- Услуга другу, - повторил он. - Я уже знаю, что от тебя можно ожидать многого, Таннер, но это какая-то фантастика. Вывезти из России всю латвийскую команду гимнасток, чтобы они попросили политического убежища на Западе! Это же потрясающий пропагандистский ход! Мы радовались, если на Западе оставался какой-нибудь балерун или пианист. Но Советский Союз заявлял в ответ, что у этих людей не все в порядке с психикой, - он удовлетворенно вздохнул. - Но о двенадцати красавицах такого никто не скажет.
Я скромно промолчал.
- Одна из них - возлюбленная твоего друга, не так ли?
- Да.
- Через нее тебе удалось убедить остальных. Что я могу сказать? Убеждать ты, похоже, умеешь.
Я вспомнил, как вошел в маленькую квартиру в Риге и узнал, что в ней появились десять девушек, решивших последовать за нами. Тогда мне как раз хотелось убедить их отказаться от своих намерений.
- И Милан Бутек. Разумеется, ты отправился в Европу ради него. Это очевидно. Когда герой Сопротивления и действующий министр коммунистической страны хочет эмигрировать, надо бросать все дела и спешить ему на помощь.
- Естественно.
- Но у тебя потрясающие источники информации, Таннер. Мы думали, что знаем обстановку в Югославии. Полагали, что нас держат в курсе событий, ан нет.
- Очень трудно знать обо всем, что происходит, - попытался я подсластить пилюлю.
- Ни единого слова о Бутеке мы не получили. Ни единого слова.
- Ну...
- А вот ты был в курсе и заранее подготовил план его эвакуации. В ЦРУ сейчас праздник, можешь мне поверить. Как я понимаю, он собирается написать книгу?
- Совершенно верно.
- Наверное, захочет опубликовать ее с помощью ЮСИА. Они предварительно прочитают ее, чтобы убедиться, что взят нужный тон. Правильно расставлены акценты.
"Zirgs-prens", - подумал я. Но сказал другое.
- Бутек уже тревожится из-за этого. Он хочет, чтобы книга была такой, как он ее видит.
- Они обычно настаивают на своем.
- Понятное дело. Но я предложил ему свои услуги. Сказал, что готов ее перевести. В этом случае все будет как надо и никто не скажет, что Государственный департамент оказывал давление на автора.
- Он согласился?
- Обрадовался.
Шеф просиял.
- О лучшем нельзя и мечтать. Бутек будет доволен, публика тоже, а мы будем знать, что переведено все, как надо.
Я мог лишь гарантировать, что они получат точный перевод, слово в слово. Независимо от того, понравится им это или нет.
- А вот насчет самолета я ничего не могу понять, - продолжил он. - Он же единственный не только в России, но и в мире. Разведка многие месяцы пыталась внедрить своего человека на базу в Таллинне, чтобы хоть краем глаза взглянуть на него, в наилучшем случае - достать чертежи каких-нибудь деталей. А твоими стараниями мы получили самолет. Вместе с пилотом. Как я понимаю, он немного ку-ку. Это так?
- Он какой-то странный, - признал я.
- Этим ты и воспользовался. Должно быть, у тебя ушла не одна неделя, чтобы убедить его покинуть Россию. Умеешь ты убеждать людей, Таннер. Добиваешься от них всего, что тебе нужно.
- Вообще-то он хочет играть на тромбоне в одном из американских джаз-бендов.
- И этим ты его и зацепил! Блестяще!
Я приложился к стакану.
- Вот что я еще слышал, Таннер. Вас преследовал другой самолет, разработка которого велась одновременно с МИХГ-1, не так ли? МИХГ-2, истребитель.
- Да.
- Значит, наша военная разведка ошибается. Они-то утверждают, что истребитель быстрее и более маневренный.
- Да, быстрее, - кивнул я. - Игорь, пилот, сбил преследователя.
- Сбил МИХГ-2?
- Ракетами. Его... э... разнесло в клочья.
- Значит, мы украли один самолет и уничтожили другой. И пилота, разумеется.
"Алексея, - подумал я. - Хвастливого наглеца".
- Украл один самолет, сбил другой, - Шеф поднялся, со стаканом в руке подошел к тому месту, где могло бы быть окно. Побарабанил пальцами по деревянной панели, призванной скрыть тот факт, что мы находились в наземном бомбоубежище. Пригубил виски, покачал головой, обратился к обшитой деревянными панелями стене.
- Украл один самолет, сбил другой. Помог югославу, входящему в руководство, бежать из страны, получил права на перевод его книги. Вывез в Соединенные Штаты двенадцать латышских гимнасток, - он повернулся ко мне. - Больше никаких сюрпризов у тебя нет, Таннер?
Я потупился. Посмотрел на ботинки, в каблуках которых хранились микропленки из Кракова. Подумал о клеенчатых "конвертах", приклеенных к моему телу. Книга Милана, китайские документы, выкраденные Лайошем в Будапеште. Улыбнулся спящей на кресле Минне, прямого потомка Миндовга, первого и единственного монарха свободной и независимой Литвы.
- К сожалению, нет.
- Что ж, рад это слышать. Если в список твоих подвигов продолжился, я и сам отказался бы в это верить, - он рассмеялся. - Еще виски?
- Да, пожалуйста.
- Одного Бутека более чем достаточно для обоснования твоей поездки в Европу. Остальное - дополнительные дивиденды. Которые только укрепляют мою убежденность в том, что хорошему агенту надо предоставлять полную свободу действий и ничем его не связывать. Я очень хотел послать тебя в Колумбию, но, слава Богу, мне хватило ума оставить тебя в покое, когда ты отказался от этого задания. Я еще тогда почувствовал: ты знаешь, что делаешь, и ты действительно знал.
- Ага, - я вспомнил. - Колумбия.
- Мы очень хотели задействовать тебя, Таннер, но, боюсь, ты бы ничего не смог изменить. Колумбийское крестьянское революционное движение пользовалось куда большей поддержкой, чем кто-либо мог ожидать. Ты, возможно, и притормозил бы их, но в результате они все равно пришли бы к финишу первыми.
- Так они победили?
- Да, - он вновь уселся в кресло, положил ноги на стол, - победили. Ты отказался, а больше мне послать было некого. Так что я передал операцию ЦРУ. Предчувствовал, что Управление опять напортачит, и меня это совершенно не радовало. Ты же знаешь, на что они способны.
- Знаю.
- На этот раз они превзошли себя. Похоже, система внутренней безопасности у них что решето. Впрочем, мне всегда казалось, что из любой организации такого масштаба информация хлещет, как вода из свернутого крана. Они налили лужу на полу, а потом сами же в нее и угодили. ККРД заранее узнало об операции ЦРУ. Ты, возможно, не в курсе, но в Южной Америке ЦРУ крепко недолюбливают.
- Правда?
- Да, Куба и все такое. Не успели они прибыть в Колумбию, как поднялась вся страна. Не только крестьяне встали на сторону ККРД, но и рабочие. Это мы, конечно, ожидали. Однако на сторону ККДР перешла армия, а это уже из ряда вон. Армия всегда выступает на стороне правых.
- Я знаю.
- Так что случившееся и революцией назвать нельзя. Скорее, бескровным переворотом. Когда с одной стороны крестьяне, рабочие и армия, а с другой - иностранные деловые интересы и ЦРУ, результат, понятное дело, ясен. Конечно, совсем уж без крови не обошлось. Диктатора... то есть президента, повесили перед дворцом. Все наворованные им деньги так и остались на счету в швейцарском банке. Приехавших в страну агентов ЦРУ расстреляли. В основном это были кубинцы, сторонники Батисты, - он хохотнул. - Так что Управление по уши в дерьме и неизвестно, когда отмоется.
- Могу себе представить. Значит, в Колумбии теперь коммунистический режим?
Он задумался.
- Скорее нет, чем да. Помнишь, мы обсуждали тамошнюю ситуацию, и ты сказал, что они не совсем коммунисты? Похоже, ты не ошибся. Со временем они, возможно, и пойдут по стопам Фиделя, но пока остановились на полпути. Конечно, они национализируют нефтяные компании и землю, отчего наши нефтяники не в восторге, но они не ползут на коленях в Москву или Пекин. Правда, пока еще рано говорить, что будет через год или два.
"Значит, ККРД победило, - подумал я. - Хорошие новости, что и говорить".
Он протянул мне толстый конверт.
- Компенсация за расходы. Не спорь, бери. Твой самолет уже заправили горючим. Тебя доставят в частный аэропорт на Стейтон-Айленде, а уж оттуда ты без труда доберешься до дома, - он мотнул головой в сторону Минны. - Она побудет с тобой?
- Какое-то время.
- М-м-м-м. Очаровательная малышка. Ты, разумеется, найдешь для нее хорошую семью, - он поднялся. - В Колумбии все обернулось не так уж и плохо. С чем надо разбираться, так это с утечкой информации в Управлении. Они сейчас на плохом счету. Многим не терпится добраться до мерзавца, который выдал их планы.
- Я их не виню.
- В этом коренное отличие нашей "конторы", Таннер. У нас утечка информации просто невозможна.
- Слава Богу.
Глава восемнадцатая
После этого жизнь постепенно вошла в нормальное русло. Нас с Минной доставили в аэропорт на Стейтон-Айленде, и я так и не узнал, в какой части Америки проходила моя встреча с Шефом. Мы приехали ко мне, купили Минне новую одежду, а потом я принялся связывать свободные концы.
Среди корреспонденции, пришедшей в мое отсутствие, оказался и мой паспорт. Его отправили из Лондона. Он был в полном порядке, разве что отсутствовала отметка о выезде из Англии. Но, поскольку в нем хватало других штампов, отсутствие этого едва ли кто бы заметил.
Вместе с паспортом пришло восторженное письмо от Пандароса. Он наслаждался жизнью в Лондоне, нашел хорошую работу в ресторане, благодарил меня за все жертвы, на которые мне пришлось пойти ради него, и выражал надежду, что в ближайшем времени старания Панэллинского общества дружбы увенчаются успехом и Греция расширится до своих исторических границ.
Латышские девушки поехали в Провидено, как только Государственный департамент решил оставить их в покое. Тут же нашелся импресарио, который подписал с ними выгодный контракт и вскорости им предстояло отправиться в турне по Соединенным Штатам с программой "Гимнастика и свободное предпринимательство". Я и сам съездил в Провидено, был шафером на свадьбе Карлиса Миеловисиаса и Софии Ладзиня. За эти три дня выпили очень много спиртного, так что помню я их более чем смутно. Потом Зента приехала в Нью-Йорк и пожила у меня до того, как их команда отправилась на первое выступление в Кливленд.
Заглянул ко мне и Игорь Радек, ставший совсем другим человеком, в слаксах, рубашке в горошек, двубортном блейзере и зеркальных солнцезащитных очках. Он успешно прошел прослушивание и теперь играл на тромбоне в маленьком джаз-бэнде, который выступал в одном из клубов Виллидж. Его оригинальная композиция вошла в состав первого альбома оркестра. Называлась она "Русский там и здесь".
Милана Бутека поселили под вымышленным именем на Западной 23-й улице, он ходил на курсы английского языка и успешно его осваивал. Перевод продвигался быстро, один мой знакомый издатель заинтересовался книгой. На гонорар Бутек собирался купить ферму в Северной Каролине.
Польские микрофильмы попали по назначению, к лидерам польской общины в Нью-Йорке и Чикаго. Весточка от Тадеуша очень их порадовала, потому что пошли слухи, будто его ликвидировали агенты польской секретной полиции. Я заверил их, что он в полном здравии, и они ушли с микрофильмами готовить свержение режима Гомулки.
Китайские документы я таскал на себе напрасно. Мой приятель, преподаватель истории Востока в Колумбийском университете, заглянул в них и сказал, что ничего интересного в них нет: устаревшая переписка между отделами посольства. Так что все бумаги отправились в корзину для мусора.
Как-то утром посыльный доставил мне письмо из Колумбии. Меня благодарили за оказанные услуги и приглашали в гости, обещая самый теплый прием.
Оставалось только выкроить время для поездки.
То есть я разобрался со всем - китайскими документами, Миланом и его книгой, Игорем и его самолетом и тромбоном, Софией и ее гимнастками, Тадеушем и его микрофильмами, паспортом - со всем.
Ода.
Минна.
Когда прошлым вечером я вернулся со встречи армян, она сидела в кресле и читала "Алису в стране чудес". Теперь она читает на английском так же хорошо, как и говорит. А если не понимает какое-нибудь слово, лезет в словарь, которым я научил ее пользоваться.
Большинство аллегорий Льюиса Кэрролла она, конечно, упускала, как, впрочем, и все дети.
- Привет, - поздоровалась она. - Comoesta?
- Buen, gracias, - ответил я. - Кто учит тебя испанскому?
- Поли. Поли, он же Пабло, сын дворника. И Эстела. Эстела - проститутка, которая живет на втором этаже.
- Ага. А не пора тебе спать?
- Я сварю тебе кофе, - ответила она, - а сама выпью стакан молока.
Она пошла на мою маленькую кухоньку, сварила мне кофе, принесла чашку. Себе налила большой стакан молока. Мы посидели вместе, я пил кофе, она - молоко.
- Спасибо тебе за кофе, но час уже поздний. Или ты думаешь, что тебе не пора спать?
- Я пойду спать, когда пойдешь спать ты.
- Я не сплю. И ты это знаешь.
- Иногда ты спишь, Ивен.
- Никогда.
- Когда Зента жила здесь...
- Я же не спал, - Зента провела с нами несколько дней и ночей, но в кровати мы с ней не спали, отнюдь. - Это другое.
- Я так и подумала.
- Ты, я вижу, ничего не упускаешь.
- Стараюсь.
- Но ты стараешься увести разговор в сторону. Я не пойду спать, ты это знаешь. А тебе надо спать, а не то ты заболеешь. Это ты тоже знаешь.
- Да, Ивен.
- Так что иди надевай пижаму.
- Да, Ивен.
Когда она вернулась, в пижаме, умывшись и почистив зубы, я спросил, готова ли она ложиться спать. Она ответила, что да.
- Нам придется найти тебе хороший дом, - сказал я.
- Это мой дом, Ивен.
- Настоящий дом. Тебе нужны мама и папа и...
- Зачем? Мне нравится жить здесь. С тобой.
- Дом с лужайкой, большим двором, травой, деревьями, цветами...
- Я люблю ходить в Центральный парк. Там трава, деревья, цветы.
- С детьми, кошками, собаками, с которыми ты могла бы играть.
- В этом доме полно детей, с которыми я могу играть. Поли и Рафаэль, Уилли и Сюзан и много других. А Эдуарде позволяет мне играть с Джинджером, у Сюзан есть большая собака, Барон, это немецкая овчарка, но они говорят с ним на английском. И в зоопарке много разных животных. Когда ты водил меня туда, я отлично провела время.
Я пошел на кухню, вновь наполнил чашку кофе. Чувствовал, что никак не могу найти с Минной правильного тона. В гостиной ее уже не было. Я пошел в спальню. Она сидела на кровати.
- Тебе надо ходить в школу. Иначе как ты чему-то научишься?
- Но я и так многому учусь. Английскому, испанскому, чтению, правописанию, арифметике, всему.
- И все-таки в хорошей школе...
- Поли говорит, что школа смердит. Что это значит?
- Плохо пахнет. Но...
- Я не хочу ходить туда, где плохо пахнет.
- Его слова надо понимать в переносном смысле. Просто Поли не любит школу. Но тебе там понравится.
- Почему?
- Ну...
- Мне нравится здесь. Я учусь по твоим книгам, другие люди учат меня, но в основном учишь меня ты, Ивен. Зачем мне ходить в школу, если я могу всему научиться здесь?
- Если ты не пойдешь в школу, то не сможешь поступить в колледж.
- А что такое колледж?
- Та же школа.
- Ты ходил в колледж?
- Нет, - опять у меня ничего не выходило. - Есть закон: все дети должны ходить в школу. Закон - это закон.
Она смотрела на меня.
- Законы надо выполнять.
- Нас посадят в тюрьму?
- Не думаю.
- А потом, как они узнают? Кто им скажет?
- Они могут узнать.
- Когда они придут за мной, ты мне скажешь и я спрячусь в чулане или под кроватью.
- Минна...
- Я буду вечно жить с Ивеном, - оборвала она меня. - Играть со своими друзьями, учить разные языки, ходить в зоопарк, где столько разных животных, читать книги и набираться знаний.
- Минна...
- А теперь мне пора спать, - вновь она не дала мне договорить. - Иначе я могу заболеть. И я останусь здесь навсегда, а когда стану королевой Литвы, назначу тебя моим премьер-министром.
- Ты хочешь стать королевой Литвы?
- Нет. Я хочу всегда жить здесь, на 107-й улице. Можно мне остаться, Ивен?
- Ну, на какое-то время.
- Навсегда?
- Давай поглядим, как у нас получится.
Она ничего не ответила, закрыла глазки и заснула. Я осторожно уложил ее на подушку. Когда наклонился, чтобы поцеловать и пожелать спокойной ночи, шевельнулась.
- Я буду жить здесь всегда, - прошептала она. - Всегда, - и вновь заснула.
Я погасил свет, вышел из комнаты, закрыл дверь. "Я буду жить здесь всегда. Ивен".
Почему нет? С ней весело.
Примечания
1
Имеется в виду Эдгар Гувер, основатель и многолетний директор ФБР.
2
"Золотое дно" - телесериал в жанре вестерна, шел на канале Эн-би-си в 1959-97 гг. Второй по популярности в истории американского телевидения.
3
Ягеллонский университет, старейший в Польше, основан в 1364 г.
4
Игорь в английском не очень, и вместо son of bitch (сукин сын) говорит some of bitch. Этого выражения в английском нет, так что допускается вольный перевод.
5
Лига плюща - группа самых престижных колледжей и университетов на северо-востоке США.
6
ЮСИА - Информационное агентство США - федеральное независимое внешнеполитическое информационно-пропагандистское ведомство.
7
Como esta - как дела (исп.)
8
Buen, gracias - спасибо, порядок (исп.)