- Томас, я бы не отказался от мартини, - сказал он дворецкому.
Глава 14.
Коварный мальчик
На серебряном подносе Дюпену был преподнесен бокал мартини.
Приподняв его, Дюпен долго разглядывал содержимое бокала. В его глазах, казавшимися за стеклами очков темно-зелеными, бродили умные мысли, выстраиваясь в строгую логическую цепочку.
Так и не сделав ни глотка, Дюпен сказал:
- Я настаиваю на том, что убийство на улице Морг совершила эта гнусная обезьяна.
- Не надо на меня так смотреть, - попросил Марлоу. - Я очень обидчив.
- Простите, месье, мой взгляд зацепился за вас совершенно случайно.
- Посмотрите лучше на Деллу Стрит. Девочка старательно записывает каждое ваше слово.
Адвокат Мейсон вздрогнул.
- Кстати, мистер Дюпен, - поспешно сказал он, чтобы отвлечь внимание от своей секретарши, - какой породы была обезьяна, о которой вы никак не можете забыть?
- А какую вы имеете в виду? Которая сбежала из зоопарка?
- Нет, ту, которая вам так напакостила на улице Морг.
- Она напакостила вовсе не мне, а двум несчастным женщинам, которых разодрала в клочья… Впрочем, сути дела это не меняет… Отвечаю вам, месье Мейсон. Это был бурый орангутанг с Ост-Индийских островов.
- А та обезьяна, о которой говорилось в полученном вами письме?
- К сожалению, там не было указано.
- Я бы предпочел, чтобы это была горилла, - скромно произнес Мейсон.
- О шеф, - воскликнула Делла, - с гориллой вы справитесь одной левой!
- После того, как она оторвет ему правую, - сказал Гудвин.
- Что-то давно не было слышно ваших острот, сэр, - холодно заметил Мейсон.
Гудвин широко осклабился.
- Кто виноват, маэстро, что у вас проблемы со слухом.
Адвокат мгновенно повернулся к своей секретарше.
- Вот вам пример высококачественной риторики, Делла! Зафиксируйте нашу полемику дословно. Я обязательно воспользуюсь ее плодами, когда на предварительном следствии в очередной раз буду возить окружного прокурора мордой об стол.
- Бедняга прокурор, - сказал Гудвин, - у него, должно быть, очень плоское лицо.
- Такое же плоское, как твои шутки, приятель, - заявил Филип Марлоу.
Гудвин с интересом смерил его цепким взглядом. Мысленно прикинув, у кого из них под пиджаком больше мускулов, он рассудил в свою пользу.
- Возьмите свои слова обратно, Филип, - проговорил он несколько развязным тоном, - если не хотите, чтобы ваше лицо стало смахивать на прокурорское.
- Да разве я против? - улыбнулся Марлоу.
- Восхитительно! Классно! - бормотал Мейсон, внимая их пикировке. - Пишите, Делла, пишите. Я буду не я, если не забью прокурора этими цитатами до полусмерти.
- Прошу всех, кроме мистера Дюпена, немедленно умолкнуть! - прогремела мисс Марпл, застучав спицами по подлокотнику своего кресла. - Нашли время упражняться в остроумии, голубчики!
Все разговоры разом стихли.
- Позвольте начать издалека, господа, - попросил Дюпен, небрежно покачивая в руке бокалом с нетронутым мартини.
- Мы вас внимательно слушаем, сэр, - сказал Холмс, раскуривая трубку.
- Как-то раз я заинтересовался мальчиками…
Холмс немедленно оторвался от трубки и уставился на Дюпена.
- О-о, вас интересуют мальчики?
- Мм… На самом деле меня привлекла игра, в которую они играли: один зажимает в кулаке несколько камешков, другой должен угадать, четное ли их количество. Один из мальчиков обыгрывал всех своих соперников.
- Вас он тоже обыграл?
- Нет. Я не стал искушать судьбу… Разумеется, этот вундеркинд строил свои догадки на каких-то принципах, и они заключались в том, что он внимательно следил за своим противником и правильно оценивал степень его хитрости. - Дюпен поставил бокал с мартини на стол. Слушателей убаюкивала его четкая дикция и спокойный тон. - Например, если заведомо глупый противник поднимет кулак и спрашивает… и спрашивает…
- Который час, - подсказал, зевая, Гудвин.
- Нет. "Чет или нечет?" - он спрашивает. Тогда мой мальчик…
- "Ваш" мальчик? - со снисходительной улыбкой переспросил Холмс.
- Ну, в смысле вундеркинд, о котором идет речь. Извольте не перебивать меня, месье.
- Изволю, а чего ж… - Холмс с трудом подавил зевок. - Продолжайте, пожалуйста, сэр.
- Так вот, мой мальчик отвечает "нечет" и проигрывает. Однако в следующей попытке он выигрывает, потому что говорит себе: "Этот дурак взял в прошлый раз четное количество камешков и, конечно, думает, что отлично схитрит, если теперь возьмет нечетное количество. Поэтому я опять скажу - нечет!" Он говорит "нечет!" и выигрывает. Но, в сущности говоря, что это такое?
- Всего лишь умение полностью отождествлять свой интеллект с интеллектом противника, - сказал Холмс.
- Или с его отсутствием, - добавил Мегрэ.
- Вот именно, - сказал Дюпен. - А когда я спросил у мальчика…
- У "своего" мальчика? - уточнил адвокат Мейсон.
- Да, у "своего". Когда я спросил, каким способом он достигает успеха, он ответил следующее: "Когда я хочу узнать, насколько умен или глуп или добр или зол вот этот мальчик или…"
- Девочка, - эхом откликнулся Гудвин.
- "…или о чем он сейчас думает, я стараюсь придать своему лицу точно такое же выражение, которое вижу на его лице, а потом жду, чтобы узнать, какие мысли и чувства возникнут у меня в соответствии с этим выражением". - Дюпен замолчал, устремив в темное окно пустой, ничего не выражающий взгляд.
- Ну! - не выдержал Мейсон.
Дюпен приспустил очки, посмотрев на адвоката взглядом умирающей старухи. Мейсон смешался, не зная, куда себя девать. Его руки неловко затеребили складки на брюках. Удовлетворившись произведенным эффектом, Дюпен поправил очки.
- Для одного из нас отравить Ниро Вульфа было проще, чем кому бы то ни было, - сказал он. - Вас всегда скорее отравит тот, из чьих рук вы принимаете пищу.
- Вы намекаете на Томаса, сэр? - осведомился Холмс.
- Безусловно. Когда я стал его подозревать, мне оставалось только состроить такую же мину, какую он постоянно носит на своем лице.
- И что же? - взволнованно заерзал доктор Ватсон.
- А вот полюбуйтесь, - Дюпен, сняв очки, откинул нижнюю челюсть, выпятил нижнюю губу и свел глаза на переносице.
- Это ужасно! - всплеснула руками Делла Стрит.
- Полная копия, - угрюмо произнес Мегрэ.
- Верните свое лицо назад, мистер Дюпен, - попросила за всех мисс Марпл.
Дюпен придал своему лицу прежнее отрешенное выражение, и у всех отлегло от сердца.
- Вот так-то лучше, - сказал Гудвин. - И очков, пожалуйста, больше не снимайте.
Во время всей этой сцены дворецкий стоял у двери, с невозмутимым видом держа под мышкой поднос.
- И вот, господа, - вновь заговорил Дюпен, - тогда я почувствовал себя дурак дураком, но мне этого было мало. Я решил еще немного поразмыслить и наконец понял, что с таким лицом мне хочется непременно кому-нибудь пустить в висок пулю, вонзить в спину нож, задушить чулками или, если угодно, подсыпать в стакан яду. Все стало на свои места.
- Весьма неубедительные доказательства, - снисходительно заключил Холмс.
- Я еще не кончил, - остановил его Дюпен. - Быть может, именно простота решения сбивает вас с толку, мистер Холмс. Но истина не всегда обитает на дне колодца. Надеюсь, вы сможете оценить мой следующий ход. Решив, что Томас - убийца, я предложил ему сыграть со мной в чет-нечет. Он согласился, хотя, я думаю, и не понял, о чем идет речь. После этого я выпил предложенный мне Томасом портвейн. Это был риск, но теперь я знал, что мой противник сыграл "чет". Я попросил принести мне пива. Томас, поняв, что я спокойно выпиваю все, чего бы он мне не дал, подсыпал в пиво яд. Он играл "нечет"! Я же вылил содержимое бокала в вазочку с розой. И посмотрите, что с ней стало!
Все взглянули, куда указывал перст Дюпена.
Белая роза, торчавшая из стоявшей на подставке вазочки, почернела, ее стебель скрутился в спираль, она уже успела сбросить все свои лепестки и теперь прямо на глазах у изумленных гостей один за другим роняла свои шипы.
- Роза увяла! - воскликнул Ватсон.
- А разве эта роза когда-нибудь была свежей? - усомнился Мегрэ.
Дюпен язвительно рассмеялся. Он встал, оглядев гостей торжествующим взглядом.
- И вот, дамы и господа, на третий раз я потребовал себе бокал мартини. Я знаю, что Томас, этот глупый мальчик, сыграет сейчас "чет". Выражаясь языком спортсменов, я бил по мячу без промаха и теперь, поскольку мартини не отравлено, я пью за удачное расследование этого запутанного дела, по своей сложности, пожалуй, не уступающего делу об утопшей Мари Роже. Может быть, я еще посвящу всей этой истории поэму. Но сейчас… позвольте мне выпить этот бокал. Как сказал поэт: "Не все поэты дураки!"
Прежде чем Холмс успел ему возразить, он опрокинул в себя мартини и величавым жестом разбил бокал об пол.
Звон осколков отозвался в голове спящего Каттани оглушительным грохотом - так некогда разлеталась, разбившись вдребезги, его семейная жизнь. Каттани поморщился и перевернулся на другой бок.
А Огюст Дюпен замер, довольный, счастливый, с гордо вздернутым подбородком.
Потом у него по носу поползли очки, и по мере того как они сползали к кончику носа, обнажая расширяющиеся от удивления глаза, нос Дюпена приобретал зловещий лиловый оттенок.
Дюпен схватился за горло.
- Какой… коварный… мальчик… - только и смог он из себя выдавить, после чего рухнул на пол, подняв вековую пыль.
В дворецкого вцепилось сразу восемь дрожащих рук.
- Это ты его убил! - кричали их возмущенные владельцы. - Отравитель! Убийца!
- Не хотел бы вас разочаровывать, господа-да-да, - невозмутимо отвечал Томас, с чопорной вежливостью подставляя свою грудь под удары судьбы, - однако хочу заметить, что мистер Дюпен заказывал всякий раз различные напитки. Я полагаю, бутылка мартини была отравлена-на-на.
- Отпустите слугу, джентльмены, - сказал Холмс. - Он знает, что говорит.
- Апчхи! - сказала мисс Марпл. - Не помню ни одного детективного романа, где бы убийцей оказался дворецкий.
- Не помню ни одной пожилой леди, которая не страдала бы от склероза, - огрызнулся Гудвин.
- Вы не очень-то вежливы, сэр, - угрожающе пригладил усы Пуаро. - Немедленно извинитесь перед дамой.
Гудвин предпочел не искушать судьбу.
- Простите, мисс Марпл, видимо, я погорячился.
- К сожалению, молодой человек, в ваших словах была доля истины, - печально вздохнула старушка.
Все это время Ватсон пытался сосчитать у лежащего на полу Дюпена пульс, но то и дело сбивался со счета. Наконец, до него дошло, что пульс отсутствует. Он скорбно приподнялся с колен:
- Огюст дюпенус капутус! Это единственный случай, когда я бессилен что-либо сделать, - и доктор принялся методично отряхивать брюки, запыленные в коленках.
- Два! - громко сказал Пуаро. - Раз, два и все… пока…
Мегрэ вынул записную книжку и поставил аккуратный крестик.
Отец Браун раскрыл молитвенник.
- Покойный обладал выдающимся интеллектом, - сказал Холмс, - но его подозрения относительно Томаса опровергаются хотя бы тем безусловным фактом, что наш дворецкий далеко не мальчик. Не так ли, Томас?
- Я мужчина, сэр, - с достоинством ответил дворецкий и принялся собирать на поднос стекляшки от разбитого Дюпеном бокала.
- Держитесь от него подальше, Делла, - поспешно сказал своей секретарше Мейсон. - Я знаю подобных типов - им ничего не стоит скомпрометировать порядочную девушку.
Делла потупила глазки.
- Конечно, шеф, отныне я даже не взгляну в его сторону.
Глава 15.
Блуждание в потемках
- Где эта злосчастная бутылка мартини, Томас? - спросил Холмс.
Дворецкий показал на фигурную бутылку, что стояла на маленьком столике у стены.
- "Генрих IV", - прочитал Холмс надпись на золотой этикетке и осторожно понюхал горлышко. - Что скажете, Ватсон?
Он протянул бутылку доктору и едва успел удержать его за руку, чтобы тот не сделал глоток.
- Да вы с ума сошли, дорогой друг!
- Установление истины требует жертв, - скромно сказал Ватсон.
- Хотите досрочно выйти из игры? - осклабился Гудвин.
- Сэр, вы постоянно скалите зубы у меня на нервах! Должен заметить, что неизвестный голос сказал по этому поводу о вас несомненную правду. Добавлю к этому, как врач, что чаще других смеются либо слабоумные, либо те, кто через-чур высокого о себе мнения.
- Не беспокойтесь за мое здоровье, док, я не слабоумный. И в вашем диагнозе не нуждаюсь.
- А я вам все равно его поставлю, - проворчал Ватсон. - И боюсь, он будет неутешительным.
- Джентльмены, не ссорьтесь, пожалуйста, - строго сказал Холмс. - Эти стычки только на руку преступнику.
- Кого-нибудь интересует мое мнение? - продребезжало из дальнего угла.
- Ну разумеется, Джейн, - живо откликнулся Пуаро. - Что ты обо всем этом думаешь?
- Очевидно, дворецкий тут не при чем, - сказала мисс Марпл. - Если только он не является родственником Вульфа или Дюпена… Скажите, мистер Гудвин, у Ниро Вульфа были родственники?
- Шеф был круглым сиротой, мадам, - вздохнул Гудвин.
- Но неужели у него не было даже какого-нибудь троюродного племянника, промотавшего все свое состояние на скачках?
- Да нет, как будто.
- Что ж, это хорошо. Когда у человека слишком много родственников, один из них непременно прикончит его из-за наследства.
- У шефа не было родственников, но это его не спасло…
- Так кому же теперь достанется наследство?
- Полагаю, что мне. С текстом завещания, впрочем, я не знаком, но… - Гудвин вдруг почувствовал, что его слова звучат в абсолютной тишине.
- Так, - произнес Пуаро. - Вот так…
С кем бы сейчас не встречался взглядом Гудвин, все старались отвести глаза, кроме мисс Марпл, откровенно пожиравшей его своими буравчиками.
- Не будем делать поспешных выводов, господа, - угрюмо проговорил Мегрэ.
- Но будем иметь в виду, - сказал Холмс, - что Дюпена отравили с тем, чтобы бросить подозрение на слугу.
- Томас, голубчик, - прошамкала мисс Марпл, вынимая изо рта свои вставные зубы и убирая их в сумочку, - отнесите бедного мистера Дюпена в его покои. А вы, мистер Гудвин, помогите. Надеюсь, это отвлечет вас от грустных мыслей.
Дворецкий взял Огюста Дюпена за руки, Гудвин - за ноги, и они потащили незадачливого родоначальника всех детективов к выходу.
С жалобным всхлипом за ними захлопнулась дубовая дверь.
- Увы, джентльмены, мы блуждаем в потемках, - вздохнул Ватсон.
К нему приблизилась Делла Стрит.
- Скажите, доктор, а через какое время наступает трупное окоченение? - с невинным видом полюбопытствовала она.
- Трупное ок-коченение?
Ватсона внезапно разобрал кашель. Он попытался объяснить девушке что-то на пальцах, но тут ему на помощь подоспел Мейсон.
- Узнали бы у меня, Делла, если вам так интересно. Трупное окоченение наступает по-разному. Это зависит от температуры, от того, насколько активен был человек перед смертью, насколько взволнован, насколько он много поел и что перед тем выпил.
Доктор Ватсон, поспешно зажав двумя ладонями рот, рванул на противоположный конец гостиной к напольной греческой вазе.
- Послушайте, приятель, яд - это оружие женщины, - шептал на ухо Холмсу Филип Марлоу; после всего выпитого за день язык у него заметно заплетался. - Поверьте мне, уж я-то знаю этих коварных бестий.
- Вы полагаете?
- Эта старуха… она сумасшедшая, ей-богу. Вспомните, как она говорила, что будет последней в очереди на исповедь. Либо она совсем выжила из ума, либо именно она и сживает нас со света.
- Либо и то и другое вместе взятое, мой друг, - задумчиво ответил великий сыщик.
- Вот и до вас дошло. А я-то никогда не доверял этим старым дамам из лиги блестящих носов.
Доктор Ватсон, отцепившись от греческой вазы, поторопился влезть в разговор.
- О чем идет речь, джентльмены? - спросил он, вытирая губы платком.
- Милый доктор, могут же у меня быть от вас секреты?
Ватсон сделал серьезное лицо.
- Хотел бы напомнить вам, Холмс, что я имею честь быть вашим летописцем, и это в некотором роде дает мне право…
- Успокойтесь, Джон, - внушительно сказал Холмс, беря его за руку.
Доктор Ватсон покорно положил под язык подслащенную пилюлю, и лицо его приняло выражение агнца, пасущегося у ног Христа.
Отец Браун бубнил себе в уголке, разговаривая сам с собой:
- Где умный человек прячет камешек? На берегу. Где умный человек прячет лист? В лесу. А когда умному человеку понадобилось спрятать яд?… Он прячет его в бокале с вином!
- Убийство Дюпена похоже как две капли воды на убийство Вульфа, - заявил Пуаро, - а это означает, что их убил один и тот же человек.
- Вы не находите это г-гениальным, доктор? - спросил Марлоу, обняв Ватсона, как родного брата.
- Здесь только один гений - Шерлок Холмс!
Холмс скромно улыбнулся, торжествующе взглянув на Пуаро.
- Возможно, возможно, - благодушно согласился бельгиец в отставке. - А вам, месье Марлоу, я посоветовал бы поменьше пить. Два человека в замке уже поплатились за свое пристрастие к спиртному.
- Просто они мало чего смыслили в марках и сортах вин, да, вдобавок, смешивали их как попало. - Марлоу слегка покачнулся. - А я пью, месье… или как вас там? - Пуаро! - только виски, и вот до сих пор жив, как видите. - Марлоу счастливо засмеялся, дружелюбно похлопав Ватсона по шее. - Вот так-то вот, дорогой мой доктор Ватсон!
Во всем замке вдруг разом забили часы. Так громко, что зазвенели стекла.
- Полночь, - глухо сказал Мегрэ.
- Пора спать, - в тон ему произнес Пуаро.
- Мне сегодня не заснуть, - сказала мисс Марпл, поправляя сползающий с нее на пол плед.
- Конечно, мисс Марпл, такие печальные события, такие переживания, - пожалела ее Делла Стрит.
- Это все пустое, милочка, - отмахнулась старушка. - Просто у меня бессонница. Она будет преследовать меня до самой могилы.
- Может, вам дать пару таблеток снотворного или предпочитаете укольчик морфия? - предложил Ватсон.
- Спасибо, доктор, я и так проведу эту ночь с пользой для здоровья.
Старая леди положила свою дряхлую руку на ногу Пуаро, со значением сжав ему коленную чашечку. Эркюль Пуаро смущенно подкрутил усы.
Марлоу пихнул Холмса в бок.
- Слыхали? О чем бормочет эта старая карга?
- Оставьте, дорогой друг, это нас не касается.
Несмотря на поздний час, отправляться спать никто не собирался. Даже Холмс, предпочитавший обычно ложиться до десяти вечера, чтобы встать вместе с восходом солнца.
- Дамы и господа! - громко произнес Мейсон. - Я хочу сделать следующее заявление.
Он дождался полной тишины.
- Всем нам были предъявлены обвинения. Некто, не соизволивший себя назвать, выступил в качестве прокурора. Поскольку из всех присутствующих только я один являюсь профессиональным адвокатом с мировым именем, то официально предлагаю вам - всем и каждому в отдельности - стать моими клиентами. Я помогу вам реализовать ваше законное право на защиту. Прием предполагаю вести завтра с десяти часов.
- Счастливчик, он надеется дотянуть до утра, - пробормотал Марлоу.