Глава
41
Нигли отнесла сумку Уайли к машине Гризмана, поставила ее на багажник и расстегнула молнию. Ричер подозвал полицейского и предложил ему осмотреть сумку.
– Почему я? – спросил Гризман.
– Меня интересует ваше мнение, – сказал Джек.
Гризман проделал все именно так, как ожидал Ричер. Как ветеран, проходящий тест. Умело, но с некоторой опаской. Словно понимал: что-то здесь не так. Ловушка. Быть может, его проверяли, как быстро он найдет нужную вещь? Каковы ставки? Он не знал.
В конечном счете Гризман нашел только три предмета, достойных внимания. Во-первых, новый паспорт Уайли на имя Исаака Герберта Кемпнера, потому что он был очень красивой вещью. Абсолютно, совершенно настоящий. Второй оказалась карта, которую они видели на кухне, теперь аккуратно сложенная, потому что она имела сентиментальное значение и могла указывать на состояние его разума.
Третьим предметом стал ключ от "Мерседеса-Бенц". Скорее всего, не для седана. Слишком большой. Слишком много пластика. Слишком буднично. Из тех ключей, которые со временем становятся грязными. Именно такие должны подходить к фургону.
Гризман с этим согласился.
– Может ли совершенно новый "Мерседес-Бенц" завестись без ключа? – спросил Ричер.
– Нет, – ответил Гризман.
– Значит, фургон украли, воспользовавшись дубликатом.
– Да, – сказал Гризман.
– Но его трудно найти.
– Да.
– Ваш департамент полиции действовал очень эффективно. Вы все делали превосходно. Вы согласны?
– Мне мешает скромность.
– Нет, будьте откровенны.
– И вновь я не могу комментировать ваши слова.
– Есть только одно слабое место. Наблюдение за районом южнее Ганновера никто не вел.
– Этим занимался транспортный отдел.
– Именно они выделили вам своего человека для наблюдения за мостом?
– Что вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать, что данная последовательность событий может быть истолкована разными способами.
– Назовите хотя бы один из них, для примера.
– Слишком много странных совпадений.
– Еще один способ.
– Транспортный отдел полиции является источником утечки информации.
– И кто же получатель информации?
– Какое-то мафиозное сообщество. Но не итальянцы. Немцы, страдающие ностальгией. Организация, в которой есть члены, филиалы, правила и многое другое. А также цели и амбиции. Таковы наши сведения.
Гризман молчал.
– Я сожалею, – сказал Ричер. – Мы храним собственные секреты и не суем нос в ваши.
– У вас есть рабочая гипотеза?
– Лишь два варианта. Первый состоит в том, что они украли фургон и спрятали в другом гараже, находящемся примерно в трех кварталах отсюда. Зачем? Каким может быть объяснение? Они намерены пробраться сюда ночью и выехать под покровом темноты? Возможно, это двойной обман? Или тройной? Все слишком странно и сложно. Я предпочитаю второй вариант.
– И в чем он состоит?
– Полицейский из транспортного отдела солгал.
– Это очень серьезное обвинение.
– Они украли фургон и уехали. Парень у моста смотрел в другую сторону. Подобные вещи случаются. Пойдем дальше. Именно так действует мафия. Это порт. Вам нужно взглянуть на ситуацию по-новому.
Гризман ничего не ответил.
– Таким образом, то, что мне сейчас сказала курьер, представляется вполне логичным.
– Едва ли ее можно считать надежным свидетелем.
– Тут я согласен.
– Что было в фургоне? – спросил Гризман.
– Какой вариант показался бы вам самым плохим?
– Их множество.
– Так вот, это хуже любого из них. Поверьте мне. Вот почему мы должны ставить все под сомнение. Чтобы понять, где искать.
– Пожалуй, коррумпированный полицейский из транспортного отдела – это один из вариантов, – сказал Гризман.
– Вы знаете своих людей. И сами мне говорили, что ждете подходящего момента. Вы сказали, что не можете арестовать их за воображаемые преступления. Вы говорили, что вам нужны настоящие.
Гризман немного помолчал.
– Сегодня утром я встречался с их лидером, – наконец заговорил он. – Так уж получилось, что он был последним, кто видел посредника, помогавшего доставать фальшивые документы. Он хотел знать новую фамилию Уайли. У него была копия фоторобота. Этого человека зовут Дреммлер. Он импортирует обувь из Бразилии. Я должен пойти в его офис. У меня нет возможности пригласить его к себе. Он сказал, что у него есть свои люди в таких местах, что я буду очень удивлен. И еще он заявил, что я пытаюсь противостоять могущественной силе, которая скоро станет еще могущественнее.
– Нам нужно нанести герру Дреммлеру визит.
* * *
Гризман привез их на многофункциональную улицу, находившуюся примерно в четырех кварталах от бара с лакированным деревянным фасадом. Очевидно, в этой части города разрешалось использование неона. Дреммлер занимал узкое четырехэтажное здание, подвергшееся реконструкции в пятидесятых годах. Вдоль всего фасада, от окон верхнего этажа до желоба для стока дождевой воды, шла яркая рекламная надпись. Крупные красные буквы, сложный каллиграфический шрифт, словно это знаменитая марка. Как старомодный знак "Кока-колы" в Америке. Он гласил: Schuhe Dremmler ; Ричер решил, что это означает "Обувь Дреммлера".
Лифт поднимался медленно. Дреммлера на месте не оказалось. Секретарша сказала, что ему кто-то позвонил и он ушел. Она не знала куда. И понятия не имела, когда он вернется.
* * *
Они отправились в консульство, и Гризмана пригласили войти. Остальные приехали туда до них. Труп Уайли отвезли в морг американского военного госпиталя в Ландштуле в санитарном автомобиле, организованном Ороско. Курьера заперли в подвале, где она дожидалась судебного исполнителя США, наручников и самолета до Даллеса . Иранец сидел на стуле у окна. Его привезли Ороско и его сержант. Все прошло легко и спокойно, без сопутствующих потерь. К счастью, дверь открыл сам иранец. Далее произошло обычное похищение. Парень выглядел смущенным. Прежняя жизнь закончилась, и его ждала новая в месте, которого он никогда не видел.
Ороско сказал, что никто не возражал. Бишоп заявил, что и сам собирался отдать такой приказ. Соответствующий рапорт будет составлен и отправлен в Вашингтон. Бишоп поблагодарил Ороско хотя бы за то, что они сэкономили время. Уайт был счастлив. Он заботился об агентах, ведущих полевую работу. Вандербильт выглядел мрачным. Он сказал, что теперь у ЦРУ нет в Гамбурге ни одного агента.
Затем командование взяла на себя Синклер. Она поговорила с Рэтклиффом и президентом. Все тайные каналы информации были открыты, НАТО и Европейский союз готовы оказать любую помощь. Для решения еще не определенной задачи. Далее следовало заполнить пробелы. США придется сделать глубокий вдох и признаться, что сорок лет назад они потеряли контейнер с атомным оружием. А Германия, после столь же тяжелого вздоха, будет вынуждена подтвердить, что неонацистские банды достаточно сильны и способны украсть такой контейнер. Этот шаг ни США, ни Германия делать не хотели. Ведь ни одно из подобных заявлений не вызовет широкого одобрения. Однако окончательное решение требовалось принять очень скоро.
– Они хотят, чтобы мы все решили сами, – сказала Синклер. – Очень скоро уже практически настало.
– Они заявили это прямым текстом? – спросил Ричер.
– Намеки звучали вполне определенно.
– Я хотел бы знать наверняка.
– Полагаю, на некоторые вопросы лучше получить ответы потом.
– Сколько у нас времени?
– Они не могут ждать бесконечно.
За окном спускались сумерки. Северная широта, вторая половина дня.
– Насколько велик бизнес Дреммлера?
– Он хвастает, что продает миллион пар в неделю, – ответил Гризман. – Пятьдесят миллионов в год. Скорее всего, это чушь, но я уверен, что число большое.
– Значит, офис, где мы побывали, предназначен только для канцелярской работы. Заказы, накладные и тому подобные вещи. А реальные тяжести поднимают совсем в другом месте.
– В доках, – сказал Гризман. – Он владеет частью пирса. И у него есть люди в таких местах, что вы сильно удивитесь.
– Это последний шанс? – спросила Синклер.
– Нет, мадам, – сказал Ричер. – Интуитивная оценка.
– О парне, занимающемся обувью?
– Для начала как теоретический пример. Скажем, он Великий магистр чего-нибудь. У него повсюду есть члены ордена. В том числе в полицейском управлении. В результате он отслеживал каждый наш шаг и узнал о готовящейся сделке в самом начале. Затем решил угнать фургон. Для великой славы того ордена, Великим магистром которого является. Он постоянно держал руку на пульсе и сумел захватить фургон. Но с трудом. Ему постоянно не хватало времени, он был вынужден догонять и ничего не мог планировать заранее. До тех пор, пока не получил фургон. Теперь он не знает, что с ним делать. Ему даже неизвестно, что внутри. Эта информация оставалась закрытой. Я считаю, что он спрятал фургон где-то поблизости. Временно. Ему нужно перевести дух и во всем разобраться.
– Правдоподобно, – сказала Синклер. – Но существуют сотни других вариантов.
– Не сотни, – возразил Ричер. – Может быть, десяток. Но этот отлично стыкуется со всем, что нам известно. Дреммлер спросил у специалиста по фальшивым документам про новую фамилию Уайли. Вряд ли тут можно говорить про совпадение. И он владеет частью пирса. Миллион пар обуви в неделю. Для этого необходимо много грузовиков. И никто не заметит еще один.
– У нас только один шанс.
Ричер вспомнил, как одной рукой едва касался ее лба и погружал пальцы в волосы. Его другая рука лежала на ее затылке, изящном и теплом.
Тогда он рискнул.
– Твой ход, – сказал Джек.
– У тебя нет мнения?
– Я все равно пойду. На всякий случай. Потому что, если Дреммлер – именно человек, его эго было посрамлено, когда мы отделали его парней. С этого момента он натравливает на меня своих людей. Я предложил ему встретиться лично. Сказал, что мы можем пройтись вдоль квартала и поговорить. Возможно, время пришло.
Глава
42
Они дождались, когда окончательно стемнеет и пройдет час пик. И закончатся все дипломатические дискуссии. Бишоп сказал, что он должен присутствовать и повезет Уайта и Вандербильта на своей машине. Синклер решила к ним присоединиться. Гризман посчитал, что должен наблюдать за происходящим как представитель администрации города, и с радостью пригласил в свою машину Уотермена и Лэндри. Ведь они являлись представителями ЦРУ, так что для него это было честью.
Ричер и Нигли сели в машину Ороско, за рулем которой сидел сержант по имени Хупер. Он был выше Нигли, но не отличался внушительными размерами. Хупер и Ороско имели при себе армейские "беретты". Ричер вставил новую обойму в "кольт" – в старой не хватало четырех патронов.
Гризман повел конвой. Он знал Гамбург лучше всех и выбрал самый живописный маршрут. Город приобретал серьезность по мере того, как они подъезжали к докам. Жизнь здесь текла быстро и эффективно, кипела напряженная работа, все вокруг заливал яркий свет, движение не прекращалось ни на мгновение. Они видели целые акры стоящих рядами контейнеров, мили кранов, множество полуобработанных деталей. Огромные металлические ангары, стоящие один за другим; на некоторых Ричер узнавал названия, на других – нет. Они ехали дальше, миля за милей, но вокруг ничего не менялось.
Затем они увидели огромный современный металлический ангар, широкий, в форме луковицы, с красной неоновой вывеской, поставленной на металлический каркас, и уходящий высоко вверх сложный каллиграфический шрифт, как старомодный знак "Кока-колы" в Америке. Надпись гласила Schuhe Dremmler, что означало "Обувь Дреммлера".
Гризман сбросил скорость, и они медленно проехали мимо. Все вокруг заливал яркий, как на стадионе, свет. За ангаром находился пирс. По-видимому, обувь доставляли на кораблях, затем заносили через задние двери внутрь, где составляли маршрут доставки, проводили инвентаризацию и упаковывали, после чего складывали в грузовики, уже с внешней стороны ангара. Миллион пар в неделю. Очевидно, требовалась вечерняя смена. Возможно, неполного состава. Казалось, здесь работают только с половинной нагрузкой. Ну, может быть, чуть больше.
– Ты уверен, что контейнер здесь? – спросил Ороско.
– Какие слова из фразы "интуитивная догадка" тебе непонятны? – поинтересовался Ричер.
– Мы подождем, когда они закончат работу?
– Возможно, они будут трудиться всю ночь.
– Здесь может находиться пятьдесят человек.
– И каждый занят своим делом. Мы можем пройти в сотне ярдов от них, но они не обратят на нас внимания. Возможно, фургон охраняют. Однако нас четверо. Можно считать это фактом.
– Если фургон здесь.
Они остановили автомобили, миновав два здания, и вышли во влажный вечерний воздух.
– А на контейнерах, которые нам нужны, есть надписи, говорящие о том, что это? – спросила Синклер.
– Я не видел, – ответил Ричер. – Но, судя по тому, что рассказал Хелмсворт, бомбы представляют собой металлические цилиндры весом в пятьдесят фунтов, спрятанные в брезентовые рюкзаки.
– На них есть надписи? – еще раз спросила Мэриан.
– Я уверен, что есть коды для каждого серийного номера и дата производства. Но не так, как на багажнике автомобиля. Там не будет написано, что это такое.
– Вот почему они еще не запаниковали.
– Если только не отыскали журналы с кодами. Это может дать им подсказку.
– Но там все зашифровано.
– Как сказал генерал, подумай про День Д. Я уверен, что мы их найдем.
– Тут склад, забитый обувью. Я думаю, твоя догадка неверна. Найти то, что нам нужно, нереально.
– Как и прикреплять атомную бомбу к опорам моста и бежать со всех ног.
– Но это было много лет назад.
– Они не знают, что попало к ним в руки. Они рассчитывают, что там пулеметы, может быть, гранаты. И сейчас озадаченно почесывают в затылке.
– Да, такой вариант возможен. Но у нас только один шанс.
– Тогда будем надеяться, что мы не ошиблись.
– А если ошиблись?
– Давайте послушаем Гризмана, – предложил Ричер.
Полицейский пожал плечами. Он считал Дреммлера дерзким и амбициозным политическим активистом и подстрекателем. Дреммлер интересовался различными движениями и историями о могуществе, которое великий человек может обрести, если нанесет удар в нужное время. Гризман считал, что однажды Дреммлер станет очень опасным. Но до сих пор он лишь разговаривал и не переходил к действиям. Отсюда и неопытность. Вот почему он, возможно, оказался в сложном психологическом состоянии, когда реализовал свой первый большой проект. Никто не планировал дальнейшие действия. Так что весьма вероятно, что сейчас Дреммлер решил немного прийти в себя и успокоиться. В безопасном месте. И, скорее всего, он выберет собственную недвижимость. Практически наверняка. Откуда сможет все контролировать. Человеческая природа.
– Если это он, – сказала Синклер.
– Есть только один способ узнать это наверняка, – ответил Ричер.
* * *
Они решили, что нет никакого смысла прятаться, дорога в доках была ярко освещена. Как и весь пирс. Темной оставалась только вода. Они развернулись и поехали обратно к "Обуви Дреммлера". Сначала Гризман, за ним Бишоп притормозил и остановился у тротуара. Сержант Хупер обогнал их и направился к красной неоновой надписи. К главным воротам.
И свернул к ним.
Вблизи ангар выглядел огромным. Какой-то блестящий гальванизированный металл. Никаких щелей, окон или иллюминаторов. Крыша больше стен. Выпуклая и круглая, точно ломоть домашнего хлеба. Или пышная женская прическа. Ребристая, штампованная и составная. Стены под ней казались короткими. В той, что выходила во двор, имелось около пятидесяти въездов для грузовиков. Поднимающиеся двери, как в пригородных гаражах, но больше, раскрашенные в основные цвета, с пластиковыми круглыми окнами. За окнами горел яркий свет. Около тридцати дверей были открыты, все слева направо, по порядку. Первые двадцать работали напряженно. Грузовики въезжали и выезжали. Следующие десять не использовались. Оставшиеся двадцать справа были плотно закрыты. Вечерняя смена. Может быть, их открывали только во время авралов.
Они подъехали ближе.
Внутри ангар оказался размером со стадион; там работали конвейеры, штабеля коробок поднимались почти до самого потолка, вокруг сновали вилочные погрузчики. Рабочие были в больших желтых наушниках, защищавших от шума.
Это могло им помочь.
– Бомбы были на вооружении у десантников, – сказал Ричер. – Значит, предполагалось, что солдаты сразу должны вступить в бой. А потому следовало ожидать, что в рюкзак может попасть случайная пуля. Очевидно, бомба не должна взрываться от такого попадания. Почти наверняка. Но я предпочел бы не проверять свою теорию.
– Если они здесь, – заметил Ороско.
– Пойдем посмотрим.