Шантажист задумался. Ему очень не хотелось предъявлять свои документы, потому что он отлично знал, что за этим последует: "телега" на работу. Он сам занимался неоднократно такими бумагами, и ничего хорошего от этого не ждал. Поэтому, повинуясь первому побуждению, он затравленным голосом проговорил:
- Нету.., нету у меня документов…
- Хорошо, - скучающий молодой человек пожал плечами, - тогда придется проехать с нами в районное отделение.., для выяснения личности и оформления протокола.
- Как ни поверни, все только хуже… нет уж, лучше разберемся на месте! - И перепуганный шантажист протянул молодому человеку свой потрепанный красный паспорт.
- Та-ак… - все с тем же скучным выражением протянул тот. - Что же это мы, гражданин хороший, себе позволяем?
- А что такое? Что такое? - засуетился "гражданин хороший", в интонации молодого человека явственно расслышавший неодобрение и даже угрозу. - Я вот зашел к девушке.., так сказать, в порядке дружеского визита.., без всяческих дурных намерений… Разве это возбраняется?
- Вы мне тут дурочку не валяйте! - неожиданно рявкнул человек в штатском. - Вы что же, блин горелый, не знаете, что задержаны в обществе хорошо известной органам валютной проститутки Сычовой, многократно замеченной в предосудительных контактах с гражданами иностранных государств? Вы что же, не понимаете, какие это может для вас иметь последствия?
Несчастный мерзавец пришел в неописуемый ужас. Слова "валютная проститутка" и в особенности "контакты с иностранными гражданами" вызвали у него нервную дрожь, затрудненное дыхание и частичное онемение конечностей. В глазах у него потемнело, а на лбу выступил холодный пот. Ведь еще совсем недавно, будучи членом комсомольского оперотряда, он неоднократно участвовал в рейдах по гостиницам "Интуриста" и прочим злачным местам, где отлавливал молодых соотечественников и соотечественниц, подозреваемых в этих страшных преступлениях, и знал, чем это обычно грозило…
- Я ничего не знал! - воскликнул он в страхе. - Я ничего не знаю! Я ее вообще первый раз вижу!
- Ага, - подал голос второй молодой человек, которого напарник называл Димычем, - его вообще ветром в форточку занесло. А позвольте вас спросить, это ваш пиджак висит на стуле?
- Мой, - растерянно сознался шантажист, покосившись на свой родной коричневый пиджак чехословацкого производства и совершенно не ожидая от него предательства.
Димыч небрежным жестом залез во внутренний карман пиджака и, как фокусник вытаскивает из шляпы кролика, букет цветов и финский холодильник, вытащил из кармана небольшой полиэтиленовый пакетик, плотно набитый неким белым порошком.
- Мама! - вполголоса проговорил шантажист-неудачник. Жизнь была бесповоротно кончена. Он видел в кино такие пакетики и догадывался, что они могут значить.
- Оформляй, Серый, - все тем же скучным голосом обратился Димыч к своему напарнику, - изъято при задержании… - он взвесил пакетик в руке, - около двадцати граммов неопознанного наркотического вещества… - он открыл пакетик, понюхал его содержимое, подцепил кончиком ногтя и лизнул, - предположительно, героина…
- Товарищи! - застонал несчастный. - Граждане! Я понятия не имею, как это ко мне попало! Я первый раз это вижу!
- Я же говорю, - осклабился Димыч, - его ветром в форточку занесло, а наркотики ему Дед Мороз в карман положил…
- Товарищи", - заныл шантажист, - я действительно не виноват.., я не знаю, откуда это взялось…
- Мы тебе не товарищи! - рявкнул Серый. - В товарищи он нам будет набиваться!
- Это что же он хочет сказать, - обратился к напарнику Димыч, - что мы ему наркотики подбросили? Он что же, оклеветать нас хочет? Нет, Серый, ты слышал, что эта сволочь говорит?
Шантажист испугался еще больше, если, конечно, такое вообще возможно. Он забегал глазами по сторонам, как будто искал пути к немедленному отступлению, и в последней надежде горячо зашептал на ухо Серому:
- Пожалуйста, не оформляйте протокол! Я не виноват! Договоримся… У меня есть деньги…
- Та-ак! - проговорил Серый со злобной радостью. - Ты слышал, Димыч, здесь у нас еще и попытка подкупа вырисовывается!
- При исполнении обязанностей? - восхитился Димыч.
- При исполнении, при исполнении!
- Ну, скотина, мало тебе не будет!
- Товарищи.., то есть граждане… - заныл шантажист, - вы меня совершенно не правильно поняли.., я не собирался.., я совсем не то хотел сказать…
- Мы тебя отлично поняли! - торжественно провозгласил Серый и начал тщательно заполнять протокол.
Несостоявшийся шантажист истекал холодным потом. Он понимал, что жизнь кончена.
- Обрати внимание, Серый, - проговорил Димыч, буравя шантажиста тяжелым протокольным взглядом, - он ведь знает, как к представителям органов следует обращаться, он нас "гражданами" называет. Наверняка опытный кадр, для отвода глаз дурачка изображает! Надо будет его по нашей картотеке дополнительно проверить!
- Я не опытный! - взвыл шантажист, для которого с каждым новым словом и жестом положение становилось все хуже и хуже. - Это ведь вы сами мне только что сказали, что "товарищами" нельзя называть… Проверяйте меня по любой картотеке, я совершенно чист!
- Это раньше ты был чист, - с кривой усмешкой проговорил Серый, тщательно заполняя бланк, - слышь, Димыч, а как пишется - "гераин" или "гироин"?
- Да один черт, пиши как угодно, начальство разберется!
- Героин, - машинально подсказал грамотный мерзавец.
- Вот видишь, как ты в наркоте хорошо разбираешься! - ухмыльнулся Димыч.
Серый закончил писать и громко зачитал бумагу:
- "Мы, сотрудники четвертого отдела ГУВД Иванов С. И, и Петров Д. П., при проведении профилактических мероприятий на квартире у гражданки Сычовой О. А., ранее неоднократно замеченной в связях с иностранными гражданами, задержали гражданина такого-то. При задержании у задержанного…" Слышь, Димыч, нехорошо как-то получается - при задержании у задержанного!
- Не пиши "у задержанного", пищи "у него"!
- Верно! - Серый, оказавшийся Ивановым С. И., исправил запись и продолжил:
- "При задержании у него изъято около двадцати граммов наркотического вещества, предположительно героина. В момент задержания гражданин такой-то клеветал на сотрудников четвертого отдела УВД, а также пытался предлагать им взятку…"
Число, подписи! - удовлетворенно закончил С. И. Иванов, расписался сам и протянул протокол задержанному:
- Распишитесь вот здесь - с протоколом ознакомлен.
Вконец запуганный шантажист расписался в указанном месте и сжался в комок, переводя взгляд с одного мучителя на другого.
- Граждане, да что же это.., да как же.., что же теперь со мной будет?
- Что будет? - Димыч пожал плечами. - Это прокурор решит, что с тобой будет.
Затем он с прежним скучающим выражением посмотрел на свою жертву и негромко сказал:
- Серый, выйди-ка на пару минут…
И Сычову с собой возьми. Посидите на кухне, что ли, о жизни поговорите…
Понятливый Иванов С. И, моментально выскочил из комнаты, прихватив с собой совершенно не расстроенную хозяйку квартиры, и плотно закрыл за собой дверь.
Димыч тут же приблизился к задержанному и задушевным голосом объяснил ему, что тот может очень даже просто облегчить свою участь, если согласится время от времени выполнять некоторые поручения соответствующих органов, в частности, информировать о поступках и высказываниях своих коллег и знакомых, то есть работать стукачом, или по официальной терминологии - сексотом.
Задержанный страшно обрадовался, потому что и так уже выполнял похожие поручения по душевной склонности, и немедленно дал безоговорочное согласие.
- Так что, вы не дадите хода этому протоколу? - с надеждой проговорил он и протянул руку за страшной бумагой.
- Не дадим.., пока, - строго ответил Димыч и, аккуратно сложив бумагу, спрятал ее в карман пиджака. - Этот документ. полежит у нас как гарантия вашей искренности и готовности к сотрудничеству! - произнес он красивую, заранее заготовленную фразу.
Шантажиста отпустили, и он помчался домой, не чуя под собой ног.
О своих планах относительно Ирмы он на некоторое время забыл, но будучи человеком и жадным, и последовательным, вспомнил примерно через месяц, когда окончательно прошел ужас от пережитого.
Он снова подкараулил Ирку и поинтересовался, приготовила ли она деньги. Но девушка посмотрела на него с неожиданной спокойной твердостью и спросила, неужели он хочет, чтобы был дан ход протоколу о задержании в квартире О. А. Сычовой? Наш храбрец задрожал, побледнел, потом позеленел, попятился и спросил Ирку севшим от испуга голосом:
- Так ты, выходит…
- Выходит, - спокойно ответила та.
Больше она его не видела.
* * *
- Да, - вымолвила Лола после долгого молчания, - очень занятная история.
Однако, насколько я могу предположить, произошла она лет десять назад?
- Двенадцать, - с готовностью ответил Леня, и Лола снова почувствовала болезненный толчок где-то в области желудка - таким образом ее чувствительная и тонкая актерская душа давала понять, что она глубоко страдает.
Лоле очень не нравилась такая хорошая память Маркиза, ей очень не нравилось его пристальное внимание к этому делу, связанному с его давней приятельницей. То есть это он так говорил - про приятельницу, а на самом деле там точно была любовь. Причем, делая скидку на достаточно юный возраст, любовь страстная.
А старая любовь, как известно, не ржавеет, - вспомнила Лола народную мудрость.
Словно в ответ на ее невысказанные опасения, Маркиз извиняющимся тоном сказал:
- Всем известно, что мы не очень хорошо относимся к тем, кто в свое время сделал нам добро, и просто обожаем тех, кого мы сами облагодетельствовали. Именно поэтому я просто не могу упустить такой случай. Ирме Модестовой грозит нешуточный срок.
- Откуда ты знаешь? - встрепенулась Лола. - Откуда ты вообще знаешь все подробности этого дела? Ведь ничего такого не говорилось ни в газетах, ни по телевизору…
- Я разговаривал с Шапиро, это ее адвокат, очень хороший.
- Да знаю я, кто такой Шапиро, уж как-нибудь! - отмахнулась Лола. - И вот что тебе скажу: если твоя бывшая любовь в состоянии нанять такого дорогого адвоката, то дела ее не так плохи.
- Так-то оно так, - с легким неудовольствием согласился Леня, - но дело в том, что у этого Модестова вдруг возникла первая жена и дочь от первого брака. То есть жена-то бывшая, а дочь настоящая.
И дочь эта нашла себе какого-то влиятельного покровителя и нажимает теперь на все пружины, чтобы Ирку засудили, потому что там имеет место весьма приличное наследство. То есть если Ирку посадят, то все отойдет предприимчивой доченьке. Так что, боюсь, даже Шапиро не сможет помочь. Либо же Ирке придется отдать все, все деньги, чтобы отмазаться.
- Ну на крайний случай и такой выход подойдет, - неодобрительно протянула Лола, - если впереди маячит тюрьма, никаких денег жалеть не нужно.
- Тебе легко говорить! - Леня слегка повысил голос. - Но почему она должна оставаться нищей, да еще и с погубленной репутацией, если она не убивала собственного мужа?
- Откуда ты знаешь? - процедила Лола. - Откуда ты все про нее так хорошо знаешь? Ты что, навещал ее в следственном изоляторе?
- Она пока не сидит. Шапиро удалось изменить меру пресечения на подписку о невыезде, - нехотя сообщил Маркиз, - я говорил с ней, это верно. Но и без этого разговора я точно знаю, что она не убивала. Это, знаешь ли, совершенно не в ее характере - всадить мужу нож в сердце только потому, что он ущипнул прислугу за задницу! Да и не было там ничего, наглая девица строила Модестову глазки, это верно, и Ирка ее уволила, чтобы неповадно было. Но вовсе они не скандалили, это девчонка наврала из вредности, только ей в милиции поверили. Короче, никто ничего не знает, как там было дело, милиция не нашла никаких улик. Ни с кем этот Модестов в последнее время не ругался, то есть врагов и завистников у него, конечно, было предостаточно, тебе ли не знать, какие гиены обитают в театральном мире!
- Да уж, - ввернула Лола.
- И вот, когда мне буквально в руки свалилась эта фотография с Анфисиных антресолей, я насторожился.
- И какая же связь? - протянула Лола.
- Ну косвенная связь несомненно есть! - с жаром высказался Маркиз. - Во-первых, обе смерти произошли почти одновременно, приблизительно в начале апреля, то есть убийство Модестова было третьего апреля, а авария Анфисиного мужа случилась десятого. Дальше: и в том и в другом деле присутствуют очевидные неясности и неточности. Убийство Модестова не раскрыли, но быстро нашли подозреваемого, то есть схватили первого, кто был рядом, - жену. В случае аварии - опознания сгоревшего трупа толком, как я выяснил, и не было: предъявили убитой горем жене кусочек куртки, та опознала куртку - действительно, это одежда ее мужа, и на этом все успокоились.
- Кроме Анфисы, конечно, - напомнила Лола.
- Разумеется. Но она ничего бы не узнала, и никто бы ей не помог…
- Если бы на ее пути по счастливой случайности не встретился ты! - насмешливо заявила Лола.
- Если бы эта бестолковая баба не вздумала похитить нашего Пу И. - Леня проговорил эту фразу слегка заискивающим тоном. - В общем, я решил заняться этим делом. Сначала нужно выяснить, погиб муж Анфисы в аварии или нет. Если в машине сгорел не он, то нужно разузнать, куда он мог подеваться. Где-то же он скрывается все это время?
- Где, где - у бабы! - грубо высказалась Лола. - Сбежал мужик от жены - и все дела! От такой любой сбежит!
- Возможно, - не стал спорить Леня. - Но мне-то нужно для начала узнать, где и когда этот самый Птичкин столкнулся с Алексеем Модестовым, да еще так близко, что сфотографировался с ним в таком виде: босиком, на берегу речки.
- Анфиса, конечно, не знает?
- Клянется, что понятия не имеет.
Это якобы было еще до их с мужем знакомства.
- Ну и дура! - Лола дернула плечом.
- Да Бог с ней! Поговорим потом с ней, возможно, что она что-нибудь и вспомнит.
- Что значит "поговорим"? - Лола повернулась на пятках и уставилась на Леню. - Что значит "мы поговорим"? Ты хочешь сказать, что я должна заниматься с тобой этим делом? С каких это пряников, позволь спросить, дорогой компаньон?
- Ну-у…
- Нет, погоди уж! Теперь послушай меня! Дело это не сулит нам никаких денег.
Вряд ли бестолковая вдовушка сумеет похитить еще какую-нибудь собаку и получить за нее выкуп. И уж тем более я сомневаюсь, что если мы найдем ее мужа живого и здорового, то он заплатит нам за это большой гонорар! Подозреваю, что мы от него и благодарности не дождемся! Если бы он хотел вернуться к жене, то давно бы уж это сделал! Дальше, ты хочешь с помощью этого дела помочь разобраться с убийством Модестова, чтобы твою давнюю приятельницу оставили в покое. Но, дорогой, это же твое личное дело, при чем тут я?
- Да, действительно, - хмуро согласился Маркиз, - я об этом как-то не подумал. Спасибо, что разложила все по полочкам. В голове сразу прояснилось.
Он прихватил с подзеркальника ключи от машины и стал надевать кроссовки.
- Ты куда? - удивилась Лола.
- Поеду на тридцать третий километр Выборгского шоссе, где была авария, осмотрюсь на месте.
- Но уже поздно… - растерянно проговорила Лола.
- Ничего, успею до темноты, скоро ведь белые ночи!
- А обед?
Но Леня уже скрылся за дверью.
Оставшись одна, Лола рассерженно плюхнулась на кровать. Она-то думала, что Ленька сейчас начнет ее уговаривать, убеждать, станет говорить, что совершенно не сможет без нее работать, что Лола очень нужна ему со своим потрясающим природным артистизмом и умением перевоплощаться, а вместо этого он предпочел сразу же согласиться с тем, что она сказала в сердцах, в запальчивости, совершенно не подумав!
Лола погладила Ну И, но песик никак не отреагировал на ее ласку.
- Если бы ты не побежал утром за этой черномазой развратной пуделицей, - с неожиданной злобой сказала она Пу И, - ничего бы не случилось.
Пу И тут же приоткрыл один любопытный блестящий глаз, удивленный ее злобным тоном, но Лола уткнулась лицом в подушку и сделала вид, что спит.
На тридцать третьем километре Выборгского шоссе, естественно, не осталось никаких следов случившейся здесь полтора месяца назад автокатастрофы.
Маркиз остановил свою машину на обочине и осмотрелся. Шоссе в этом месте делало крутой поворот и, хотя ночи в апреле уже довольно светлые, легко представить себе, что при плохом освещении дороги спешивший в город неопытный водитель мог вовремя не заметить вылетевшую на встречную полосу машину.
Маркиз проехал еще около километра и увидел возле шоссе небольшую деревеньку, выставившую на первый план, к самой дороге, как своего достойного представителя, непритязательное заведение с традиционной вывеской: "Двадцать четыре часа. Автозапчасти. Напитки. Горячие бутерброды".
Из напитков в заведении имелись "Кока-кола", "Спрайт", отечественный сильнодействующий лимонад "Колокольчик" и "Фанта", из живых людей - высоченный, как курс доллара, губастый парень лет двадцати пяти, скучавший в отделе автозапчастей; очень маленькая, особенно на его фоне, и довольно пухлая светловолосая девушка с глупыми выпуклыми глазами цвета сильно вылинявших джинсов, безуспешно пытающаяся подавить зевоту, в продовольственном отделе среди напитков и бутербродов; и не очень бритый и совсем нетрезвый мужчина, домогавшийся у этой девушки взаимности в сумме десяти рублей.
- Зинка, ну я тебя прошу, всего десятку! - ныл мужик, навалившись на прилавок и глядя на равнодушную продавщицу умильными глазами немолодого грустного спаниеля. - Ну это самый последний раз!
Зинка, ну я тебя как сестру прошу!
- Жучка тебе сестра! - походя отозвалась девица и повернулась к своему долговязому напарнику, продолжая прерванный просителем интересный разговор:
- Так что, Анька вчера раньше всех ушла? Правда, что ли, Кодяшечка? А с кем? Ну скажи, с кем?
- Лучше не спрашивай! - Длинный парень закатил глаза. - Все равно не скажу, хоть ты меня пытай!
- Ну и пожалуйста, - девица обиженно отвернулась, - не больно-то и интересно! Подумаешь!
- С Пузырем! - выпалил долговязый.
Сообщение произвело настоящую сенсацию. Голубоглазая Зинка уставилась на своего коллегу, еще больше выпучив круглые глаза, и изумленно выпалила:
- Врешь! Быть того не может!