* * *
Зазвонил телефон Уайли. Он снял трубку на кухне и по фоновому шуму сразу понял, кто говорит. Дружественно настроенный бармен, ставший еще более дружелюбным после того, как получил приличную сумму наличными – нечто среднее между чаевыми и взяткой. Плюс дополнительная пачка на случай экстренных ситуаций. Или предупреждений. Или многого другого из того, что может оценить тот, кто щедро раздает деньги. Так уж повелось во всем мире. Некоторые вещи не обязательно произносить вслух, чтобы их прекрасно поняли.
– Вольфганг Шлупп хочет продать вас Дреммлеру, – сказал бармен.
– За сколько? – спросил Уайли.
– За процент. Дреммлер утверждает, что вы близки к тому, чтобы найти золото нацистов.
– Я был близок к своей ванной комнате.
– У вас есть время, которое нужно Шлуппу, чтобы добраться до дома.
* * *
Снова зазвонил телефон в одном из кабинетов консульства. Трубку поднял Лэндри, который отдал ее Нигли, а та передала Ричеру. Это был Гризман.
– Выяснилось, что нашему транспортному отделу требуются детали для проведения удаленной операции в Ганновере. Мы сможем сэкономить время, если вы сами дадите им необходимые инструкции. Так будет точнее. Я ввел в дело заместителя начальника транспортной полиции. Он ждет вашего звонка. Я дам вам номер. Его зовут Мюллер.
– Хорошо, – сказал Ричер. – Что-нибудь еще?
– Ничего. Удачи.
Ричер повесил трубку и тут же набрал номер Мюллера.
* * *
На письменном столе Мюллера зазвонил телефон. Он закрыл дверь, сел и снял трубку.
– Это заместитель начальника Мюллер? – спросил голос с американским акцентом.
– Да, – ответил Мюллер.
– Меня зовут Ричер. Насколько мне известно, шеф детективов Гризман предупредил вас о моем звонке.
Мюллер подвинул папку, отыскал стопку с бланками донесений и взял карандаш. Записал дату, время и фамилию позвонившего.
– Очевидно, вы хотите, чтобы мы контролировали движение по автобану к югу от Ганновера.
– У вас есть номер машины. Нам нужно знать, едет ли он в сторону Франкфурта.
– Что вы хотите от нас?
– Машины на обочинах. Или на мостах. Четыре пары глаз. Нечто вроде ловушки для любителей превышать скорость, но с биноклями, а не с радарами.
– У нас нет опыта проведения подобных операций, мистер Ричер. На наших автобанах нет ограничения скорости.
– Но вы поняли суть?
– Я смотрю американское телевидение.
Мюллер написал суть на бланке донесений.
– Наша связь должна быть мгновенной, – сказал Ричер. – Мне необходимо время, чтобы организовать все с другой стороны.
– Вы знаете, куда он направляется? – спросил Мюллер.
– Не совсем. Пока нет.
– Расскажите мне, как только узнаете. Я могу распределить ресурсы.
– Благодарю. Я так и сделаю.
Мюллер повесил трубку и оторвал верхний листок из блокнота. Разорвал его на две части, потом на четыре, восемь и шестнадцать, как конфетти, и выбросил в мусорную корзину. Ричер может сказать, что разговор имел место, но Мюллер возразит, что тот в последний момент отменил свою просьбу и, следовательно, отпала необходимость выполнять все предыдущие договоренности. И никто ничего не докажет. Его слово против слова Ричера. Полиция в таких случаях всегда побеждает.
Он набрал телефон Дреммлера.
– Вы можете мне не поверить, но я только что говорил по телефону с Ричером, – сказал Мюллер. – Гризман скинул свою проблему на меня. Ричер думает, что Уайли направляется во Франкфурт. Он обещал сообщить точное место назначения, как только узнает.
– Превосходно.
– Вам удалось узнать его новое имя?
– Мне скоро его сообщат.
* * *
Вольфганг Шлупп покинул бар, когда посчитал, что настал подходящий момент, миновал два переулка, сел в автобус, проехал немного и вышел в нескольких кварталах от своего дома. Шлупп жил на верхнем этаже особняка, построенного до войны, естественно, без лифта. Однако у него имелись другие преимущества. Сначала прошел слух, что квартал плохо восстановлен после бомбежек. Но инженеры провели обследование, и выяснилось, что все в порядке. Цены за одну ночь выросли вдвое. Шлупп успел вовремя. Он сумел подслушать разговор между двумя представителями городского муниципалитета, которые обменивались сплетнями.
Он поднялся на второй этаж, миновал третий и продолжал идти вверх по лестнице.
* * *
Уайли слышал, как приближается Шлупп. Он опирался спиной о стену, прячась в тени между пожарным шкафом и стояком с горячей водой. В руке он держал пистолет, "Беретту М9" – в некотором роде излишек армии, который он купил у двух болванов, воровавших со склада, в том самом баре, где разговорчивый мистер Шлупп занимался своим не таким уж и тайным бизнесом.
Шлупп вышел на лестничную площадку, свернул налево и отпер дверь. Уайли быстро шагнул из темноты и толкнул его внутрь, прижав к спине дуло пистолета. Потом захлопнул дверь ногой и провел Шлуппа по коридору, пока они не оказались в просторной гостиной, урбанистической, серой, с открытой кирпичной кладкой. Шлупп споткнулся и беспомощно упал на черный кожаный диван.
Уайли направил дуло пистолета ему в лицо.
– Я слышал, что ты собираешься меня продать, Вольфганг.
– Неправда, – сказал Шлупп. – Я бы ни за что так не поступил. Что стало бы тогда с моим бизнесом?
– Ты сказал Дреммлеру, что сдашь меня.
– Я собирался придумать случайную фамилию и отправить его на охоту за призраками.
– Твой архив здесь?
– Все зашифровано.
– А почему ты не придумал другую фамилию сразу, пока находился в баре?
– Тебе рассказал Дреммлер?
– Источник информации не имеет значения. Ты собираешься меня продать. Для этого тебе нужно заглянуть в свой архив. Дреммлер сказал, чтобы ты позвонил ему немедленно, потому что это очень важно.
– Ни в коем случае, приятель. Все чепуха. Как я мог? Кто мне станет после такого верить?
– Почему ты не придумал фамилию в баре?
Шлупп не ответил.
– Покажи архив, – потребовал Уайли.
Шлупп с трудом поднялся на ноги, и они вместе пошли по тому же коридору, но только медленнее, Уайли прижимал дуло пистолета к спине Шлуппа. Наконец они оказались в маленькой спальне, которую Шлупп явно использовал как – кабинет.
Тот указал на высокую полку.
– Красная папка.
Обычно такие папки имеют три кольца, скрепляющие переплет, но в этой было четыре. Листы покрывали строчки записанного от руки шифра, бессмысленные слова, выстроившиеся колонками – возможно, старая фамилия, новая, паспорт, права, удостоверение личности.
– Где тут я? – спросил Уайли.
– Я не собирался тебя продавать.
– Почему ты не придумал фамилию в баре?
– Дреммлер нес чепуху, приятель. Сейчас он думает, ты находишься где-то в центре страны, в фургоне, ищешь нацистское золото. Очевидно, что это не так. Значит, он ошибся, из чего следует, что он мог совершить и другие ошибки. Логично, не так ли? Зачем его слушать?
– А я его и не слушал, – сказал Уайли. – Я слушал бармена. Дреммлер задал тебе вопрос, и ты ответил. Ты собирался меня предать. Если б ты не хотел, то сразу дал бы ему фальшивую фамилию. Да, могу себе представить, что сначала ты испугался, но через минуту вполне мог сказать, что ты вспомнил: он назвал себя Шмидт. Или что-то в таком же роде. Но ты ничего этого не сделал.
– Он пугает меня. От него следует ждать неприятностей. Ладно, я собирался ему рассказать. Но потом передумал.
– Когда увидел меня?
– Нет, раньше.
– Я тебе не верю.
– Я бы лишился своего бизнеса.
– Дреммлер сказал тебе, что компенсирует риск.
– Клянусь, приятель. Ты ошибаешься. Я бы никогда так не поступил.
Назвался груздем, полезай в кузов.
Все или ничего.
– Береженого бог бережет, приятель.
Уайли быстро перехватил пистолет и нанес Шлуппу сильный удар рукоятью в висок. Он не хотел стрелять. Не здесь. Будет слишком громко. Затем он врезал ему по другому виску, и голова Шлуппа мотнулась, как у тряпичной куклы. Когда голова застыла, Уайли ударил в третий раз, сверху вниз, по макушке, как топором или молотком. Шлупп рухнул на колени. Уайли снова его ударил. Шлупп упал вперед, лицом вниз. Уайли наклонился над ним и принялся колотить его пистолетом по голове, снова и снова.
Раздался треск ломающейся кости, полилась кровь.
Уайли остановился и вздохнул.
Проверил пульс на шее Шлуппа.
Ничего.
Он подождал минуту, на всякий случай. Ничего. Уайли вытер пистолет о рубашку Шлуппа, взял красную папку и ушел.
Глава
30
Ричер молча сидел в углу кабинета в консульстве и ждал, когда зазвонит телефон. Интересно, откуда раньше – из Нового Орлеана или Мюллер из транспортной полиции? Похоже на наблюдение за гонкой, снятой рапидом. Ричер представил рассвет, томно разливающийся над дельтой реки, и местных агентов ФБР, которые неспешно просыпаются и неторопливо завтракают перед выходом из дома. Дальше процесс может пойти немного быстрее. Предположительно, их встреча с матерью Уайли будет первой в этот день, учитывая, какое давление оказывают Уотермен и Лэндри. Вероятно, они начнут в восемь утра – ведь человек, получающий пособие, захочет сохранить хорошие отношения с властями.
А на фоне неспешного течения времени в Луизиане в пяти тысячах километрах, в Германии, фургон Уайли едет куда-то со скоростью около семидесяти миль в час. Он приближается к Ганноверу, объезжает его, оставляет позади и направляется на юг, в сторону полицейских машин без опознавательных знаков. Так кто же придет на финиш первым?
Зазвонил телефон.
Ни Новый Орлеан, ни помощник шефа транспортной полиции Мюллер.
Это был Гризман.
– У меня возникла серьезная проблема, – сказал он.
– Какого рода? – спросил Ричер.
– В старой части города совершено убийство. Мужчине размозжили голову. Совсем недавно. Сосед услышал шум. Я считаю необходимым послать туда всех своих людей – по крайней мере, сегодня. На самом деле у меня нет другого выхода. Поэтому я очень сожалею, друг мой, но вынужден приостановить наше временное сотрудничество.
– И вы хотите знать, как я к этому отнесусь?
Гризман ответил после короткой паузы.
– Нет, – сказал он. – Я поверю вам на слово.
– Удачи вам с расследованием убийства, – сказал Ричер.
– Благодарю.
Джек повесил трубку. Синклер бросила на него вопросительный взгляд.
– Теперь мы можем рассчитывать только на себя, – сказал он.
– Потому что ты джентльмен.
– У нас есть время.
– Курьер, возможно, уже в Цюрихе.
– Не имеет значения. Важно то, что происходит здесь. Нечто реальное, находящееся в фургоне. То, что нельзя перемещать так же легко, как деньги, – тайно, не успеешь и глазом моргнуть. Это медленный, тяжелый, шумный и заметный процесс, потому что предмет вполне реален.
– Вот только Мюллер его не видел.
– Пока.
– Сколько времени ты готов ждать?
– Примерно два часа.
– И что потом?
– Я сделаю вывод, что Уайли не едет во Франкфурт.
Снова зазвонил телефон.
На этот раз агенты ФБР из Нового Орлеана. Они связались с Ричером из своей машины, стоящей рядом с однокомнатной лачугой, где жила мать Уайли. Два агента – мужчина и женщина, – как и требовалось, сразу сообщили, что им удалось узнать. Они задали вопросы по списку: про мужчину по имени Арнольд, а также про ее приятеля, работавшего на ранчо и призванного на военную службу, и еще про поклонника Дэви Крокетта. Оказалось, что это один и тот же человек. Его звали Арнольд Питер Мейсон. Он родился и вырос в Амарилло, штат Техас. Ребенком трудился на ранчо, прослужил двадцать лет в армии США, затем в течение шести лет жил с матерью Уайли в Шугар-Лэнде, штат Техас. Хорасу Уайли было десять, когда появился Арнольд, и шестнадцать, когда тот ушел. И, да, маленький Хорас называл Арнольда дядей. Арнольд, заметно старше других сожителей матери Уайли, был молчаливым, скрытным человеком, хранившим свои тайны, и хорошим кормильцем – сначала. Остальные подробности будут позднее.
Лэндри, Вандербильт и Нигли тут же внесли новое имя в поисковые системы. Арнольд Питер Мейсон. Лэндри не получил ничего интересного. Вандербильт тоже. Нигли обнаружила сержанта по имени Арнольд Мейсон, который прослужил двадцать лет в воздушно-десантной пехоте. Никаких золотых звезд или тревожных сигналов. Провел много лет в Германии, еще в те времена, когда могло произойти все что угодно.
Он все еще жив, согласно компьютеру социального страхования. Ему шестьдесят пять лет. Продолжает трудиться, согласно налоговому управлению США. Имеет скромный доход, который с каждым годом уменьшается. Возможно, стал брать меньше дополнительной работы, снижая нагрузку перед выходом на покой.
Владелец паспорта, согласно Государственному департаменту.
Адреса в США нет.
Внутренняя налоговая служба сообщила, что все расчеты его налогов выполнены в Европе.
В базах ЦРУ значилось, что он живет в Германии.
Берлинское посольство ответило, что он зарегистрирован как вышедший в отставку военнослужащий армии США, который в настоящий момент живет в небольшой деревушке возле Бремена. Час езды от Гамбурга.
– Возможно, они действовали вместе? – спросил Ричер. – И в этом деле замешаны два человека?
– Может быть, первый грузовик спрятан именно там, – сказала Нигли. – Возле дома Арнольда, а не во Франкфурте.
– Тогда зачем он взял напрокат второй фургон?
– Может быть, дядя Арнольд не следил за состоянием грузовика, и теперь у него спущены шины.
– Или они намерены разделить груз на две части. Если это совместное предприятие. Может быть, сто миллионов – лишь половина суммы, предназначенная для Уайли.
– Подождите, – вмешался Уайт. – Послушайте, дядя Арнольд прожил в Германии почти двадцать лет. С тех пор, как Уайли исполнилось шестнадцать. Получается дьявольски долгая игра.
– А теперь взгляните сюда, – сказал Вандербильт.
В списке посольства имелись указания на живущих с Мейсоном двух иждивенцев, не имеющих гражданства.
– Ставлю десятку против доллара, что это жена и ребенок, – сказал Лэндри.
Снова зазвонил телефон. Агенты ФБР из Нового Орлеана, из своей машины, с новой и важной дополнительной информацией. После шести сравнительно счастливых лет миссис Уайли вышвырнула Арнольда Мейсона из дома, поскольку случайно обнаружила, что у него есть жена в Германии. И сын, умственно неполноценный. Миссис Уайли была бедной женщиной, но у нее имелись принципы.
* * *
Уайли был практичным человеком, поэтому он вымыл пистолет в посудомоечной машине. Почему нет? "Беретту М9" сделали по заказу военных, и она должна хорошо переносить длительное погружение в морскую воду. Уайли выбрал обычную программу для кастрюль и сковородок с полной сушкой, решив, что потом смажет маслом детали и соберет пистолет, который станет как новенький.
Он сложил свою забрызганную кровью одежду и красную папку в мусорное ведро на кухне. Обдуманное решение. Сначала инстинкт призывал его отнести все на улицу и выбросить в мусорный бак. Не слишком близко, не очень далеко. Но никто не хочет пускаться в долгие прогулки с подозрительными предметами в руках. К тому же, гипотетически, может начаться прессинг по всему полю, и тогда мусорные баки станут проверять; так зачем давать им шанс начертить на карте круг и сообразить, где в нем находится его квартира? Лучше оставить вещи прямо здесь. Через месяц владелец дома их найдет, но к тому времени это уже не будет иметь значения.
Уайли взял телефон и набрал номер своего агента из бюро путешествий. Та же самая девушка, которая резервировала ему билеты в Цюрих. Она хорошо говорила по-английски и еще запомнила, что он предпочитает место у окна. И у нее были все необходимые данные из его блестящего новенького паспорта.
* * *
Мюллер не позвонил. Никого это не удивило. Рабочая гипотеза изменилась с Франкфурта на Бремен и дом дяди Арнольда. Бишоп принес карту ЦРУ и разложил ее на столе. В записке, присланной из посольства, значилось "Гельб Бауернхоф". Название, а не уличный адрес. Вероятно, где-то в сельской местности. Возможно, ферма. Ричер представил сараи, гаражи и надворные постройки, груды старых шин.
Тайники.
– Нам нужна машина, – сказал он.
– Вам нужен план, – сказал Бишоп.
Снова заработал телекс.
– Послужной список дяди Арнольда, – сказала Нигли.
– План состоит в том, что мы с сержантом Нигли будем проводить разведку и собирать новые данные.
– Не годится, – возразил Бишоп. – ЦРУ и СНБ должны присутствовать. Доктор Синклер и я поедем с вами. И правила применения оружия состоят в том, что мы вообще не будем вступать в конфликты. Только наблюдение. В противном случае это провал. С точки зрения закона ситуация исключительно щекотливая.
– Нужно взять оружие, – сказал Ричер. – У Уайли оно есть. И если это ферма, то у них должен быть дробовик.
– Я же сказал, только наблюдение.
– Но оружие необходимо взять.
– Вы должны вытащить иранца, – сказал Уайт. – Вы говорите, что через час может начаться настоящая война. В тот самый момент, когда сделка не состоится, иранец умрет. Если вы оставите его там, то совершите убийство.
Бишоп ничего не ответил.
Зазвонил телефон.
Гризман.
– Вы верите в совпадения? – спросил он.
– Иногда, – ответил Ричер.
– Жертва убийства является регулярным посетителем любимого бара Гельмута Клоппа. Там он делает свой бизнес. Конечно, все лгут, но я полагаю, что именно он продавал фальшивые документы.
– Почему?
– Слухи, полученные от тех, кому есть что скрывать.
– У вас есть подозреваемый?
– Кто-то пытался предотвратить предательство или отомстить за него.
– А кого-то недавно предали?
– Нет.
– Ну, тогда это превентивная мера.
– В квартире жертвы не удалось отыскать никаких документов. Однако на полке, где аккуратно стоят папки, есть свободное место.
– Задание выполнено, – сказал Ричер и добавил после короткой паузы: – Какая ирония.
– Почему? – спросил Гризман.
– Тут все связано со временем. Вы покупаете удостоверение личности и решаете убить поставщика, а также изъять документы, чтобы предотвратить будущее предательство. Но в какой момент вы это сделаете? Вот в чем вопрос. Станет ли новый клиент так рисковать сразу после получения документов? Или речь идет о старом клиенте, находящемся под очень серьезным давлением, который наконец начал приводить в действие свой план, но у него возникли неожиданные проблемы?
– Я не знаю.
– Как и я. Наверное, пятьдесят на пятьдесят.
– Вы думаете, это Уайли?