- Господи! - Она посмотрела на Маркиза повлажневшими глазами. - У меня просто камень с души свалился. Значит, я не сумасшедшая!
- На вашем месте я бы не стал успокаиваться… -нелюбезно сказал Леня. - Дело в том, что женщина, которая была за рулем, едва не убила моего человека - стукнула по голове и оставила умирать на заброшенном заводе.
Он нарочно сгустил краски, чтобы Алла поняла всю серьезность момента.
- Но это была не я! - вскричала она. - Я весь день ездила по делам, могу представить отчет по минутам! Машина стояла на стоянке возле фирмы поставщиков, там отмечено время!
- Машина, а вы? Где вы были с двенадцати и примерно до трех?
- У меня был ланч с клиентом фирмы, потом…
- Ланч случайно не в холле "Янтарного"? - перебил Леня.
- Нет, в ресторане "Сальери". Меня там знают, можете расспросить официантов. Только я не понимаю, если я плачу деньги, то вам следует заниматься все же моим делом, а не устраивать допрос с пристрастием. У меня-то в голове все ясно, а вот у вас…
- Ну да, - недоверчиво прищурился Леня, - у вас не бывает провалов в памяти? Вы не теряете сознание в лифте и не впадаете в ступор, когда слышите совершенно безобидное слово, например, "Кунтышево"?
Он тут же пожалел о своих словах. Алла затряслась с ног до головы, зубы ее выбивали дробь, в глазах снова заметалась паника, она пыталась бороться с собой, вцепилась руками в ручку дверцы, и та, не выдержав напора, треснула. Алла бессильно опустила руки вдоль тела, лицо ее стало бледным до зелени, под цвет костюма, остановившиеся глаза смотрели в одну точку, губы шевелились.
Маркиз с опаской наклонился к ней ближе и прислушался.
- Коридор… - шептала Алла, - коридор длинный…люди белые… тихо, кричать нельзя… дети спят…
Леня тронул ее за руку, она резко замолчала. Тогда он отважился легонько похлопать ее по щеке. Алла встрепенулась, глаза ее глянули осмысленно, Маркиз тут же протянул ей бутылку воды.
- О чем мы говорили? - она рассеянно провела рукой по волосам.
- Я спрашивал, не крашеные ли у вас волосы? - неожиданно ляпнул Леня.
- Крашеные? - возмутилась Алла. - Да вы что? Где вы найдете такой оттенок? Это натуральный цвет!
- Верю, - улыбнулся Леня, - верю. Простите глупого мужчину.
Лолка была уверена, что у той девицы, за которой она следила, волосы крашеные. Ей я тоже верю.
В таких вещах она разбирается. Стало быть, девушек две. Это наводит на мысли".
- Вот что, дорогая, - мягко сказал Леня, - я активно занимаюсь вашим делом, а вам посоветую, пока суть да дело, нанять охрану. Хотя бы в машине ездите не одна, а с водителем. Все-таки будет лишний свидетель.
- Пожалуй… - протянула Алла. Они расстались почти друзьями.
Дома Маркиз застал чрезвычайно любезную Лолу и картофельную запеканку с мясом. Еще был зеленый салат с брынзой и помидорами, а к чаю - пирог с лимоном и со сбитыми сливками. Из всего этого только сливки Лола взяла готовые, из баллончика, все остальное приготовила сама. Вдохнув с порога упоительные запахи, Леня расплылся в счастливой улыбке и прошествовал на кухню. Вычесанные и умытые звери чинно сидели каждый на своем месте: кот на специальной табуреточке, Пу И - в своей корзинке, попугай - на холодильнике.
- Скажи, дорогая, - размягченным голосом спросил Леня, - что тебе напоминают такие слова "коридор длинный, люди белые, тихо…"?
- Больница, - тут же ответила Лола, - там коридоры всегда длинные, унылые, люди в белых халатах, шуметь нельзя…
- Лолка,ты не только мастерица готовить, но еще и умница! - восхитился Леня, - конечно это больница! "Тихо, дети спят" - значит, детская больница! Я тебя обожаю!
С этими словами довольный Леня удалился к себе с котом под мышкой. Там он влез в Интернет, задал ключевые слова: "Кунтышево", "больница", "дети" и через некоторое время выяснил, что в поселке Кунтышево находится детская психиатрическая больница, а также интернат для детей-хроников и реабилитационный центр.
Спать легли пораньше, и Маркиз снова не успел спросить, что же Лола делала в холле концертного зала "Янтарный".
Справа от шоссе мелькнула табличка с названием поселка - Кунтышево. Почти сразу шоссе превратилось в улочку, обсаженную пыльными тополями, за которыми прятались одноэтажные бревенчатые домики с палисадниками и огородами. Среди них уродливым переростком казался двухэтажный бетонный куб универмага, на торцевой стене которого примостилась ярко намалеванная вывеска "Игровые автоматы". Эта вывеска была единственным признаком нового времени, в остальном Кунтышево вполне могло находиться в восьмидесятых или даже семидесятых годах прошлого века. Особенно усилилось впечатление провала во времени, когда слева по курсу появился трехметровый памятник Ленину, выкрашенный серебряной краской. - Около памятника стояла сутулая старуха в зеленой вязаной кофте, державшая на веревке черную козу. Коза меланхолично пережевывала кусок газеты.
Леня притормозил, выглянул из машины и спросил: - Бабушка, где тут детская больница?
Коза выплюнула газету и посмотрела на Леню чрезвычайно подозрительно. Старуха сделала руку козырьком, осмотрела Ленину машину, потом его самого, потом переглянулась с козой и проговорила:
- Это откуда ж вы приехавши?
- Из Питера, - терпеливо отозвался Маркиз, - так как насчет детской больницы?
- Из самого Питера? - восхитилась бабка. - И как там, в Питере вашем, молочка-то козьего, небось, нету?
- Нету. - Леня не стал разочаровывать козовла-делицу.
- Вот то-то! - назидательно произнесла старуха. - А моя Машка кажный день молочко дает! А козье-то молочко, оно знаешь, какое пользительное!
- Охотно верю, - согласился Маркиз, - так где же детская больница?
- А это ты сейчас прямо поезжай, а как мимо Мит-рофанихи проедешь, так сверни направо, а потом после водокачки налево, а там все прямо, и скоро тебе будет твоя больница.
Леня поблагодарил бабку и медленно поехал вперед.
- А как ты узнаешь эту Митрофаниху, возле которой нужно сворачивать направо? - ехидно поинтересовалась Лола, когда они отъехали метров сто.
Леня бросил на подругу неодобрительный взгляд и проговорил:
- Как-нибудь узнаю! Во всяком случае, ни от бабки, ни от козы ничего более вразумительного все равно не добьешься!
Тут справа от них показался аккуратный домик, обшитый зеленой вагонкой. Перед домом, среди цветущих настурций и петуний, на зеленой несколько покосившейся лавочке, сидела толстая внушительная тетка в ярком фланелевом халате, надетом поверх тренировочного костюма. Тетка с живейшим любопытством уставилась на приезжих.
- Типичная Митрофаниха! - констатировал Леня и уверенно повернул направо.
Его решение оказалось правильным, потому что вскоре они увидели водокачку. Свернув возле нее налево, они проехали еще немного и увидели впереди длинный двухэтажный корпус из силикатного кирпича, от которого веяло такой тоской, что можно было не сомневаться - это и есть детская больница.
Леня подъехал к воротам и заглушил мотор.
Дальше они пошли пешком, потому что ворота давно уже не открывались, и подъездная дорога за ними была разбита до последней степени.
На территории больницы было пусто и уныло. Здесь не было ни цветочка, трава и та была тусклой и пожухлой. Казалось, что на дворе не начало лета, а глухая осень. Людей тоже не было видно.
Маркиз и Лола подошли к крыльцу, подергали давно некрашеную дверь, но она не открывалась. В дальнем конце двора показалась какая-то сутулая фигура в грязно-сером халате и застыла, испуганно глядя на приезжих.
- Эй! - крикнул ей Маркиз, - можно вас на минутку?
Неизвестная личность испуганно вздрогнула от звука человеческого голоса и скрылась за углом.
- Кажется, здесь мы ничего не узнаем! - разочарованно протянула Лола. - Зря только тащились в такую даль!
- Сдаваться рано, - прервал ее Леня, - вон, погляди, кто к нам пришел!
Действительно, к ним подошла, виляя лохматым хвостом, черная дворняжка с живыми выразительными глазами. В отличие от существа в сером халате, собачка смотрела на приезжих с интересом и ожиданием.
- Извини, собака, ничего вкусного мы с собой не захватили! - Леня развел руками. - Но, может быть, на обратном пути… Слушай, ты нас не отведешь к своим хозяевам или вообще к каким-нибудь людям?
Собака повернулась и потрусила вдоль здания. Чтобы гости не сомневались в ее намерениях, она оглянулась, словно приглашая следовать за собой.
Маркиз так и поступил, Лоле, которая с явным сомнением смотрела на четвероногого проводника, ничего не оставалось, как поплестись следом.
Миновав кирпичный корпус, собака свернула направо.
За углом виднелась одноэтажная пристройка. Она была такая же унылая, как основное здание, но сушившееся на веревке белье и занавески на окнах говорили о том, что здесь кто-то живет.
Спутники подошли к крылечку. Собака удалилась, посчитав свою миссию выполненной.
Леня вежливо постучал в полуоткрытую дверь и громко окликнул жителей пристройки:
- Эй! Есть кто живой?
Изнутри донеслись шаркающие шаги, и на пороге появилась массивная низкорослая тетка в застиранном белом халате и белой же косынке на седоватых волосах.
- Чего надо? - без видимого интереса осведомилась она, окинув пришельцев оценивающим взглядом.
- Здрасьте! Вы в больнице работаете? - ответил Леня вопросом на вопрос.
- Допустим, - тетка подозрительно прищурилась. - А вы па делу, или так просто интересуетесь?
- А что - здесь есть чем интересоваться? Само собой, по делу!
- И какое же это дело может быть? Тута ведь теперь никого, кроме меня да Анфисы, не осталось!
- А куда же все подевались? Почему ни одной живой души нету?
- Так перевели больницу-то! В другой конец области перевели! Мне да Анфисе велели здесь пока оставаться, пока отсюдова еще не все увезли!
- Ох! - выдохнула Лола. - Так я и знала! В такую даль тащились - и все зазря!
- Подожди, - остановил ее Маркиз и снова обратился к тетке. - А вы давно здесь работаете?
- Ох, давно! - на этот раз в голосе женщины прозвучало настоящее чувство. - Так давно, что уж и сама не помню!
- А вы с детьми-то дела не имели? - не отставал Леня.
- Я только с тряпкой и шваброй дело имела! - гордо проговорила тетка. - Вымой да убери! А с этими иродами малолетними - хоть бы и век их не видать!
- А все, кто с детьми работал - все уже на новое место уехали? - не отставал от нее Маркиз.
- Ну да, ну да, - закивала тетка. - И врачи, и сестры, и нянечки - все уехали…
Вдруг в глазах у нее мелькнул огонек.
- Вот только Михал Васильич остался… - проговорила она с непонятным выражением.
- Михаил Васильевич? - переспросил Леня. -; А кто такой Михаил Васильевич?
- Так доктор он, старенький уже… пока больница здесь была, все работал, хоть и на пенсии давно, а как перевели ее на новое место, так отказался переезжать. Я, говорит, к месту привык, ровно кот старый! Мне перебираться тяжело, и годы не позволяют! И то, домик у него тут, сад, да огород, и жена тут похоронена - куда ж ему на старости лет переезжать? Так и остался…
- И где же он живет, Михаил Васильевич? Тетка посмотрела на него весьма выразительно и прокашлялась:
- Подорожало-то как все… это просто сил нет, как все подорожало! И хлеб, и масло, и другое что…
- Намек понял! - Леня протянул тетке сторублевую купюру.
- Вот, люблю, которые понятливые! - удовлетворенно проговорила та, пряча деньги в карман халата. - А к Михал Васильичу идти просто: сейчас больницу обойдете, налево по переулочку, там домик будет с зеленой крышей, а уж за ним - Михал Васильич живет…
Маркиз поблагодарил тетку, и они отправились по указанному адресу.
Проводив приезжих, тетка зашла в свое жилище, огляделась и спрятала деньги в тайничок за иконой, негромко приговаривая:
- Вот ведь удача какая, за один день вторые уж Михал Васильича ищут, и те и другие такие понятливые!
Обойдя больницу, Лола и Маркиз оказались перед широким проломом в заборе. Через этот пролом они вышли в узкий кривой переулок, с обеих сторон густо заросший кустами бузины. Свернув налево, вскоре они действительно увидели нарядный ухоженный домик под свежевыкрашенной ярко-зеленой кровлей. Чувствовалось, что в этом доме живут хозяйственные и аккуратные люди - сам дом был в полном порядке, газон перед ним аккуратно подстрижен, возле крыльца пламенели тюльпаны и лиловели ирисы.
По сравнению с этим, следующий дом поражал печальным контрастом.
Здесь, наоборот, весь участок густо зарос крапивой и бурьяном, среди которого едва просматривалась змеящаяся к крыльцу тропинка. Забор покосился, многие штакетины были выломаны, и через эти проломы на улицу норовили вырваться буйные заросли сорняков. Даже издали было видно, что крыльцо почти сгнило, и подниматься по нему небезопасно. Сам дом, казалось, присел на корточки и подслеповато, неодобрительно вглядывается в прохожих.
В общем, в отличие от предыдущего участка, было ясно, что этому жилищу не хватает хозяйской руки, и здесь обитает человек, с глубоким равнодушием относящийся к быту, потерпевший жизненный крах и просто доживающий отпущенные ему годы. Наверняка это крайне раздражало аккуратных и хозяйственных соседей, к которым на участок залетали семена сорняков и заглядывало в окна тоскливое запустение.
Маркиз остановился перед калиткой и окликнул хозяина:
- Михаил Васильевич!
Никто не отозвался, и даже выцветшая занавеска на тусклом окне не шелохнулась.
- Эй, хозяин! - выкрикнул Леня еще громче. Ответа снова не последовало, но на этот раз в соседском окне мелькнуло какое-то лицо.
- Ну что, долго мы будем тут топтаться? - раздраженно проговорила Лола, которой не нравилось бродить по пыльным поселковым улицам, не нравилось стучаться в чужие калитки, вообще, не нравилась вся эта поездка в прошлый век.
- Заснул он там, что ли? - Леня сделал вид, что не замечает недовольства спутницы, и перегнулся через забор, пытаясь заглянуть в окно избушки.
- Зря только сюда тащились, - ворчала Лола, - наверняка этот старикан давно в маразме и ничего не помнит! Да и вообще, неизвестно, есть ли о чем вспоминать…
- Лолка, не капризничай! - Леня повернулся к компаньонке. - Раз уж мы сюда приехали, надо довести дело до конца. Многие старики плохо слышат, может быть, он действительно задремал. Подожди меня здесь, я только загляну в дом и вернусь. А если он там, позову тебя…
- Нет уж, - Лола огляделась по сторонам и зябко передернула плечами, - мне здесь как-то неуютно… кажется, что все на меня смотрят…
- Но ты же актриса! Ты обожаешь стоять на сцене, в огнях рампы, на глазах у полного зрительного зала!
- Одно дело - на сцене, а другое дело - на деревенской улице! - резонно возразила Лола и вслед за Маркизом вошла в заросший сорняками сад.
Пройдя по едва различимой тропинке, спутники поднялись по скрипучему крыльцу и толкнули дверь.
Они оказались в тесной прихожей, по совместительству выполнявшей роль кухоньки. Возле стены стоял маленький обшарпанный столик, накрытый выцветшей клеенкой, на котором сиротливо валялся кусок черствого хлеба. Рядом, на другом столике, ютилась двухконфорочная газовая плитка. Табуретка с облупившейся краской и ведро с водой довершали скудную обстановку. На всем чувствовался налет старости, бедности и упадка.
- Михаил Васильевич! - окликнул Леня хозяина, но ему, как и прежде, никто не ответил.
- Зря мы сюда поперлись! - опасливо проговорила Лола. - Как-то мне здесь не нравится…
- Да, со старым человеком всякое может случиться… - вполголоса ответил Маркиз и заглянул в соседнюю комнату.
Это была хозяйская спальня, по совместительству - гостиная, кабинет и все прочее. Вдоль одной стены стояла старая никелированная кровать с шарами, накрытая ветхим, но чистым пикейным покрывалом. У другой примостился продавленный диванчик, середину комнаты занимал круглый одноногий стол, застеленный протершейся плюшевой скатертью. Ближе к окну располагался стол письменный. Ящики этого стола были грубо выдвинуты, содержимое их валялось на полу.
Теперь уже и Леня почувствовал беспокойство. Но это беспокойство превратилось в настоящую тревогу, когда он увидел высовывающуюся из-за круглого стола ногу в рваном хлопчатобумажном носке.
- Михаил Васильевич! - повторил он, огибая стол и склоняясь над стариком.
Но одного взгляда на старого врача было достаточно, чтобы понять - ему уже ничем не поможешь.
Михаил Васильевич был мертв.
И причина его смерти не вызывала сомнений.
Его убил не инсульт, не инфаркт, не сердечный приступ.
Его убил удар тупым тяжелым предметом по голове. И этот тупой тяжелый предмет лежал тут же, рядом с трупом. Это был массивный бронзовый подсвечник, испачканный кровью убитого.
- Мы опоздали, - тихо проговорила Лола.
- Мало того - мы здорово влипли, - добавил Маркиз, вглядываясь в мертвого врача. - Расспрашивали о нем, торчали на улице перед его домом на виду у всего поселка… а он умер не больше часа назад!
- Я тебе говорила - незачем было сюда ехать! -Лола не преминула пнуть своего компаньона.
- Как раз есть зачем! - возразил Маркиз, оглядывая комнату. - Что ты думаешь - его убили из-за фамильных драгоценностей или из-за сбережений? Тут на всем такой отпечаток бедности, что любой уважающий себя грабитель и порога бы не переступил!
- Бывают же не только серьезные грабители, -возразила Лола, - бывает мелкая шпана, готовая убить старика за десятку… наркоманы, наконец! Когда им нужна доза, они уже совсем перестают соображать!
- Бывает, - согласился Маркиз, - только тогда они бы подсвечник прихватили - все же он бронзовый. А тут картина совсем другая. Старика убили не на пороге, а в комнате, возле письменного стола. То есть, похоже, что он впустил своих убийц, разговаривал с ними, что-то им показывал. И потом, во время разговора, его неожиданно ударили по голове. Он, скорее всего, ничего не понял, не успел даже испугаться.
- И зачем же его убили?
- Это-то самое главное! - Леня повернулся к своей спутнице. - Его убили из-за того, что он знал! Убили, чтобы он ничего не смог рассказать нам с тобой! То есть убийца, или убийцы, знали, что мы будем его разыскивать, и спешили, чтобы опередить нас!
- Ужас какой, - Лола вздрогнула и обхватила себя руками за плечи. - Значит, если бы не мы, он остался бы жив… говорила же я тебе - не нужно было сюда ехать! Глядишь, старичок остался бы жив!
- Это вряд ли, - Маркиз тяжело вздохнул, - они не понадеялись бы на случай. Приедем мы или не придем - а Михаил Васильевич все равно владеет опасной для них информацией, значит, в любом случае представляет угрозу! Кроме того, ты видишь -после убийства они переворошили все документы в его столе. Значит, они что-то искали… что-то, связанное с его прежней работой, с детской больницей!
- Ну, и что мы теперь будем делать?
- Первым делом, мы отсюда уберемся. Если нас обнаружат возле трупа, оправдаться будет очень непросто!
Он выглянул в пыльное окошко. На улице было пусто, но как-то подозрительно тихо.
- Давай-ка уйдем огородами! - предложил Леня. - Не будем лишний раз мозолить глаза соседям!