* * *
- Вот что я тебе скажу, - заявила Боженка, Майкина старшая на два года и лучшая подруга. - Ты бы присмотрелась к своему мужику. Я, конечно, не вмешиваюсь, но настоятельно советую.
- А в чём дело? - заинтересовалась Майка.
Боженка перевела дух, устроилась в старом кресле и огляделась:
- Найдётся что-нибудь выпить крайне вредное для здоровья? Не могу же я так, всухую, распространять грязные сплетни.
- Одно пиво. Ничего другого не держу, только зря добро переводить… Ну, понятно, кроме водки - водка может хоть сто лет стоять, ничего ей не будет, а вот любое вино киснет. Пиво пойдёт?
- Открытое имеешь в виду? Вино в смысле?
Майка кивнула, соскользнула с высокой табуретки у чертёжной доски и отправилась на кухню за напитком. Она обожала Боженку и её сплетни, поэтому ни полслова не вякнула, что пиво толстит, если, разумеется, при этом есть, а Боженка ела, да ещё как! Подруга - пышная брюнетка - имела как минимум одиннадцать кило лишнего веса, но была так хорошо сложена, что этот излишек почти её не портил. В конце концов, не каждый день случаются серьёзные поводы.
Дамы расположились в помещении, несправедливо называемом гостиной, которое в Майкином доме одновременно использовалось и как столовая, и как кабинет. Собственно кабинетная часть занимала приблизительно треть комнаты и состояла из компьютера с огромным монитором, принтера, чертёжной доски, бумаги самого разного размера и фасона и множества фотографий в коробках из-под обуви. Майка, как большинство талантливых дизайнеров, не умела создавать концепцию проекта на экране компьютера, ей для этого требовались рука и бумага. Да ещё чуток простора для размаха. Потом уже можно было задуманное обрабатывать на компьютере, менять, исправлять и добавлять детали. Остальное пространство комнаты занимали обеденный стол со стульями, диван, кресла, книжные полки, телевизор, а также весьма оригинальный предмет меблировки - колоссальный сервантобуфет для той посуды, что получше и не влезавшей в кухню. Всё это, вместе взятое, производило впечатление некоторой скученности, но другого выхода пока не было, так как детскую занимали дети, а в спальне Доминик почему-то упорно предпочитал спать, категорически возражая, чтобы работавшая по ночам жена светила ему лампой в глаза. А вот Майке домашние во время работы совсем не мешали, ей требовались только руки и глаза, остальное не имело значения. Дети были выдрессированы чуть ли не с рождения, телевизор смотреть могли, но в разумных пределах и без диких криков. Доминик вообще был весьма аккуратен.
- Ведь ты же вино любишь? - слегка удивлённо сказала Боженка вернувшейся с пивом Майке.
Та пожала плечами:
- Люблю, но без фанатизма. Опять же целую бутыль я одним махом не выдую, а она продержится только до завтра. Редко до послезавтра и редко какая. Доминик едва пригубит, а детям я, с твоего позволения, начну наливать лет эдак; через десять.
- Позволяю, - милостиво согласилась Боженка и открыла банку.
Майка подала ей стакан, также благосклонно принятый.
- Правильно, из банки неудобно. Ну, так вот. Я тебе битый час твержу про Доминика, а ты не реагируешь.
Честно говоря, Майке казалось, что они беседовали о разных более или менее приятных напитках, но, вспомнив начало разговора, отреагировала:
- Ага, мне надо на мужа посмотреть. Смотрю, каждый божий день смотрю. А что, он стал плохо выглядеть?
- Не придуривайся. Ты же дома смотришь, правильно?
Майка оставила в покое чертёжную доску и пересела на вращающееся кресло у компьютера, прихватив для себя банку пива и пока не почувствовав ни малейшего беспокойства:
- А надо смотреть в других местах?
- Не мешало бы. От нас то один то другой у них по делам бывает. И сигнализирует. Что с того, что я зеленью занимаюсь, там всё равно больше планировки территории, чем озеленения, вот я с их железом постоянно и сталкиваюсь. Правда, последнее время там не бывала, только по слухам, а вот на днях сподобилась, пришлось туда бежать, а всё через этот чёртов мостик. По улице-мостовой шла девица за водой…
Знакома Майка с Боженкой была всего девять лет, но разобраться в характере подруги долгих трудов не требовалось. У той, как у пьяного - что на уме, то и на языке, ходить вокруг да около ей совсем не свойственно, наоборот, она пёрла вперёд как асфальтоукладчик, ни на кого и ни на что не оглядываясь. А тут вдруг забуксовала. Выходит, дело серьёзное.
- Слушай, подруга! Кончай вилять. Я ни в жизнь не поверю, что ты в две минуты упилась полбанкой пива, а когда ты в квартиру входила, от тебя не пахло. Значит, была как стёклышко. Нечего мне тут со своего мостика воду лить, говори, как есть.
- Он разводной, - мрачно призналась Боженка.
- Кто? А-а, поняла. Мостик?
- Он самый. Пришлось с ними немного пободаться, а то мне механизм пытались в розы засунуть. Твой Доминик, врать не буду, скорее гений, чем дурак, в момент задачку решил, потому-то я себя сволочью и чувствую.
Майке на миг стало жутко приятно, но, не успев даже хорошенько насладиться гордостью за Доминика, она сообразила, что тут дело нечисто, вряд ли Боженка примчалась к ней с комплиментами для мужа и чувствует себя сволочью вовсе не из зависти к его талантам.
- Ладно, гений-то он гений, но и дурак порядочный, всего хватает. Что он ещё натворил?
- Ничего.
- Что?
- Ничего.
- Если ничего, то что ты так виляешь?
- Это не я виляю.
Приближаясь к тридцать первому дню рождения, Майка уже имела кое-какое представление о жизни. Благодаря своему собственному, далеко не всегда оптимистичному опыту она готова была признать, что не все представители человечества являют собой образцы благородства и порядочности. Похоже, кто-то там Доминику здорово пакостил…
Интересно, кто? И как?
- Ладно, выкладывай всё, как есть, и перестань заикаться, а то придётся мне бежать в магазин за чистым спиртом - иначе, похоже, язык тебе не развязать. Хотя, погоди, у меня есть салициловый…
- Не надо, - энергично воспротивилась Боженка. - А пиво, если что, ещё есть?
- Есть.
- Ну тогда я всё скажу. Сама знаю, что такое блеянье человека только больше нервирует, всё бекают да мекают, а до сути никак: не дойдут. В первый раз со мной такое… Непростое дело, доложу тебе… Опять же, насколько понимаю, я к тебе первая прибежала, да что уж теперь, сама знаешь, как я к вам хорошо отношусь, и, может, ещё не поздно. Я лучше всё по порядку. Сначала скажу, что я сперва услышала, ладно?
Боженкины откровения заинтересовали Майку. Какие-то сплетни… ах да, она же говорила, грязные сплетни.
- Отлично, упорядочить собранный материал никогда не помешает. Режь всю правду-матку.
- Ну, значит, первый раз только краем уха слышала, как Анджей сказал, что Вертижопка отсканирует и распечатает, только надо проследить, чтобы формат не перепутала. Меня это не касалось, только постройки, без ландшафта. Но запомнилось именно из-за Анджея, уж очень был доволен, даже ни одного матюга не подпустил, сама понимаешь…
Майка прекрасно поняла подругу. Архитектора Анджея она знала отлично, равно как и его сочный язык, а что этот язык он вдруг придержал, уже само по себе было удивительно. Боженка перевела дух, устроилась в кресле поудобнее, долила в стакан пива и вынула сигареты.
- Второй раз был, когда электрик прибежал, - продолжила она рассказ, щёлкая зажигалкой. - Сначала хихикал, как дурак, а потом фыркнул прямо в кофе Янушу, тому дорожнику. Тот как раз у нас торчал, со мной уже всё согласовал, но засиделся. Тут такое началось, ну, сама понимаешь, брызги во все стороны, народ кинулся помогать, только хуже сделали, электрику, понятное дело, досталось… А он, как его, славянское такое имя… Ага, Доброслав. Славик, значит. Вот этот Славик у меня за спиной, я спиной сидела, извинялся и всё хихикал… Никак не мог остановиться…
- И фыркал? - заинтересовалась Майка.
- Нет, фыркать перестал, да и не во что было, кофе от греха подальше убрали, а сквозь хохот я разобрала, что Вертижопку постоянно к конструкторам тянет, будто они вторую Эйфелеву башню проектируют, только раза в три повыше. Больше я не расслышала, своим делом была занята, но из-за этого весельчака Славика запомнила. Опять же Вертижопка…
- Да уж, редкое имечко, - сухо подтвердила Майка, доставая из ящика стола свои сигареты. Курили подруги разные.
- Вот видишь, а я даже тогда ещё не обратила внимания, - огорчённо заметила Боженка. - Зато в третий раз, только слепой бы не заметил, потому как Большой Шаман рвал и метал, носился по всему офису и разорялся, куда эта чёртова овца курдючная запропастилась. Моя Анюта от монитора оторвалась и ласково так говорит: "Ага, Вертижопку потерял". А сама при этом так и сочится ядом. Я же, тупица безнадёжная, ещё удивилась, что ей такого эта Вертижопка могла сделать…
Майка слушала всё внимательнее.
- Мужик, - констатировала она, ни секунды не задумываясь.
- А то! Вот видишь, ты куда умнее меня. Тут же почтительно доложили: мол, Вертижопка торчит у конструкторов, на что Шаман окончательно взбеленился и помчался туда с разносом. Ну, здесь уж я этой Вертижопкой наконец-то заинтересовалась, и, гляди-ка, пиво кончилось.
Путь к холодильнику и назад Майка проделала в рекордном темпе. Себе тоже захватила.
- Ты за рулём? - озаботилась она, слегка неуверенно вручая Боженке очередную банку.
- Окстись, за рулём полбанки - максимум. Я на такси. Всё равно не припаркуешься, ещё не хватало через полгорода тащиться. Прикажешь продолжать?
- А если скажу "нет", поверишь?
- Да ладно, не такая уж я легковерная. Так вот, вскоре после этого… Ты не думай, что оно всё так одним махом было, колокольчик-то время от времени позвякивал, но в тот раз скоро, через три дня… ну, может, через четыре… я в ежедневнике не отмечала. Пошла я к архитекторам, поскольку общий план микрорайона у них уже был и в придачу сквер с водой, ничего особенного, без проблем, но тут припёрся Стефан - тот, из конструкторов, приятель твоего Доминика, ну, красавчик такой, и оказалось, что надо подумать о парке аттракционов - брать заказ или нет. Представляешь, как я разозлилась: впервые слышу, меня кто-нибудь спросил?
- О господи! - простонала Майка.
- Что такое? - возмутилась Боженка. - Сама же велела рассказывать по порядку!
- Да нет, я не про то. Я ведь тоже впервые слышу, а что ты думаешь, меня этот парк аттракционов не коснётся?
- Точно. Правда, оказалось, что огорчаться рано, ещё ничего не решено, пока первое совещание, то да сё, мы подключаемся позднее. Да не об том речь. Не успел Стефан войти, как Зютека словно ветром сдуло, вскочил, пробухтел что-то, вроде как он со всем согласен, и - ноги в руки… А этот Зютек, ну, ты помнишь, он по всяким водопроводам и канализациям, мне позарез был нужен насчёт сквера с фонтанчиком. Я, понятное дело, расстроилась и вежливо так спрашиваю, чем это у них так воняет, и нельзя ли этого летучего Зютека заарканить и притащить назад. На что Стефан скривился и расхохотался или криво рассмеялся - в общем, я даже испугалась, не эпидемия ли у них какая с этими смешками. Криво усмехнулся? Скривился от смеха?..
Подружки потратили часть времени на поиски подходящего определения. Боженка, как непосредственный свидетель, настаивала на кривой усмешке. Майка особых возражений не выдвигала, знала в той или иной степени всех персонажей и прекрасно могла себе представить их эмоции и образ действия.
- Ну что дальше? Зютека я мало знаю, по монтажу немного. Вроде неплохой инженер, звёзд с неба не хватает, но мне показался симпатичным.
- А мне болваном, - сердито заявила Боженка.
Майка вопросительно молчала. Подруга закурила следующую сигарету:
- Стефан столь же вежливо объяснил, мол, аркан вряд ли поможет, а что Зютек улетучился, его совсем не удивляет, ибо между ними встала Вертижопка…
- И все заржали? - оживилась Майка.
- Угадала. За исключением двоих. Большой Шаман надулся, а Януш только скривился. Тут уж я за эту Вертижопку крепко взялась. Дождалась конца: заказ на городок аттракционов мы возьмём, когда тётка из департамента поубавит свои взяточные аппетиты, потому как столько, сколько она хочет, ей ни один кретин не даст, впрочем, меня её аппетиты не колышут, отловила Стефана и дипломатично поприжала.
Зная дипломатические способности Боженки, Майка подивилась, почему до неё не донеслись ещё оглушительные раскаты грома из отдела Доминика. Ведь после таких дипломатических манёвров Стефан должен был получить тяжёлые увечья.
Продолжение рассказа прояснило ситуацию.
- Всё равно, что сок из камня выдавливать! - Боженка пылала обидой и гневом. - Джентльмен нашёлся, рыцарь без страха и упрёка, чтоб ему пусто было! Я к нему со всей деликатностью, а он как пень бесчувственный. Одно понятно: Зютек и впрямь с катушек съехал и носится за Вертижопкой, пуская слюни, а её всё к конструкторам тянет. Явно на кого-то глаз положила, а вот на кого, пока не знаю. Так этот благородный лорд изворачивался, так увиливал…
- Может, как раз на него, - предположила Майка. - А джентльмену не пристало хвастаться своими победами…
- Вот и ломаю голову: может, на него, а может, и на кого другого. Из всех его увёрток я только и разобрала, что перед Домиником она выпендривается, но и перед Юреком тоже. Я бы, глядишь, и плюнула - там, почитай, все женатые, но тут аккурат мостик подвернулся, тот, разводной, вот и пришлось тащиться, и надо же, повезло. Прямо на Вертижопку и напоролась!
В Боженкином голосе прозвучали разом такое негодование и триумф, что Майка, наконец, всерьёз была заинтригована. В группе конструкторов работали несколько человек, пятеро мужчин и две женщины, последних в расчет можно не принимать, а вот из мужиков было кого выбрать. Самой эффектной внешностью обладал Стефан, достойную конкуренцию составлял ему чуть более молодой Павел, остальные тоже не квазимоды какие, трудно угадать, который из них так притягивал неизвестную ей бабу. Вкусов Вертижопки она пока не знала, а сама предпочитала Доминика.
- А с лица-то ты её видела? - спросила Майка с интересом.
Боженка пыталась выцедить из банки последние капли.
- Теперь уже да. А до того только с головы. Соломенная блондинка, волосья вверх зачёсывает… некоторые существа устраивают себе под жилища такие башенки, забыла только - термиты или люди? А может, шершни. Мелькала где-то перед глазами, такую башку трудно не заметить. А с лица - самая обычная, малость овцу напоминает, из тех, что на весь мир дуются. Я как раз за ней шла и сразу догадалась, что она самая и есть, ведь и башка, и зад.
- А что с задом?
- Вот то-то и оно. Иду я себе спокойненько, она впереди, я за ней, и вдруг хлопнула дверь, раздались голоса, тут-то она зад и включила. Да как включила!.. Так ходуном и заходил, не поверишь, казалось, вот-вот половинки оторвутся. Да таким хитрым манером… словно у неё… Погоди-ка…
Боженка не без труда выползла из старого и тесноватого ей кресла. Талия у неё оставалась тонкая, а поскольку лишним килограммам надо было где-то размещаться, они и распределились достаточно равномерно сверху и снизу. Подруга повернулась задом к Майке и попыталась наглядно продемонстрировать походку обсуждаемой персоны, практически сразу признав, что демонстрация не удалась. И верно, в Боженкином исполнении хождение ходуном вызывало ужас. При этом она умудрилась одной половинкой своей анатомии опрокинуть пустую пивную банку, которая с весёлым бряком покатилась прямиком Майке под ноги.
- У меня так не выйдет, сама видишь, и как не лакируй действительность, у неё задница куда меньше. Да в придачу такая… как бы на шарнире. На двух. Богом клянусь, так вокруг своей оси и крутится, и чуток в стороны. Ну, ты понимаешь? Бриджит Бардо в молодости почти так же могла, специально подчёркиваю - почти!
Майка наклонилась за банкой, стул на колёсиках подался чуть назад, она потеряла равновесие и стукнулась лбом о ножку стола. Достав банку, хозяйка выпрямилась и потёрла ушибленное место.
- Твоя демонстрация явно опасна для жизни и имущества, - с досадой оценила она попытки гостьи. - Но готова признать, эти выкрутасы могут выглядеть соблазнительно.
- И ещё её задница немного оттопыривается, - крайне обиженно добавила Боженка, возвращаясь в кресло.
Доклад о Вертижопке становился всё более занимательным, и Майка принесла очередное пиво.
- Рассказывай, что дальше было? Ты ещё что-нибудь нарыла?
- А то! Зачем бы я пришла! Иду я, значит, за ней, а она прямиком чешет в бюро Доминика, ну, и я следом, смотрю, что дальше будет. Она чертежи принесла, я, наконец, смогла её спереди разглядеть. Мы с Домиником мостом разводным занялись - я же сразу на них наехала, что они мне зелёные насаждения портят, а она там застряла, как вонь в носках. Я за ней специально следила, у меня получается так внимание делить, это я на всякий случай информирую, если ты не заметила..
- Заметила. Пару раз своими глазами видела.
Боженка задумалась.
- Честно говоря, это, почитай, любая баба умеет, - констатировала она решительно. - Одной рукой в кастрюле, другой за детьми, третьей по работе… Разве уж совсем безмозглая курица, но о таких и говорить нечего. А касаемо Вертижопки… - она опять задумалась, - смотри, какое ей имечко дали. Просто поразительно, как точно окрестили, и это наши-то мужики. Припечатали, так припечатали, лучше не придумаешь, не ожидала от них такого! И ничегошеньки в ней нет, одна вертлявая задница! Зато её она каждому по очереди в нос тычет. И что-то мне подсказывает, взялась она за твоего Доминика А тут некстати я с разводным мостиком. А Доминик - парень обычный, не Юлий Цезарь, несколько дел сразу не тянет, вот и занялся мостиком. Надеялась меня переждать, да не на такую напала…
- Дальше что? - подгоняла Майка, поскольку подруга отвлеклась на следующую сигарету.
- Зуб даю, что эта фифа дожидалась, когда я, наконец, уберусь к чертям. А я упёрлась, что не уйду, пока она не уйдёт, и хоть я зеленью занимаюсь, а решила его про поворотный момент повыспрашивать…
- Что за поворотный момент? - строго спросила Майка.
- А я почём знаю? Но точно знаю, что есть такой. Опять же Доминик упомянул, когда про разводной механизм объяснял, а мне не жалко. Но, слава богу, не пришлось. Убралась, зараза, а задница от усилий аж скворчала. Вот пока всё, но я тебе настоятельно советую: ты уж за ним присмотри!
- Погоди. А остальные-то что? Как реагируют?
Боженка чуток подумала, презрительно фыркнула и покачала головой.
- Сдаётся мне, по-разному. Из моих разведданных следует, что Зютека обуяла дикая страсть по ягодицам, один-другой время от времени глазом поведёт, а кое-кто и повнимательнее приглядится, похихикает, а остальные и не смотрят. Юрек, я раз заметила, так даже глянул с отвращением и отвернулся, чуть не плюнул. Ну да он вообще эстет. Похоже, что они над этой задней каруселью потешаются, но, с другой стороны, она их здорово заводит, и втайне слюной-то исходят.
- На людях стыдно, а втихаря…
- Вот-вот, в самую точку. Я ещё Анюту попытаю, не успела пока, к тебе ближе было. Она сейчас на Саской Кемпе резиденцию контролирует, завтра её отловлю. А насчёт присмотра, то с Домиником я не разобрала, но бережёного, как известно…
Вот именно. Святая правда. Бережёного…