниц. С зелеными волосами. И она объяснила, где вас найти, – ответил он и добавил: – Славный уголок!
– Это верно. Хотите выпить? – предложила я. – Правда, у меня только один бокал.
– А мы будем пить по очереди. В этом платье вы совсем другая, – произнес Дэниел, садясь рядом и беря бокал у меня из рук.
– Мой бывший привез из Китая, – пробормотала я, наливая джин. – Это мое любимое платье.
– Понятно.
Он на самом деле напрягся, услышав "бывший", или мне только показалось? Я плеснула тоника и протянула бокал Дэниелу, чтобы тот пригубил первым. Тот аккуратно отпил. Щеки и подбородок моего гостя уже успели покрыться синевой щетины. Интересно, как часто он бреется?
– Только сейчас заметил, какие у вас необыкновенные глаза, – сказал Дэниел. – На рассвете ничего не разберешь, все цвета размыты. А теперь вижу, они у вас серые. Серые, как море в шторм. – Он протянул мне бокал.
Наши пальцы встретились. Я не нашлась, что сказать. Руки у него были мозолистые, словно он всю жизнь занимался физическим трудом. А ведь я о нем ничего не знаю. Впрочем, разве это важно?
– А вы не… – начал было Дэниел, но тут скворец спорхнул в траву, Горацио спрыгнул с моих колен, устремившись к птице, а противный мопсик миссис Пемберти решил "помочь" моему коту. Внезапно поднялась невообразимая шумиха: мопсик гавкал, скворец верещал, Горацио шипел (даже он на какое-то время потерял самообладание), а мы с миссис Пемберти голосили дуэтом. Когда эта какофония наконец-то стихла, очарование момента – если допустить, что этот самый момент все-таки имел место, – исчезло без следа. Мы снова сели. Горацио принялся умываться, а я вновь наполнила бокал.
– Что привело вас в Австралию? – спросила я, не придумав ничего лучшего для возобновления разговора.
– Я здесь родился, – ответил Дэниел и отпил еще глоток. – А потом переехал с родителями в Израиль, отслужил в армии и вернулся. Мне нравится работать в "Супах рекой". Люблю ночной образ жизни.
– Как Горацио, – сказала я, кивнув на бесстрашного охотника, сидевшего спиной к нам и тщательнейшим образом намывавшего мордочку. Не будь Горацио котом, он бы наверняка покраснел.
– Коты и влюбленные любят темноту, – изрек Дэниел. – А вы? Не всю же жизнь вы были пекарем.
– Откуда вы знаете?
– Секрет фирмы! – улыбнулся он.
Какие у него белые зубы! А я до сих пор ничего о нем не знаю.
– Какой фирмы?
– Тогда это уже не будет секретом! – парировал Дэниел. – Однако мы уже все выпили. Думаю, мне пора. Нужно только забрать хлеб.
– Сначала нужно забрать кота, – буркнула я, пытаясь скрыть неловкость.
Дэниел подошел к Горацио и что-то шепнул. Кот тут же забрался к нему на плечо и расположился вокруг шеи, словно меховой воротник.
Моя квартира называется "Геба". Над дверью изображена весьма аппетитная девица в съехавшей с плеч тунике, которая подносит живительный нектар богам, возлежащим перед ней с кубками в руках. По замыслу архитектора, квартиры, совмещенные с магазинами, названы в честь богов-покровителей. Например, семейство Пандамус, хозяева кафе "Вкуснотища", живут в квартире, названной в честь богини домашнего очага Гестии. Владельцы компьютерной фирмы "Нерды и K°" занимают апартаменты под названием "Гефест", в честь бога-кузнеца. А Мероу – вы не поверите – живет в "Левкотее"; эту белую богиню еще называют Гекатой, она покровительствует призракам, волшебству и заклинаниям. Мероу говорит, что это Судьба. С большой буквы. Наверное, так оно и есть.
Я впустила Дэниела в пекарню, а сама прошла на кухню за хлебом. Признаться, я представляла наше свидание несколько иначе. А тут еще заныли царапины на ляжках, оставшиеся после старта моего турбореактивного кота. Я устало опустилась на стул и подняла подол платья – осмотреть раны и увечья. И в этот самый момент меня застукал Дэниел (я не заметила, как он вошел, ступая бесшумно, словно кот).
Окинув меня взглядом, он вздохнул и шагнул в ванную комнату. Вернувшись, сел передо мной на корточки и ловкими движениями продезинфицировал каждую царапинку. Ничего более возбуждающего я в жизни не испытывала. Меня охватила дрожь.
– Ты очень красивая, – сказал Дэниел, поднимаясь. – Мне пора идти. Можно я приду завтра?
– За хлебом? – спросила я.
Оправив платье, я встала рядом с Дэниелом. Он такой высокий! Я едва доставала носом до второй пуговицы на его рубашке. Я снова уловила его неповторимый запах. Меня тянуло к нему словно магнитом.
– И за хлебом тоже, – загадочно ответил он, взял мешок и ушел.
– Меня считают красивой, – сказала я Горацио.
Тот смерил меня взглядом и прошествовал к своей плошке, давая понять, что пора ужинать. Еще одна проблема. Ведь в восемь, а то и раньше, нужно ложиться спать. Хватит ли у меня сил переодеться и сползать в кафе "Вкуснотища" на ранний ужин, обычно состоявший из обеденных остатков, или удовольствоваться парочкой яиц и тостами? Выбор очевиден.
Накормив Горацио и Мышиную Полицию, я поужинала яйцами с тостами. Очень вкусно. Рассеянно листая "Виккан Таймс", я думала о Дэниеле. Он неотразим – это факт. А я нет, и это тоже факт. Но ведь он сказал, что я красивая. И не потому, что благодарен мне за хлеб. Я дотронулась до своих исцарапанных бедер и вспомнила прикосновения его теплых уверенных пальцев. Вся моя плоть ожила, давая понять, что у нас с Дэниелом и без хлебобулочных изделий найдется масса общих тем и приятных занятий. Я приказала плоти успокоиться – до тех пор, пока я не вытащу Дэниела в какое-нибудь укромное местечко, где не будет никаких кошек, птичек, собачек, а только два двуногих млекопитающих, – и продолжила читать газету.
Газета попалась на редкость странная. Среди всего прочего в ней была статья про черных магов, из которой я узнала, что они как мужчины выше всяческих похвал. Якобы существовал когда-то жертвенный король-супруг – ну прямо как в легендах о короле Артуре! Монарха избирали весной, к концу года убивали, а следующей весной выбирали нового. Наверное, это была своего рода экономия – при таком укладе отпадала необходимость кормить самодержца зимой. Правление было коротким, но крайне занимательным: коль скоро король лета знал, что умрет осенью, он самоопылялся до потери пульса. Весьма своеобразное представление о жертвенности. Кстати сказать, я слышала и такое определение идеального любовника: это тот, кто в три пополудни превращается в пиццу. Вот такая жертвенность мне по душе!
Греки почитали Посейдона, бога моря. У нас в доме есть квартира, названная в честь Нептуна, римского аналога Посейдона. В ней живет Джон, проводящий большую часть своей жизни в деловых поездках. По возвращении он обычно раздает всем диковинные сласти и всякие побрякушки с маркировкой типа: "Сделано в Камбодже", а через неделю-другую снова исчезает. Если его отловить между поездками, он расскажет леденящие душу истории о своей работе в организации, оказывающей помощь голодающим из стран третьего мира. Кайли о нем очень высокого мнения и надеется завязать с ним романтические отношения, но стоит ей собраться с духом, как Джона уже и след простыл. Казалось бы, затея совершенно бесперспективная, однако, если верить статье, Нептун цикличен и возвращается с приливом. Кто у нас еще остался? Пан, бог-старик, хозяин лесов и тьмы, покровитель стад. Звучит несколько устрашающе. Зато его всегда легко найти – просто следуйте за козами.
Я поужинала, убрала со стола и дочитала статью уже со стаканчиком шоколадно-молочного "Овалтина" – ежевечернего напитка моего детства. Да, кстати! Есть еще Осирис – повелитель мертвых, родоначальник оккультных наук, мрачный и таинственный хозяин ночи.
Я закрыла газету и легла в постель. Горацио уже занял свое законное место рядом с моей подушкой. Кровать у меня большая, на ней можно как следует растянуться, что я и сделала. Засыпая, я поглаживала Горацио и думала, уже в полусне, что Дэниелу и Осирису есть что сказать друг другу…
Проснулась я в четыре утра от звонка будильника и гудения вентиляторов. Во сне я прижимала к себе Горацио. Будучи котом примерным, он вытерпел эту пытку, но как только я открыла глаза, высвободился из моих объятий и спрыгнул с кровати. Рука совсем онемела. Наверное, я проспала в обнимку с Горацио всю ночь.
Встав с постели, я принялась за утреннюю гимнастику. Это очень помогает, когда спозаранок чувствуешь себя разбитой. Я размяла руку, чтобы восстановить кровообращение, и только после этого смогла удержать чашку с кофе. Надев спортивный костюм, отправилась на кухню завтракать – и началась обычная утренняя суетня. К сожалению, я забыла оставить хлеба себе на завтрак, поэтому ограничилась печеньем с джемом и кофе, а для компании включила ящик. Зря я это сделала!
Как и следовало ожидать, международные новости – все как одна – не порадовали. Если честно, меня тошнит от правительства, которому насра… хм… скажем помягче – наплевать на мнение своих граждан. Хорошо еще, что я не голосовала за нашего доброхота и всю его развеселую компашку. Хотя даже если бы я и отдала за него свой голос, это ничего бы не изменило.
Ничто так не заряжает энергией, как утренняя порция злости. С мрачным видом спускаюсь в пекарню. Собираю ингредиенты для оливкового хлеба и включаю миксер. Являются Хекл и Джекилл, по обыкновению плечом к плечу – ну прямо как игроки американского футбола. Проверяю ночной улов. Четыре мыши и три крысы. Похоже, нам удалось-таки приостановить рост крысиной популяции. Осмотрев кошек на предмет крысиных укусов, я насыпала им корма, избавилась от трупов грызунов, вымыла руки и приступила к изготовлению хлеба "Семь семян".
Это мой фирменный рецепт. Для изготовления такого хлеба вам понадобится семь сортов семян; я беру дробленую пшеницу, овес, мак, укроп, фенхель, тмин и кориандр. В сущности, тесто такое же, как и для обычного ржаного хлеба, только во время перемешивания нужно постепенно всыпать семена, чтобы они распределялись равномерно. В результате получается тяжелый, вязкий хлеб с застревающими в зубах семенами – жутко полезный. По крайней мере, так все говорят. Что мне действительно в нем нравится, так это вкус. Особенно хорош такой хлеб с голубым сыром. Самое главное – точно соблюдать пропорции. Тщательно отмеряю и взвешиваю все ингредиенты. К тому времени, как мой фирменный продукт готов к выпечке, оливковый хлеб уже пора вынимать из печи. Перевожу дух. Остается легкая работа. Готовлю хлеб для греческого ресторана, потом еще одну партию для магазина, а к шести часам начинаю тихо-мирно вымешивать докторские батоны. Ну, а после останется только ржаной хлеб, который я могу выпекать хоть во сне (что, кстати сказать, и делаю в такую рань), и маффины.
Готовить маффины на удивление просто, и в последнее время они вытеснили с прилавков почти все прочие кексы. Удивительная штука эта мода! Раньше я иной раз выбрасывала морковную коврижку в мусорный бак: хотя она у меня получалась необыкновенно сочной и нежной на вкус, да еще и с глазурью из йогурта, ее почему-то плохо раскупали. Но стоило испечь из того же теста маффины – и к десяти утра смели все до единого. Странно. "О вкусах не спорят", – сказала женщина, целуя корову. Это, кстати, одна из самых любимых шуток моей бабушки. Согласитесь, весьма оригинально для почтенной старушки…