Шерлок Холмс и десять негритят - Сергей Ульев 7 стр.


- Надеюсь, ты постелил нам с Вульфом в разных комнатах? - спросил Гудвин.

- Да, сэр. Ваша комната - напротив.

Мегрэ поднялся.

- Скажи-ка, милейший, в замке есть телефон?

- В прихожей, месье.

- Хочу сообщить жене, что не приду к ужину.

- Теперь уже к завтраку, - поправил комиссара Марлоу.

- Не суйте свой нос в мою личную жизнь, месье.

- Не могу обещать, приятель.

- Мегрэ, - остановил комиссара Ватсон, - вы не могли бы позвонить также на Бейкер-стрит миссис Хадсон?

- Конечно, доктор.

- Передайте ей, чтобы она приготовила нам с Холмсом пудинг, не забыла постирать сорочки, подмести пол…

- И почистить на ночь зубы, - добавил Гудвин.

- Давайте телефон, месье Ватсон, - раскрыл записную книжку Мегрэ.

- Надо прислать сюда отряд карабинеров, - предложил Каттани. - На вертолетах.

- Это будет излишним, - возразила мисс Марпл. - Нам был брошен вызов, и мы его приняли.

- Да, это дело чести, - поддержал ее Пуаро. - Мы должны сами во всем разобраться. Пусть даже нас всех убьют.

- На все воля Божья, - согласился отец Браун. - Да будет так!

- А я не согласен, чтобы меня убили! - воскликнул Жюв. - Я буду биться до конца!

В гостиную вернулся разъяренный Мегрэ.

- Телефон неисправен! - выпалил он с порога. - Я обкричался, вызывая телефонистку, но мадам мне так и не ответила. Томас, что вы на это скажете?

Дворецкий виновато развел руками:

- Не знаю, месье, я им никогда не пользовался.

- Второй аппарат в доме есть?

- Нет.

Мегрэ тяжело плюхнулся в кресло и принялся разжигать трубку.

Делла Стрит стояла у окна. Вдруг она захлопала в ладоши.

- Смотрите, смотрите, господа, - снег!

- Не смешите меня, Делла, - сказал Мейсон, подходя к ней. - Какой может быть снег в разгар лета?

- Поглядите сами на это чудо.

Мейсон бросил взгляд сквозь стекло во мрак ночи.

- Хм, черт побери, и в самом деле настоящий снегопад.

- Ничего удивительного, - сказал Марлоу. - Телефон испорчен, вино отравлено, скоро весь замок превратиться в огромный сугроб, и нам уже никогда отсюда не выбраться.

- Не нагоняйте страху, месье, к утру снег растает, - пробурчал Мегрэ, не вынимая изо рта трубки.

- Блажен, кто верует, - пробормотал маленький священник, заелозив в кресле.

- Мы отрезаны от всего мира! - торжественно провозгласила мисс Марпл.

Гудвин пристально посмотрел на нее.

- Признайтесь, мадам, это ваших рук дело?

Старушка скрипуче рассмеялась, не удостоив его ответом.

- Алиби нет ни у кого! - с довольной миной произнес Пуаро.

Мегрэ оглядел присутствующих, не спеша вынул изо рта трубку, по-обыкновению тяжело вздохнул.

- Итак, господа, вы влипли!

Фраза прозвучала эффектно. Все замерли и посмотрели на Мегрэ.

- А вы? - подпрыгнул в кресле инспектор Жюв. - А вы сами-то, месье комиссар?

Мегрэ глубоко затянулся и пожал плечами.

- И я тоже.

У Жюва отлегло от сердца. Остальные тоже как-то сразу оживились, заулыбались.

Вдруг на всю гостиную раздались громкие, размеренные звуки. Инспектор Жюв, выхватив револьвер, прицелился в люстру.

Все с интересом следили за ним, оставаясь на своих местах.

- Если вы ее собьете, - зевая, произнес Гудвин, - она рухнет и всех нас под собой похоронит.

- Что это гремит? Где это? - Жюв направил дуло в темный свод одного из окон, потом резко повернулся, прицелившись в портрет какого-то вельможи с ухоженными усами. Если бы он сейчас выстрелил, то пуля непременно угодила бы вельможе в левое ухо.

Также внезапно, как начались, странные звуки вдруг разом стихли. И только со стороны камина исходило едва заметное эхо металлического перезвона, словно где-то поблизости сказочные гномики натирали жесткими щетками медные колокольчики.

- Что это было? - повторил инспектор.

- Расслабься, приятель, просто часы пробили час ночи, - сказал Марлоу. - Вон они стоят на камине.

Жюв спрятал револьвер и, порядком сконфуженный, сел.

Арчи Гудвин поднялся. Потянулся, широко зевнул.

- Спокойной ночи, дамы и господа. Томас, проводи меня до моей спальни, а то еще заберусь по ошибке в постель к своему шефу. Не думаю, чтобы ему это пришлось по вкусу.

На пороге Гудвин обернулся к гостям.

- Встретимся на кладбище, - радостно произнес он, взмахнув на прощанье рукой.

Дворецкий открыл перед ним дверь, и они вдвоем оставили гостиную.

- Арчи прав, - сказал Марлоу. - Пора спать.

Гости потянулись к выходу. В коридоре они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам. Войдя к себе, каждый машинально, даже не отдавая себе в том отчета, запер дверь на ключ.

Глава 19.
В окружении портретов

Шерлок Холмс сидел в кресле, держа в руке толстенную книгу в изрядно потрепанном переплете. Над головой его горел ночник. Книга называлась "Записки о Шерлоке Холмсе".

Ватсон вошел, прикрыл дверь и запер ее на ключ.

- А, это вы, доктор, - произнес великий сыщик, не поднимая головы.

- Черт возьми, Холмс, как вы догадались?

- Дедукция, дорогой друг. Она мне особенно хорошо дается, когда я в эйфории.

Ватсон не выдержал и взорвался.

- Что сегодня, морфий или кокаин?

Холмс лениво отвел глаза от книги.

- Кокаин, - ответил он. - Семипроцентный. Хотите попробовать?

- Благодарю покорно! - отрезал доктор. - Мой организм еще не вполне оправился после афганской компании. И я не хочу подвергать его лишней нагрузке. Моя рука до сих пор ноет в плохую погоду.

- Я всегда полагал, что вы были ранены в ногу, - заметил Холмс.

Доктор с растерянной миной почесал в затылке.

- Да я и сам толком не помню, Холмс, - чистосердечно признался он. - Может, и в ногу… А может, и в руку.

- Подозреваю, мой бедный друг, что на самом деле вы были ранены в голову.

Ватсон развел руками, словно говоря: что делать - пуле не прикажешь.

- А что касается наркотиков, - улыбнулся Холмс, - то, возможно, вы правы, Ватсон, и они действительно вредят здоровью. Но зато я открыл, что они удивительно стимулируют умственную деятельность и проясняют сознание. Пока вы отсутствовали, я много размышлял. Не буду хвастать, но мне удалось несколько продвинуться в распутывании этого странного дела.

- Вы поделитесь со мной своими открытиями?

- Разумеется, дорогой друг. Скажите, гости уже оставили гостиную?

- Да. Все отправились спать.

- Отлично. Тогда я вам кое-что покажу. Давайте прихватим с собой свечу и спустимся вниз.

Они вернулись в гостиную. Холмс поднес дрожащее пламя свечи к одному из портретов.

- Вы ничего особенного не замечаете?

Ватсон долго рассматривал широкополую шляпу с плюмажем, белый кружевной воротник и длинные локоны, обрамляющие добродушное круглое лицо какого-то знатного вельможи.

- Он никого вам не напоминает?

Холмс встал на стул и, держа свечу в левой руке, прикрыл согнутой правой шляпу и локоны.

- Силы небесные! - воскликнул Ватсон вне себя от изумления.

С полотна на него смотрело лицо Ниро Вульфа.

- Ага! Разглядели? Мои-то глаза привыкли отделять самое лицо от того, что его обрамляет. Умение проникать взглядом за маскировку - основное качество сыщика.

- Поразительно! Как будто его портрет!

Холмс перешел к соседнему полотну.

- А это кто по-вашему?

Доктор Ватсон напрягся изо всех сил.

- Силы небесные! - снова воскликнул он. - Так это же Огюст Дюпен!

- Смотрите дальше, дорогой друг, - предложил Шерлок Холмс, освещая третий портрет.

- Арчи Гудвин!

- Ага! Разглядели? Если выщипать всем этим графьям и баронам их бороды, сдернуть шляпы, срезать локоны, то установить принадлежность их лиц не составит никакого труда… Смотрите дальше, Ватсон.

- Невероятно! Коррадо Каттани!

- Дальше!

- Эркюль Пуаро!

- А теперь?

- Боже мой, мисс Марпл!

- Да, это действительно она. Веер заслоняет ей добрую половину лица, но вы все-таки узнали ее. Браво, Ватсон!

- Силы небесные! Перри Мейсон!… Отец Браун!… А вот и Делла Стрит!

- Хороша, как и в жизни. Не правда ли, Ватсон?

- Смотрите - Филип Марлоу!

- Точно!

- Комиссар Мегрэ!… Постойте, а это кто? - Ватсон в растерянности запнулся.

- Разве не похож? - обиделся великий сыщик.

- Холмс, никак это вы?

- Да, собственной персоной. А взгляните, кто висит рядом.

Ватсон озадаченно нахмурился.

- Ну, уж это я не берусь судить. Вообще-то, по правде сказать, Холмс, я не большой знаток живописи, - смущенно признался доктор. - Краски, кисти - это не для меня…

- Ватсон, да вы сами себя не узнаете!

Холмс громко расхохотался. И от этого смеха лица на портретах, казалось, вдруг загадочно заулыбались в сумраке гостиной, затряся своими бородами и локонами.

Холмс остановился перед последним портретом.

- И, наконец, перед нами инспектор Жюв.

- Но что все это значит, Холмс? - спросил доктор, сгорая от любопытства.

- Каждый из тех, кто находится сейчас в замке, имеет свой портрет. Кроме… дворецкого.

- Значит, он и есть загадочный убийца?!

- Если это Томас, то можете отныне называть меня Пинкертоном.

- Ну что вы, Холмс. Я не посмею!

- Спасибо, друг мой. Странно было бы обнаружить портрет слуги среди господ, не правда ли? Кстати, портрет хозяина замка здесь тоже отсутствует. Возможно, он сейчас находится в замке, хотя бы под видом одного из гостей. Но пока это только предположение…

- Потрясающая версия, Холмс!

Великий сыщик снисходительно улыбнулся.

- Жаль, что здесь нет моего брата Майкрофта.

- Почему?

- Он превосходит меня в наблюдательности и владении дедуктивным методом. С его помощью преступник был бы вычислен и схвачен еще до восхода солнца.

- Не скромничайте, Холмс. Вам одному принадлежат лавры самого великого сыщика в мире!

- Похоже, я опять напросился на комплимент. - Холмс бросил прощальный взгляд на картины. - Пойдемте обратно, дорогой друг. Надеюсь, вам не приснятся сегодня кошмары.

Они отправились назад в свою спальню. Их шаги гулко отдавались в тишине уснувшего замка. У доктора между лопаток ползали мурашки.

- Послушайте, Ватсон, - сказал Холмс, когда они вошли к себе, - у вас чертовски скверный вид. Вас, наверное, сильно взволновала вся эта история.

- Сказать по правде, да, - вздохнул доктор. - Хотя после моих мытарств в Майванде мне следовало бы стать более закаленным. Когда у меня на глазах рубали в капусту моих товарищей и по воздуху носились их отрубленные головы, я и то не терял самообладания.

- Понимаю. В этих преступлениях есть таинственность, которая действует на воображение; где нет пищи воображению, там нет и страха… Ложитесь-ка на диван, милый Ватсон, и посмотрим, как скоро я сумею вас усыпить.

Холмс взял из угла скрипку. Ватсон растянулся на диване, и великий сыщик заиграл тихую, медленную, навевающую дремоту мелодию, без сомнения, его собственную - у Шерлока Холмса был неподражаемый талант импровизатора.

От этой музыки у Ватсона потемнело в глазах. Сомкнув веки, он смутно представил тонкую, худую руку Холмса, его серьезное лицо и взмахи смычка. Потом ему стало казаться, что он мирно уплывает куда-то по морю звуков, и вот он уже в стране снов и над ним склонилось милое лицо… удивительно, необыкновенно милое лицо… мисс Марпл. Она широко разевает рот, щелкает вставными зубами и…

Доктор хотел убежать, но его поглотила тьма.

Глава 20.
Мегрэ и девушка в ночной сорочке

Это была изнурительная, необычная ночь. Мегрэ спал и в то же время не спал. Он словно раздвоился: он лежал в постели и в то же время незримо присутствовал в каждом уголке замка.

Он ясно представлял себе всех гостей, ворочающихся с боку на бок, вздыхающих и вздрагивающих во сне. Сам тоже долго ворочался и вздыхал.

Потом Мегрэ заснул, но в испуге вдруг вскочил оттого, что в уборной спустили воду. И тогда он снова вернулся к своей игре.

Теперь он вообразил Мейсона, вышедшего из уборной и тихо проскользнувшего в спальню… Мисс Марпл сматывает клубок, а сонный Эркюль Пуаро сидит напротив, выставив перед собой руки, и держит пряжу… Отец Браун перебирает во сне своими ножками… Филип Марлоу храпит так, что дрожат стекла… Арчи Гудвин спит как убитый…

В спальню Мегрэ бесшумно входит Делла Стрит, держа в руках подсвечник с едва мерцающей свечой.

- Это вы? - бормочет комиссар.

- Я.

- Ко мне?

- К вам.

- Вы не могли бы отвернуться? Я встану и оденусь.

- Не надо… - и она целует его в пахнущие табаком губы.

- Вам нужна моя помощь, мадмуазель?

- Я целиком полагаюсь на вас. Делайте, что хотите…

И Мегрэ опять провалился в сон, полный странных грез.

Наконец комиссару надоела эта колдовская ночь, он соскочил с кровати и зажег лампу.

Часы на ночном столике показывали половину шестого.

Мегрэ мутным взглядом посмотрел на свою развороченную постель, на стул, стоявший рядом с кроватью. И вдруг вспомнил!

Нет, конечно, то был не сон. Делла Стрит действительно приходила к нему.

Нельзя сказать, что Мегрэ был очень застенчив, и все же он испытывал стыд оттого, что молодая девушка видела его в постели, опухшим от сна. Но самое ужасное заключалось в том, что Мегрэ никак не мог вспомнить, произошло ли между ними что-либо серьезное.

Мегрэ стал одеваться, продолжая лихорадочно размышлять. Девушка была в ночной сорочке, под которой, разумеется, ничего не было. Ясно, что не было… Или все-таки было? Мегрэ поиграл подтяжками. Если там что-то было, то, быть может, между ними ничего такого и не было? В противном случае, это "что-то" могло остаться в комнате. Мегрэ стал искать, с трудом представляя, что, собственно, он хочет найти - несомненно только, что нечто тонкое и кружевное. Мегрэ обшарил всю комнату, но безрезультатно.

Раздосадованный, он принялся завязывать галстук и провозился битых полчаса. Будь мадам Мегрэ рядом, она конечно же пришла бы ему на помощь. Но жена, как всегда, осталась дома. И в данных обстоятельствах, пожалуй, это было к лучшему.

Мегрэ раскурил свою первую утреннюю трубку и открыл дверь.

Пройдя по коридору, он остановился у нужной двери, подтянул узел галстука, оправил на себе подтяжки, потом вытащил из кармана отмычку и вставил ее в замочную скважину.

Когда отмычка сработала, он не сразу толкнул дверь, а предпочел предупредить:

- Я сейчас войду, мадемуазель…

Мегрэ очутился в комнате, залитой солнечным светом. Жалюзи были опущены, но горизонтальные рейки пропускали широкие солнечные полосы, и стены, предметы, даже лицо Деллы были словно разрезаны на светящиеся дольки.

Она сидела на постели, глядя на приближающегося Мегрэ с забавным изумлением.

- Это вы, комиссар?

- Я.

- Вы ко мне?

- К вам.

Делла вдруг засмеялась легким девичьим смехом. Одно плечо обнажилось. Она небрежно поправила пеньюар.

Мегрэ сел в глубокое кресло. Его несколько стесняла куртуазная нелепость ситуации. Комната, пронизанная ароматом духов. Молодая женщина в пеньюаре, покачивающая туфелькой, одетой на кончики пальцев голой ноги. И Мегрэ, средних лет, с опухшим лицом и потухшей трубкой в зубах!

- Вы были у меня этой ночью?

Она улыбнулась, показав великолепные зубы.

- Разве?

- Я знаю, это были вы.

Ее взгляд затуманился, по телу пробежала сладострастная дрожь.

- Да, это была я. Не знаю почему, но я всегда чувствовала к вам доверие, Жюль. Наверное, это сильнее меня… Ну вот… И что же?

- Скажите, мадемуазель, я вас… то есть как бы… - Мегрэ запнулся. - Между нами что-то было?

Устало пожав плечами, она поднялась с постели, на какое-то мгновение раскрылся пеньюар, и сверкнула белизна ее тела.

- Да… как мне кажется.

- Мадемуазель, мне очень неловко. Вы должны понять. Я беспокоюсь о последствиях. У меня нет детей. Моя жена… у нее их тоже нет. Что, если вдруг… ребенок?

Она улыбнулась, и в этой улыбке, несмотря на все ее кокетство, промелькнул чуть заметный вызов.

- Я была бы вам так признательна!

- Но, мадемуазель… Пеленки, распашонки… соски, погремушки и все такое прочее… Откровенно говоря, я совершенно не приспособлен сажать детей на горшок…

Ее губы снова растянулись в иронической усмешке. Она спокойно сняла пеньюар, как будто это была самая естественная вещь в мире, и осталась в одной ночной рубашке.

- Еще два часа назад, когда я была у вас и позволила вам взглянуть на мою грудь, у вас, такого солидного человека, пересохло в горле и вспотел лоб. Сейчас, конечно, это для вас не имеет никакого значения… Однако я не безобразна…

Она выгнулась в талии, повела бедрами и с удовольствием посмотрела на свой тонкий и гибкий стан.

- Между нами, что именно вас так встревожило? Я допустила ошибку?

- Много ошибок…

Она засмеялась, наслаждаясь его искренней взволнованностью.

- А ведь это все забавно, не так ли?

- Когда вы стали любовницей Перри Мейсона? - вдруг спросил Мегрэ. Не от ревности, нет. Просто в своем деле он был профессионал.

Выражение ее лица изменилось с удивительной быстротой.

- Я ему не любовница и не жена, а всего лишь личная секретарша, - быстро заговорила Делла. - Только он никак не хочет этого понять. Может, вы ему объясните, комиссар? Если бы вы только знали! - Грудь ее вздымалась, лоб покрылся испариной. - Он целых два часа простоял у моей двери, умоляя его впустить, и я не могла сомкнуть глаз. Посмотрите на эти ужасные тени у меня под глазами!… А когда он все-таки ушел, я решила хоть как-то ему отомстить и бросилась к вам.

Она немного помолчала, опустив голову.

- И я ему отомстила!

Мегрэ не двигался и тяжело дышал, хотя она уже успела снова надеть свой пеньюар.

- Как вы открыли мою дверь?

- Она не была заперта.

- Неужели? - произнес Мегрэ с неожиданной иронией.

- Да, комиссар. Я толкнула ее и вошла. В таком взвинченном состоянии я была готова пройти даже сквозь стену.

Она опять смеялась. Ее смех переливался, как жемчуг.

- Скажите, комиссар, надеюсь, вы меня не подозреваете? У вас такой странный вид.

- Запритесь, мадемуазель… - пробурчал Мегрэ, вытирая лоб.

Он уходил с облегчением, но его не покидало чувство досады. И действительно, с какого бока ни взгляни, а эту партию он проиграл вчистую. Ох, женщины, женщины… Нет от вас покоя ни днем ни ночью…

Закрыв дверь, Делла пошла к постели, на ходу сбрасывая с себя пеньюар, и вдруг заметила за жалюзи какую-то тень. Кто-то был сейчас там, за окном. Сквозь щель между рейками на девушку смотрели чьи-то беспокойные глаза.

Задрожав от страха, Делла юркнула под одеяло. В следующую секунду черный человек за окном с душераздирающим воплем сорвался вниз.

Назад Дальше