"А я умру от смеха, - подумал Марлоу. - Ей-богу, умру от смеха!"
Лицо Жюва вдруг пошло багровыми пятнами. Он бросился вперед, загородив своим телом дверь.
- Так дело не пойдет, месье Холмс! - воскликнул он. - Нас осталось всего ничего - шесть человек, не считая дворецкого, а вы хотите смыться в самый ответственный момент. В то время, как наша честь - честь детективов - запятнана непойманным убийцей. Нас провели, как малых детей, заманив в примитивную ловушку. Мы видим, как движутся марионетки, но не видим ниточек, которыми…
- …которыми управляет, быть может, никто иной, как Фантомас? - закончил Холмс, с сарказмом улыбнувшись.
От разгоряченного Жюва тут же повеяло ледяным холодом. Вся парижская полиция знала, что при Жюве лучше не заговаривать о гениальном злодее.
- Главное, чтобы все поняли: Фантомас жив! - отчеканил Жюв. - А автор этого злодеяния, - он указал на маленького священника в кресле, - Фантомас и никто иной!
- Вы бредите, сэр, - с достоинством ответил Холмс. - И началось это у вас не сегодня.
Жюв взорвался.
- Тупица, идиот, болван! - заорал он, наступая на Холмса. - Раскиньте мозгами! Следуйте логике фактов! Я же говорю прописные истины! Если вы не верите в Фантомаса, то только лишь потому, что вы и есть Фантомас!
- Это уже слишком, - сказал Холмс. - Успокойте его, Ватсон. И не жалейте морфия, я решил целиком перейти на кокаин.
Не успел Холмс закончить, как Мегрэ с Марлоу схватили Жюва под руки, и потащив ли к кровати, на которой когда-то нежилась старушечье тело мисс Марпл. Жюв ругался, молил, стенал, но ничего не помогало. Его доволокли до постели и, насильно уложив на пуховую перину, запеленали, как младенца, простыней.
Но Жюв все равно никак не хотел угомониться. Он метался на подушке, звал на помощь какого-то Фандора, походя обзывая Холмса "проклятым актеришкой Гурном", а Ватсона - "несчастным доктором Шалеком". Не желая дальше присутствовать при этой душещипательной сцене, Холмс с гордо поднятой головою удалился.
Ватсон сбегал за несессером и, подойдя со шприцом к извивающемуся угрем Жюву, в нерешительности застыл:
- Позвольте, джентльмены, куда же мне всаживать иглу? Пациент с ног до головы весь в простыне.
- Это не проблема, док! - пришел ему на выручку Марлоу. - В какую половину желаете колоть: в левую или правую?
- Мне без разницы, лишь бы попасть в ягодицу.
- Обождите, приятель…
Марлоу, вытащив зубочистку, вспорол материю в нужном месте. Образовалась небольшая дырка, откуда наружу тотчас выглянул кусочек инспекторского зада. Доктор Ватсон смочил оголившееся место ромом и засадил иглу.
- Ой, колется! - воскликнул Жюв.
Щедрый доктор ввел ему лошадиную дозу морфия, но все равно тот успокоился не сразу.
- Надо взорвать этот замок к чертовой бабушке! - хрипло выкрикивал из-под простыни Жюв. - Пусть все погибнут, но Фантомас взлетит на воздух вместе с нами, и тем самым мы впишем золотыми буквами наши имена в историю счастливого человечества… Где бы нам раздобыть порох, господа? Позовите Томаса…
Потом, наконец, силы его иссякли.
- Фантомас жив… - прошептал он напоследок и забылся беспокойным сном.
Часть 5.
Отменный уик-энд
Глава 44.
Стройные женские ножки
Ватсон открыл дверь в комнату и перепугался - уж не пожар ли? - ибо в ней стоял такой дым, что сквозь него еле брезжил огонь лампы. Сквозь дымовую завесу Ватсон еле разглядел Холмса, удобно устроившегося в кресле. Он был в халате и держал в зубах темную глиняную трубку.
Ватсон закашлялся.
- Простудились, Ватсон? - спросил Холмс.
- Нет. Просто дух захватило от этих ядовитых фимиамов.
- Да, вы, кажется, правы: здесь немного накурено.
- Какое там "немного"! Дышать нечем!
- Тогда откройте окно.
- Вы еще не укололись? - поинтересовался доктор, направляясь к окну.
- Пока нет. Надо заметить, что дешевый табак - тоже неплохое средство для улучшения деятельности мозга.
- Не буду с вами спорить, - проворчал доктор, открывая окно. - Я сейчас выйду и вернусь, когда здесь хотя бы немного проветрится.
- Хорошо. А я пока оставлю трубку и попиликаю на скрипке.
Ватсон вышел.
Не прошло и трех минут, как он стрелою влетел обратно. В этот момент Холмс вдохновенно исполнял "Песни Мендельсона". Взглянув на друга, он сразу отложил скрипку в сторону.
- Что это с вами, Ватсон? На вас лица нет!
- Представляете, Холмс, - сбивчиво заговорил Ватсон доктор, - я только что из ванной.
- С легким паром!
- Да нет же, я не мылся. Я хотел только сполоснуть лицо. Дверь была незаперта, и я, разумеется, вошел. А там, представьте, из наполненной до краев ванны торчат чьи-то ноги!
- Стройные женские ножки, Ватсон?
- Холмс, дорогой мой!
- Правильно?
- Разумеется, правильно, но как вы…
Холмс засмеялся, глядя на растерянную физиономию доктора.
- Ваше простодушие, Ватсон, поистине восхитительно! Если б вы знали, как мне приятно проверять на вас свои скромные силы! То, что это были женские, а не чьи-либо иные ноги, я определил по вашим красным ушам и нездоровому румянцу на щеках.
Ватсон не считал себя глупее других, но, когда он имел дело с Шерлоком Холмсом, его угнетало тяжелое сознание собственной тупости. И сейчас он совсем расстроился, опустился на стул и заморгал глазами.
- Я начинаю думать, Ватсон, - сказал Холмс, - что совершил ошибку, объяснив, каким образом я пришел к моим выводам.
Ватсон махнул рукой, прикрыв ладонью глаза.
- Если вы не возьмете себя в руки, Ватсон, я тотчас же отправляюсь на пасеку в Суссекс разводить пчел, - объявил великий сыщик.
- Вы не пройдете через сугробы, дорогой мой Холмс, - подняв голову, улыбнулся Ватсон. - Простите мне минутную слабость. Считайте, что я уже пришел в себя.
- Ну вот и прекрасно! Кстати, кому, по-вашему, принадлежат обнаруженные вами ноги?
Ватсон напрягся.
- Ну же, доктор!
- Холмс, я право же…
- Но это так просто, Ватсон!
- Они принадлежат… Делле Стрит?
- А почему так неуверенно?
- Делле Стрит!
- Браво, Ватсон! Вы совершенно правы. - Холмс встал, сбросив с плеч халат. - А теперь мы немедленно идем с вами в ванную комнату.
- Вы хотите принять душ, Холмс? - спросил Ватсон и осекся.
- Соберитесь же наконец, дорогой друг! На этот раз вы угодили в "молоко".
- Боже мой, Холмс, какой же я тупица… - понурил голову доктор.
- Не унывайте, Ватсон. Откуда вам знать, что мне тоже до смерти хочется взглянуть на стройные женские ножки. Не такой же я, в самом деле, женоненавистник, каким вы изволите изображать меня в ваших записках.
У входа в ванную Ватсон вдруг весь затрясся, схватившись обеими руками за Холмса. Великий сыщик повременил открывать дверь, обратив к другу свой недоуменный взгляд.
- Что такое, Ватсон?
- Признаюсь честно, Холмс, мне немного жутковато, - лязгая зубами, ответил доктор. - Говорят, утопленницы могут утащить за собой под воду понравившегося им джентльмена.
- Не волнуйтесь, дорогой мой. Возможно, ваша утопленница успела исчезнуть, подобно тому, как исчезали все прочие трупы. Кроме того, я не замечал, чтобы мисс Стрит при жизни особенно вами интересовалась.
- Мм… тогда открывайте.
Шерлок Холмс быстро перешагнул через порог и устремился к ванне. Ступая на цыпочках, Ватсон проследовал за ним.
- Так я и знал: никого! - сказал Холмс. - Если не считать этой рыбы.
- Какой рыбы?
- Подойдите поближе, Ватсон, она вас не укусит.
Ватсон сделал два шага вперед и, заглянув в ванну, тотчас увидел рыбу, плавающую у поверхности воды кверху брюхом.
- Это акула, Холмс?!
- Треска! - небрежно бросил великий сыщик.
- А где же Делла Стрит?
- Уплыла, - рассеянно ответил Холмс, вглядываясь в пол.
- И никаких следов… Послушайте, Ватсон, а вам это не пригрезилось?
- Что?
- Ну, девушка в ванне, стройные ножки и все остальное?
- Вы полагаете, что я мог принять эту дохлую рыбу за Деллу Стрит?
- А что в этом такого?
- Ни в коей мере, Холмс! Могу поклясться, что из ванны торчали именно женские ножки.
- Не нужно лишних клятв, дорогой друг! Я вам верю, как самому себе.
- Спасибо, Холмс, - растрогался Ватсон. - Спасибо… Но что вы теперь предпримете?
- Пожалуй, мне все-таки стоит обратиться к кокаину, по-моему, он - лучший советчик. Мне кажется, что еще один-два укольчика, - и я наконец распутаю клубок этих загадочных преступлений.
Глава 45.
Постоянный пациент
Вернувшись в спальню, Холмс облачился в халат и протянул свою узкую белую руку к несессеру. И вот уже по его распухшим венам весело зажурчал наркотик. Холмс великодушно предложил шприц Ватсону, но доктор решительно отказался разделить с ним это удовольствие.
- Напрасно, - сказал Холмс. - Впрочем, как знаете.
Вскоре у него вдруг появилось охота стрелять, и, усевшись в кресло с револьвером и патронташем, он начал украшать противоположную стену патриотическим вензелем "V. R." - "королева Виктория", - выводя его при помощи пуль. Доктор Ватсон лежал на диване, молчаливо переживая за чистоту воздуха и за внешний вид спальни.
Вскоре после начала стрельбы в комнату, как ночные бабочки на свет, стали залетать любопытные гости.
Сначала в комнату ввалился Мегрэ и стал выпытывать, что здесь происходит. Убедившись, что причиной пальбы послужила прихоть одурманенного наркотиками Холмса и, стало быть, нет никакой нужды размахивать наручниками, Мегрэ откланялся.
Спустя считанные минуты в комнату с револьвером в руке ворвался Марлоу и прямо с порога взял Холмса на мушку. Ему взбрело в голову, что между Холмсом и Ватсоном возникли какие-то трения, приведшие к перестрелке. Его версия на этот счет подкреплялась еще и тем, что, когда он объявился в спальне, доктор Ватсон лежал на диване, протянув ноги.
Испугавшись за репутацию и, особенно, за уникальный череп своего гениального друга, Ватсон с воплем вскочил с дивана, в истинно джентльменских выражениях разъяснив Марлоу его ошибку. Частный детектив рассмеялся. Чтобы окончательно загладить это недоразумение, Холмс предложил ему выбить на стене его собственные инициалы, что Марлоу проделал с немалым удовольствием, после чего удалился в самом прекрасном расположении духа.
- Славно постреляли, - сказал Холмс, потирая припухшие веки.
- Да, вам удалось переполошить весь дом.
Неожиданно рука великого сыщика бессильно упала вниз, и он выронил револьвер.
- Что с вами, Холмс?! - встревожился Ватсон.
- Я покидаю вас, мой дорогой Ватсон, - слабым голосом проговорил великий сыщик. - Кажется, я перебрал дозу.
- О нет, Холмс! Нет!! - доктор в ужасе бросился перед ним на колени.
Холмс силился встать.
- Помогите мне перебраться на диван…
Ватсон бережно уложил великого сыщика в постель.
- Союз рыжих распался, Ватсон, - заявил Холмс, блуждая угасающим взором по потолку. - Передайте на волю, что я не перенес скандала в Богемии. И все потому, что никогда не стремился быть человеком на четвереньках…
- О чем вы, Холмс?! Что вы такое говорите?
- Не мешайте мне сходить с ума, дорогой друг. Это последнее дело Холмса. Ваш постоянный пациент шлет вам свой прощальный поклон. Большой привет миссис Хадсон!… - Холмс скосил глаза и внимательно вгляделся в перекошенную физиономию друга. - Почему у вас такое желтое лицо, Ватсон? Как будто вы свалились с велосипеда, наткнувшись на камень Мазарини. Не плачьте, я завещаю вам свою берилловую диадему. Думаю, она очень подойдет к вашей львиной гриве… Но почему у меня перед глазами все время кружатся пять наполеонов?! Куда, интересно знать, подевался шестой? Неужели его все-таки похитил этот проклятый горбун с рассеченной губой?
Великий сыщик облизал губы и, рассеянно водя руками по одеялу, продолжал бормотать:
- Как вам нравится этот случай в интернате, Ватсон? Неплохое приключение для вашей дьяволовой ноги! Кстати, она уже оправилась после обряда дома Месгрейвов? Ох уж эти мне рейгетские сквайеры! Лучше быть москательщиком на покое, чем знатным холостяком. Как вы полагаете, Ватсон? И не грозите мне пальцем инженера. А то я отправлюсь в Суссекс разводить пчел…
- О Холмс! Что с вами?
- Я брежу, Ватсон, но это пройдет, - и Холмс смежил веки.
Ватсон бросился к нему в ноги, завыв от отчаяния. Холмс удивленно приоткрыл веки:
- Разве Собака Баскервилей уже здесь, Ватсон? Несчастная, что ей делать в этой долине ужаса…
- Признайтесь, Холмс, вы будете жить или нет? - тряс его за плечи почти обезумевший доктор.
- Да разве вы дадите мне спокойно умереть?!
- Так да или нет? - настаивал Ватсон. - Отвечайте!
- Непременно купите себе пенсне в золотой оправе. И подарите миссис Хадсон голубой карбункул.
- Дорогой мой Холмс, поклянитесь, что вы навсегда покончите с кокаином!
- Клянусь, - прошептал великий сыщик и, закрыв глаза, вжался головой в подушку.
Глава 46.
Пудинг с изюминкой
Удар гонга позвал оставшихся в живых гостей на ужин. Первым в гостиную явился Ватсон, потом пришел Марлоу и, следом за ним, - Мегрэ. Связанный и голодный, инспектор Жюв лежал сейчас на постели мисс Марпл и ловил во сне Фантомаса.
- Вы чем-то расстроены, док? - спросил Марлоу. - Где мистер Шерлок Холмс? Он разве не хочет с нами перекусить?
- Поговорим об этом позже, - вздохнул доктор.
- Но с ним все в порядке?
- Давайте приступим к ужину, джентльмены, - с невменяемым выражением сказал Ватсон, отвернувшись от частного детектива. - Томас, вы забыли положить мне вилку.
- Она у вас в левой руке, сэр, - ответил дворецкий.
- У вас, действительно, весьма мрачный вид, месье Ватсон, - заметил Мегрэ, захрустев жареным картофелем. - Может быть, вы все-таки скажете нам, в чем дело?
- Давайте лучше помолчим, джентльмены. Это способствует пищеварению.
- Ну, как хотите.
С этой минуты ужин протекал в тишине. Филип Марлоу порывался что-то сказать, но, видя с каким аппетитом Мегрэ поедает блюдо из лангуст, удерживал свой рот на замке. И только перед тем, как отправить в рот копченую колбаску, он спросил у дворецкого:
- Послушай, Томас, это, случайно, не та ли колбаса, которую наш добрый приятель Холмс просил нашпиговать мышьяком?
- Та самая, сэр, но мышьяка в ней нет. Можете убедиться.
- Посмотрим…
Марлоу проглотил колбаску и с задумчивым видом уставился в потолок.
- Гляди-ка, не умер, - сказал он, спустя полминуты и подмигнул доктору, но тот никак не отреагировал.
- Судя по вашему виду, приятель, можно подумать, что у вас удалена треть желудка, - сказал Марлоу, но доктор опять промолчал.
Когда с едою было покончено, Томас стал собирать тарелки. Над столом в течение двух минут изящно порхали его белые перчатки. Одними кончиками пальцев он захватывал освободившуюся посуду вместе со столовыми приборами, аккуратно складывая затем это все на тележку.
- Я приготовил вам пудинг, господа, - объявил он. - Прикажете подать?
- Отлично! - сказал Марлоу, бросив взгляд на Ватсона. С его лица тут же сошла улыбка. - Нет, приятель, вы мне определенно не нравитесь. Вы весь ужин о чем-то умалчиваете.
- И в самом деле, месье Ватсон, - поддержал Марлоу комиссар Мегрэ. - Выкладывайте, отчего вы такой грустный?
Ватсон понурил голову.
- Делла Стрит… - начал он.
- Как же мы о ней забыли! - хлопнул себя ладонью по лбу Марлоу - так, что шляпа слетела на пол. - Где она? Вы ее видели?
- Да. Я видел ее… в ванной комнате. Она лежала в ванне. По крайней мере, из воды торчали ее ноги. Мы с Холмсом установили их принадлежность путем логических умозаключений.
- Вы хотите сказать, что ее утопили? - спросил Мегрэ. Чувствуя, как напряжены нервы, он принялся лихорадочно набивать табаком свою трубку.
- Без сомнения, сэр, ее утопили. Однако когда я с Холмсом пришел в ванную во второй раз, Деллы Стирт там уже не было.
Марлоу поднял шляпу с пола.
- Занятные у вас галлюцинации, док. Скажите, а вы, часом, не эротоман?
- В самом деле забавно, - кисло улыбнулся Мегрэ, словно огорченный гость, которому подкладывают на тарелку вторую порцию кушанья, а он его терпеть не может. Этими исчезающими трупами он был сыт по горло.
Ватсон сидел весь бледный и сосредоточенный.
- Позвольте вам напомнить, мистер Марлоу, - сказал он, бессознательно наматывая себе на палец стетоскоп, - что я в некотором роде врач, и как медик интересуюсь человеческим телом исключительно в качестве объекта научных исследований. И мы с Холмсом…
- Может быть, вы нам все-таки скажете, приятель, где вы позабыли своего любимого друга? - перебил его Марлоу.
- Шерлок Холмс… он принял кокаин… слишком большую дозу… это ужасно, джентльмены… - хрипло выдавил из себя Ватсон. - Он скончался! - и доктор уронил голову на скатерть.
Мегрэ бросило в жар, он отложил трубку в сторону и вытер лицо платком. Кресло под ним застонало, как раненный вепрь.
- Это был поистине великий человек. Примите мои соболезнования, месье Ватсон.
- Я тоже… присоединяюсь, - снял шляпу Марлоу.
- Благодарю вас, джентльмены, - ответил доктор, теребя руками скатерть.
Не переставая тяжко вздыхать, Мегрэ вытащил записную книжку и вывел очередные два крестика.
Дворецкий торжественно вкатил в гостиную тележку с возвышавшимся над ней румяным пудингом и подвел ее к столу.
- Уберите, пожалуйста, вашу г-голову, сэр, - попросил он Ватсона, продолжавшего сидеть, уткнувшись в скатерть лбом. - Я привез вам пудинг.
Доктор выпрямился и стал вытирать платком глаза.
- Пудинг с изюмом! - провозгласил дворецкий.
Он водрузил блюдо на стол, разложив пудинг по тарелкам. Затем разлил по чашкам чай.
Марлоу первым схватился за свой кусок, быстро запихнув его в рот. Судя по выражению его лица, выпечка ему понравилась.
Но только в первый момент.
- Не советую вам пробовать этот пудинг, господа, - вдруг проговорил Марлоу со странной улыбкой, - если, конечно, вы не желаете провести остаток дней в объятиях унитаза! - и, издав короткий смешок, он с грохотом скатился под стол.
- Кажется, это была его последняя шутка, - словно в забытьи пробурчал Мегрэ.
- Вот и Марлоу капутус, - с грустью заметил Ватсон. - С этой минуты, джентльмены, я решительно отказываюсь что-либо понимать.
Мегрэ вдруг будто очнулся от дремы и яростно заколотил кулаками по столу.
- Томас! Томас!! - взревел он. - Томас!!!
- Я здесь, месье, - учтиво склонил голову дворецкий, возникнув у него из-за спины.
- Какая стряпуха готовила этот пудинг?
- Этот пудинг приготовил я, месье. Он с изю-у-умом.
Мегрэ, казалось, не хватило воздуха, чтобы разразиться проклятиями, и он целых две минуты беззвучно тряс над головой крепко сжатыми кулаками.
- Кто научил вас так готовить, болван?! - наконец, выкрикнул он.