Вот это осознать было труднее всего.
Он им зачем-то понадобился - не ради библиотекаря, ясное дело! - они его ловко выпотрошили, и в смысле пули, и в смысле сведений. Теперь они через него перешагнут и пойдут дальше - по его земле пойдут! - а он ни остановить, ни задержать их не может!..
Он опять застонал.
- Ты чего мычишь?
Паша открыл глаза. Над ним стояла снайперша, белые волосы свешивались.
- Тебе плохо, что ли, или так, от тяжёлой жизни?..
- Чего надумали? - спросил Паша с ненавистью. - Валить меня сейчас будете или когда?
- До чего вы, бандитьё, о себе заботитесь, - протянула Даша задумчиво. - До чего себя любите и жалеете!.. Какая у вас у всех душа нежная и слабая, прям фиалковая!..
Он смотрел на неё, даже не моргал.
- Ты, Паш, в людей небось чаще, чем я, стрелял! Крутышкой себя чувствовал! Они-то все слабые, боязливые, на них прикрикнуть погромче, приложить покрепче, а уж если ствол вынуть - тут все от страха описались, а ты полный царь зверей! А как дошло до серьёзного, так одно тебя и волнует, бедняжку, - завалят, не завалят, да когда завалят, да где закопают!.. Ты ещё всплакни.
На пороге показалась Джахан. Вид у неё был недовольный - как всегда.
- Зачем ты ведёшь бессмысленные разговоры? - осведомилась она. - Я позвала Макса, мы сейчас сменим повязку, и ты можешь ехать.
- Мне Лёху нужно дождаться.
- Жди, если нужно. А сейчас иди отсюда.
Даша, которая терпеть не могла крови, бинтов, шприцев, выскочила в коридор, покрутилась немного по дому, посмотрела записи Джахан, чему-то удивилась. Впрочем, в химии она разбиралась плохо, почти не разбиралась!.. Потом почитала слова, которые выписывал и расставлял в каком-то одному ему ведомом порядке Макс Шейнерман. Слов было много, и головоломные сплетения и пересечения их напоминали сложный узор.
Ни один из агентов никогда не работал на компьютере - особенно "в поле"!.. Сведения, которые можно было добыть только и исключительно в Сети, добывали только и исключительно в управлении, а потом передавали "дедовским способом" - напечатанными на бумаге. Угроза взлома и утечки информации была куда серьёзней, чем незначительная потеря времени. Большую же часть сведений приходилось держать в голове, не полагаясь ни на какие электронные хранилища.
Когда-то им говорили, что работать они будут только по "аналоговым схемам", и никогда - по цифровым!.. Их и отбирали таких, способных удерживать в памяти гигантские объёмы текста, карты, даты, мелкие факты, детали. В разведшколе время от времени возникали неясные слухи: кто-то сошёл с ума, кто-то всерьёз впал в беспамятство - от перегрузок. Даша после школы точно знала, что выучить китайский язык - плёвое дело!.. Приучить мозг к постоянной бесперебойной работе, натренировать память так, чтобы в нужный момент она выдавала нужные сведения - трудно, почти невозможно. На переаттестациях самым сложным было сдать "аналитику", как это в шутку называлось, а вовсе не стрельбу и не боевые приёмы!..
Хабаров появился нескоро, Даша соскучилась ждать. Ни Джахан, ни Макс с ней не разговаривали, сколько она ни привязывалась - каждый сидел, уткнувшись в свой стол. Паша после укола заснул и во сне всхлипывал, метался и сжимал кулаки. Делать было совсем нечего, а Даша любила активные действия, ясную цель. Но до ясной цели - байкера по прозвищу Борода, который вроде бы видел возле библиотеки подозрительного мотоциклиста, - времени был целый вагон, сегодняшний вечер, да и завтрашний день, ведь вряд ли байкеры начинают тусить с утра пораньше! Одна надежда на Хабарова - приедет, задание даст!..
От нечего делать захотелось есть, и Даша вытащила из запасов Джахан ещё одну лепёшку.
…Как это люди умеют такие лепешки печь? Удивительное дело!..
Лепёшка был съедена, пара книжек пролистана - Даша умела читать, именно листая книгу, их так учили, - когда Хабаров бесшумно открыл дверь и возник в коридоре. Даша специально сидела так, чтобы сразу его увидеть.
- Здесь гражданский, - сказала она, не дав ему и рта раскрыть. - Помнишь, ты разрешил мне вмешаться?
Хабаров усмехнулся, через голову стаскивая ремень портфеля. Он и не сомневался, что она "вмешается"!
- У нас в библиотеке имени Новикова-Прибоя полдня все на нервах. Говорят, на улице Максима Горького бандиты друг друга перестреляли. Ужас, что было.
- Ну, не совсем бандиты, но перестреляли, да.
Вышла Джахан, кивнула Хабарову - он, бедный, замер, как суслик, когда её увидел, Даше стало его жалко, - и подбородком показала, куда следует идти. Идти следовало в кухню.
Первым делом Джахан поставила чайник и стала выкладывать на тарелку травы и сыр. Хабаров смотрел, как она выкладывает.
Из сумерек возник Макс Шейнерман и прикрыл за собой дверь.
- Лёш, давай я первая, - начала Даша. - Мне ещё терпилу везти, а я и так торчу тут без всякого дела весь вечер!..
Хабаров кивнул.
- Кто крутился возле библиотеки, он не знает. - Даша махнула рукой в сторону комнаты, где лежал раненый. - Но некий байкер по кличке Борода видел поблизости мотоциклиста. Я завтра найду его и расспрошу. В нашей гостинице неделю живут байкеры вроде бы из Германии, и вроде бы они едут на Чёрное море.
- Через Тамбов? - уточнил Хабаров.
- Считается, что они путешествуют по России. Я караулила полдня, но их не было. И "минивэна" тоже не было. При них "минивэн" с механиком!.. И в городе я не видела никаких немецких номеров, так что непонятно, где они.
- Это интересно, - подал голос Макс.
- К церкви, которая на площади, тоже приезжают на мотоциклах. Вроде бы каждый день, но вчера не приезжали, как раз когда я под стрельбу попал, - сказал Хабаров. - Номера У 556 АН и Р 463 КС. Дашка, узнаешь, кто на них катается и как давно.
- Ага. Что ещё?
- Ещё мне нужны сведения вот об этих людях. - Из нагрудного кармана Хабаров извлёк сложенный вчетверо листок в клетку. - У нашего Петра Сергеевича была отдельная картотека, личная. В библиотеке считается, что он так выявлял пристрастия читателей. Здесь список всех, кто был в неё внесен.
Он взял с тарелки кусок сыра и запихнул его в рот.
- Нужно выяснить всё о библиотекарше Анастасии Хмелёвой, - выговорил он, равномерно жуя. - Она была в отпуске, когда директора убили, но вернулась. Я не понял зачем. То ли из патриотических чувств, то ли ещё зачем-то. По её словам, в Тамбове она два года, до этого работала в Северодвинске в военной части. Отдыхала в санатории Министерства обороны в Светлогорске.
- Ещё интересней, - сказал Макс Шейнерман.
- Отпуск у неё пропал, но она не могла не вернуться, когда узнала о смерти директора, версия такая. Я не очень верю, потому что путёвку ей бесплатно раз в год дают, а она библиотекарь на окладе, никак не Ксения Собчак.
Даша просматривала список на листочке в клетку. Макс подошёл, опёрся о спинку её стула и тоже стал смотреть.
Джахан налила Хабарову чаю в расписную пиалу.
- Спасибо, - сказал он и улыбнулся. На щеке появилась милая ямочка. - Меня сегодня в библиотеке чаем поили, и я всё время думал… Короче, не чай, а вот как будто веник заварили.
- Вероника Гуськова - подруга Паши-Суеты, - подала голос Даша, обернулась к Максу, который был очень близко, и ни с того ни с сего чмокнула его в висок. - Она в библиотеку записана?! Ничего себе! А Никита Новиков - администратор "Тамбов-Паласа". Тоже, выходит, книголюб, маленький милый зайчик! И оба из картотеки директора!
Хабаров внимательно на неё взглянул.
- Установишь, когда они приходили в библиотеку в последний раз.
- А в карточках у них не записано?
Хабаров подумал, вспоминая.
- Записи в карточках ничего не значат! Гуськова приходила всего три раза. Осенью, потом под Новый год и в марте. Новиков ходил регулярно, в последний раз был за десять дней до убийства.
- Ты точно помнишь?..
- Что за вопрос?
Даша кивнула:
- Да, да, понятно, не помнил бы, не говорил. Хорошо, я попробую, Лёшенька. Не сердись, моя дуся!.. Про Веронику мне терпила всё выложит, а зайчика я сама спрошу.
- Вот ещё. - Хабаров аккуратно выложил на стол два билета в кино с оторванным корешком. - Это тоже было в директорском ящике. А вот это, - последовал канцелярский клей, - в кармане плаща. Плащ - единственное, что есть в библиотеке из одежды Цветаева. Ботинок нет, хотя все работники переобуваются. На улице весной грязно, а в резиновых сапогах сидеть - с ума сойдёшь.
Джахан сняла с тюбика длинную, как от губной помады, крышку и внимательно понюхала содержимое. Подождала, прикрыв глаза, и ещё раз понюхала.
- Это клей, - сказала она. - Но на всякий случай я могу сделать анализ.
- На что? - не удержался Хабаров, и она промолчала.
- То есть Цветаев с кем-то ходил в кино, - заключил Макс. - И собирался что-то к чему-то приклеить.
- Не собирался, а приклеил, - пробормотала Джахан. - Клеем пользовались. Видишь, поверхность нарушена?..
- Может, он объявления расклеивал, - предположила Даша. - Ну, если клей был в плаще! Продаётся диван в хорошем состоянии!.. Ходил по Тамбову и расклеивал объявления!..
Джахан всё изучала столбик клея, подносила близко к глазам и поворачивала то так, то эдак.
- Я не уверен, что в кино ходил Цветаев, - усомнился Хабаров. - Почему мы решили, что это его билеты?
- Потому что они были в его картотеке.
- Это ничего не означает.
- Как ещё они могли туда попасть?
- Ну, кто-нибудь из читателей забыл, а директор взял и сунул в ящик. Или они, допустим, туда сами по себе случайно упали, а он не заметил, - проговорила Даша, делая рукой круговые движения.
Они помолчали. Джахан всё изучала клей.
- Если это его билеты, с кем он мог здесь ходить в кино?
- С женщиной, - вдруг сказала Джахан. - И с этой женщиной у него были… доверительные отношения.
Все трое уставились на неё.
- Из чего это следует?..
Джахан аккуратно поставила тюбик на стол, вышла и вернулась с тоненьким фонариком в руках. Фонарик горел неприятным синим светом.
Она посветила на столбик клея и показала его Хабарову. Он посмотрел, и Даша подсунулась.
- Клей совершенно новый. Им пользовались один раз. Видишь, на поверхности как будто тонкая сетка?
- Вижу, - буркнул Хабаров, не понимая, при чём тут сетка.
- А-а-а, - протянула Дашка. - Ясненько!..
- Этим клеем заклеивали порванный чулок, - объяснила Джахан. - Чтобы стрелка не поползла дальше.
- Какая, итить твою налево, стрелка?!
- Когда чулок рвётся, капрон начинает распускаться, получается не просто дырка, а длинная полоска. Если дырку помазать канцелярским клеем или бесцветным лаком для ногтей, стрелка дальше не поползёт.
Хабаров переглянулся с Шейнерманом.
- Занятно, - сказал тот.
- Такая тонкая сетка, как на клее, скорее всего означает, что заклеивали именно капроновый чулок. В середине как будто маленькая окружность! Видно, если приглядеться. - И Джахан поводила туда-сюда синим фонарём. - Билеты в кино и клей… в паре означают, что у Цветаева был некий романтический и доверительный интерес. Малознакомому мужчине ни одна женщина не признается, что у неё порвались чулки!..
- Значит, нужно установить женщину, с которой Пётр Сергеевич проводил время, - задумчиво протянул Хабаров. - И раз билеты были в картотеке, выходит, он не слишком ей доверял.
- Почему?..
- Очевидно, что в случае… крайних обстоятельств картотеку проверят первым делом, Даш!.. Если он хотел, чтобы на билеты обратили внимание, оставить их в картотеке - лучший вариант. Макс, у него в доме не было следов женского присутствия?
- Обо всём, что там было, - недовольно буркнул Шейнерман, - я доложил.
Хабаров подумал.
- Даш, расспроси байкера. Может, он не только мотоциклиста видел, но и даму?
Та кивнула, ловко перекинула длинную ногу через спинку стула - она любила сидеть верхом на стульях - и помахала ручкой.
- Я поеду, да? Гражданского забираю, да? Джо, он в машине не перекинется? Макс, ты меня любишь, да?
- Я тебе помогу его дотащить, - сказал Шейнерман, поднимаясь.
- Да ладно, сам дойдёт! Подумаешь!
Они вышли в коридор, и слышно было, как они там препираются. Хабаров посмотрел на Джахан. Он только и делал, что смотрел на неё.
…Он проснулся после наркоза в прекрасном настроении. Там, где он был всё это время - потом оказалось, восемь или девять часов! - ему ужасно понравилось. Там было просторно, светло, и какое-то радостное ожидание самого лучшего. Откуда-то он знал, что здесь ещё не окончательное место, а самое лучшее впереди. Хабаров был там один, но знал совершенно точно, что Джахан видит его и слышит, и он в любую секунду может с ней поговорить - как будто она даже не за стеной, а за тонкой плёнкой, и он просто пошёл вперед, чтобы всё разведать, и эта разведка была нетрудной и нестрашной. Время от времени он окликал её, и она каждый раз отзывалась, а потом сказала, чтобы он отстал, и это было так на неё похоже, что он обрадовался ещё больше. Он не понял, откуда появилась кровать, но сообразил, что должен лечь и спать, и почувствовал, как ему захотелось спать. Он давно не спал - крепко, от души, хоть из пушки стреляй, как у Христа за пазухой, как Бог в Одессе! Всё больше вполглаза, чутко, нервно. Здесь можно было спать во всю мочь, и ничего страшного не произойдёт, уж такое тут место. Хабаров лёг и уснул, зная, что когда проснётся, рядом будет Джахан. Он проснулся в прекрасном настроении, и она была рядом. "Сколько это будет продолжаться? - сказала она, едва он открыл глаза и заулыбался от счастья. - Сколько ещё раз тебя будут убивать?" И он очень удивился. Он не помнил, чтобы его убивали.
- Налей мне чаю, - сказал Хабаров громко. Он знал, что она умеет слышать мысли, и не желал, чтобы сейчас услышала. - Что с анализами?
- Нужно ждать. Это химический процесс. Он идёт как идёт.
- Предварительное заключение?
- Я терпеть не могу никаких предварительных заключений.
Он молча взглянул на неё. Что ты будешь делать! В сторону лучше смотреть, в сторону!..
Но Джахан улыбнулась ему. Он не поверил своим глазам.
- Я тебя совсем запугала, - сказала она, и Хабаров чуть не свалился со стула. То есть он даже рукой взялся за деревянные переплетения, чтобы не упасть. - Но я решила, больше ни за что и никогда.
- Понятно.
- Мы сделаем работу, разойдёмся и будем жить, как жили.
- Ты жила хорошо?
Она подумала немного, словно вспоминая, хорошо ли жила.
- Довольно интересно, - наконец сказала она. - И без потрясений.
- Понятно, - повторил Хабаров. И осведомился: - Останемся друзьями?
Тут она растерялась.
…Друзьями? Какими друзьями?.. Такими, как показывают по телевизору в "серьёзных мужских" фильмах? То есть станем что-то такое из себя изображать, ссориться-мириться, встречаться-расставаться, вспоминать-убиваться?.. Они с Хабаровым никакие не друзья и не любовники даже - тем более бывшие!.. Они - единое существо, странный симбиоз, немыслимое сочетание. Искусственно созданное, между прочим!.. Когда-то для серьёзного и важного дела понадобился такой странный организм, состоящий из противоположных знаний и несовместимых взглядов, и такой организм был создан - из Алексея Хабарова и Джахан Бахтаевой. Она не может быть ему… другом или подругой.
Вдруг Джахан сообразила, что он, должно быть, пошутил.
- Ты пошутил? - спросила она с подозрением.
Алексей Ильич кивнул совершенно серьёзно.
Они помолчали, потом он попросил:
- Всё же расскажи мне про яд.
- Очень предварительно! Искусственно синтезированное отравляющее вещество с отложенным действием. Первоначальные пробы на распространённые яды не дали вообще ничего. Химический механизм мне пока непонятен, ясно только, что он вызывает паралич сердца. Как-то сложно взаимодействует с другими органами, поражает именно сердце. Пробы тканей других органов абсолютно чистые. Вещество новое, я с ним незнакома.
- Непростые ребята убили Цветаева.
- Непростые.
- И время поджимает.
- Нас всегда поджимает время, Алексей.
Вернулся Макс и сообщил, что Даша уехала и авторитета забрала. Но Хабарова авторитет не интересовал.
- Расшифровка, я так понимаю, ни с места.
Шейнерман моментально вспылил:
- Я делаю всё, что могу. Если этого недостаточно, попроси в управлении, чтобы прислали другого специалиста.
- Щас! - сказал Хабаров на манер Даши. - Как же! Жди!..
За тёмным оконцем по голому саду пробежал ветер, запутался в кустах и сник. Форточка стукнула.
- Весна, - мечтательно проговорил Хабаров. - Пора любви и грусти нежной. И ещё чего-то, я забыл. А, юности мятежной. Значит, у нас четыре направления. Мотоциклисты, которые повсюду. В меня стреляли с мотоцикла, в "Тамбов-Паласе" мотоциклисты, возле церкви тоже. И некий байкер по прозвищу Борода видел какого-то мотоциклиста возле библиотеки. Затем неизвестная женщина, с которой Цветаев ходил в кино и помогал ей ликвидировать дыру на колготках.
- Чулках, - поправила Джахан. - Колготки делают совершенно из другого материала.
- Если предположить, что этой женщине Цветаев не доверял и поэтому оставил нам билеты в картотечном ящике, то можно допустить также, что она имеет отношения к убийству.
- Нет логики, - возразил Макс. - Если Пётр Сергеевич Цветаев ей не доверял, он не подпустил бы её так близко.
- Согласен.
- Не согласна, - возразила Джахан, и они оба на неё посмотрели. - Мы исходим из того, что все его поступки безусловно выверены и логичны. И почему-то исключаем любой сбой.
- Сбой… какого рода?
- Например, он мог влюбиться.
- Агент со стажем? Влюбиться? Так бывает только в кино.
- В жизни тоже бывает по-разному, - отчеканила Джахан, и Алексей Ильич принял её чеканку на свой счёт.
- Яд в ботинок подложить удобней всего близкому человеку, вот это точно. В библиотеке сменная обувь стоит у каждого под столом, и за ней никто не следит, - продолжал Хабаров. - Можно с улицы зайти и сунуть, ничего особенного. Ещё одно направление - фамилии из картотечного ящика. Ясно, что у картотеки было какое-то особенное назначение!.. Она важна. Недаром и билеты в кино Цветаев оставил именно там. Я думаю, имеет смысл проверить всех, но начать нужно, конечно, с Вероники Гуськовой и этого администратора Никиты.
Макс встал, засунул руки в задние карманы джинсов и уставился в тёмное окно.
- Ты что-то хочешь сказать? - не понял Хабаров.
Макс обернулся.
- На твоём листочке записана ещё Елизавета Хвостова. Именно с дамой по имени Елизавета Хвостова я обедал, когда получил… вызов. Она просила меня помочь ей с картиной Бакста.
- Совпадение, - предположила Джахан.
- Я проверю, - возразил Макс. - Лёша, какой у неё адрес?
Хабаров моргнул, вызывая в памяти карточку.
- Улица Луначарского, тринадцать "а". Я согласен с Джо, вряд ли это один и тот же человек, но проверить необходимо. Последняя книга, которую она брала, как раз по искусству.
- Что за книга?
Хабаров опять моргнул, сказал, какая книга, сунул в рот пучок тархуна и пожевал, сделав бессмысленное лицо.
- Джо, если твои химические реакции к утру завершатся, встречаемся в девять у Дашки в номере.
- Я тебя провожу, - неожиданно сказала Джахан.