По характеру стрельбы Саша еще раньше сразу определил, что через бойницы заднего отсека вели огонь два пулемета. А из бойниц водительской кабины стреляли два автомата. Пулеметчики поливали все вокруг, как из шлангов. Лишь иногда они делали короткие паузы, во время которых, наверное, меняли магазины. Автоматчики же поражали солдат на шоссе короткими, в два-три выстрела, но точными очередями.
А вот ответный огонь солдат, залегших на дороге и по ее обочинам, с каждой секундой слабел. Это было легко заметить на слух. Все меньше и меньше "Калашниковых" отвечали пулеметам и автоматам из тягача.
Саша притаился за колесом "Жигулей" и, прижавшись к асфальту, наблюдал за происходящим. Буквально через пару минут с начала перестрелки сопротивление солдат было сломлено, и стрельба с их стороны полностью прекратилась.
И тут Саша увидел, как из-за трейлера грузовика внезапно вышли несколько плотных мужчин в черной форме. На них были черные куртки и брюки военного образца, напоминающие форму спецназовцев. На лицах только что появившихся боевиков красовались производящие жуткое впечатление черные маски.
"Черные", как их тут же прозвал про себя Саша, столпились у тягача. Всего их было человек десять.
Со стороны "черных" теперь из задней кабины тягача работал только один пулемет. Пулеметчик перешел на короткие очереди и педантично прошивал потоком горячих пуль любого лежащего на дороге солдата, который казался ему еще живым.
Стоило легкому ветерку чуть пошевелить край обмундирования на каком-нибудь бойце, неподвижно лежащем на раскаленном асфальте, как в его тело впивалось сразу несколько пуль из пулемета.
После этого пулеметчик незамедлительно переходил к другой цели. Быстро и споро короткие цепочки пуль стали прочесывать заваленную трупами дорогу, не оставляя без внимания ни одно тело.
Наконец он прекратил стрельбу, а "черные" растянулись в цепочку и стали продвигаться поперек дороги в сторону Саши. Со стороны первого автобуса, съехавшего с шоссе по крутому откосу рядом с трейлером, тоже доносилась стрельба. Оттуда слышались короткие очереди автоматического оружия и одиночные выстрелы.
"Совсем не похоже на перестрелку, - подумал Саша, по-прежнему лежа на горячей обочине в тени "Жигулей". - Скорее всего - это контрольные выстрелы, или там добивают раненых, если они, конечно, еще остались".
"Черные" были вооружены пистолетами-пулеметами зарубежного производства. В основном, как безошибочно определил Саша, это были германские "Хеклер и Кох" МР5 калибра 9 мм. Кроме этого оружия, у боевиков в черной форме были пистолеты, тоже иностранного производства, гранаты и ножи. Тот, кто хоть один раз увидит "Хеклер и Кох" МР5К (буква "К" в названии ПП означает "курц", или в переводе с немецкого короткий), тот вряд ли перепутает его с каким-нибудь другим пистолетом-пулеметом. Уж очень агрессивную форму, запоминающуюся с первого взгляда, имеет этот "курц".
Пока одни из "черных" делали в голову каждого тела по контрольному выстрелу, другие боевики оттаскивали тела солдат с середины дороги на ее обочины.
Сначала Саша не понимал, зачем они это делают, но потом подумал, что, наверное, они освобождают проезд для грузовика. Только куда же он поедет?
Саша вспомнил о перегородившем дорогу автобусе у него за спиной и недоверчиво ухмыльнулся. Боевики были уже метрах в пятидесяти от "Жигулей", за которыми прятался Саша, когда наткнулись на живого бойца. Тот каким-то чудом остался жив.
Боевики увидели испуганное лицо с вытаращенными глазами. В долговязой фигуре скорчившегося на асфальте бойца было что-то обезьянье - комичное и отвратительное одновременно. Под животом лежащего солдата расплылась прозрачная лужа. Он был в нескольких местах ранен, но это была не кровь.
Несколько секунд "черные", подошедшие поближе к этому месту, сосредоточенно рассматривали валяющегося перед ними на асфальте безоружного солдата, а потом все как один согнулись в приступе неудержимого смеха.
Через минуту, отсмеявшись, "черные" обрушили на голову бедняги целый поток насмешек и оскорблений. При этом некоторые из боевиков опять принялись корчиться в судорогах смеха. Пистолеты-пулеметы едва не выпадали у них из рук.
Солдат, испуганно оглядываясь вокруг себя, немного приподнялся с асфальта.
Всякое сочувствие к бойцу тут же оставило Сашу. Он его узнал. Это был тот самый сержант, который сначала грубо обращался с Ирой, а потом едва не застрелил самого Сашу.
Одиночный выстрел негромко треснул со стороны тягача. Сержанта с силой швырнуло на пыльный асфальт. Он слегка дернулся и неподвижно замер. Смех и радостные восклицания среди боевиков мгновенно смолкли. Они стремительно обернулись назад, вскидывая на изготовку свое оружие. В левой бойнице задней кабины тягача медленно исчезал длинный ствол снайперской винтовки.
Тело убитого сержанта двое боевиков оттащили в сторону, а по залитому кровью и мочой асфальту протопали тяжелые армейские ботинки.
Боевики подходили все ближе и ближе к Саше, и он стал немного нервничать. Он все еще не знал, что же ему предпринять в этой ситуации. А решать надо было. И решать быстро. Но что? В его голову, как назло, не приходило ни одной дельной мысли.
Продолжать лежать, как и сейчас? А дальше? Боевики скоро подойдут вплотную к машине, обязательно обнаружат его и, конечно, убьют. То, что они будут убивать всех, кого обнаружат, Саша теперь не сомневался. Действительно, зачем им лишние свидетели?
"Предположим, что я вступлю с ними в перестрелку, - размышлял Саша. - Ну а дальше чего? Вероятно, я успею уложить нескольких из них. Потом оба пулемета из заднего отсека тягача возьмут меня в оборот и так прижмут к асфальту, что я и носа не смогу высунуть. А в это время остальные "черные" обойдут меня с фланга. Попытаться прямо сейчас куда-нибудь переместиться? Велика вероятность, что они это заметят".
А время, дорогое времечко между тем все уходило и уходило. Вместе с ним у Саши исчезала и последняя надежда выжить.
"Похоже, что пошел мой последний день, - подумал Саша. - Даже не день, а, скорее всего, последние минуты".
Его мысли немного путались. Ему было очень жалко, что он многого не успел в этой жизни. Не успел жениться на своей любимой девушке. Не успел обзавестись детьми, вырастить их. Не успел насладиться этой жизнью. Да он и вообще еще даже и не пожил-то как следует на этом белом свете.
Саша не раз и раньше попадал в трудные ситуации.
Но они всегда были так или иначе связаны с его работой в спецназе ФСБ, и к ним он был готов. А сейчас, лежа на асфальте и смотря на приближающихся врагов, Саша почувствовал, что его захватили врасплох. Он был внутренне не готов к этой переделке.
Однако через пару минут на смену всем этим тоскливым размышлениям пришла полная ясность и холодная решимость сражаться до конца и дорого продать противнику свою жизнь.
Саша немного поерзал на жестком горячем асфальте, устраиваясь поудобнее. Он прижался щекой к прикладу своего автомата и взял на прицел высокого здоровенного боевика, шедшего в середине цепи.
Боевик шел не спеша и постоянно оглядывался по сторонам. Он слегка покачивался и время от времени приостанавливался, чтобы сделать контрольный выстрел. Затем нагибался, чтобы схватить за руку или за ногу и убрать с дороги очередное тело. Целиться в него было непросто. Он все время как будто пытался ускользнуть от пенька прицельной мушки автомата, словно зная, что находится на прицеле. Но Саше наконец показалось, что он понял ритм перемещения этого здоровяка. Саша покрепче вжал приклад в свое плечо и начал потихоньку нажимать на спуск.
Тут здоровенный боевик вдруг остановился, поднял руку и содрал черную маску со своего лица. Саша сначала не понял, зачем тот это сделал, но через секунду ему все стало ясно. Боевик вытер ею пот со своего лба, закурил и осмотрелся по сторонам. На секунду его взгляд остановился на перепачканном в дорожной пыли лице Саши, лежащего в тени "Жигулей"… Саша внутренне напрягся, готовясь к тому, что боевик сейчас его обнаружит и поднимет тревогу, но все обошлось. Здоровый боевик не заметил Сашу.
Саша облегченно передохнул и вновь тщательно прицелился в голову боевика. В корпус он стрелять не хотел. Хотя в грудь или живот атлета попасть из незнакомого оружия было больше шансов, но на боевике был бронежилет, а Саша не знал наверняка, что это за бронежилет и сможет ли его пробить даже пуля из "Калашникова".
Саша выбрал свободный ход спускового крючка и почувствовал, что его "АКМ" сейчас вот-вот выстрелит.
Пуля попала боевику точно в голову. Саша даже услышал, как она ударилась о человеческую плоть. Голова здоровяка сильно дернулась, из нее полетели красные брызги.
6
Саша успел порадоваться своему достаточно меткому выстрелу, но спустя какое-то мгновение ему вдруг показалось, что его пуля попала в цель как-то не так… И вдруг он понял - отдачи не было и звука выстрела из его оружия.
Но надо отдать должное боевикам в черном. За то мгновение, пока Саша осознал, что стрелял не он, "черные" успели в грохоте начавшейся неистовой перестрелки перегруппироваться, развернувшись фронтом к новому противнику, и залечь за телами убитых солдат. Точно так же, как несколько раньше это сделали сами солдаты. Только у "черных" это произошло гораздо быстрее и слаженнее. Но даже это помогло им очень мало. Почти вся группа "черных", находящихся на дороге, была в одно мгновение уничтожена плотным автоматно-пулеметным огнем неизвестного противника.
Саша только сейчас увидел и понял, что же произошло. Около двух отделений каких-то новых бойцов атаковали боевиков в черной форме со стороны ковыльного поля, расположенного через дорогу от Саши. Эти неожиданно появившиеся из ковыля бойцы были в песочного цвета форме, украшенной редкими темно-коричневыми пятнами и полосками. Этот камуфляж делал их почти незаметными на фоне ковыля и сослужил им хорошую службу.
После первой эффективной атаки боевики в светлой форме быстро выдвинулись из ковыля к обочине дороги и залегли за ее бровкой. Саша тут же прозвал про себя бойцов в светло-песочной форме "пятнистыми" за камуфляжные пятна на их обмундировании. Он принялся с интересом наблюдать за разворачивающимися боевыми действиями, не собираясь, конечно (во всяком случае пока), в них как-то вмешиваться.
Одновременно с атакой, которую прямо перед собой наблюдал Саша, на "черных", бродивших рядом с первым автобусом, тоже напали. Из-за того, что этот автобус съехал с дороги и перевернулся уже в ковыле, нападение оказалось для "черных" еще более внезапным и смертоносным. Однако несколько "черных" все-таки каким-то чудом выжили и залегли за автобусом. Они открыли ожесточенную стрельбу в ответ и, по-видимому, не собирались сдаваться или отступать. Саша не смог в деталях рассмотреть, что же происходило у первого автобуса, но он слышал с той стороны непрерывную перестрелку. Все это очень походило на хорошо спланированную операцию. И Саша подумал, что его недавние противники, с которыми он еще минуту назад собирался сражаться, и сами угодили в хорошую переделку.
"Черные" на дороге у второго автобуса все еще продолжали оказывать активное сопротивление неожиданно напавшему на них противнику. Два или три человека, которые пока еще остались в живых, вели плотный огонь по "пятнистым", лежа на дороге. И тут, прикрывая своих бойцов, по "пятнистым", залегшим за бровкой дороги, стали бить оба пулемета из грузовика. К ним незамедлительно присоединилось несколько пистолетов-пулеметов, ведших огонь из-за грузовика и из-за длинного прицепа. Однако даже под таким прикрытием только двум боевикам удалось убраться с асфальта живыми. И теперь они, пятясь и истекая кровью от ран, смогли сползти с шоссе и укрыться от смертоносного огня за крутым откосом кювета.
Через минуту Саша увидел, что к этим двум выжившим "черным" со стороны грузовика подошло подкрепление. Сколько их теперь находилось за бровкой обочины, Саша увидеть не смог, но перестрелка между воюющими сторонами разгорелась с новой силой. "Пятнистые" продолжали по-прежнему обстреливать "черных" из-за правой от Саши бровки обочины.
Он был полностью поглощен зрелищем ожесточенного боя, который развернулся прямо перед ним, как в театре. Он был настолько захвачен происходящими перед ним событиями, что совершенно забыл о собственной безопасности и о безопасности его родных, которых не видел, но которые, без сомнения, все еще находились где-то рядом с ним. Однако совершенно неожиданно Саша вдруг ощутил себя маленьким винтиком этой боевой операции. У него появилось чувство, что он и сам как-то причастен к этим боевым действиям, только неизвестно, с какой стороны.
Пламя горящего автобуса уже опало, стало ниже и слабее. Разлившийся по шоссе бензин почти весь выгорел. И хотя огонь еще горел, но его обжигающий жар уже не доставал до Саши. Его окутывал только густой черный дым горящей резины и пластика. Дышать в таком дыму было невозможно, но когда Саша прилег на дорогу, то внизу, у самого асфальта, было еще терпимо.
Однако дым пожара эффективно скрывал Сашу от постороннего взгляда. А толстая сталь деталей подвески автобуса защищала его значительно надежнее, чем тонкий металл кузова "Жигулей" или мягкая резина их колес.
Между тем бой на дороге продолжал разворачиваться своим чередом. Было очевидно, что новый противник, с которым столкнулись на дороге "черные", имел над ними не только тактическое преимущество, но и перевес в огневой мощи. И все-таки "черные" не отступали и упорно отстреливались с профессиональным хладнокровием.
За несколько минут они успели занять удобные позиции за надежным прикрытием крутого дорожного откоса и оттуда отвечали своему врагу плотным огнем изо всего имеющегося у них оружия.
Еще через минуту бой вступил в новую фазу - в дело пошли ручные гранаты. Саша не видел, какой урон гранаты "черных" причиняли "пятнистым". Но зато он мог четко разглядеть, что гранаты "пятнистых" стали наносить личному составу "черных" существенный ущерб. Ведь от гранат их уже не мог укрыть и откос. Разрываясь за его бровкой, гранаты своими осколками быстро выкашивали ряды боевиков в черной форме.
И тут, в дополнение ко всему, в грохот ожесточенной перестрелки из легкого стрелкового оружия и взрывов противопехотных гранат неожиданно влился быстро усиливающийся рокочущий звук мощных авиационных двигателей. Саша посмотрел вверх и увидел в синем небе быстро приближающуюся темную точку.
Через несколько секунд Саша уже мог ясно видеть, как к ним с нарастающим ревом быстро приближался летящий на небольшой высоте над дорогой боевой военный вертолет.
Оказавшись над грузовиком, вертолет скользнул чуть влево, накренился и оттуда нанес свой первый удар. Он пришелся по залегшим в кювете в пятидесяти метрах от Саши боевикам "черных".
Удар этот был ужасен. Стрелок вертолета не стал размениваться на крупнокалиберные пулеметы или авиационные пушки. Он сразу дал залп несколькими неуправляемыми авиационными ракетами калибра 122 мм.
НАР четко, как на полигоне, с хирургической точностью накрыли цель. Саша еще успел увидеть, как при взрыве ракет черный силуэт тела одного из боевиков, нелепо распростертый на фоне красно-желтого клуба пламени от разрыва ракеты, взлетел высоко вверх. А несколько тел других боевиков буквально разнесло на куски. Еще через мгновение все то место, где на откосе только что лежали стреляющие фигурки "черных", заполнил огромный ярко-оранжевый шар пламени. Саша мгновенно спрятался за кузовом автобуса и плотно прижался к асфальтовому покрытию дороги.
Полуослепший и полуоглохший, он лежал за автобусом, медленно приходя в себя. Ударная волна воздуха и волна жаркого огня прошли мимо него. Но все равно три-четыре секунды назад Саше несколько долгих мгновений казалось, что волосы у него на голове и его черная футболка на спине вот-вот вспыхнут, а уши зашипят, как на сковородке. Однако эти ощущения наконец-то прошли, и, все еще плотно прижимаясь щекой к пыльной дороге, он глубоко и с облегчением передохнул - обошлось.
Когда он с трудом оторвал свою голову от горячего асфальта, гул вертолетных двигателей удалялся и слышался уже откуда-то издалека. Голова у Саши гудела и кружилась, несмотря на то что взрыв ракет произошел от него на расстоянии нескольких десятков метров. Саша осторожно выглянул из-за закопченною угла кузова автобуса. Там, где недавно лежали и стреляли "черные", теперь была лишь выжженная трава, земля, и что-то дымилось. Несмотря на всю свою закалку, Саша с трудом подавил приступ тошноты и огляделся по сторонам. С "черными" на шоссе было покончено.
Неожиданно до его сознания дошло, что звук двигателей удаляющегося вертолета немного изменился. Саше показалось, что вертолет как будто завис на одном месте. Он осторожно повернул голову. Вертолет издалека казался совсем не страшным. Посверкивая на солнце, как большая металлическая стрекоза, он разворачивался вдали над степью, заходя на обратный курс. Саша прищурился от солнечных лучей, бьющих ему прямо в лицо и, напрягая зрение, попытался рассмотреть вертолет получше. И это ему удалось.
Еще раньше, когда этот вертолет подлетал к ним, готовясь открыть огонь, Саше показалось в его очертаниях что-то очень знакомое, хотя он не смог его рассмотрен) с такого ракурса достаточно хорошо. Потом было и подавно не до этого. И только сейчас Саша получил возможность разглядеть его повнимательнее.
Вертолет был небольшим, как и почти все боевые вертолеты.
Саша даже сумел рассмотреть на нем подвесное вооружение. Во время разворота винтокрылой машины он внимательно разглядывал ее светло-серый корпус в темных камуфляжных пятнах, но не заметил никаких опознавательных знаков.
Саша уже больше четырех лет летал на разных вертолетах в аэроклубе и неплохо в них разбирался. Он вспомнил одну из своих прошлых боевых операций, когда они захватили подземный завод по производству оружия, и сразу узнал вертолет. Тогда на нем ему даже пришлось немного полетать.
"Точно, - убедился Саша еще через несколько мгновений, - это "Ми-28". Только сложно определить, с каким индексом, с "Д" или с "Н". А впрочем, неважно, "дневной" он или "ночной", - думал Саша. - Та еще штучка! - продолжал размышлять Саша, наблюдая за закончившим далекий разворот вертолетом. - Одно вооружение что стоит. Неуправляемые авиационные ракеты! Противотанковые ракеты! Пушки, гранатометы, авиабомбы!.."
Вертолет издали, угрожающе, как бык перед атакой, опустил нос, накренился и теперь быстро приближался. Боже, только не это! Саша понял, что вертолет готовится нанести еще один удар, и опять приник к дороге, стараясь сжаться в маленький незаметный комочек. Автобус прикрывал его только со стороны грузовика, а отнюдь не оттуда, откуда приближался проклятый вертолет. Саша чувствовал себя на степной дороге, как на открытой ладони. Нате, стреляйте, убивайте!
"Куда же он летит? - подумал Саша. - Неужели разглядел меня и летит теперь по мою душу?"
Рассуждения Саши прервал стрекот автоматов и пулеметов.
Он чуть приподнялся и осторожно выглянул из-за автобуса.
Из водительской кабины грузовика стрелял теперь только один автомат. Однако оба пулемета в заднем отсеке по-прежнему были в строю и били длинными очередями из своих бойниц. Стрелки в грузовике надежно укрылись за броней, и до них было не так легко добраться.